Судьба?

// — парселтанг. «» — мысли.       Наутро Гарри поднялся совершенно разбитым, что было абсолютно нормальным для того, кто проспал всего пару часов. Настроение было под стать его состоянию. Нормально анализировать и думать не получалось. Хотелось попросту убить всех, кто не понимал его с полувзгляда. Как назло, учителя стали задавать слишком много, по мнению гриффиндорца, вопросов. Почему он хочет прервать обучение сегодня, а недозанимается с ними оставшиеся дни в ускоренном режиме, как он делал раньше? К чему спешка? Почему он отправляет на отдых всех? Не произошло ли у него чего-нибудь сверхординарного?       Отговариваться и врать было трудно, а еще больше надоело искать причины своим желаниям. В конце концов, он им платит! Так какое им дело до того, в каком режиме он будет обучаться? Они здесь исключительно из-за его желания и стремления быть образованным. Показалось, что они неожиданно начали влезать туда, куда он их уж точно не звал. Желание просто вышвырнуть их всех вон, не объясняя и не доказывая, стремительно росло. Да скольким еще он должен что-то объяснить?       Наконец, уговорив последнего преподавателя, он заперся в мастерской для успокоения расшатанных нервов. Северус был еще утром введен в курс дела и был оставлен для объяснения ситуации лорду Принцу. Несколько часов спустя он вышел оттуда, держа в руках три маленькие коробочки. Было неожиданно, что решение столь трудной ранее задачи пришло к нему именно сегодня. Артефакты передачи силы, или как назвал их Поттер — система магического кормления для их дочки, была готова. Теперь она будет постоянно получать их магию независимо от расстояния. Больше Северусу не нужно будет проводить с ней дни напролет, чтоб в равной доле «накормить» Лилит своей магией. Крохотные серьги-гвоздики, которые станут абсолютно невидимыми после того, как они их наденут, будут не только служить проводниками магии от родителей к дочери, но и сообщать им о ее самочувствии, смогут перенести их к ней в момент опасности и создадут вокруг крохи магический фон, который не позволит даже подойти к ребенку со злым умыслом.       Как ни странно, даже радость от наконец законченной работы не перекрыла нервозность и ужасное настроение. Попросив Сираха побродить возле камеры Рогозина, не скрывая свою силу и не пряча желание высосать из него душу, в общем, всячески запугивая, Гарри, примерзко ухмыляясь, завалился на кровать и провалился в беспокойный сон. Хотелось поговорить с кем-то, кто бы понял, насколько он устал. Все жизни пытаться спасти одного единственного человека и не знать, что предателями окажутся те, кто обязан стоять за его спиной.       Некроманты негласно обязаны подчиняться и страховать его, для них он не просто Повелитель, для них он сосредоточение мудрости и знаний. Тот, кто сможет исправить любой неправильно проведенный ритуал, тот, кто вытащит твою душу из любого дерь… в которое ты влезешь. Он их гарантия посмертия. И среди них, оказывается, был род, который изначально пытался подогнуть его под себя. А может, это именно Рогозины предали его в прошлый раз? Тогда он не стал выяснять, не было времени, он искал «свое сердце», чтоб обменять свою жизнь на его. Страшно, на что только не идут люди в попытке получить побольше власти. Как ненавидят тех, кто имеет эту власть, даже не утруждаясь предположить цену за нее.       Никто из них ни разу не задумывался, чем заплатил Северус за возможность владеть его сердцем, за возможность исполнения прихотей. Да и сам Северус, тогда еще совершенно юный, если не сказать маленький мальчик шестнадцати лет отроду, неухоженный и не обласканный родными из-за своей полукровности, скорее всего даже не понял, что отдал жестокому и не знающему ни любви, ни жалости высшему некроманту.       Чем он тогда так привлек внимание уставшего от жизни, потерявшего смысл существования мужчины, никто из них не помнил. Но Певерелл год не давал ему покоя. Он преследовал его повсюду, окружал своим влиянием и силой. Дошло до того, что он просто предложил очень выгодный, надо признать, контракт главе его рода. И тот, не спрашивая согласия самого парня, согласился, заверив его своей магией. Против его воли подросток не пошел. Еще несколько лет ушло на привыкание и узнавание рамок дозволенного, но потом он понял, что может получить все, что только взбредет ему в голову, в обмен на разрешение делать с ним все, что угодно. К чести Певерелла, он не перегибал палку и всегда умел исправить то, что сотворил. Да и парнишка был не прочь экспериментов, а уж если это позволит получить больше силы или запретных знаний, то немного боли он вполне сможет вытерпеть. К тому же за каждую попытку некромант благодарил его почти невозможным. Ради него он шел на многое. Ввязывался в политику, развязывал войны, проливал кровь невинных, отдавал в его владения целые государства.       Сам же Гарри никогда не устанет благодарить его за тот смысл и жажду к жизни, что он дарит ему из жизни в жизнь, не требуя от него ничего, что тот не смог бы ему дать. Ведь чем можно отплатить за подаренную, отданную в безраздельное владение душу и тело. Что только не творил с ним за эти жизни Гарри, испытывал на нем новые зелья, тестировал заклинания, удовлетворял свои любые наклонности и вообще все, что ему приходило в его не во всех жизнях здоровую голову. Гарри никогда не задумывался над тем, чем эта жизнь отличается от предыдущих, ну кроме того, что они «поменялись» возрастом. А, наверное, стоило бы. Ох как же он был раньше глуп, даруя Принцу все, чего хочет его тело и разум, но никогда не давая того, чего желает подаренная ему душа.       Лишь в этот раз, взяв к себе девочку по имени Лилит, он дал то, чего всегда так хотел его Северус. Семью — настоящую, полную жизни и радости от того, что есть кто-то, кто останется как продолжение тебя, когда придет твое время. Скорее всего, он всегда знал, чего ему не хватает, но у Повелителя Смерти не может быть наследников, и сам он наследовать не может. Не мог, до того как сама Смерть не поменяла правила. Теперь он сам лорд и наследник с полноценной семьей. Гарри понимал, что на самом деле ему грех жаловаться, но как же это не похоже на то, что он рисовал в своих фантазиях. Где тихое уединенное место, где он будет заниматься любимым делом? Где дом, в котором не будет никого, кроме них с Принцем? Где полное равнодушие к нему окружающих? Хотя, вот в последнем желании сам сомневался.       Конечно же, полного безразличия не хотелось, хотелось интереса к его работе, восхищения его знаниями и силой, но так, чтоб просто восхищение, без хищных интересов и планов по управлению. Хотелось спокойствия и интересных случаев, в которых он сам по собственному интересу хотел бы разобраться. Хотелось не бояться, что кто-то узнает о нем чуть больше правды. Хотелось быть немного изнеженным и капризным, но только с одним человеком. С тем, кто так счастлив держа на руках их дочь.       На следующее утро Гарри проснулся как никогда бодрый и полный сил. Он был готов не только разговаривать, обсуждая ситуацию, но и действовать прямо сейчас. Долгий сон принес то, чего так сильно не хватало в последнее время — уверенности в том, что он все делает правильно, что все идет по его собственному плану, что все его желания непременно исполнятся и у него все получится. Гриффиндорец не помнил, что именно ему снилось, но понимал, что это было куда больше, чем просто очередной сон. Полный покой и смирение наполняли его, как и всякий раз после встречи с ней, с Его Госпожой.       Поттер сам не обращал на это внимания, не замечал, как аура смерти просто разносится от него, заставляя ежиться и судорожно вздыхать почти всех в поместье. От этой силы не страдали всего трое: он сам, Северус и крошка Лилит, которая, несмотря на свой совсем малый возраст, казалось, едва не урчит от удовольствия, находясь рядом с ним. Сегодня парень впервые по собственной воле и для собственного удовольствия взял ее на руки и долго шептал ей о том, как прекрасна та, благодаря которой они оба все еще живы.       Завтра им придется расстаться, Гарри и Северус вернутся в школу, а их дочь останется в Поттер Меноре под защитой рода, армии домовых эльфов и на все готового ради нее прадеда Октавиуса Принца. Ну, а сегодня ее папочка Гарри избавится от того, кто хотел разрушить их семью, навсегда уничтожит предавший его род некромантов — Род Рогозиных.       На самом деле Поттер еще не решил, стоит ли убивать Василия или достаточно будет сделать из него и из всех его родственников и потомков рабов Повелителя Смерти и его потомков. Возможно, если он убьет его, это станет самой страшной ошибкой, ведь на самом деле знания подобные его (о том, кто является половинкой Повелителя и какую власть он имеет над ним) сохранили далеко не многие. Скорее всего, эти рода должны были следить за тем, чтоб Поттер не впадал в безумное подчинение и не забывал о том, какое значение он имеет для этого мира. Но ему настолько надоело терять своего мужчину, что он был готов убить всех, кто так или иначе причастен к этой тайне, лишь бы навсегда стереть угрозу.       Разговор с Октавиусом, Томом и Малфоями не складывался с самого начала. Принц настаивал на нецелесообразности уничтожения рода, а Мракс говорил, что нет рода знающих — нет проблем. Малфои же и вовсе настаивали на рабстве, истинные политики, они привыкли получать максимум из возможного.       — Гарри, подумай о том, кто он. Он глава гильдии. Если покорится он, у многих просто не останется выхода. Ты сможешь подмять под себя власть над целой гильдией. Представь, сколько это родов и влияния. Тем более вовсе не в Англии. Темные в одночасье придут к власти во многих странах мира. У светлых просто не останется сил бороться, им придется подчиниться. — Лорд Малфой, забывшись, вновь перешел на фамильярное обращение, пытаясь донести свою точку зрения.       — Но, Люциус, — Гарри решил не заострять на этом внимания, сейчас есть более насущные проблемы кроме своенравного обращения. — Это просто мировой переворот власти. Нам придется не просто следить за всем происходящим и по мере надобности корректировать действия, нам придется самим участвовать в этом. Политикой все это не обойдется, будет война. Светлые тоже не совсем глупые, смогут собрать людей и начать мстить за каждого погибшего, кем тогда выставят нас в глазах общественности?       — Мы не можем идти этим путем, все же для общественности наш брак гарант мира. — Северус обнял супруга за плечи. — Гарри прав, если темные первыми нарушат договор, ни о каком мире и речи не будет. Дамблдор только и делает, что ждет хоть какого-то неправильного поступка. Он непременно воспользуется первой же возможностью, чтоб вновь начать борьбу. Фадж при малейшей угрозе побежит именно к нему. А бороться и с Дамблдором, и с министерством сложно.       — К тому же клятвы все еще действуют. — Том задумчиво провел пальцем по губам. — Нужно вынудить старика сделать первый шаг. Если они первыми нарушат договор, у нас будут полностью развязаны руки.       — А если пресса на него не действует, можно попробовать лишить его выбора. Гарри ведь до сих пор Идол Света. Если дать директору понять, что он склонен сменить сторону, Дамблдор пойдет на все, лишь бы вернуть героя. — Драко несмело посмотрел на Тома, вообще-то никто не запрещал ему говорить, но он был не уверен, что вообще имеет право присутствовать при этом разговоре.       Поттер хмыкнул, неуверенность слизеринца в своих словах была почти ощутима. А нервный взгляд, направленный на Темного Лорда, красноречиво говорил о том, что Темнейшество не меняет своих привычек и все так же не любит, когда кто-то напрасно открывает рот. Малфоиш явно боялся, что снова сказал какую-то глупость, но к его удивлению Люциус утвердительно кивнул головой, подтверждая его слова:       — Да, это может сработать. Только действовать нужно аккуратно. Возможно…       — Люциус, погоди. Давайте будем решать проблемы по мере их поступления. С Дамби разберемся позже, сначала нужно лишить Рогозина даже мыслей о предательстве.       — Если он станет твоим рабом и Дамблдор узнает об этом, это будет именно тем предлогом, который нам нужен.       — Мне не нравится эта идея. — Поттер скривился. — С рабами всегда много проблем.       /— Будет мешать, отдашь нам на воспитание. Мы знаем, что делать со слишком строптивыми./ — Стирх тихо, но возмущенно зашипел на руке у Снейпа.       Темный Лорд удивленно вскинул брови, а Гарри тихо засмеялся. Конечно, у дементоров никогда не было с этим проблем. Раб он и за гранью раб. Причинить вред хозяину все равно, что собственными руками лишить себя посмертия. Ведь дементоры просто лишат тебя всех воспоминаний и медленно разделят между всеми членами семьи твою душу.       — Северус, ты не говорил, что твои змеи настолько кровожадны.       — Ну что ты, Том, ни капли пролитой крови, — ухмыльнулся Снейп.       К Рогозину Гарри и Северус спускались вдвоем, Стирах вернулся к Снейпу буквально за полчаса до этого, сыто облизнулся и принял облик змея, обвивая левое запястье и замирая на месте. Он хорошо провел время, страх запертого мага был силен, а ожидание участи неминуемо рисовало в воображении самые страшные картины.       Тихо отворив даже не скрипнувшую дверь, супругам представилась занимательная картина. Всего за два дня в обществе Стираха Василий стал похож на полностью покорного судьбе человека. Спутанные волосы падали на лицо, лишь подчеркивая потерянный, готовый на все взгляд. Гарри покачал головой, как слаб.       — Мистер Рогозин, что же так сильно повлияло на вас? Неужели вы, будучи некромантом, так сильно подвержены страху? Я считал, что такие как вы, наоборот, не имеют его. Вы ведь, насколько я помню, советовали моему мужу не бояться ничего и наоборот чаще бывать в обществе дементоров. Как вы говорили, это поможет ему быстрее и легче открыть свою силу полностью?       — Северус, брось. После общества дементоров люди особо внушаемы. Вот, видимо, мой учитель и очищал мое сознание таким нетривиальным способом. Но шутки в сторону, пришло время платить по счетам, мистер Рогозин.       — Что вы будете со мной делать? — Неужели он кричал? Если нет, то почему так хрипит голос?       — Помнится, именно из-за желания попасть в зал с родовым камнем вы оказались в этом положении. Так вот, сегодня я удовлетворю ваше любопытство. Вы увидите камень моего рода. Не только увидите, еще и полежите на нем. Уверен, вам, как главе гильдии некромантов, должно быть безумно интересно участие во всяких темномагических ритуалах. Вот вы-то как раз и будете тем, над кем я буду его проводить. О, не пугайтесь, ну или наоборот, бойтесь еще сильнее. Вы и ваш род станете моими рабами, до тех пор, пока я не решу освободить ваших потомков любым из хорошо известных вам способом.       — Лучше смерть! — вскрикнул Василий и зашелся надрывным кашлем.       — О, несомненно, она намного лучше, вот только я не собираюсь даровать вам ее благословление. Но вы помолитесь Госпоже, мистер Рогозин, возможно, она решит, что вы этого достойны, и тогда вы просто умрете во славу Миледи, отдав свою магию моему роду и моей наследнице.       Василий побледнел еще больше. Наследнице? У Повелителя не должно было быть наследницы. Ведь некогда было пророчество, он до сих пор помнил его слова:       Придет время, что станет смертью для старого и рождения нового мира. И родится ребенок, которому будут благоволить и Магия, и Смерть. Но против нее будет сама Жизнь. Когда восходящий Наместник Вечной Невесты вернется и сам вдохнет в нее жизнь, призвав из-за грани душу той, что никогда и никому не покорится, Жизнь перестанет иметь над ней власть. Будет она нести боль и Смерть всем, кто воспротивится ей. Но защитит она любовь тех, кто не должен был познать ее. Станет она Наследницей Наместника и истинная Тьма будет править три тысячи лет.       «Никто не сможет остаться в стороне. Теперь либо встать на колени и присягнуть на верность, либо захлебываться кровью в борьбе с этим демоном. Жена Люцифера пришла в мир? Как? Когда? Что теперь ждет этот мир?» — мысли проносились в голове русского мага, а он думал о том, как же Свет мог позволить такому случиться? Кто теперь сможет сдержать самоуправство Поттера? Чем заплатят люди, посмевшие перечить жалкому полукровке?       Маг понимал все значение той тайны, в которую был посвящен его предок. И хоть не по собственной воле, а по учению предков, но был готов на все, лишь бы не допустить исполнения этого пророчества. Из раза в раз они прямо или косвенно лишали Повелителя его полукровки, не допуская даже призрачного шанса Истинной тьме завладеть всеми. О да, они некроманты, они темные, им благоволит смерть. Но в то же время они те, кто стоит на страже этого мира. Видимо именно ему суждено было опоздать, недоглядеть, слишком отвлекся на борьбу со светлыми. Он нашел его, нашел нового Повелителя, но было поздно, он уже встретил этого жалкого полукровку, но даже тогда у него оставалась надежда, что он не тот, что этот повелитель не поддастся этому пагубному чувству. Он решил, что это его шанс остаться рядом, втереться в доверие, суметь стать не просто учителем, а наставником. Но он не учел того, что мальчишка был уже полностью поглощен зависимостью от этого человека. Северус Снейп, Мастер Зелий и личный кошмар Василия Рогозина, практически не давал ему шанса наладить отношения с Поттером. Он внезапно появлялся на занятиях, проводил все свободное время рядом с ним, а потом и вовсе увез отдыхать. Именно в этот момент Василию казалось, что он был как никогда близок к своей цели. Если бы он добрался до камня, если бы получил часть от него, он смог бы взять мальчишку под свой контроль. Он бы вернул славу и влияние своего рода, узнал бы способ разлучить их. Но время было против него, он не успел.       Сейчас, лежа на том самом камне рода, он чувствовал, как Поттер тонким ножом вырезает на его теле руны покорности, подчинения, принадлежности, отречения и приятия. Боли почти не было, мальчишка действовал так, словно занимался этим долгие годы, его рука не дрогнула ни разу, быстро выводя кровоточащие символы. Он закричал только один раз, когда раскаленное тавро впилось в тело напротив сердца, а магия, пропущенная через него, впилась в солнечное сплетение, обвивая магическое ядро, впиваясь шипами и прорастая в нем навсегда. Теперь он не сможет этого изменить. Теперь убрать рабское подчинение из ядра можно только одним способом, отречением от магии, собственноручным выжиганием собственного ядра. А это верная смерть и все круги ада за гранью.       Катрены, звучащие тихим уверенным голосом, словно выжигали в разуме Рогозина новые правила и нормы жизни. Заменяя привычные реалии жизни чем-то до сих пор неизвестным. О нет, он остался сам собой и все умения, и даже магия остались при нем. Вот только все это сейчас не имело никакого значения, все, что его волновало, это милость и жизнь хозяина. Воля не была сломлена, она была словно перелеплена под полное подчинение. Это не нравилось, раздражало, но тем не менее, совсем скоро чувство неправильности пройдет, и он больше никогда не сможет даже подумать о том, чтоб предать того, кому принадлежит.       Было странным помнить, что когда-то было иначе. Что когда-то он мог сам решать, что для него будет лучше. Сегодня все изменилось. Больше не пугает пророчество, больше не имеет значения равновесие, больше не важно влияние собственного рода, больше не трогают собственные нужды и желания. Теперь он только ждет, пока ему скажут, как дальше жить.       Хогвартс-экспресс вновь везет Гарри в школу. На этот раз он спокойно сидит в одном купе со слизеринцами. Паркинсон бросает на него какие-то загадочные взгляды. Словно девушка уже придумала, как добьется его расположения. Малфой ехидно ухмыляется, глядя на нее. Уж он-то знает, что чтобы не придумала Панси, у нее ничего не получится. Поттер не ищет больше друзей, он решил приоткрыть завесу тайны и открыть миру правду о своем отце.       Это решение не далось легко. Были и крики, и бои в дуэльном зале, и угрозы, и даже несколько часов обиженного молчания. Но Лорд добился своего. Гарри дал интервью Рите Скиттер, завтра общественность узнает о том, что для еще большей гарантии мира Темный Лорд Волдеморт магически усыновил мальчика-который-выжил, сделав его наследником рода Мракс. Это будет первым звоночком для Дамблдора. От этого он не сможет так просто отмахнуться. А уж когда через пару месяцев станет известно, что герой света, надежда магического мира, воспитанный в идеалах света золотой мальчик Дамблдора, пошел по наклонной и начал поддаваться пагубному влиянию, и сделал целый род рабами, старику придется начать действовать кардинально.       Что будет делать добрый волшебник в этой ситуации сложно было представить и риск, что все пойдет не по плану, оставался. Но они все же решили рискнуть. Это было лучшим из имеющихся вариантов. Уж лучше так, с возможностью все объяснить, чем ждать, пока Альбус придумает и разыграет новую многоходовую комбинацию.       Школа встретила его привычным шумом. Поттер успокаивал себя тем, что это ненадолго, что это последний учебный год и больше он не вернется в эти промозглые, серые стены. Совсем немного и станет интереснее, главное держать себя в руках и сильно не злиться. А еще он больше не будет скрывать, что уже вполне способен нормально общаться. Гарри улыбнулся, представив лицо Дамблдора завтра утром, когда тот прочтет «Ежедневный Пророк», и прошел в большой зал. Скоро начнется распределение и уже новые горящие глаза будут рассматривать его, словно живую легенду.       «Интересно, сколько выдержат Уизли и Грейнджер, узнав о Волдеморте? А что закричат на Гриффиндоре, и как будут приветствовать меня носящие метку студенты? Их-то никто не инструктировал, а выказать публичное неуважение к сыну своего сюзерена они не посмеют. Будет смешно наблюдать за растерянными учителями. Но в обиду я себя не дам. Проклятий я за это лето выучил предостаточно».       — Гарри, в каком купе ты ехал? Мы тебя искали, но так и не нашли.       «Ничего не меняется, снова как будто и не ругались в прошлом году».       — А мы уже разговариваем, Рон?