Судьба?

      Гарри не спеша шел в гостиную, его мысли были вовсе не радужными.       «Сколько еще нужно будет сделать для того, чтоб жить спокойно? Взгляд младшего Малфоя был очень странным. Не удивлюсь, если этот Хорь еще что-нибудь выкинет. Домой-то как хочется. Не хочу я всего этого делать. Почему Северусу так важна жизнь этого парня? Ну что такого произошло бы, если бы он умер? Нет, ну с лордом Малфоем все понятно, наверное, люди что-то испытывают к своим детям, да и о продолжении рода заботиться надо. С отцом тоже вроде как логика прослеживается, он его супруг, он должен о нем заботиться. Но Северус? Неужели так сильна связь крестничества?»       Поттер совершенно ничего не чувствовал по отношению к Драко, кроме глухого раздражения. Он не понимал, почему снова должен помогать ему? И ведь не то чтобы должен, но и делает он это не из-за себя, не для отца и уж тем более не для лорда Малфоя. Сохранение нормальной жизни юного слизеринца — исключительно желание уберечь супруга от огорчения.       Но насколько же ему не хотелось этого делать… Будь его воля, он не просто отвернулся от потребностей блондина, но еще бы ускорил его неминуемую гибель. Гриффиндорец не сомневался в этом.       С такими мыслями он появился в гостиной. Трое мужчин подняли на него взгляды, молча спрашивая о том, как все прошло. На это Гарри лишь безразлично пожал плечами.       — Когда я смогу попасть на территорию Азкабана? — спросил парень, смотря на отца.       — Думаю, через пару дней у Люциуса будет разрешение.       — Надеюсь, что это так. Мне не хотелось бы затягивать с этим.       — Как Драко? — немного нервно спросил Люциус. — Сегодня утром ему было очень плохо, вы уверены, что ваш план сработает?       — Я не спрашивал о его самочувствии. Уверенности в том, что все пройдет как надо и это поможет вашему сыну, лорд Малфой, у нас нет. Но это единственное, что я могу предложить. Надеюсь, вы это понимаете и впредь не будете просить меня о чем-либо подобном.       — Но если это не поможет, ты всегда можешь… — начал было Волдеморт, но раздраженный голос Гарри его оборвал:       — Нет. Кроме этого я ничем не могу вам помочь. И я не стану это больше обсуждать. Либо так, либо никак. Жизнь твоего супруга не моя забота, папа. Он сам во всем виноват. Никто, кроме него, не виноват, что он сразу не понял, во что ввязывался, — сказал Гарри и, присаживаясь рядом с мужем, недовольно пробурчал, словно забыв, что его кто-то еще слышит: — Раньше маги сразу понимали, чего я от них хочу и что не стоит пренебрегать моими просьбами. Никто не хотел испытывать мое терпение, ну за исключением некоторых безумцев.       — Что ты имеешь в виду? — Лорд Мракс невольно напрягся, ощущая, каким холодом повеяло от гриффиндорца.       — Неважно. Так когда вы хотите, чтоб мы сделали это?       — Я бы не стал тянуть. Если магия слишком сильно начнет влиять на Драко, боюсь, ему уже ничего не поможет. Ведь пока желание сосредоточено на определенном маге, еще можно что-то сделать. Если же оно рассеется, он просто растворится в жажде секса. — Малфой сжал кулаки, его раздражала вся эта ситуация, их зависимость от этого упрямого гриффиндорца, которому, кажется, вообще все равно, что происходит вокруг.       — Ладно, тогда сегодня мы останемся у вас. Нам нужна спальня, соседняя с вашей. И еще… вам придется быть как можно строже с ним сегодня. Вы должны вымотать его, как никогда раньше, и, если почувствуете присутствие чужой силы, выпустите свою, чтоб он получил лишь слабые отголоски кого-то другого. Надеюсь, вы сможете перекрыть его потребность в Гарри. — Северус прижал парня к себе, зарываясь пальцами в его волосы, массируя голову, заставляя расслабиться. — Гарри попробует послать свое прощение с помощью своей силы, и вы должны объяснить Драко, что он не должен закрываться от нее, напротив, он должен быть открыт для всего, чтобы не послал ему мой муж.       — Вся загвоздка в двух вещах. Во-первых: я должен послать свою силу на самом пике наслаждения, а это, сами понимаете, не так-то просто сделать. Во-вторых: я должен действительно захотеть простить его, с этим еще труднее, ведь у меня нет ни единой причины хотеть этого. Но… — Гарри поднял руку, призывая вскинувшегося было Люциуса дать ему договорить. — Драко навряд ли сейчас сможет меня убедить. Я, конечно, постараюсь найти ее сам, но это все, что я могу вам обещать.       — Мерлина ради! — воскликнул Малфой, не сдержав эмоции. — Неужели ты настолько злопамятен, что желаешь ему подобной участи? Сколько можно лелеять свои детские обиды?! Не спорю, Драко вырос эгоистичным, избалованным, не знающим многого о том, в каком мире он живет! Всю жизнь, — Люциус вскочил и принялся ходить из угла в угол, — он получал то, что хочет, не прилагая особых усилий, привык, что всегда и везде он лучший из лучших. А потом появился ты, несносный мальчишка, и все, во что он верил, рухнуло в один миг.       — Вы считаете, что я виноват в этом? — Гарри равнодушно смотрел на мага. — Позвольте напомнить вам, что в отличии от вашего сына, лорд Малфой, я не рос с серебряной ложкой во рту. Я вообще воспитывался в магловской семье, члены которой ко всему прочему терпеть не могли магию. Но это не помешало мне узнать о том, в какой мир я попал и каковы истинные законы этого мира.       — Я знаю, лорд Поттер, — речь Гарри немного отрезвила Люциуса, — но и не его вина в том, каким он вырос. Это мое упущение. Я не досмотрел, не заметил, насколько сильно моя бывшая жена опекала его. Но ведь вы можете помочь ему. Так уж случилось, что вы единственный, кто в состоянии это сделать.       — Гарри, я обещаю тебе. — Волдеморт решил поддержать своего мужа. — Драко пересмотрит свои взгляды на жизнь, я открою ему глаза, надо будет, буду пороть и держать под пыточными, пока в его голове не уложится истина магического мира. Хочет он того или нет, а ему все же придется стать достойным темным магом, но все это будет невозможно, если ты не поможешь ему.       Гарри поднялся и, подойдя к дверям, обернувшись к отцу, прошипел:       — Я же сказал, что постараюсь. — В глазах на мгновенье вспыхнул потусторонний огонь, он моргнул и уже более спокойно добавил на английском: — Прикажи эльфам приготовить комнату. Я буду в библиотеке, позовете, когда решите начать.       Гарри ушел, закрыв за собой дверь, а Люциус с мольбой посмотрел на Северуса.       — Я постараюсь убедить его.       — Почему он настолько жесток? — Лорд Мракс невольно задумался, когда посмотрел в глаза супруга, задавшего этот вопрос. Его мысли все время возвращались к словам сына. Что-то во всех его словах сильно настораживало его.       ««Я не вижу света ни в ком, ни в светлых, ни в темных, ни в самом себе, — вспоминал Волдеморт. — Раньше маги понимали меня с первого слова, никто не хотел испытывать мое терпение».       Когда это «раньше»? Что значит он не видит света? Откуда он знает то, что неизвестно большинству современных магов? Не думаю, что это все открыли ему его учителя, какую-то часть информации несомненно, но не все, далеко не все. Откуда столько жестокости и безразличия? Безусловно, я и сам далеко не подарок, но ведь если бы он попросил меня, я бы простил».       — Он не так жесток, как ты думаешь, — тем временем ответил Северус, — просто он действительно не понимает, почему должен прощать кого бы то ни было. Не видит причин дорожить чужой жизнью, в особенности жизнью тех, кто не слушается его.       Снейп поднялся и отправился в библиотеку. Сейчас не время объяснять им ход мыслей Гарри. Сейчас он должен быть рядом с супругом, иначе у них ничего не получится.       Гарри читал довольно интересную книгу о темных ритуалах призыва, когда его грубо прервали. Его подняли чьи-то властные сильные руки, а шею опалило чужое дыхание.       — Почему ты не позвал меня с собой? — бархатный голос супруга вызвал дрожь. — Захотел убежать от меня?       Губы прошлись нежной, едва ощутимой лаской по коже, и Гарри с тихим стоном прижался к спине мужа.       — Северус… — вздохнул он еле слышно. — Ты чего?       — Хочу тебя. — Снейп грубо прижал его к стене животом и рукой огладил ягодицы. — Ты такой сексуальный, когда злишься… твои глаза полыхают смертельным огнем, и мне нравится, что лишь я имею право делать с тобой все, что захочу. Ты мой.       Зельевар расстегнул пуговицы на брюках супруга и снял с него штаны вместе с бельем. Тихо прошептал заклинания, и влажный палец вошел в анус Гарри.       — Северус… Не здесь… нас могут увидеть… — тихо шептал Гарри, стараясь не стонать слишком громко. Такое поведение Снейпа его изрядно удивило, но возбуждение, накатывающее на него, было во много раз сильнее.       К первому пальцу присоединился второй, Гарри со стоном прогнулся, насаживаясь на них.       — Ты мой! — Северус сжал его член в руке, не спешно проводя ладонью по всему стволу и прикусывая мочку уха, велел: — Повтори!       — Я… ум-м. Я твой.       — Я могу делать с тобой все, что мне захочется! Могу нагнуть тебя там, где захочу, когда захочу. И ты подчинишься мне. — Пальцы слегка задели простату.       — Да… Мерлин мой… да, ты можешь. Я-а подчинюсь… оу-у…       Пальцы покинули анус, руки повернули его спиной к стене, и нежные губы захватили в плен его рот. Язык прошелся по небу и зубам, дразня и завлекая в игру. Гарри ответил, сплетаясь своим языком с языком супруга, и прижался к его груди.       — Тори пришел проводить молодого хозяина и его супруга в спальню, — тихий голос заставил их оторваться друг от друга.       — Перенеси нас, — приказал Северус, не отрываясь надолго от шеи мужа.       Рывок аппарации, и они стоят у стены спальни. Эльф бесшумно исчезает, стараясь не нарваться на гнев волшебников, а Гарри скулит, ощущая, как вокруг его болезненно напряженного члена застегивается тугое кольцо.       — Встань на колени, мой хороший. — Северус надавливает ему на плечи и магией срывает с них одежду.       Гарри медленно опускается на колени и прижимается губами к нежной головке супруга. Легко щекочет дырочку уретры и резко принимает в себя практически всю длину члена. Северус не сдерживает стона и запускает руку в его волосы, прижимая голову ближе к себе. Гарри давится, с трудом сдерживая рвотный позыв, но не отстраняется, старательно заглатывая пенис мужа как можно глубже.       Не в первый раз Снейп несколько груб с ним, но ему нравится чувствовать его власть над собой. Он знает, что профессор никогда не навредит ему.       Толчки становятся все быстрее, ритм сбивается, Гарри не делает движений головой, позволяя трахать свой рот так, как этого хочется его мужу. Через несколько минут Северус не выдерживает и кончает в горло своего мальчика.       Гарри с непониманием глотает и вылизывает опадающий член супруга. Поднимает на него взгляд и, не успев отдышаться и задать интересующий его вопрос, оказывается лежащим на кровати.       Профессор, словно хищник, набрасывается на него, лаская все его тело, не пропуская ни миллиметра кожи, выцеловывает узоры на его животе. Берет в рот его член и сосет так, словно пытается выпить из него жизнь. Гарри кричит, совершенно не сдерживая своих порывов, он сходит с ума от желания и невозможности кончить.       — Северус… Аа-х… Пожалуйста…       Губы оставили в покое его член, и Гарри неудовлетворенно всхлипывает. Перед глазами все плывет из-за выступивших слез, он притягивает к себе мужа, трется об него всем телом и через несколько мгновений чувствует, как его член оказывается в плену крепкой ладони. Легкие, дразнящие прикосновения сводят с ума. Большой палец размазывает выступившую каплю предсемени, а пальцы второй руки входят в анус, растягивая тугие стенки.       Бедра непроизвольно поднимаются, и парень тянется к своему супругу всем телом, желая как можно скорее ощутить его вес на себе вновь. Северус садится между разведенных в стороны ног и неспешно ласкает член гриффиндорца.       — Хочешь меня? — бархатный голос врывается в уши, обволакивает и без того затуманеное сознание.       Ладонь сжимает плоть чуть сильнее, имитируя пульсацию. Пальцы внутри гладят простату. Желание кончить заставляет выгнуться, яички поджимаются, кажется еще чуть-чуть и… В тот же миг все исчезает.       — Северус… Пожалуйста… ум-м… — скулит Поттер, и в уголках глаз собирается влага. Его грудь тяжело вздымается, дыхание становится прерывистым. Во рту сухо, а тело словно не принадлежит ему, выгибается, мечется по постели, сжимая до треска простыни в кулаках.       — Чего ты хочешь? Я могу просто подрочить тебе, могу взять твой член в рот и пропустить его так глубоко, что он упрется мне в гортань. Могу войти в тебя и заставить задыхаться, и молить о возможности кончить. Я сделаю все, что ты захочешь.       — Хочу тебя… Не могу больше… А-а… — Движение ладони возобновляется, и Гарри не может договорить. — Не мучай… О-оу…       Снейп прикасается губами к кончику члена, но не вбирает в рот даже половину головки, лишь слегка надавливая на нее. Пальцами все сильнее двигая в дырочке парня, он наблюдал за ним. Лицо раскраснелось, волосы разметались по постели, пальцы сжимают простыни все сильнее. Он не выдерживает и врывается в тело мужа.       Гарри срывается на крик. Воя на одной ноте, он царапает плечи мужа, не обращая внимания на слезы, катящиеся из глаз.       — Ты ведь хочешь кончить сегодня? — тихий шепот обжигает ухо, а сознание готово взорваться миллионами звезд перед глазами. — Тогда прости их, и я сниму кольцо. Выпусти силу, пошли прощение.       Гарри слабо понимает, о чем говорит этот властный голос, мотает головой, не в силах произнести ни слова. Толчки становятся сильнее, рука сжимает член, надрачивая его в такт движениям. Каждое прикосновение к нему приносит болезненное наслаждение, если бы мог, Гарри давным-давно кончил бы. Но проклятое кольцо не дает этого сделать. Он извивается, не зная, как совладать с чувствами, а шепот мужа все требует и требует простить кого-то.       Поттер не помнит, не понимает, кого и за что он должен простить, но знает лишь одно: он должен послать это Мордредово прощение, иначе просто умрет от возбуждения.       — Люблю тебя, мой сладкий. Давай, сделай это, и я слижу каждую капельку спермы с твоего тела. Вылижу всего и снаружи, и внутри. Выпусти свою силу, прости Малфоев, и я сниму это кольцо, я дам тебе то, чего ты так сильно хочешь сейчас.       Слова ввинчиваются в сознание, сила бушует внутри, желание сворачивается тугим комком в районе солнечного сплетения. Еще чуть-чуть, пара движений члена в внутри него, и сила вырывается, расходится по комнате, посылая прощение Повелителя Смерти.       В ту же секунду кольцо исчезает, и Гарри сотрясается в судорогах мощнейшего из когда-либо испытанных им оргазма. Слезы льются из глаз, но он не замечает их. Его сознание преисполнено невыносимым наслаждением, а член извергает все новые и новые струи семени.       Северус отстает от него буквально на пару минут и обессилено падает на мужа. Он пытается подняться, чтоб выполнить обещание и вылизать своего мальчика, но Гарри сильнее прижимает его к себе.       — Не надо, — хрипло шепчет он. — Не хочу. Просто обними меня.       Северус шепчет очищающие и, призвав стакан, наполняет его водой из графина. Когда оба напились и немного пришли в себя, Гарри тихо засмеялся.       — Ты чего? — Снейп удивленно посмотрел на него.       — Благодаря твоему крестнику я знаю, как чувствуют себя до полусмерти затраханные люди. Это было здорово. Но больше сегодня я не смогу.       — Спи, чудовище ненасытное, никто у тебя больше и не просит… сегодня.       Гарри просыпается, ощущая лень во всем теле. Истома наполняет его, и кажется, что он просто умер и попал в рай. Любимый лежит рядом, смешно морща лицо от упавшей на него пряди волос. Он невесомо дотрагивается до него, отводя прядь, и, не скрываясь, любуется таким желанным мужчиной.       Кто бы мог подумать, что ему так захочется быть во власти чужих желаний? Но Снейп никогда не был для него обыкновенным, он всегда знал, как привлечь его внимание. А сейчас гриффиндорец готов сделать все, что угодно, вытерпеть все, что нужно, для того чтоб увидеть счастье в черных омутах глаз.       «Хитрец, заставил меня все-таки, нашел способ. Мерлин, я заключил брак с сексуальным маньяком. Никогда бы не подумал, что он может пойти на что-то подобное. Раньше всегда были лишь надутые губы и обида во взгляде. А теперь он нашел куда более приятный способ добиться своего. — думал Гарри, вспоминая, что делал с ним вчера Северус. — Мерлин, он хоть заглушающие поставил? А если нас слышали?»       — Северус. Северус, проснись! — Он потряс мужа за плече. — Да проснись же ты, наконец. Северус!       Снейп лениво потянулся и открыл глаза. Гарри взволнованно смотрел на него, комкая в руках одеяло.       — Что случилось? — начал волноваться профессор.       — Ты ведь поставил вчера заглушающие? Ведь поставил? Ну, не молчи ты!       Зельевар расхохотался, смотря на обеспокоенность парня.       — Ну чего ты смеешься?! Скажи, что поставил, умоляю.       — Нет, нам нельзя было никак экранировать комнаты, ты что забыл?       — Все… я отсюда не выйду. — Гарри с головой укрылся одеялом, прячась от смеющегося мужчины. — Почему ты мне кляп в рот не вставил?       — У моего мальчика новые сексуальные фантазии?       — Не смешно, ты мог бы мне напомнить, чтоб я вел себя потише. Мерлин, как я теперь на них смотреть буду?       — Точно так же, как и они на нас. Разве ты их не слышал вчера? Надо сказать, они были даже несколько громче, чем мы.       — Перестань это обсуждать. Давай вставать, и пошли домой, пока они еще не проснулись. Я не смогу в ближайшее время на них смотреть.       — Мы не можем уйти сейчас. Нужно узнать, получилось у нас или нет.       — Да какая разница. Почему тебя это так заботит вообще? Я не понимаю, почему он так важен для тебя?!       — Он мой крестник. Естественно, его жизнь и благополучие для меня имеет значение. Тебя же волнует самочувствие Тома, например.       — Нет. Не особо. Ничье самочувствие, кроме твоего и своего собственного, меня не волнует по большому счету.       — Гарри?       — Ну что Гарри? Ну все равно мне. Все равно. Не скрою, меня немного огорчила смерть Сириуса. Но это была скорее обида на то, что у меня больше не осталось никого из родных. Хотя, должен признать, он часто и довольно сильно раздражал меня.       — Ты не понимаешь. Представь, чтобы ты почувствовал, если бы Тома вдруг не стало?       Гарри задумался. Представил себе, что вместо Сириуса Блэка в арку падает Волдеморт. И ничего не почувствовал. Совершенно ничего. Кроме, пожалуй, сожаления, что все произошло именно так, а не во славу Миледи. Ну и ещё немного обиды, что он вновь остался без родни. О чем и сказал супругу.       Северус долго смотрел на него, не говоря ни слова, а потом прижал его к себе и тихо прошептал:       — А если бы это был я?       — Не смей даже думать о подобном. — Гарри вцепился в него словно клещ. — Я не позволю тебе умереть. Хватит, я слишком много раз терял тебя, больше такого я не допущу.       — Я рад, что я тот единственный, кем ты дорожишь. Не хотелось бы оказаться одним из тех, кого ты не пожалеешь при случае. Но почему так? Я думал, что выбор любить меня одного никак не влияет на чувства к отцу, родственникам или близким людям.       — А он и не влияет. Просто раньше я вообще ничего не чувствовал к кому-либо кроме себя. Видимо это одна из моих особенностей. Зато я очень хорошо чувствую, когда меня кто-то бесит, злит или раздражает. И, кстати, это было не очень честно с твоей стороны заставить меня простить всех Малфоев, а не только одного.       — Я слизеринец, Гарри, если я мог получить больше, почему не получить?       — Ты, хитрый змей. Ты мог получить все, что угодно. А выбрал мое прощение для них. Но это не значит, что мы станем общаться как прежде.       — Но теперь ты уже не злишься на них. И значит, они смогут изменить твое мнение о себе.       — Ты что собрался рассказать им?       — А почему нет, я думаю, Люциус и сам это почувствует. Ты вчера сильно силой шарахнул. Думаю, даже Том почувствовал.       — Ну и пусть, сколько можно от них прятаться. Так хоть знать будут, что меня лучше не злить. А то и правда перегибают, никто себе подобного не позволял. Расслабились, забыли с кем дело имеют.       — Не забыли, а не знали.       Гарри хмыкнул и отправился в ванную. Как бы там ни было, а ему нужно как можно быстрее вернуться домой. Дрикхарт итак, скрепя зубами и зло блестя глазами, согласился перенести занятие на полдня. Так что, если парень вернется домой пораньше, у него будет время кое-что еще прочитать. А с Малфоями и Волдемортом пусть Северус сам разбирается. Он сделал все, что мог. Больше от него никто ничего не попросит.       Как не пытался, все же не смог профессор уговорить мужа остаться с ним. Гарри краснел каждый раз, когда представлял себе встречу с отцом или кем-то из Малфоев. И вроде чего такого, он взрослый, состоящий в браке человек, тем более все и так знали, чем они с Северусом заниматься будут. А вот нет, стыдно от этого меньше не стало. Радовало одно, никто их не видел.       Вернувшись домой, Гарри сразу же засел за книги. Все-таки кольцо подмастерья получить хотелось сильно и чем скорее, тем лучше. Как только он получит это колечко, он сможет патентовать и изготавливать артефакты собственного изобретения, что не могло не радовать парня. Наконец-то его творения будут приносить ему доход.       По возвращению Северус сообщил, что у них все получилось. Драко перестали сниться сводящие с ума сны, да и сам он стал гораздо спокойнее. Лорд, как и обещал, сразу же взялся за промывку мозгов младшего супруга, так что остаток каникул для слизеринца обещал быть очень веселым.       Гарри лишь облегченно вздохнул и вернулся к занятиям. Через два дня он смог починить артефакт и со спокойной душой отправился на разговор с дементорами. Готовился он к этой встрече со своей тщательностью. Обстоятельно поговорил с Рагозиным, расспросил, чего можно ожидать от силы некроманта рядом с этими тварями и, обвешав Северуса различными артефактами как новогоднюю ёлку и окутав его же различными чарами от ментальных атак, скрепя сердце, взял его с собой.       Все-таки пока не поговорит с дементорами, он не сможет хоть немного расслабиться, так как в мире еще остались маги, которые знают о том, как можно повлиять на него. А снова подвергать опасности своего любимого Поттер не собирается. Дементоры смогут уберечь его сокровище от любой опасности, с которой Северус не сможет справиться сам.