Судьба?

      — Это правда? Ты действительно…       — Да, Том. — Гарри нетерпеливо перебил отца, у него все еще была надежда, что блондины ничего не поняли. — И как ты сам понимаешь, это все еще секрет. Я не буду прятаться, но и кричать об этом на каждом углу глупо. Не нужно привлекать к этому внимание. Меня все так же не интересует политика, но со светлыми пора что-то делать.       — Иерархия некромантов. Что-то такое я припоминаю. Кажется среди них был кто-то… как же его называли? Повелитель? Повелитель Смерти. Да, точно. Но это всего лишь выдумки. Сказки. Разве нет? — Люциус испытующе посмотрел на окружающих. — Погодите…       — Поттер, ты что и есть тот самый Повелитель Смерти? — Драко первый пришел к логическому выводу.       Гарри недовольно кивнул и пожалел о том, что вообще решился рассказать об этом при Малфоях. Ну вот почему у них, когда не надо, мозг так быстро работает?       Сколько он пытался донести до Хорька мысль: «Его не стоит злить, не стоит лезть не в свое дело»? Сколько? И все без толку. А сейчас, когда несчастному слизеринцу лучше было бы промолчать, или, на крайний случай, поговорить об этом наедине с Поттером — мозг сработал. Но вот беда, вновь не так, как нужно.       — Угу. — Гриффиндорец обреченно вздохнул, сейчас начнется. — Тебе никогда не говорили, что ты временами слишком догадлив? — слова так и сочились ядом.       — И это снова не то, чем ты хочешь воспользоваться? — не придавая значения шипению друга, недоумевал блондин. — Вы в Гриффиндоре все такие недальновидные, или ты один не видишь дальше собственного носа? — Драко не обратил внимания на предостерегающий взгляд отца. Он уже вовсю представлял, каким влиянием сможет обладать, будучи единственным, кто настолько дружен с Поттером. — Ты хоть представляешь вообще, какую власть имеешь? Какие перспективы твоя власть несет для тебя? — Уж он бы смог развернуться, он бы в один миг стал полноправным королем Магический Англии. — Да с такой силой ты можешь светлых за секунду за пояс заткнуть. И еще недоумеваешь, что с ними делать?       — Драко. Нет. — Гарри покачал головой. — Никто не должен знать.       — Но почему? — Слизеринец, казалось, стал совершенно несчастным от такого категорического ответа.       Гарри беспомощно посмотрел в глаза Снейпу, как будто спрашивая, что ему делать. Зельевар прижал к себе мужа и, зарываясь носом в его волосы, тихо начал говорить:       — Ты не все знаешь, Драко. Он не просто не хочет этого. Он не может так поступить. Но это не значит, что Гарри не осознает всей ситуации. Он прекрасно знает всю степень своих возможностей. — Снейп зарылся носом в волосы мужа.       — Северус, Гарри, есть ли что-то из-за чего мне стоит волноваться?       — Нет, Том. Я не собираюсь отбирать у тебя власть. И да, я окажу тебе любую помощь, если это не будет идти в разрез с тем, что нужно мне.       — То есть? Может ты обозначишь рамки дозволенного? — Том, прищурившись, посмотрел на сына.       — С удовольствием. — Гарри прикрыл глаза и легко скользнул в сознание Темного Лорда.       — Не хочешь, чтоб кто-то еще знал? — Том мысленно ухмыльнулся. — Мог бы на парселтанге со мной поговорить. Они бы все равно не поняли.       — Не хочу, чтоб они чувствовали себя неловко.       — Итак. Рамки, Гарри.       — Все что угодно, если это не касается нашего с Северусом благополучия. — Гарри решил, что часть информации не помешает открыть. — Видишь ли, он… Скажем так, он единственное, что я по-настоящему ценю. Если ему будет грозить опасность, или, не дай Мордред, его убьют… Я уничтожу этот мир, убью всех, независимо от цвета силы и типа магии. Для меня интересны только его желания и его счастье. И как бы мне не было жаль — это не зависит от меня.       — А от кого зависит? — Том решил, что обдумывать полученную информацию будет позже, сейчас же нужно было просто узнать как можно больше.       — Судьба — странная барышня, не находишь? И я все сильнее склоняюсь к мысли, что мы вообще не в состоянии что-либо решать сами.       — Чушь. — Волдеморт не понимал, как можно так думать. — Человек сам выбирает благо для себя и строит свою жизнь так, как хочет.       — Ну, значит я снова выделился, — хмыкнул Гарри и покинул сознание Волдеморта.       — Рогозин, стало быть, в курсе того, кто ты? — Том продолжил разговор, как будто они не прерывали беседу для ментального общения.       — Это естественно. Он ведь тоже некромант. Почувствовал меня.       — Мы надеялись, что он не узнает об этом. Но, как оказалось, он довольно сильно ощущает направленность магии. Хотя, я думаю, что это только из-за того, что он достаточно сильно развил свой дар. — Северус приложил палец к губам и, немного поразмыслив, добавил: — Скорее всего, все некроманты так могут. Но, конечно же, все зависит от силы мага.       — Только самые сильные из них смогут понять, кто я есть на самом деле. Я учусь скрывать свою силу, но пока это не всегда получается на достойном уровне. — Гарри поднялся и отошел к окну. — Я взял с него клятву на крови. И еще с нескольких людей, которые узнали об этом. Думаю, будет честно, если и вы принесете такую же. Я не могу рисковать. И не собираюсь этого делать.       — Ты в своем уме? Я — Темный Лорд и глава твоего рода!       — Том, не кипятись. — Северус подался вперед, всматриваясь в глаза лорда Мракса. — Никто не говорит, что не доверяет тебе или твоим способностям в ментальной магии. Это просто мера предосторожности, не более. Если ты спокойно обдумаешь всю ситуацию, то поймешь, что у нас с Гарри нет другого выхода. Никто не должен узнать об этом, иначе все может выйти из-под контроля.       Том промолчал, обдумывая ситуацию. Бесспорно, было довольно неприятно такое недоверие со стороны сына. Но в то же время он и сам бы взял с него клятву, если бы хотел скрыть что-либо. Тем более он прекрасно понимал, Гарри открылся ему лишь из-за того, что не хотел, чтоб он сам додумался до этого, так как не хотел обидеть своим молчанием.       Конечно, если общественность узнает о том, что Повелитель Смерти вновь родился, это не принесет ничего кроме хаоса и смятения. Темные несомненно почувствуют себя защищенными и могут натворить непоправимых дел. Светлые начнут гонения и «охоту на волков».       Никого из Темных нельзя выпускать из-под контроля. А контролировать можно лишь, если они будут чувствовать угрозу непосредственно для себя и своих семей. Если будут верить, что у лидера нет слабых мест. Безнаказанность — это то, что может привести к безрассудству и чрезмерной уверенности в личной правоте. Кому как не Темному Лорду знать насколько сильно развращает власть?       Да и многие ли останутся верны лично ему, Волдеморту, если узнают о том, кем является Гарри? Сколько из его слуг захотят променять отца на сына? Несомненно их будет много. Нет, пусть за Гарри идут молодые, такие, как он сам и Драко, а старую гвардию он оставит при себе. Но лишь по собственному выбору, преданности и вере в него, а не в то, какой силой он обладает. Раньше времени никому из темных лучше не знать о том, какой мощью на самом деле владеет сын Темного Лорда.       — Хорошо. Но ты должен рассказать мне все… Ладно, все, что я должен знать, — оценив скептическую улыбку на лице гриффиндорца, фыркнул Том. — Я не потерплю недосказанности. И что там с Рогозиным? Думаешь, он не найдет способ обойти клятву?       — Не найдет. На крайний случай всегда существует Авада. Я не просто так оставил его рядом с собой. У него несомненно есть планы на меня и мою «власть». — Гарри легко улыбнулся и вернулся на диван к мужу. — Он жаждет власти не чуть не меньше, чем ты. Думает, что сможет заставить меня действовать в его интересах. Вот только он не знает о том, что я вижу его насквозь. Все его помыслы столь же стары, как этот мир, он не первый, кто думает, что сможет манипулировать мной. Только он не сможет уйти раньше, чем я его отпущу. А еще у Северуса появились две замечательные змейки, — неожиданно для всех сменил тему гриффиндорец. — Они волшебные и чувствуют, когда кто-то хочет сделать ему плохо. К тому же они полностью преданы лишь ему и мне, еще их яд практически бесценен.       Снейп засмеялся, яд действительно бесценен. Он вспомнил свое удивление, когда узнал, что дементоры, принимая обличие змей, умеют вырабатывать яд. Он действует точно так же, как сила дементоров, и в большой дозе способен лишить души. Правда расстаются они с ним крайне неохотно. Он пока так и не смог уговорить их поделиться им для исследований. Но это не значит, что он сдался. О, нет, если Северус Снейп хочет какой-либо ингридиент, он рано или поздно его получит.       — Вот, познакомьтесь.— Зельевар оголил предплечья, показывая обвивших руки змей. — Это Сирах, а это Стрих. Они не очень разговорчивы, но меня понимают и без парселтанга.       Змеи подняли головы и безразлично посмотрели на магов. Кто бы мог подумать, что их задание будет настолько скучным. За все время, что они провели, охраняя Северуса, на него еще ни разу никто не покушался.       — Что ты предлагаешь делать со светлыми? — Том безразлично посмотрел на змей. Подумаешь, у него Нагайна тоже весьма и весьма ядовита. Зря он, что ли, столько времени убил, пытаясь изменить ее железы, добавляя для ее яда новые и новые особенности.       — Думаю, пришло время начать разбирательство против Альбуса. Вот только не знаю, согласишься ли ты настолько сильно открывать свою историю. Что-то мне подсказывает, что твой род не мог остаться совсем уж нищим. Пусть не было галеонов в сейфах, но артефакты, книги, хроники рода, в конце концов. Это должно было остаться. — Гарри облокотился о плечо мужа и продолжил: — К тому же, Дамблдор не настолько силен, чтоб увидеть в тебе темного с первого взгляда. Без проверки он этого никак узнать не мог. А значит, он ее провел, вот только в тайне даже от тебя. А это уже злоупотребление полномочиями. К тому же для проверки нужна кровь. Если он взял ее насильно, то это уже точно совсем другой проступок. За это совершенно иное наказание.       — Это все так. Но для начала нужно доказать, что он это знал. — Том скептически смотрел на сына, идея несомненно хороша, но слишком зыбка.       — Нужно начать расследование. Возможно, ты не один такой. И у других вполне могут быть кое какие доказательства. И еще нужно тщательно обследовать твою память. Он ведь вполне мог наградить тебя Обливейтом.       — Возможно, но только в детстве, тогда я еще не умел так хорошо скрывать свой разум.       — Можно проверить память маглорожденных и полукровок, которые сейчас еще учатся в школе. Вполне возможно, что он на самом деле проверяет их силу. Только не посвящает в ее результаты никого, даже самих учеников. — Северус думал о том, как бы это все провернуть.       — Нужно привлечь министра и невыразимцев. — Люциус вставил свое слово. — Авроры все еще на стороне Дамблдора. Почти все едят с его рук. А вот Фадж довольно сильно недолюбливает старика. Если правильно подобрать слова, можно договориться о секретном расследовании. Думаю, я смогу это устроить.       — Но проводить его должны либо наши люди, либо нейтралы. Светлые слишком пекутся о директоре. Слишком сильно верят в его «всеобщее благо». — Том скривился от собственных слов.       «Всеобщее благо», проповедуемое Альбусом, давно набило оскомину всем, кто видел хоть чуть-чуть больше, чем основная масса магов. Тому равенство вообще казалось абсурдным. Быть слабым только из-за того, что такими были грязнокровки? Отказаться от своих умений и Даров в угоду чужим желаниям? Ради чего? Что это даст лично ему? Кроме знания о том, что он мог бы быть самым-самым.       Для чего нужно равняться на самого слабого, Том не мог понять до сих пор. Нет, когда-то когда он был совсем юным, он знал:       В некоей стране, именуемой Советским Союзом, в которую входило очень много разных, в любом значении и понимании, стран и народов, существовало такое понятие, как коммунизм.       Волдеморту всегда казалось, что это именно то, чего хочет Дамблдор. Равенство для всех, но только для тех, кто угоден власти. Такое себе уточнение. Вроде как мы принимаем все ваши выверты, но только если они не перечат нашим желаниям.       То есть ты вполне можешь быть другим, если твое отличие вписывается в рамки, установленные нами. А вот если не совсем, то ты либо болен, либо преступник!       Вот и Том в свое время не вписался в понятие такого как все. И пусть это было не в Советском Союзе, пусть это было в военной и довоенной Англии, но это было в детском приюте. Магловском приюте, где дети искали хоть малейшую причину для того, чтоб начать травлю.       А разве у маленького мага, не способного контролировать свою магию, есть возможность остаться таким, как все? Да счастье, что Дамблдор явился раньше, и Тома в четвертый раз не отправили в клинику.       Да, была в жизни Волдеморта такая клиника! Для душевнобольных. Возможно именно она сделала из него немножечко сумасшедшего. Скорее всего именно так и было. А все дело в том, что миссис Коулл, директриса приюта, несколько раз отправляла Тома Реддла в эту клинику.       Каждый раз после того как маленький маг валился наземь или на пол от магического истощения из-за выброса, добрая и фанатично верующая миссис Коулл отправляла бедного, одержимого дьяволом мальчика в клинику при Вестминстерском Аббатстве. Конечно, женщина верила, что все странности мальчишки связаны с одержимостью дьяволом. А как иначе? Откуда все эти способности? Откуда умения? Ведь он мог заставить кого угодно замолчать или причинить боль самому себе простым взглядом, при этом его глаза горели красным светом огня из преисподни.       А уж что с ним делали в этой клинике, ее не волновало. Главное после этого он был тихим и спокойным. Все для того, чтоб он стал таким, как все.       И кажется, где Советский Союз, а где Британия? Где коммунизм и где монархия (хоть и не полная), а все же. Для Тома разницы не было, собственно как и для Гарри, в его время. Они оба вынуждены скрывать свои способности, оба несли наказания за то, что не могли контролировать.       А сколько было, есть и будет, если не свернуть с «престола» Светлого старца, таких как они. Тех, о ком никто не знает? Тех, чьи имена никто кроме немногочисленных родственников и не вспомнит? И дай Мордред, Моргана и этот светленький Мерлин, чтоб о них вообще хоть когда-нибудь хоть добром, хоть проклятием вспомнили.       Да, Том точно так же, как Гарри, был уверен, что время светлых вышло. Пора всем — и магам, и оставшимся магикам, и даже некоторым маглам вспомнить о том, почему миром должна править Тьма.       — Хорошо. Я немного открою тайну своего детства. Расскажу про то, как сложно было исправить вред, причиненный неправильным развитием ядра. Но и ты сделаешь тоже самое. — Волдеморт улыбнулся, глядя на недовольную мину на лице своего наследника. — Более того, если потребуется, мы привлечем твоих магловских родственников. И конечно же, я давным-давно знаю, где они живут.       — У нас отпуск. Мы выезжаем завтра с утра! — Гарри самодовольно глянул на отца.       — Мне без разницы. Ты дашь все нужные интервью и пояснения невыразимцам, когда вернешься. Им пока и так будет, чем заняться.       — Не думаю, что твои претензии к Дамблдору настолько серьезны, как мои. Я с четырнадцати лет развиваю свою магию так, как она и должна была развиваться. Оказывается, жизнь без опеки как таковой гораздо лучше сказывается на магии, чем жизнь под присмотром светлых. Если ты темный, разумеется.       На этом разговоры о важном закончились. Вскоре Гарри и Северус отправились домой. Следовало собраться, ведь завтра с самого утра они отправятся в отпуск. Поттер потерялся в догадках, представляя, какое место мог выбрать Снейп для их совместного отдыха. Зная супруга, можно было предположить все, что угодно. От тихого, удаленного уголка где-нибудь в районе Аляски, где они вполне могли бы спрятаться от всего живого, до тропиков с непроходимыми джунглями, в которых несомненно можно будет найти кучу всяких редких, дорогих трав и ингредиентов для его любимых зелий.       Гарри пытался представить, что же это будет за место, как они проведут предстоящие дни, чем будут заниматься? Но он не спрашивал об этом у Северуса. Во-первых, потому что хотелось сохранить интригу, а во-вторых, он не хотел, чтоб муж подумал, что он проверяет насколько хорошо тот справился.       Северус точно переживал и нервничал, составлял списки и очень серьезно подошел к выбору. Гриффиндорец был уверен, что муж не находил себе места, думая о том, чем сможет порадовать его.       Собрав вещи и приняв душ, Гарри со всем удобством разместился на кровати, положив голову на плечо супругу. Несколько дней полного покоя это именно то, чего он хотел сейчас больше всего.       — Думаешь, я правильно сделал, что открылся Тому? — спросил парень.       — Конечно. Он твой отец и к тому же очень мнительный человек. Поверь, то, что ты все рассказал сам, для него очень важно. Он бы обиделся, если бы узнал об этом сам. А вот с Рогозиным, скорее всего, правда нужно быть осторожнее. Надо бы придумать, как еще можно привязать его. Он не должен иметь ни одного шанса, иначе несомненно воспользуется им.       — Но что я могу? Кровная клятва — самое строгое, что можно придумать. Он сможет обойти ее только ценой собственной жизни.       — А если он тоже сделал крестраж?       — Хм… — Поттер задумался. — В таком случае он мог бы. Но сделать крестраж — для некроманта — значит предать Госпожу. Не думаю, что кто-либо согласился бы разгневать ее. Она всегда найдет способ отыграться.       — Но все же? Он ведь мог это сделать? — Северус будто знал что-то и пытался такими вопросами подтолкнуть мужа к правильному ответу.       — Чисто теоретически, да. Но, Северус, он не стал бы.       — Нужно поискать способ проверить. Должно же быть что-то, что указывает на целостность души.        — Вообще-то есть определенный ритуал. Но для этого нужна кровь человека и его согласие на проведение. Иначе откат такой будет, что мало не покажется.       — Как думаешь, он согласится на это?       — Нет, при этом ритуале вся его жизнь, самые важные для него моменты и решения, все намерения и желания будут представлены тому, кто его проводит. Я думаю, не многие захотят настолько открываться кому бы то ни было.       Гарри прекрасно понимал — Северус прав, и Рогозина нужно проверить. Что-то этот маг затевал. Одно его стремление как можно ближе быть к Поттеру, войти в круг его доверенных лиц, уже настораживало. А то, что прибывший в страну для разговора с Темным Лордом маг остался рядом с ним, наплевав на все свои обязанности и дела на родине, и вовсе ставило гриффиндорца в тупик. Разговор с Томом, конечно, состоялся и вроде как оба остались довольны, так что же на самом деле держит некроманта в стране?       Затягивать с проверкой явно не стоит. Кто знает, может быть, он уже нашел способ обойти клятву? Много ли он уже успел выведать и многим ли успел рассказать?       С другой стороны, возможно Гарри вновь ищет подводные камни, там, где и воды-то нет. Все-таки у него не было привычки доверять. Всех учителей он тщательно проверял, собирал на них досье, да и после не оставлял без присмотра. Домовики хорошо присматривали за магами, пока те были в поместье, а во время его учебы гоблины исправно снабжали Поттера информацией. Вот только Рогозин никуда из Поттер Менора не отлучался, как будто ему не нужно было хоть где-то бывать. Даже прогуляться не выходил. Открытость и добродушность этого мага все время казались парню какими-то показными, специально демонстрируемыми. Вот, мол, я какой, смотри только на это, а в остальное не лезь!       Сам же Василий Рогозин уже не первый месяц ломал голову, пытаясь найти способ незаметно освободиться от клятвы. Нет, пока что она ему не мешала, но если Повелитель Смерти не станет действовать так, как нужно ему, будет лучше, если он сможет поступать так, как считает нужным без оглядки на любые клятвы.       Ничего плохого он не затевал, все, что ему нужно, это просто вернуть своему роду доступ к алтарю Миледи. Ему нужен маленький осколок от родового камня Поттера, чтоб он смог возродить величие рода Рогозиных.       Все дело в том, что без Повелителя Смерти такие маги, как он, те, кто входил в круг хранителей тайны Повелителя, стали забывать о истинных знаниях некромагии. Еще немного и он станет одним из тех, над кем насмехаются в гильдии.       Если мальчишка не поделится своими знаниями, не вернет влияние некромантов на всех остальных, он так и останется простым несущим власть Госпожи. Не познает истинной мощи ее могущества, не станет самым влиятельным магом в своей стране.       Ведь что он сейчас имеет? Звание в гильдии? Уважение от тех, кто окружает его? А еще бесконечное недовольство светлых, которое нередко выливается в неприятности и проблемы. А они должны бояться глаза на него поднять. Должны не приказывать, а умолять о помощи, оплачивая ее всеми возможными благами, славить их, некромантов, признавать их истинными целителями и чародеями, как они того и заслуживают. А еще они обязаны предоставить ему в жены любую, кого он выберет, и быть горды, что их дочь войдет в его род.       Василий Рогозин вновь предавался мечтам в своей комнате, не зная, что совсем скоро судьба предоставит ему очередное испытание и что пройти его достойно будет совсем не легко. Это испытание поменяет многое в его жизни и в нем самом, но на то она и судьба, чтоб играть людьми, как куклами.