Судьба?

      Случай проверить работу артефакта представился сразу по приезде учителей. То есть ровно через два дня после того, как Гарри сделал его. Как не прискорбно гриффиндорцу было это признавать, но он сам в некотором роде поспособствовал этому.       Не намеренно, конечно, он не хотел, чтоб Снейп снова ругался со своим дедом, но вышло так, как вышло.       — Северус, прекрати приставать к мистеру Дорсети. Он не виноват, что ты имеешь свой взгляд на все, что связано со мной. Он не может поменять давным давно выработанную привычку проводить занятия так, только потому, что ты считаешь его слишком мягким. Я его отлично понимаю, и то, что он позволяет мне спорить с ним, тоже лишь процесс обучения, а не нечто большее. И вообще, ты хотел хроники рода почитать, забыл?       Снейп присутствовал на всех занятиях Поттера и придирчиво оценивал его учителей. Практически все они так или иначе не нравились ему. Но больше всего причин придраться он нашел в щупленьком, низком мужчине, возраст которого скоро обещал приблизиться к сорока пяти годам. Мистер Дорсети преподавал Гарри политологию и считал естественным, если гриффиндорец, не стесняясь, высказывал свое мнение.       Именно это и не понравилось зельевару. Мягкий взгляд светло голубых глаз, добрая улыбка и ласковый голос, будто пытающийся соблазнить, выводили Снейпа из себя. Естественно, он не стал себе отказывать в удовольствии и поставил, как ему казалось, забывшегося мага на место.       Гарри не смолчал, все же он занимался с этим магом уже пять лет, и до этого момента все было просто замечательно. Зачем нужно было вмешиваться и грубить мягкому, доброму мужчине?       Лорд Принц, присутствующий при этом разговоре, резко побледнел и, не сдержавшись, воскликнул:       — Нет! В них нет ничего интересного.       — Но, лорд Принц, так не бывает. — Гарри удивленно посмотрел на учителя. — Хроники рода — это всегда довольно увлекательное чтиво. Кроме интереснейших историй, несущее в себе редкие, нередко уникальные знания. Как же это может быть не интересно?       — Дедушка? — подозрительно прищурившись, спросил Северус. — Мне кажется, или ты, правда, пытаешься что-то скрыть от меня?       Октавиус промолчал, понимая, что в этот раз сам себя загнал в ловушку, но признавать правоту внука не хотелось.       — Все, что там написано, я могу рассказать тебе сам.       — А вот с этого места поподробнее. Зачем же тебе тратить свое время, если я вполне взрослый и сам умею читать?! — Зельевар ненавидел, когда ему врали. — О чем же таком ты можешь мне рассказать, но не дашь прочесть? О маме, о договоре с родом Мракс или может о Поттерах?!       Лорд Принц вскинул палочку, он не позволит Снейпу, будь он хоть трижды наследником, говорить с ним в таком тоне. К тому же слова о Поттерах заставили подумать о том, что Северус уже мог бы знать что-то. Но этого нельзя было допустить. Если он поймет, какую власть имеет над Поттером, с учетом того, что тот вовсе даже и не Поттер, а Певерелл… Нет лучше даже не представлять, что может произойти.       — То есть я прав! — Северус также поднял свою палочку. — Ты готов скрывать от меня правду даже с помощью своей магии? Хоть и знаешь, что я обязан самостоятельно изучить хроники?       Принц направил палочку на внука.       — Я сам расскажу тебе все, что ты должен знать. Не лезь в это, Северус. Тебе незачем это знать.       — Так ты знал?! С самого начала знал, кто мой муж! И не сказал мне?!       — Обливиэйт! — взмахнул палочкой Октавиус, но Снейп не был бы Снейпом, если бы позволил кому-нибудь откорректировать свою память.       — Дуэльный зал! — лишь успел воскликнуть Гарри, прежде чем выставить перед собой щит.       Все внимание Северуса было приковано к деду. Он послал в него связку заклинаний, одновременно выставляя щит от ментальных атак.       Гарри облегченного вздохнул, артефакт работал, и мебель не портилась, но вот шторы и керамика оказались вновь без защиты. По сравнению с мебелью и витражами окон это было мелочью. Но все равно было неприятно.       — Почему ты не сказал мне? Что за игру ты затеял? — продолжал напирать Снейп, не забывая, впрочем, отвечать на заклинания Октавиуса.       — Никто не должен был знать. Особенно ты! Инкарцео. Я прекрасно знаю амбициозность нашего рода, а твоя вечно ущемленная гордость и ненависть к Джеймсу Поттеру… Секо Максима… Давно не секрет для всего магического мира. Я пытался защитить мальчика от тебя и тебя самого от опасности, которой страшен ваш брак.       — Левикорпус. Депульсо. Но мы все же в браке, более того, мы соулмейты! После того, как ты узнал об этом, мог рассказать?!       — Хватит! — Гарри не мог смотреть, как эти два человека бьют его старинные вазы и жгут портьеры и ковры. — Я сказал, хватит!       Волна холода прокатилась по гостиной, заставляя магов остановиться и опустить палочки. Гарри гневно смотрел на них обоих. Не зная, как быть и чем усмирить разбушевавшихся Принцев, он шумно вздохнул и призвал назад свою силу.       — Дуэльный, мать вашу, зал!!! Эти слова хоть о чем-нибудь говорят вам?! Сколько можно уничтожать мое имущество? Я не могу каждый день проводить в лаборатории. Я не машина, чтоб создавать артефакты каждый день!       — Малыш…       — Нет. Я не хочу с вами разговаривать! Вы, лорд Принц. — Гарри посмотрел в глаза учителю. — Не имели права скрывать от нас то, что непосредственно нас касается. А ты, Северус, я не понимаю, из-за чего ты разозлился? Мы же говорили об этом, знали, что так будет. Ты же сам говорил, что мы справимся… — Гарри печально вздохнул, он считал, что они ко всему готовы. К недоверию, лжи, страху, ненависти, направленной на них. Как оказалось, готов к этому был только он.       — Малыш, прости. — Северус обнял его, вдыхая запах волос, целуя макушку. — Просто я люблю тебя и хочу знать обо всем, чтоб защитить.        — Я тоже тебя люблю, Северус, но так больше не может продолжаться, — тихо произнес Гарри в грудь своему мужу и, не заметив, как воскликнул лорд Принц, продолжил: — Я не имею возможности зарабатывать деньги, пока я только трачу. А мои рода и так долго пробыли без присмотра. Перестань разрушать наш дом.       — Мистер Поттер, могу я помешать вашему разговору? Это довольно личный и несколько не скромный вопрос, но я обязан знать. Вы встречались с Госпожой? Она предлагала Вам выбор, не так ли?       — Откуда вы знаете? Хроники…       — Верно. Они самые. Могу я спросить, что вы выбрали?       — Он выбрал меня. У тебя с этим проблемы?       — Боюсь, не только у меня, Северус. Теперь проблемы могут быть у всех, кроме вас двоих.       — Не будет никаких проблем, если никто об этом не узнает. Мне неловко просить Вас о таком, лорд Принц. — Гарри бессовестно врал, ему не было стыдно или неловко, ему было необходимо обезопасить Северуса. — Вы все же дедушка моего супруга, и, как не крути, но в некотором роде родственник и мне, но…       — Гарри хочет чтоб ты принес клятву на крови.       — Конечно. Нет никаких проблем с этим. Но как же твой отец?       — Он не знает и лучше чтоб не знал никто. Иначе, как вы выразились, проблемы будут у всех, кроме нас двоих.       Гарри подсчитывал убытки и прикидывал, какие нужно будет внести дополнительные чары к уже имеющимся у артефакта. Все же вазы были редкими и дорогими, да и шторы с ковром тоже не из дешевых. «Жаба» лишь скорбно поджимала лапки и горько вздыхала — снова незапланированные траты. В кабинет вошел Северус и уселся на край стола.       — Что-то произошло? Ты говорил, что будешь в лаборатории до самого вечера.       — Люциус передал приглашение на ужин от твоего отца.       — Почему он сам не придет?       — Ему нужно поговорить с нами.       — Скорее с тобой. А по мне, он, видимо, просто соскучился.       — Люциус тоже будет, скорее всего.       — Так зачем же мне тогда идти туда? Хотя, если я не пойду, будет некрасиво, да?       — Да.       — Ладно.       В доме Волдеморта Гарри еще никогда не был и было немного обидно оказаться здесь лишь как муж Северуса, а не как сын хозяина. Но приходилось скрываться, пока Дамблдор не потеряет свою власть. Тяжело вздохнув, Гарри подошел к супругу. *— Куда теперь? Насколько я понимаю, раз Темнейшество нас не встречает, мы должны сами знать куда нам идти? *       — Люциус сказал, он ждет нас в кабинете. Идем?       Гарри молча взял супруга за руку. Этот жест за последнее время стал таким привычным и простым, что казалось, он делал так всегда.       В кабинете оказался не только Тёмный Лорд, но и Люциус Малфой. Гарри ответил на приветствие и уселся в предложенное кресло, направив взгляд в окно. Он не совсем понимал, что он здесь делает, вернее для чего он здесь?       Долгие разговоры ни о чем, не скрыли напряжения, витавшего в воздухе. Что-то однозначно произошло. Что именно, Гарри не особо интересовало, ему больше всего хотелось либо уйти, либо поговорить с Волдемортом без посторонних. Взгляды Люциуса Малфоя немного раздражали, собственно как и само присутствие блондина.       Лорд решил объяснить ситуацию после ужина, на который к еще большему разочарованию Поттера спустился Драко. Смущенно прячущий от лорда и отца взгляд слизеринский принц немного развеял опасения гриффиндорца. Грешным делом Гарри подумал, что его хотят заставить принять их извинения. Но Драко, в отличии от своего отца, не сказал ни слова за ужином, более того, он ни разу не оторвал взгляда от собственной тарелки.       И все же без разговора о примирении дело не обошлось. Как только младший Малфой ушел в свою комнату в сопровождении Люциуса, Тёмный Лорд прижал сына к себе и тихо спросил:       — Ты все еще сердишься на них?       *— Нет.*       — Тогда почему не хочешь простить?       *— Не вижу в этом надобности. Да и мне этого не нужно. Меня все устраивает. Я никому не мешаю общаться с ними как раньше, ни на чем не настаиваю. Но свое мнение о них менять не собираюсь.*       — Гарри…       *— Не надо, не начинай хотя бы ты. Тем более именно ты как никто другой должен понять меня. Я не хочу угадывать их настроение, не хочу снова кому-то на что-то открывать глаза или оправдываться, открывая перед посторонними свое грязное белье. Мне этого не надо! *       — Поверь, они больше никогда не посмеют так с тобой поступить. — Северус решил поддержать Тома, все же и ему была неприятна эта ситуация.       *— Мерлин, да сколько можно?! Вы что, не понимаете, что они унизили меня? Не только своим недоверием и требованием доказательств, это я понимаю, все же Драко их сын. Но сама суть того, что все они указали мне на достойное, по их мнению, меня место и в какой форме это было сделано! Вот что бы ты сделал, Твое Темнейшество, простил? А ты, Северус, что-то ни разу не слышал о том, что ты прощал или забывал пренебрежительное отношение к себе! Или из-за того, что я не согласился со старой ветошью и как идиот пошел на Гриффиндор, я должен всем все прощать?! *       — Нет, конечно нет. Но, хороший мой, они не чужие для меня люди и…       *— Я разве мешаю вашему общению? Или может как-то настраиваю тебя против них? То, что они хорошо относятся к тебе, к вам обоим, не отменяет того, как они повели себя со мной.*       — Но ведь и мы не были ангелами по отношению к тебе. Я так в особенности. — Волдеморт понимал отношение Гарри к Малфоям, но не понимал отношения к нему.       *— Ой, не начинай. Вы — это другое. Вы — моя семья. К тому же, никто из вас никогда не унижал меня. Не указывал мне на мое место, где-то там в конце аристократической цепи. Или как это еще назвать? В общем вы поняли.*       Стук в дверь прервал их разговор. Гарри отошел от отца и вновь уставился в окно. Тёмный Лорд вместе с зельеваром разочарованно вздохнул и взмахом палочки отворил дверь. Люциус вошел в комнату не менее бледный, нежели покидал гостиную.       За это время он успел поговорить с сыном и выяснил, что дело обстоит еще хуже, чем он мог себе представить. Драко не смущали даже угрозы телесных наказаний, если его будет наказывать Лорд. Нет, он, конечно, их боялся, но признался, что и такие элементы, щедро разбавленные сексуальными картинками, в его снах есть. Малфою казалось, что его сын сошел с ума. Он проверил его на все возможные заклинания и даже взял кровь, чтоб Снейп проверил ее на наличие зелий, хоть надежды на то, что его опоили, было ничтожно мало. Кто смог бы добыть кровь или волос Темного Лорда для того, чтоб именно его возжелал его отпрыск? Вот и оно, что никто, таких самоубийц нет.       — Ты не против, если мы обсудим все в присутствии Гарри, Люциус? Не могу пока объяснить, зачем мне это, но для меня это важно!       То, что этот вопрос был задан лишь из необходимости и на самом деле ответ на него нисколько не волновал Волдеморта, поняли все. Малфой кивнул в ответ и налил всем выпить. Довольно верное решение, если учесть, какой вопрос сейчас будет обсуждаться.       — Северус, проверь, пожалуйста, на зелья. — Люциус протянул Снейпу фиал с кровью.       — Чья?       — Драко. Видишь ли, — начал объяснять лорд Малфой, пока Снейп доставал из своих, казалось, бездонных карманов множество фиалов. — Он, как бы это сказать, воспылал желанием стать ближе к Милорду. И я надеюсь, что это наносное. Хотя все заклинания показывают обратное.       — Люциус? В каком смысле стать ближе? — Снейп с интересом всматривался в разные колбочки. — Нет никаких зелий кроме остатков Снотворного.       — Мерлин, я надеялся… В прочем, неважно. Мой Лорд, я думаю, вы отказываетесь от наставничества над моим сыном?       — Я же сказал, решу, потом скажу, а думать и принимать решение буду сам. По всей видимости с этим все же можно что-то сделать?       — Так. Объясните нормально, если хотите, чтоб я помог. Или мы с Гарри уже можем быть свободны?       — Драко, он… — Малфой сбился.       — Он хочет оказаться со мной в одной постели. И это желание настолько сильное, что он не может отрешиться от него или переключиться на что-то другое. — Волдеморт залпом выпил предложенное блондином огневиски и с мольбой глянул на Северуса. — Ты можешь предложить что-либо?       — Обливейт. Но это не даст гарантии, что это желание не появится вновь. Отказаться от наставничества и естественно не встречаться с ним какое-то время, но тогда достойного наследника из него не выйдет. Его гордость и самолюбие может вновь взыграть, и что он натворит в этом случае неизвестно. Выбирать все равно тебе.       — Но тогда я останусь без наследника. — Люциус горько вздохнул. — Может ты возьмешь его к себе в ученики?       — Не думаю, что это хорошая идея. Я живу в Поттер Меноре, а там, сам понимаешь, ему не настолько рады, чтоб приглашать жить у нас. Да и когда я буду им заниматься? Тем более я его крестный и наказать как должно за поступки не смогу.       — Что же делать? — Люциус развернулся, вглядываясь в пейзаж на картине, и поэтому не увидел огненных букв за своей спиной.       *— Вы считаете уместным обсуждать такое? *       — Гарри, ты не понимаешь. Драко зациклился на Томе. Это что-то вроде узконаправленного помешательства. Дело не просто в похоти, дело в том, что это желание не отпускает его ни днем, ни ночью, у него нет никаких других мыслей, перед глазами всплывают картинки из снов. У них в роду такое встречалось пару раз. Ничем хорошим это не закончилось. — Северус присел на диван к мужу.       Гарри прикрыл глаза и скользнул в сознание отца.       — Это настолько серьезно?       — Не хочешь чтоб кто-то знал, что ты заинтересовался? Понимаю. Серьезней некуда. Он может начать пытаться удовлетворить это желание с кем угодно. Более того, если его магия войдет в конфликт с тем, что он будет творить, сам понимаешь.       — Чего он хочет? Брака, серьезных отношений или, так сказать, разовой акции?       — Если это действительно случай рода. То «разовой акцией» это не обойдется.       — Ты настолько против него? Он, конечно, не подарок и глубоко неприятен мне лично, но ведь я не ты и у тебя другое мнение о нем.       — Я не собираюсь заводить себе мальчика для утех. И просто долговечные отношения меня не интересуют.       — Ты хочешь заключить брак?       — Хотел, но не с ним. И не сейчас, и это вообще нерешенный вопрос. Сейчас есть более важные дела, нежели это.       — Одно другому не мешает. Никто не заставляет тебя ради них жертвовать своими желаниями. Но они темные и будет жаль, если их род прекратит существование. Нас и так непозволительно мало.       — Именно поэтому мы должны помогать друг другу.       — Вовсе нет. Каждый верит и видит то, что хочет. Вот я не вижу света ни в ком, ни в темных, ни в светлых, ни в самом себе. Но это не значит, что его там нет. Так же как и не указывает на то, что он там есть. Тебе нужен свет, чтоб быть темным? Так бери его, создай его из своей тьмы, сотвори его сам. Только не для кого-то, а для себя лично.       — Что ты имеешь в виду?       — Каждый волен делать, что хочет, ради чего хочет. Но думать о благе для всех — удел Дамблдора, светлых и грязнокровок иже с ним. Темные не значит злые. Ты знаешь это, но не понимаешь, что это значит.       — Я знаю, что это значит!       — Пап, я нисколько не умаляю твою мудрость. Конечно же ты знаешь. Только не до конца понимаешь. На вкус и цвет все фломастеры разные. То есть то, что хорошо для Дамблдора, плохо для тебя, верно?       — Конечно, одни его бредовые идеи о равенстве для всех чего стоят…       — Вот. А теперь возьмем их отношение к семье и браку. Они верят в любовь, ищут ее всю жизнь, страдают, если ее нет. Мы же выбираем партнеров…       — Из-за выгоды. К чему ты клонишь?       — Я ведь не ошибусь, если скажу, что ты хотел прибрать к рукам лорда Малфоя? — аккуратно спросил Гарри, уверенности в этом не было, но то, как рьяно отец упрашивал его простить их, говорило само за себя.       — Допустим, — прошипел Лорд, ему вовсе не нравилось, что кто-то, пусть даже не чужой человек, но все же смог догадаться о его, казалось бы, скрытых, тайных желаниях.       — Так возьми их обоих. Что тебе мешает?       — Мой Лорд… — голос Люциуса пробился сквозь их затянувшийся диалог, и Гарри поспешно покинул сознание отца.       В открывшихся зеленых глазах черти отплясывали джигу. Заметив это, Лорд совершенно забыл о том, что они не одни. Перспектива иметь сразу обоих белобрысых аристократов казалась слаще меда.       — Но они же… — продолжил он разговор с сыном, не обращая внимания на еще двух находящихся рядом магов.       *— И что? Только не говори, Твое Темнейшество, что тебя это смущает.*       — Но общество.       *— Какое общество? Светленьких и нейтральных? Они знают, чем мы отличаемся от них. А если нет, так пусть вспомнят. Дамблдора и маглокровок? Может еще о маглах вспомнишь? Это смешно, Том. Право слово, Тёмный Лорд думает о том, что подумают грязнокровки и маглорожденные, предатели крови и Орден занюханной всеми Птички.*       — Малыш? — Северус настороженно вскинул на него глаза, прижимая к себе, и перевел взгляд на лорда, глаза которого сияли красными углями. — Том?       — Все в порядке, Северус. — Волдеморт швырнул бокал в стену, его только что как нашкодившего котёнка ткнули носом в его же заблуждения. — Чертов Дамблдор засрал нам всем мозг. Ты прав, Гарри. Абсолютно прав.       *— Причем тут Дамблдор? Вы и без него отлично справляетесь. Называете себя Темными, гордитесь этим, а сами понятия не имеете, что это значит. И нечего на меня так смотреть! — Гарри был возмущен, как удобно перекладывать свою вину на других, выгораживая собственное невежество. Я бы тоже был таким, если бы меня учили англичане.*       — Мой Лорд, простите, что отвлекаю, но каково будет ваше решение?       — Люциусс, — шипяще протянул Лорд, сверкнув глазами. — Мой скользкий друг, как ты смотришь на брак со мной?       — Я не… Драко, я не… — Люциус, залпом выпил напиток из бокала и прикрыл глаза рукой, собираясь с мыслями. — Я не понимаю. Мы говорили о Драко.       — Я помню. Но видишь ли, мистер Поттер был столь любезен, что напомнил мне о неких особенностях темных магов. Потому я могу помочь твоему сыну, но сделаю это только в обмен на твое согласие.       — Но ведь Драко не отпустит после одного раза. Помешательство так просто не пройдет. Вы должны это понимать. Он не сможет завести семью, продолжить род, если все так же будет грезить вами. Он…       — Его я тоже себе заберу.       — В роли кого, мой Лорд? В роли постельной игрушки?       — Ну почему же. Здесь два варианта. Вы оба станете моими мужьями. По старшинству, разумеется, он станет младшим. Или же он просто будет жить с нами и время от времени делить с нами постель. Решать тебе. Его мнение меня не интересует. Он достаточно принял решений. В любом случае, пока он всего лишь твой несовершеннолетний наследник, решение принимать тебе. Думай, пока можете остаться с ним у меня или уйти к себе.       — Он ведь мой сын.       Гарри неслышно фыркнул и, отвернувшись, закатил глаза.       «О, Боги, что за ересь! «Он мой сын». — Поттер скривился.       — Гарри? — Волдеморт заметил его поведение.       *— Что? Можно подумать, мне одному смешно это слышать. Вот честно, вы что действительно настолько зашорены чужими предрассудками? Меня до четырнадцати лет вообще маглы воспитывали. Но я почему-то прочитал нужную литературу. Узнал у учителей, вычитал в хрониках рода, в конце концов. И поэтому, да, меня раздражает все это! — Поттер взмахнул рукой. — Зачем я здесь? Чтоб объяснять великим темным магам, аристократии в неизвестно каком поколении прописные истины? Неужели жалкий полукровка… Не нужно так смотреть, лорд Малфой. Я прекрасно знаю, кем вы меня считаете. Так неужели я знаю и понимаю больше вас? *       — Гарри, объясни, будь добр. — Лорд смотрел на сына с крайне изумленным видом.       *— Что объяснить? Чем слон отличается от мухомора? Или то, что темные не могут жить по правилам светлых? В чем проблема? В том, что у темных вообще отсутствует такое понятие, как сын или отец? Нет, слова такие, конечно, есть. Вот только изначально мы вкладывали в них совершенно другое значение. Для темных никогда не было проблемой женится на родственниках. Мы не маглы, у нас из-за кровосмешения уроды не рождаются. Если у темного мага в союзе со светлой ведьмой рождается светлый, или что случалось гораздо чаще, нейтральный ребенок, в будущем тот же маг мог взять его в супруги. И это никогда не считалось ненормальным или запретным. Мы женимся, заключаем браки ради выгоды и только ради выгоды. Любовь это совсем не то, ради чего мы готовы жертвовать силой. Любовь может остаться за рамками семьи. Мы не светлые, не маглорожденные, для нас нет трагедии в том, что муж или жена не любит нас, или мы ее не любим. Пока нам выгодно семья, будет оставаться семьей, а любовь любовью. Но это вовсе не значит, что мы станем терпеть измену от того, кого любим, если он/она не такие же как мы.* ***       Лорд Малфой чувствовал себя в ловушке. После того разговора прошло три дня. Тогда он забрал сына домой. Драко изо дня в день все более погружался в мир желания. Сны сводили его с ума, заставляя думать о том, как с ними бороться. Если бы Люциус не запер его в Меноре, запретив покидать его словом главы рода, он давно бы нашел кого-нибудь, чтоб побороть это проклятое влечение.       Люциус понимал, что чем дольше он будет тянуть, тем хуже станет сыну. Но стать супругом Темного Лорда? Конечно, перспективы сногсшибательные, но… Он слишком жесткий и властный человек. Неизвестно, что он потребует вписать в договор. А ему, Люциусу, придется согласиться. Ведь только так есть надежда спасти сына от роли шлюхи волшебного мира.       Он перерыл и в сотый раз перечитал хроники и кодекс рода, чтоб в который раз удостовериться, что иного выхода нет. С этим недугом нельзя бороться, для того чтоб выжить, ему нужно подчиниться. Слушая, как кричит и стонет Драко по ночам, отдаваясь и подчиняясь своему наваждению, Люциус понимал, что не сможет поступить иначе. Не сможет сделать из сына полное ничтожество, все мысли которого будут лишь об одном.       Еще его безумно злило поведение Поттера. Откуда мальчишка знает все это? Конечно, Люциус и сам это все знал, вот только считал, что это было нормальным раньше. А сейчас…       «Прав Волдеморт, ох, как же он прав. Во всем виноват Дамблдор и грязнокровки. Это их принципы, их правила. Правила магглов и светлых магов, которыми они засрали мозг всем без исключения.       А истина проста! У каждого своя правда! Для каждого свое хорошо и свое плохо!» — Лорд Малфой горько вздохнул, принимая нелегкое решение.       На рождественский ужин в дом к Волдеморту они прибыли вместе с Драко. Глаза последнего пошло заблестели, когда он увидел того, кто мучал его наслаждением во сне каждую ночь. Он закусил губу и опустил голову. У него все еще оставалась надежда.       — Что ты решил, Люциус? — Волдеморт смотрел прямо на него, не обращая внимания на метания и смущение младшего мужчины.       — Я согласен. Но кем он хочет быть, пусть решит сам. Я еще не говорил ему об этом.       — Хорошо, пусть будет по-твоему. Хочешь, я могу оставить вас, чтоб вы поговорили наедине? Или я сам поговорю с ним?       — Я хотел бы начать сам. Если это возможно, мой Лорд. Но, думаю, мне не помешает ваша помощь чуть позже.       — Тогда располагайтесь, а я схожу за договором.       Как только за Волдемортом закрылась дверь, Драко поднял глаза на отца. Краснея и заикаясь от смущения, он попросил:       — Отец, давай уйдем. Я не могу быть так близко к нему, мне нужно… Я хочу его…       — Присядь! — Люциус злился из-за этой одержимости. — И включи наконец свой мозг хоть на несколько минут! Лорд Мракс предложил мне брак с ним. И я согласился.       — Отец… — Драко не знал, что хотел сказать, перед глазами он видел Лорда и отца, ему нестерпимо хотелось быть рядом.       — Тихо, Драко. Я еще не закончил. Ты можешь выбрать: просто жить вместе с нами и время от времени спать с ним, или стать нашим общим младшим мужем. Решать тебе.       В голове у парня картинка изменилась, он стоял обнаженный между двумя магами, и они ласкали его.       — Я… Отец… Я могу быть с вами обоими? Правда? И ты не станешь злиться на меня, не перестанешь любить меня?       — Я не буду злиться, а любить… Любить мы будем тебя оба, только несколько иначе, чем сейчас.       Лорд вошел в комнату, не слышно затворил за собой дверь. Он посмотрел на нежно улыбающегося Люциуса и красного от стыда Драко. Подошел к ним и тихо промурлыкал на ушко Драко:       — Что ты решил?       — Милорд… — Драко тихонько простонал. — Если ни Вы, ни отец не против, я… я хотел бы быть вашим мужем?       — Люциус?       — Я же сказал, решать ему. Хочет быть мужем, пусть будет, — вспылил Малфой старший и, опомнившись, добавил: — Простите, мой Лорд. Последнее время нервы не выдерживают.       Лорд хмыкнул и отдал Люциусу подготовленный заранее договор. Люциус просмотрел его и протянул Драко, чтоб тот подписал. Ничего особенного в нем не было, но кое-что лорда Малфоя все же порадовало. Они с Лордом становились равными, то есть он так и оставался лордом и главой рода Малфой, а Драко его наследником. Могло быть и хуже. Если бы он был на месте лорда, он забрал бы себе все.       Пока Драко ставил свою подпись рядом с подписью Волдеморта, Люциус решил уточнить:       — Нарцисса должна прислать документы о разводе послезавтра. Я не могу подписать его. — Он указал на контракт. — До того, как разведусь с ней. — Том кивнул и он продолжил: — Тут нет обязательств для рождения наследника роду Мракс, и Драко вы своим наследником не делаете, мой Лорд. Но тем не менее указан пункт о хранении верности, я не совсем понимаю.       — У меня уже есть наследник. Но его я представлю вам завтра. Сейчас ужин. Вы останетесь у меня или отправитесь в Малфой Менор?       — Как прикажете, Милорд. — Люциус не знал, как поступить.       — О, какие вы покорные, мне нравится. Но, думаю, с этим вы можете справиться сами. Ритуал проведем на новый год. Ни какой шумихи нам пока не нужно. Объявим в прессе после того, как свергнем министра и Дамблдора.       Ужин прошел в тишине, если не считать немного шумного дыхания Драко. Парень ерзал на стуле и все время бросал голодные взгляды на обоих мужчин, что сидели напротив него.       — Думаю, мы вернемся домой. Драко плохо себя сдерживает, — тихо сказал Люциус, сидя в гостиной, куда они отправились после ужина выпить по бокалу огневиски.       — Мы с тобой могли бы помочь ему. Сделать ему подарок на Рождество. Но если ты так решил, я не буду спорить.       — Отец, пожалуйста. Я… не могу… больше.       Люциус поднялся и подошел к юноше, стоящему у окна и из последних сил держащего себя в руках. Вид Лорда вызывал эрекцию, голос сводил его с ума. Он хотел прижаться к нему, впиться поцелуем в губы и получить наконец то, о чем так долго мечтал.       — Чего ты хочешь? Уйдем или останемся? — Люциус прижал его спину к своей груди и повернул лицом к Лорду, нежно поглаживая грудь. — Скажи нашему будущему мужу.       — Я хочу вас, мой Лорд.       Руки Люциуса скользили по его груди, расстегивая мантию, поглаживая плечи, снимая ее, потом вновь вернулись на грудь, нежно пощипывая кожу, снимая рубашку. Губы прикоснулись к шее, язык провел мокрую дорожку от мочки уха до ключицы.       Драко застонал и прижался к паху отца задницей, выгибая спину. Потираясь об него, он смотрел на Лорда и отчаянно желал почувствовать его прикосновения.