Изменить друг друга

      Лос-Анжелес всегда привлекал своей красотой. Прогулки по ночному городу, когда солнце уже опустилось за горизонт и уступило своё место завораживающей луне. Луна обычно светит не ярко, уступая темноте, которая поглащает город и завивает в свои узы. Нет ничего прекраснее, чем блуждать тёмной ночью по знакомым, даже уже немного наскучившим улицам, заткнув уши наушкиками, по которым льются любимые мелодии.

Джек был из тех, кто любил одиночество.       Оставаться наедине с музыкой и с самим собой, забывать обо всём: о всех бедах, о тех людях, что его унижают, бьют, издеваются. Никого уже давно не удивляет, что тело и лицо Грейзера всегда в ссадинах и ранах. Тёмно синие, сиреневые, местами коричневые синяки покрывают бледную, потерявшую цвет кожу, а затвердевшие бугорки на ребре и затылке постоянно требуют внимания, из-за чего парень часто бегает в медпункт и прикладывает лёд к шишкам. Никого уже давно не удивляет, что парень не спит сутками, по ночам ходит гулять в гордом одиночестве, а днём только и делает, что погружается в учёбу. Его карие, потерявшие блеск глаза смотрят с болью и тоской. Тело уже совершенно похудело и превратилось в ходячий скелет, а скулы так сильно выделялись, что делали Джека мало похожим на человека. Больше похожим на… Робота? Инопланетянина? Ветвь берёзы? Нет, скорее на… Трупа, чьи останки уже много лет разлагаются… И разлагаются… Открывая взору хрупкие, словно высохший кленовый лист, кости. Никого не волнует, что парень сломан, растоптан, потерян. Что все его таланты, все силы, все возможности пропадают в пучине страхов, одиночества и депрессий. Его сломанная жизнь, его вечно ссорющиеся родители, его никчёмные и фальшивые друзья — каждая гребанная мелочь вновь и вновь делает парню больно, убивает его изнутри, бросает в пропасть опять и опять, заставляя искать рукою лезвие, дабы покончить с этим, заглушить моральную боль физической, сдохнуть на грязном полу в прихожей. Даже лучший друг Джейден, ранее пытавшийся помочь другу, теперь просто смирился с поведением младшего. Нет, ему совсем не плевать, и никогда не было, просто он устал: слишком устал бороться, помогать Джеку, тащить его за собой из пропасти, потому что он не видит результатов. Он не чувствует, что это хоть как-то помогает. Не считает нужным заниматься бессмысленными вещами.       А у Джека просто на сердце пустота, прах, чёрная дыра, заглатывающая всё на свете, в том числе, и его самого. И будь проклят тот день, когда он узнал кое-что о своём соулмейте, человеке, с которым должен разделить всё: душу, сердце, бюджет, квартиру и жизнь. Нет, ему не стало известно его имя, ни намёка на личность, манеры поведения, только пол. Пол — мужской пол. У каждого подростка по наступлении четырнадцати лет на ладони отображается особый знак — пол его соулмейта. Джек не стал исключением, а жаль. Чёрные контуры вывели на хрупкой ладони знак, означающий то, что всю свою жизнь он должен провести с парнем. Внутри небольшого значка кожа стала голубой.

Голубой. Чёрт возьми, теперь он голубой.       Хотя Грейзер никогда не верил в такие глупости, как «соулмейты», «родственные души», однако теперь насмешек над ним стало в два раза больше, появились новые клички, вроде «пидор» и «уке». Теперь синяки были ярче, боли в груди было больше, а лезвие манило всё сильнее

~Возьми и проведи по вене, крошка~       Мать боялась сильнее всех. Родные, любимые глаза сына постоянно застелала пелена безразличия и полного одиночества, порой до дрожи пугающего и заставляющего спрятаться в ванной и плакать… плакать… плакать… Хотя сказать, что он совершенно одинок, было невозможно. Лучший друг, несколько приятелей, родители, кузины и кузены, тётушки, дядюшки, деды и прадед… Родители не видели ни капли собственной вины в состоянии сына. Они не замечали, как ежедневно ссорятся, кричат, бьют посуду и стучат по столу, доводя нервы младшего в семье до неумолимой грани. Как мать плачет и хлопает дверьми, а отец тихо матерится себе под нос и напивается в хлам, начиная больше кричать, крушить всё на своём пути и пить больше… больше… и ещё больше… Вся злость и обида, всё горе и ненависть, словом, всё дерьмо родителей выливается на невиновного сына.       Отцу плевать. Он пьёт. Много. И часто. Бутылка за бутылкой, истерика за истерикой. Сколько раз жена пыталась выгнать алкоголика из дома — сказать невозможно. Но с каждой такой попыткой сделать их с ребёнком счастливыми её жестоко избивали и угрожали, потому положение было безвыходным. А сын в конфликты не лез, хоть и переживал. Не хотел усугублять ситуацию. А может, просто боялся?       По мнению Джека, у людей никогда не было настоящих чувств друг к другу. И никогда не будет. Только фальшь, страх, эгоизм, сиюминутная выгода. Они — твари, которым плевать на всех, кроме себя. Они рушат жизни друг друга, доставляя себе удовольствие, чувствуя власть, радуя собственную душу, даря усладу своим глазам. Они чёрствые, эгоистичные и мерзкие, ещё более мерзкие, чем дерьмо, размазанное по лицу, им не место жить, как и ему самому, как и тем жалким букашкам, которых человек беспощадно травит по щелчку пальцев, вновь и вновь радуя себя смертью окружающего мира. Джек просто всегда был пуст внутри, и даже боли уже практически не чувствовал, изрезая запястье до потери сознания.       И, в принципе, его всё устраивало.       Джейден же был мечтателем, добродушным энтузиастом и романтиком. Всё, что приходило в его голову, было связано с радостью, романтикой, соулмейтами, любовью, чувствами, эстетикой и восхищением. У него словно крылья за спиной вырастали, когда он начинал говорить о подобном. Глаза блестели и искрились, а внутри всё трепетало. Сердце стучало непривычно быстро, щёки предательски розовели до самых кончиков ушей, а голова шла кругом от переизбытка эмоций, заставляя глотать ртом воздух и улыбаться, улыбаться, улыбаться… Джек выслушивал все эти, по его мнению, глупости, не перебивая и не мешая другу радоваться моментам собственной жизни. Ведь если ты не умеешь летать, это не значит, что ты должен отрезать крылья другим, верно?       Безразличие в глазах друга Либерхер всегда видел, однако пытался внушить свою веру, и убедить, что любовь существует. Что нужно просто ждать, и, однажды, появится человек, который залечит раны на сердце и окутает своим теплом, чему Джек, конечно же, совершенно не верил.       Джейден действительно считал себя до безумного счастливым. У него были любимые родители, друзья, родной дом, привлекательная внешность, обоятельность и богатый внутренний мир, который всегда только процветал, каждый цветочек в котором бережно хранился без возможности увять или потерять запах. Что ещё нужно для счастья?       Друзья редко ссорились, несмотря на то, что были такими разными. Противоположности притягиваются.

***

      Утро сегодня было слишком уж холодным. Ледяной воздух проникал в комнату через приоткрытую форточку, заставляя Джека вздрогнуть, и, наконец, распахнуть тяжёлые веки, вставая и направляясь в ванную комнату. Кожу покрыли мурашки, а волосы поднялись дыбом. Крупные, однако такие вымотанные и безразличные глаза взглянули на собственное отражение и ужаснулись. Нет, всё не должно быть так. Он не хочет проживать этот день. Он не хочет проживать эту жизнь.       Войдя в класс, Грейзер оглянулся и присел на свободное место. Несмотря на то, что было жутко холодно, за окном светило яркое солнце, которое теперь и вовсе не грело, что совсем не радовало. А что радовало Джека? Ничего.       Вокруг царил гул, подростки вопили и перекрикивали один другого, а Грейзер просто смотрел в окно, думая о том, как хорошо было бы свалить отсюда поскрее и оказаться снова в одиночестве, там, где ты не чувствуешь на спине тяжёлое дыхание и подозрительный взгляд. Как и ожидалось, раздался громкий, взрывающий барабанные перепонки звон, а после вошёл учитель, который окинул беглым и пустым взглядом класс, а затем кивнул ученикам. Следом забежал выдохшийся Джейден. — Простите за опоздание! Можно войти? — прохрипел парень в попытках отдышаться. — Проходите, Либерхер. Будьте добры больше не опаздывать на мои уроки. — Хорошо! Спасибо. — Он приземлился рядом с Джеком, доставая из рюкзака нужные учебники, тетради и конспекты с записями.       Первая половина урока прошла без происшествий: Джек переписывал свой конспект, а Джейден кусал губы и всё оборачивался назад, время от времени розовея и улыбаясь кому-то сзади. Конечно же, Грейзер решил, что у друга роман, но ему дела до этого не было, так что парень просто ждал, когда сосед по парте сам же всё и расскажет. Наконец, последний заговорил, вновь загоревшись румянцем. — Джек… Ты видел новеньких? — С нервным смешком задал вопрос парень, снова по-глупому улыбаясь. — Новеньких? — Изогнул бровь младший, ответив вопросом на вопрос. — Я заметил… У них обоих соулмейты — парни. Как думаешь, они… Может они вместе? — Либерхер нервно сглотнул, на что Джек фыркнул и закатил глаза. — С чего ты взял? У нас с тобой тоже у обоих парни, но мы же не вместе… — Да, ты прав… — старший немного успокоился, но всё ещё судорожно теребил рукава рубашки, пытаясь справиться со странным, но невероятно сильным волнением. — Неужели тебе приглянулся кто-то из них? — Карие глаза одного парня устремились в зелёные другого. Последний снова покрылся краской. — Они симпатичные… Я думаю, один из них вполне подойдёт тебе, ну, а второй… Ну, может быть подойдёт мне… Давай познакомимся с ними после уроков? — Либерхер посмотрел на друга глазами, полными надежды. Джек не мог отказать. В конце концов, решается не его судьба, а судьба лучшего друга. — Романы мне никакие не нужны, но если тебе это нужно, то я познакомлюсь с ними. — Тихо ответил Грейзер, а Джейден ярко улыбнулся, вновь оборачиваясь к парням.