Судьба?

      Проснувшись утром, Темный Лорд чувствовал себя как никогда хорошо. В его постели были те, кого он, нет, не любил, конечно, ведь темные лорды не должны испытывать подобные чувства, но все же те, кем он несомненно дорожил. О, прошлая ночь на многое открыла ему глаза. Во-первых, Люциус оказался очень искусным и страстным любовником, кто бы знал, что ледяной с виду аристократ в постели может быть таким? Его нежность так сильно контрастировала с его, лорда, требовательностью.       Том видел, как сильно Люциус боялся причинить боль собственному сыну, и лишь просьбы самого Драко останавливали его от неминуемого побега. Признаться, лорд и сам немного взволновался, когда увидел решительность и даже злость в глазах будущего супруга, направленную на него. И лишь после того, как Драко с нескромным воплем кончил, содрогаясь в оргазме и не контролируя губы, что сами собой расплывались в блаженной улыбке, лорд Мракс увидел в глазах мужчины благодарность и восторг (?). Да, скорее всего, именно восторг, ведь, как потом признался Люциус, он никогда не видел сына таким.       Драко же поражал своей выносливостью, дерзостью, требовательностью и ведомостью. Он был истинным нижним. Подумать только, мальчишка так быстро забыл о своем страхе перед ним, что посмел бросить вызов, а после с капризно-надутыми губками требовал от него то, о чем другие и помыслить не могли. Его шепот, который слышал лишь он, и те слова, что он всхлипывал и бормотал ему на ухо, надолго останутся в самых изысканных воспоминаниях:       — Только попробуй сделать нечто подобное ещё хоть с кем-то кроме меня!       Ох, как же было неожиданно и сладко слышать, что он нужен, пусть и в такой форме. Конечно мальчишка ещё боялся его, он с настороженностью отвечал на ласки. Но после, стоило лишь заманить его в свои сети, показать ему всю несдержанность своих желаний, заставить почувствовать вкус боли, и он словно забыл обо всем, кроме собственного стремления получить как можно больше. Его супруги достойны подарка. Том улыбнулся и неспешно открыл глаза. У него на плече мирно посапывал Драко, а Люциус сверлил его настороженным взглядом, ревностно прижимая к себе сына.       — Что не так? — хриплым со сна шепотом спросил Волдеморт.       — Что теперь? — не менее хрипло отозвался мужчина. — Как ты теперь будешь к нам относиться, и нужна ли тебе все ещё триада?       — Люциус? Ты чем-то не доволен? Кажется, я предельно ясно выразился на счёт триады? Не вы ли хотели ее?       — Я не собираюсь мешать сыну жить.       Том аккуратно переложил голову парня на подушку и уверенно перебрался к Люциусу. Если он верно понял, мужчина нервничает из-за того, что не уверен нужен ли он ему. Но ведь это глупо, а лорда Малфоя только полный идиот мог бы посчитать глупцом. Тогда в чем же дело? Что могло заставить его чувствовать себя неуверенно? Впившись в губы яростным поцелуем и лаская руками тело блондина, он внимательно прислушивался к нему. Отвечал лорд Малфой охотно и весьма несдержанно. Значит, он хочет его, а это уже хороший знак. Не так ли?       — Разве тебе было плохо с нами? Чего ты боишься, Люц? О чем беспокоишься?       — Я не понимаю тебя, мой Лорд. Разве идея со свадьбой это не наказание за испорченный брак Драко и Поттера? Тогда почему ты был таким прошлой ночью?       Том едва сдержал себя от вовсе непристойного хмыка. Так вот оно что. Малфои ожидали истязаний, грубости и возможно пыток, но никак не ласки и наслаждения.       — Наказали вы себя сами, а я всего лишь хочу вас обоих в свое безграничное пользование. Люц, я не собираюсь издеваться над вами. Я хочу любить вас. По крайней мере попытаться любить. Хочу баловать этого и без того капризного и эгоистичного мальчишку, хочу делать тебе приятные изысканные подарки, хочу просыпаться и засыпать вместе с вами. Хочу иметь семью, радость моя. Семью с вами двумя. И, пожалуй, сегодня я сделаю первый шаг для этого.       — Какой шаг? — немного сиплый голос Драко дал понять, что он давно не спит и внимательно слушает откровения старших супругов.       — Как насчёт поужинать в компании моего сына и его магического супруга?       — У тебя есть сын? Но откуда? — выпалил Драко и тут же покраснел под пристальным взглядами отца и мужа. — Я просто никогда не слышал, чтобы ты был женат. Вот и…       — Я не был женат, это правда, а сына подарила мне Магия. Парень из-за нескольких не весьма обдуманных ритуалов и стечения обстоятельств стал моим магическим сыном и наследником.       — Насколько я понимаю, ты его скрываешь. Как и сам факт его существования. — Люциус сосредоточенно сверлил глазами брюнета. — Значит ли это, что он несколько не вхож в круг аристократии?       — Что ты, напротив. Он лорд и, более того, имеет немалый политический вес в обществе.       — Значит он не поддерживает твои взгляды? Он что, светлый? — нетерпеливо влез Драко и решительно переполз через отца, устраиваясь между мужчинами.       Повернувшись на бок, он чувствительно проехался своей задницей по слегка заинтересованному члену Люциуса и, подперев голову рукой, заглянул в глаза Тома.       — Почему же, поддерживает. Более того, он считает, что Дамблдор загостился в этом мире.       — Почему же тогда ты не предложил его кандидатуру на роль гаранта? Почему вообще скрывал его все это время? — Драко не понимал этого.       Казалось Темный Лорд должен был давно представить своего сына всем последователям, чтоб те по незнанию не наделали глупостей и не накликали на себя гнев повелителя. И если он не сделал этого, значит на то были причины, и слизеринец хотел их знать. Все до одной. И желательно со всеми подробностями.       — Драко, чем ты слушаешь, Том ведь сказал, что он уже состоит в магическом браке. На него бы просто не легла магия ритуала.       Драко задумался, мысли протекали, как ему казалось, нелогично. Но он почему-то вспомнил Поттера, на того ведь тоже не легли узы министерского брака. Да и на запястье у него постоянно было что-то спрятано под чарами. Так могло ли выйти так, что Поттер тоже был на ком-то женат? Да нет, это бред, не стал бы Поттер в столь юном возрасте заключать магический брак. А если у него небыло выбора? Но Поттер сирота. Кто мог бы заставить его? Разве что магический контракт, заключённый предками. Или опекун. Но опекунами гриффиндурка были маглы. А маглы не имеют никакого влияния в магическом обществе, более того, они и к магии не имеют отношения. К тому же, если бы это было так, уж Дамблдор бы точно знал об этом. А значит не стал бы Поттер гарантом. Разве что старик был в курсе и намеренно выдвинул кандидатуру Поттера, зная, что так светлая сторона останется без ответственности. То есть, чтобы не сделал Поттер, никто не понес бы ответственности. Это было бы умно, даже более того — хитро. А старик никогда не отличался тупостью. Обо всем этом следовало хорошенько подумать, но не сейчас, ни тогда, когда рядом с Драко находятся двое потрясающих мужчин.       Драко фыркнул, о чем он только думает, не стоит отвлекаться от разговора. Устраиваясь поудобнее, парень вновь потерся задницей о пах отца.       — Малыш, не крутись, иначе твоя попка пострадает ещё сильнее, чем ночью. — Люциус поцеловал его шею и крепко прижал к себе.       Драко ещё сильнее покраснел и, несмело протянув руку, погладил живот Тома, другой ладонью накрывая руку Люциуса. Робко заглянул в глаза и, будто спрашивая, облизал губы.       — По-моему, Драко вовсе не против, — почти промурчал Волдеморт и поцеловал младшего блондина.       Через час, с трудом выбравшись из кровати, Драко почти жалел о том, что не прислушался к разумным доводам отца. Задница болела нещадно, даже зелья и мазь не смогли полностью избавить его от последствий бурного секса. К тому же Том всего лишь слегка подлечил натруженный ночью и утром анус, бросив на последок, что он не намерен в будущем столько времени тратить на подготовку задницы Драко. Садист, блин.       Кое-как приведя себя в порядок и позавтракав, Драко направился в библиотеку. Мысли о странном поведении Поттера и о том, что на него не легли чары, никак не хотели выходить из головы. Было что-то странное в том, с какой упертостью гриффиндорец скрывал руку, даже ночью удерживая иллюзию на месте. Хотя, казалось бы, будь там даже уродливый шрам, он бы его не скрывал. На лбу ведь не прячет.       Но с другой стороны, будь тот действительно в магическом браке, он бы ни за что не сказал об этом Малфою. Не те у них были отношения, далеко не те. Драко вздохнул и словил себя на том, что до сих пор сожалеет о том, что не смог стать другом этого гриффиндорца.       «Что за чушь?!!» — тут же возмутился он и постарался забыть об этом.       Чертов гриф никак не хотел выходить у него из головы. Да и не верилось ему, что Волдеморт мог бы так спокойно отпустить этого идиота. Том несомненно придумал бы как его подчинить. Даже если бы пришлось держать его под заклятиями. А может он и правда под Империо?       Но супруг упорно отмалчивался, предлагая подождать до вечера, вроде этот вечер сможет хоть что-то прояснить для него. А на надутые губы нежно прошипел на ухо о том, что с удовольствием накажет его за такое поведение ночью. От этого Драко только и мог что покраснеть и опустить взгляд в пол, пряча от мужчин похотливый блеск своих глаз. Ему и самому было ужасно неловко из-за своих желаний.       Правда, сколько можно. Задница болит, а член словно вовсе не зависит от состояния остального тела. Шепот, прикосновение, поцелуй… Да всё что угодно, любое внимание и в паху наливается, словно его инкубы покусали.       К ужину слизеринец готовился как к приему. Он должен выглядеть идеально. И во что бы то ни стало должен подружиться с сыном Тома. Ведь как бы там ни было, теперь они одна семья. А семья — это то, чем дорожит каждый уважающий себя слизеринец. К тому же оказаться не только супругом Темного Лорда (о котором, Малфой знал, будут молчать до поры до времени), но и близким другом его сына было бы очень выгодно. Никто из пожирателей не посмел бы и глянуть косо на него будь это так. Двойная защита, двойное уважение и незыблемое положение в кругу аристократии. А значит власть и то, что будет пестовать его эго. М-м-м…       Драко ожидал всего чего угодно. От совершенно не знакомого парня, до давным-давно знакомого, до самых последних черт характера мага. Но только не крестного, вышагнувшего из камина под руку с Поттером. Причем последний явно веселился и был до одури не похож на того, каким привык видеть его парень. Насмешливый взгляд, уверенно расправленные плечи и просто до не приличия счастливая улыбка. Гарри как будто выиграл в лотерею или может получил наконец самое желанное? Как будто все его проблемы наконец решились, и он стал королем всего мира. Поттер выглядел словно блаженный, в хорошем смысле этого слова. Какого черта он так счастлив? Он должен быть насторожен и зол. Должен испытывать гнев, растерянность, настороженность и самое главное страх. Именно страх, а не счастье. Все же он не на своей территории.       Драко решительно не понимал, что происходит. И почему крестный лишь нежно сжимает его пальцы своими, а не тянет его за локоть, как должно было бы быть? Что вообще, Мордред побери, творится?       — Крестный, — поздоровался Драко и немного тише и глухо добавил: — Гарри.       Что не говори, а все же перед этим парнем было стыдно. Хотя бы просто за то, что тот знал его тайну. И думать о том, что могло случиться, расскажи Поттер хоть кому ни будь, совершенно не хотелось. Хватит и того, что сам гриф знает. И несомненно презирает его, а может даже чувствует отвращение, вроде того, что испытывал Драко, глядя на то, как вьется вокруг избранного Джинни Уизли. Мерзость! Хотелось отрусится словно пёс.       — Здравствуй, Драко. — Снейп как будто не замечал ничего вокруг, кроме, пожалуй, Поттера. Да и то его взгляд был до жути необычен.       Все происходящее отдавало неправильностью. Да так сильно, что захотелось непременно что-то сделать, чтоб только исправить все неточности. Особенно те, что давили на чувства и нормальность восприятия.       — Привет, — жизнерадостно и вовсе не сердито ответил Поттер. — А папа где? Папа! Папа, ты где?! — закричал гриффиндорец и, отпустив ладонь Снейпа, кинулся в открытые двери.       Драко обернулся и растерянным взглядом проводил его удаляющуюся куда-то в глубь поместья спину. Перевёл недоуменный взгляд на крестного и увидел абсолютное счастье и понимание в его глазах.       Понимание в глазах Снейпа, который смотрит на Поттера! Да когда это вообще Северус начал понимать этого идиота?! Как его вообще можно понять?       Никогда раньше он не видел Снейпа в таком состоянии. Конечно крестный и раньше в кругу семьи открыто выражал эмоции и, не стесняясь, показывал свое состояние. Но все же такого искреннего счастья и радостного предвкушения он не видел в его глазах никогда. Да и блуждающая немного неадекватная, беззаботная улыбка была ему совершенно несвойственна. Малфой растерянно разглядывал нового, похожего и совершенно не похожего на себя мужчину, и совершенно не мог ничего понять. В голове появлялись мысли о зельях и проклятиях, возможно даже существовали некие чары, действие которых могло бы побороть окллюментивые щиты крестного. До жути захотелось в библиотеку. А ещё вызвать Авроров и целителей, желательно из Святого мунго и всех близ лежащих стран.       — Что происходит? — немного глупо хлопнув глазами, наконец спросил парень, даже не надеясь получить вразумительный ответ.       — Гоблины ее нашли, Лилит скоро вновь станет нашей, — ответил Северус и искренне, так же как Поттер до этого, (блаженно) радостно улыбнулся.       Драко с подозрением посмотрел на него и, неуверенно, совершенно ничего не поняв, кивнул. Похоже крестный сошел с ума вместе с Поттером. Иначе как объяснить то, что один носится по Мракс Менору, разыскивая давно погибшего отца, а второй искренне улыбается и смеётся? Какого черта они вообще пришли вместе, и кто такая Лилит? Глаз Драко дернулся, и он потихоньку стал подбираться к крестному. Где-то он читал, что рядом с психами нужно вести себя как можно спокойнее и ни в коем случае не делать резких движений. А еще нельзя издавать резких и громких звуков, поэтому стоило как можно ласковее произносить слова.       И какого Мордреда, Том сам не пошел встречать гостей? И вообще, как эти двое сюда попали? Ладно ещё Северус. Предположим, только предположим, что у него и был допуск, но Поттер? Его не должен был пропустить камин. Это совершенно точно.       — Я ничего не понимаю, но мы с тобой сейчас присядем, и я позову отца. Он поможет тебе, я уверен. Ты только посиди немного спокойно, ладно? И никуда не уходи, — усадив счастливого до безобразия, странного и похоже совершенно свихнувшегося крестного на диван, Драко вызвал патронус и отправил сообщение Люциусу.       — Драко, с тобой все в порядке? — спросил Снейп, глядя на побледневшего, нервно закусившего губу и совершенно не разделявшего его радость парня. — Ты какой-то бледный.       — Нет, нет. Все хорошо. Все отлично. Сейчас отец придет, и с тобой тоже все будет хорошо. Я уверен, он сможет разобраться и помочь тебе.       — Драко, мне не нужна помощь. У меня правда все отлично, а скоро будет ещё лучше. Вот только Лилит родится, и все станет совершенно так, как должно быть. О, она такая замечательная. Ты обязательно полюбишь ее, вот увидишь.       Драко дернулся, когда Снейп прижал его к себе, и тихо пискнул, боясь сказать или сделать что-нибудь не то, кто этих сумасшедших знает? Только бы Люциус поскорее пришел, иначе он один не справится.       Наконец, в гостиную вошли Том, Люциус и немного подуспокоившийся Поттер. Последний хоть и не кричал больше, и не бегал по поместью, но тем не менее был возмутительно рад. А ещё он прижимался к боку Темного Лорда.       Младший Малфой удивлённо приподнял бровь и с неким раздражением глянул на своего супруга. От таких вольностей гриффиндорца у парня неприятно сжалось что-то внутри, а странное поведение крестного и вовсе отошло на второй план. Все, что сейчас его волновало — это рука супруга, обнимающая его бывшего мужа за плечи. Но прежде чем он смог хоть что-то сказать, глаза гриффиндорца потемнели от гнева, а сам он словно приготовился к дуэли.       — Драко, Люциус, познакомтесь. Мой сын, больше известный вам, как Гарри Поттер. — Марволо отпустил парня, и тот, приветственно склонив голову, как и требовал того этикет, не сводя взгляда с Драко, встал рядом с Северусом, прожигая бывшего мужа огнем приисподни. — А Северус его магический супруг.       Описать шок, который испытали в этот момент оба Малфоя, ни один из них не смог бы в последствии. Люциус изумлённо приподнял бровь и совершенно не аристократично открыл рот, изогнув губы в самом глупом выражении буквы «о». И лишь мог в последствии благодарить Мордреда за то, что эта буква не сорвалась с губ. Драко, глупо вытаращив глаза и закусив верхнюю губу, был похож на пингвина, у которого вырвали перо из задницы, чего тот совершенно не ожидал.       — Нет, — Драко эхом повторил собственную, настойчиво бьющуюся в голове мысль.       Нет, нет и ещё тысячу раз нет. Не мог Поттер оказаться сыном Тома. Ну почему, почему все время и везде Поттер?! Почему он всегда рядом, гораздо ближе, чем Драко мог выносить. Сначала заклятый враг, на дружбу с которым он в тайне надеялся. Потом супруг, хоть и не совсем такой, каким хотел бы увидеть его свет. Уж слишком жестоким оказался этот гриффиндорский мальчишка. Но всю его жестокость знал наверное только Драко. Он даже вздохнул с неким облегчением, когда их брак оказался расторгнут. Нет, безусловно было страшно из-за последствий, но зато магия, густая, холодная и практически вездесущая магия Поттера перестала преследовать его. А теперь… О Мордред, Моргана и Мерлин, как ему быть теперь, когда Поттер оказался сыном его старшего супруга?       Уверенность в том, что он сможет подружиться с сыном супруга, неумолимо испарялась. Ну вот как он сможет подружиться с Поттером сейчас, если даже, будучи с ним в браке, не смог хоть на сколько-нибудь приблизится к нему? Вся жизнь после начала учебы в Хогвартсе была словно выстроена вокруг этого гриффиндурка.        — Убери руки от Северуса, Малфой! — тихий, до ужаса шипящий голос ворвался в сознание, и Драко поспешно отскочил поближе к отцу, настороженно сжав палочку в ладони и выставив в перед вторую руку в предупреждающим, останавливающим жесте.       — Не шипи на меня, Поттер. Я имею право обнимать Северуса тогда, когда нам вздумается. — Драко едва сдержал стон, что за гадская привычка, обращать внимание на слова этого гриффиндурка.       — Ты забываешься, Малф… — угрожающе начал было Поттер, но его оборвали настойчивые губы Снейпа, который рывком усадил парня к себе на колени и поцеловал так, словно никого с ними рядом не было.       В ту же секунду Темный лорд задвинул Драко себе за спину и, словно извиняясь, боги, какой абсурд (он, Темный Лорд!), поднял руки. Но, видя действия Северуса, облегчённо расслабился, но все же настороженно поглядывал на Золотого мальчика.       Гарри нескромно и даже несколько распущенно застонал в поцелуй и словно нехотя отрывался от губ старшего мага.       — Северус… — полустон-полувсхлип…       — Ты неугомонное чудовище. Он мой крестник. И ты это знаешь. — Снейп испытующе посмотрел в зелёные глаза и лишь после того, как в них отразилось нечто, слегка напоминающее сожаление с совсем незначительным налетом раскаянья, перевел взгляд на Темного Лорда.       — Все в порядке. Он не тронет его, — попытался сгладить ситуацию мастер зелий.       — Только если Малфой перестанет провоцировать меня, — тут же прошипел Гарри пытаясь заглянуть за плечо отца.       — Давайте забудем об этом недоразумении, — делая вид, что абсолютно ничему не удивляется, высказал предложение лорд Малфой, и все вздохнули с облегчением, стараясь перейти к непринужденному общению.       Все, кроме Поттера, что все ещё полыхал глазами-огнями Авады Кедавры, пытаясь убить Драко взглядом.       Слизеринец тихо радовался, что Поттер не василиск, хоть и пытался скрыть это даже от себя.       Старшие маги тем временем начали ничего не значащий разговор, для серьезных тем ещё будет время. Между тем все трое старались не давать лишней свободы двум подросткам. Северус — потому что знал, чем может вылиться ревность Гарри. И пусть ему ужасно нравилось такое проявление любви со стороны Поттера, но все же крестника было жаль. Темный Лорд пытался уберечь младшего супруга от ошибок, и пусть его злила такая недогадливость парня, тем не менее он был практически в восторге от того, что ему теперь есть за что наказать его. Люциус же просто пытался сгладить произошедший конфликт, хоть и не понимал до конца, в чем именно заключалась проблема.       Вопросов становилось все больше, а Поттер словно чувствовал себя хозяином положения, он все пристальней наблюдал за Малфоем-младшим, все сильнее давя на него аурой и силой.       Между тем домовики накрыли стол к обеду. Маги чинно расселись и принялись за еду. Неспешные разговоры ни о чем, тихий смех наполнили столовую. Гарри с удовольствием рассказывал отцу о экзамене, и о том, как ушлый гоблин намеренно не говорил ему, что он борется за кольцо мастера. Тем не менее узконаправленная сила магии давила на плечи юного слизеринца, но он пока ещё держался. Или пытался показать, что держится. Во всяком случае его голова и плечи склонялись все ниже.       Северус все время пытался скрыть улыбку, но счастье из глаз убрать так и не мог. Гордость за мужа, счастье от того, что он рядом, и конечно же безумное удовлетворение пополам с нетерпением ожидания дочери сквозили в каждом слове и жесте.       Наконец отобедав, все переместились в гостиную, неспешно потягивая напитки и словно нехотя переходя на серьезные темы для разговора.       — Итак, как скоро ты сможешь занять пост министра? — Поттер, прижавшись к боку супруга, не сводил взгляда с отца.       — Боюсь, не так скоро, как мне бы того хотелось. Прошло совсем не много времени и общество ещё не привыкло к тем изменениям, которые произошли. До выборов ещё около года. Да и на них немногие позволят себе открыто признать, что уже не видят во мне монстра. К тому же Дамблдор не упустит никакой возможности напомнить обывателям о том, кто является Темным Лордом.       — Дамблдор не проблема, — фыркнул Поттер, а Драко, не сдержавшись, хмыкнул.       В этом весь Поттер, не видит дальше собственного носа. Не видит проблем в том, на что действительно стоило бы обратить внимание. Но тем не менее уповает на собственную значимость.       — Что? Ты не согласен со мной, Драко? — Гарри с интересом посмотрел на слизеринца, чуть сильнее придавливая его к креслу своей магией. Раньше он не позволял себе встревать в разговоры на такие темы. Что ж, будет интересно послушать, что он скажет.       — Конечно, не согласен, — не смотря на давление Драко попытался не показывать страха. — Ты идол света и тебя поддержат многие, но все же именно Дамблдора послушают, если вдруг твои взгляды будут отличаться от того, к чему призывает старик. В конце концов, ты лишь мальчишка, из которого сделали гарант. Но никто не давал тебе власти.       — Драко, — предостерегающе начал было Северус, но Гарри неожиданно для себя заинтересовался и призвал к порядку разбушевавшуюся магию, лишь кивнул головой, призывая продолжить.       — А что Драко? — Малфой надменно вскинул подбородок, стараясь не выпустить из себя облегчённого вздоха, резкое отсутствие давления вскружило голову и вызвало не шуточное возбуждение. — То, что Поттер лорд и «избранный», ни для кого не секрет. Но после подписания мирного договора от его «избранности» толку как от нюхлера в сейфе Уизли. А от того, что он лорд, так и подавно, он что, единственный такой?       — На самом деле ты правильно говоришь, меня слушать не станут. Как и всегда, собственно. Слушать и правда будут Дамблдора. Но ведь все зависит от того, что именно и как будет говорить директор.       — И что же, Гарри? — Драко ехидно выделил имя, он не мог простить себе чувство беспомощности, что окутывало его от магии Гриффиндора. — Думаешь, ты сможешь заставить его сказать то, что нужно тебе?       — А почему нет? Старик спит и видит, как я приду к нему жаловаться на тебя, Малфой, — последние слова прозвучали издёвкой, и Малфой тут же вскинулся. «Какой забавный», — подумал Поттер, но тем не менее продолжил:       — Тогда он сможет обвинить темных в нарушении договора. Только вот что будет, если вместо жалоб будут хвалебные оды? Что если, скажем, «Пророк» опубликует наше интервью, где вместо разочарованного жизнью и браком героя будет довольный и счастливый сын Темного Лорда? Как думаете, скольким станет интересно, как на это отреагирует Дамблдор? И что он сделает и скажет после этого?       — Малыш, может не стоит идти по той же дорожке? — Северус крепче прижал к себе мужа, пристально всматриваясь в его глаза. — Ты ведь знаешь к чему это приведет.       — Не думаю, что в этот раз он поступит так же. У него нет сил, и он знает об этом. Повторный ритуал провести не выйдет, и все, что ему останется, это попробовать повлиять на меня словесно. Ну может попробует через Драко надавить. Только вот не выйдет ничего. Думаю, за неделю до начала учебы стоит пригласить Риту Скиттер.       — Зачем спешить? Не лучше ли будет вначале показать директору, что его план не работает, а уж потом добить статьей? — Темный Лорд ненавидел спешку и не признавал поспешных необдуманных решений. — В конце концов, если действовать обдуманно и не спеша, мы сможем влиять на обстоятельства. Покажешь ему, что вполне счастлив в браке с Драко. Что вы отлично поладили и что ты нашел плюсы в своем нынешнем положении.       — Но, Лилит… она должна скоро родиться. Я не могу позволить Дамблдору вмешиваться в ее жизнь. Я не собираюсь разрываться между дочкой и играми старика.       Гарри был возмущен. Он опять должен ждать. Бездействие лишь усложнит жизнь. Он хочет покоя и мирной жизни, а вместо этого должен зависеть от чужих решений.       — Я не хочу ждать! Если мы ничего не сделаем, старик умрет непогрешимым лидером, оставаясь для всех абсолютно идеальным. Никто не узнает и не поймет, насколько сильно прогнили его идеи. Никто не задумается о том, что темным давно пора было прийти к власти. Никто не станет думать о нас, как о нормальных магах. Все так и будут считать злом темных.       — А тебе-то что до этого? Не ты ли должен болеть за свет? И вообще, почему от тебя веет тьмой, если ты светлый? — Драко с изумлением, словно в первый раз видит, смотрел на Поттера.       — Не называй меня светлым! — магия Поттера снова взвилась и обрушилась на слизеринца, но как-то не так, как было прежде.       Как-то… сдержанно, подконтрольно? Так, словно ее хозяин не то, что бы хотел наказать, а просто призвать к порядку, хоть и был довольно сильно возмущен.       — А то вспомню, кем ты был после заклинания Грюма. Лучше подумай, смог бы у темного мага соулмейтом (!) оказаться светлый? Или ты считаешь, что я просто настолько нетерпелив, чтоб в своем возрасте заключить магический брак без веской на то причины?       — Кстати об этом. — Малфой не хотел униматься, впервые за долгое время они с Поттером нормально, на сколько это можно вообще считать нормальным, разговаривали, и он собирался это использовать. — Не расскажите ли, зачем вам понадобилось втягивать во все это меня, если вы могли разыграть это представление вдвоем с крестным?       — Вообще-то это тебе нужно спрашивать у своего мужа. Ведь именно он настоял на твоей кандидатуре мне в мужья. Но в его защиту могу сказать, что он тогда не знал, что я его сын.       — Знал. Но… Не знаю как так вышло, почему-то был уверен, что именно Драко подойдёт тебе больше всех остальных. Хоть после и был ужасно против этого, когда понял, насколько сильно ошибся в мнении о тебе, Гарри.       Поттер хмыкнул и отвернулся, вглядываясь в пейзаж за окном. Кто бы сомневался? Сколько не поворачивай время вспять, а одно остаётся неизменным — его никто не воспринимает всерьёз и не стремится узнать, каков он на самом деле. А хотя с другой стороны, он столько лет вообще скрывал от всех какой он, так могли ли маги составить о нем хоть какое-нибудь правдивое мнение?       «А вот это уже не важно, что за ересь — искать оправдания каким-то магам? Я есть Смерть! И они должны это чувствовать!» — Гарри резко встал, нависнув над магами, и, так же резко развернувшись, отошёл к окну. Сумерки за стеклом так правильно сочетались с внутренним состоянием, что просто необходимо было выплеснуть все то смятение, что одолевало его последние дни.       — Нет… ещё нет! — тихо прорычал он и, не глядя на оставшихся магов, аппарировал туда, где всегда было легко думать о больном.