Судьба?

      Волдеморт нетерпеливо расхаживал по гостиной. Совсем скоро, буквально через полчаса, в его доме появятся оба его будущих супруга. Он хотел их обоих, хотел так сильно, как когда-то хотел избежать встречи со смертью. Но об этом он никогда никому не скажет. Нельзя чтобы кто-то, пусть даже самые близкие люди узнали о его слабости.       Он представлял себе, как будет выглядеть Драко с красной, горящей от ударов его ладоней задницей. Как он собственноручно будет растягивать его тугую и, слава Мордреду, уже не девственную дырочку. Как он растянет ее без помощи магии до такой степени, что туда смогут поместится оба члена старших супругов одновременно. Он представлял, как будет держать мальчишку за волосы, заставляя принимать член отца глубже, чем когда-либо до этого. Как сам будет ласкать холодного аристократа, заставляя его насаживать на его, Лорда, член, собственного сына. О, это были изыскано пошлые и порочные желания, но кто сказал, что Темные Лорды обязаны быть нормальными?       Уж своим собственным супругам он собирался показать все, чего он хочет. А они должны, он очень надеется, что они смогут вынести все, что он захочет им дать. Почему-то казалось, что именно Драко сможет разделить с ним все его безумства, а вот с Люциусом придется быть мягче. Ведь с ним они будут на равных, но только в том, что касается семьи и постели. Признаться, он немного сомневался, что старший Малфой охотно позволит ему творить с Драко все, что захочется.       Осталось совсем чуть-чуть, и он наконец сможет полностью насладится ими. Он будет их баловать, обязательно будет, особенно Драко. С этим мальчишкой, что иногда вызывал приступы «бешенства» одним своим появлением, хотелось быть как можно заботливей и жёстче. Хотелось видеть слезы удовольствия в его глазах, хотелось причинить ему боль, переплетенную с наслаждением. Хотелось, чтоб мальчишка сходил с ума и сам нарывался на наказания, отнюдь не по незнанию, а ради того, чтоб быть наказанным. Но… будут ли они готовы дать ему то, что он хочет?       Вспыхнувший камин возвестил его о том, что долгожданные гости уже прибыли. А два холодных, немного настороженных, но готовых на все голоса, слаженно произнесших:       — Мой Лорд.       Вызвали улыбку на красивом надменном лице.       Оба синхронно опустились на одно колено, оба прикоснулись своими губами к полам его мантии и оба не смели поднять на него взгляд. Ох, как же они покорны. Пусть, в последний раз они ведут себя с ним так. Больше он этого им не позволит. Впредь они будут стоять на коленях лишь в одном случае… Ведь они более не будут служить ему, они будут жить для того, чтоб он любил их. Так как сможет. А они, он очень надеялся, когда-нибудь полюбят его в ответ.       — Поднимитесь. — Приказ выполняется незамедлительно. — Что вы решили? Кто из вас?..       «Давайте, скажите, наконец, то, к чему я так упорно подталкивал вас. А лучше сразу разденьтесь и отдайте себя мне», — пронеслась мысль в голове Волдеморта.       — Мой Лорд, — Люциус снова встаёт на одно колено. — Если вы не против, мы хотели бы предложить триаду.       — Поднимись, и больше не делайте так. Мы говорим с вами о браке, Люциус, Драко. О магическом браке. И вы должны понимать, что триада — не может заключаться для всех сторон на равных условиях. Кто-то должен быть младшим. Кто-то должен быть ведомым.       Драко гулко сглотнул, они с Люциусом не обсуждали это. Не говорили об этом в таком ключе. Но понимали, что так будет. И сейчас он должен сказать это сам. Он не может и не хочет ставить отца в такое положение.       — Мой Лорд, я… готов быть младшим в этом союзе, если вы… — Драко, собравшись с силами, вскинув подбородок, заглянул в багряные глаза, — согласитесь быть для Люциуса… равным партнером.       Дерзкий, упрямый. Можно даже сказать, слегка наглый и до безобразия самовлюблённый. Это должно быть феерично. Он предвкушал капризы этого мальчишки. Он уже хотел выполнить их и наказать его. Лорд ухмыльнулся и подошёл к нему. Взял пальцами за подбородок, заглядывая в глаза и прижимая за талию к себе. Он прикасался к нему так, как будто Драко уже принадлежит ему. Крепко, почти до боли сжимая пальцы на его теле.       — Будут ещё условия? Говори, пока я готов тебя слушать.       — Я… Отец должен быть вместе с нами.       — В одной постели, ты, я и Люциус? — ухмыляясь, уточняет Волдеморт и, приблизившись к его уху, прикусывает мочку. — Уверен, что твой отец готов увидеть все, что я буду делать с тобой? Уверен, что он не будет против наших игр? — Он вновь прикусил мочку и, лизнув шею парня, продолжил: — Уверен, что сможешь принять нас обоих? Хочешь два члена в своей попке, малыш?       Драко задохнулся от этого шёпота и мимолётной боли из-за укуса и, переведя взгляд на отца, что нервно сжимал рукоять трости, залился румянцем. Он не был уверен в том, что хочет этого. Черт, он даже не думал о таком. Но лучше так, чем Люциус будет просто смотреть на то, как он будет трахаться с этим невозможно пошлым и сексуальным мужчиной. Властность, исходившая от Тёмного Лорда, заставляла бояться и желать его, но парень все же нашел в себе силы тихо ответить:       — Если на то будет ваша воля, мой Лорд.       — Ну уж нет, малыш. Так не пойдёт. Ты не должен делать это, лишь потому что этого хочу я. Ты должен сам хотеть этого. Иначе вместо семьи я получу лишь двух рабов. Один из которых будет бояться меня, а второй будет ненавидеть. А для этого мне необязательно связывать себя узами. Так что я спрошу у вас ещё раз. Последний. Вы уверены, что хотите триаду? Или быть может один из вас готов расстаться с ж…       Договорить ему не дал упавший на колени Люциус. Он словно сломанная кукла просто осел у его ног.       — Триада, прошу вас, милорд.       — Люциус-с-с, — злое шипение и крепкая хватка заставляет подняться, губы опаляет чужое дыхание, а через миг он растворяется в яростном, но нежном поцелуе. Чужой язык врывается в его рот, заставляя отвечать и прижиматься сильнее к твердому жилистому телу. Слишком давно никто не вел себя с ним так. Очень давно. И сейчас он не мог, да и не хотел сопротивляться.       Ещё через пару минут его отпускают, и он, открыв глаза, видит, как точно так же плавиться в этих сильных руках его сын. Ревности почему-то нет. Есть лишь желание присоединиться, и он медленно, неуверенно делает шаг в их сторону. Лорд замечает его движение и, внимательно смотря в глаза, слегка протягивает руку в приглашающей жесте.       Секунда, и Малфой прижимается к спине сына, лаская его руками, потираясь пахом о его ягодицы. Впиваясь губами в его шею, Люциус с удивлением ощущает, что Драко совсем не боится, он не напряжён, он все сильнее увлекается происходящим. Он хочет их. Ещё немного и он запрокидывает руку назад, вплетая пальцы в его волосы, и, разорвав поцелуй с Лордом, повернув голову, целует его. Люциус отвечает, обнимая Драко, и, повернув одну ладонь, сжимает в пальцах напряженный член Темного Лорда.       — Хватит, — очередной, чуть более резкий, несдержанный приказ, и Малфои недоуменно смотрят на Тома. — Сначала дело.       Он подходит к столу и, взяв бумаги, передает их Люциусу. Мимоходом очертив припухшие губы Драко большим пальцем, он с удовольствием нажимает на нижнюю и проталкивает одну фалангу в рот юноши, с лёгким недоумением ощущая, как мальчишка робко облизывает его.       — Так как твой сын, — он нехотя отбирает у парня свой палец, жалея о том, что не может заменить его своим членом. — Ещё не полностью совершеннолетний, помолвку от его имени придется заключать тебе, Люциус. Просмотрите контракт, можем внести некие коррективы, если вам что-то покажется не так. Ну, или впишем дополнительные пункты. Я оставлю вас на пару минут. А когда вернусь, хочу чтоб вы были готовы обговорить детали нашей семейной жизни. Я хочу знать, как вы это видите.       Том покинул гостиную и направился в спальню. Ему нужно сбросить напряжение. Эти двое не на шутку завели его. Если он не успокоится, разложит их прямо там. Возможно не Люциуса, а вот Дракончика точно. Этот мальчишка так хорош, так открыт. Хотя кого он обманывает? Люциус тоже окажется с членом в заднице, если не перестанет так смотреть.       Люциус сел в кресло и, поманив к себе Драко, усадил его на свои колени, заставив обхватить коленями свои бедра. Он всмотрелся в глаза парня и, медленно приблизившись, прикоснулся к губам в лёгком, сладком поцелуе.       — Дракончик, мой сладкий. Пока мы ещё можем на что-то повлиять, нам нужно решить, какой ты хочешь жизни. Как ты видишь ее с двумя старшими мужьями.       — Я… Я не знаю, папа. Я боюсь его. Боюсь за тебя. Но если вы будете равными, то… он ведь не сможет навредить тебе? Правда?       — Дело не во мне. Я, твоими стараниями, смогу спорить с ним, влиять на его решения относительно тебя и нашей семьи. Дело в том, как ты видишь это? Чего ты хочешь?       — Я не понимаю.       — Ты сказал Лорду, что хочешь, чтоб я был вместе с вами. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что он спрашивал о постели, сексе. Ты хочешь жить с нами в одной комнате или же хочешь иметь собственные покои, как твоя мать раньше? Ты хочешь иметь возможность быть с кем-то ещё? Завести министерскую жену? Или хочешь внести запрет на измены? Но тогда ты не сможешь заключить министерский брак. Останется лишь возможность заключения контракта на вынашивание. Ты ведь понимаешь, что нашему роду, да и роду Мракс, нужны наследники.       — Я не хотел бы спать отдельно от тебя. Да и знать, что ты будешь иметь интрижки на стороне, как когда жил с Нарциссой, мне не понравится. Ты ведь обещал мне, помнишь? Но теперь я готов делить тебя с Лордом, вернее согласен на это, и понимаю, что иного выхода у нас нет. Но я не хочу делить тебя больше ни с кем.       — Собственник. — Люциус вновь поцеловал парня, сильнее сжимая ладонями его упругую попку. — Но ты не сможешь спать в одной постели исключительно со мной. Если ты выберешь проживание в общих покоях, это будут общие покои для нас троих.       — Но ты ведь не позволишь…       — Младший муж не может отказать в удовольствии. Тебе придется слушаться не только меня, но и Лорда. Мне жаль, мой сладкий, но я не смогу уберечь тебя от него. Но обещаю утешить и выслушать всегда, когда ты этого захочешь.       — Тогда общая постель? — Драко все ещё с сомнением посмотрел в глаза отцу. — И я хотел бы, чтобы вы прислушивались к моему мнению. Хотел бы, чтобы вы… любили меня.       — Боюсь, этот контракт не предусматривает такого рода договоренности, — голос Темного Лорда заставил Драко слезть с колен отца. Он отошёл на пару шагов от кресла и смущённо опустил голову, пряча стыдливый румянец. — Незачем так смущаться, Дракон. Мне бы хотелось, чтоб ты вел себя естественно рядом со мной. Я хочу чтоб ты, вы оба, перестали бояться меня.       — Я… Я постараюсь, мой Лорд.       Том нахмурился. Его никогда не нервировало раньше такое обращение. А сейчас он вдруг разозлился на Драко из-за этих слов. Он не хотел чтоб этот мальчишка называл его так. Он хотел чтоб тот был наглым и бесцеремонным. Таким, каким он был только в кругу самых близких. Он знал, что Драко избалован, Северус не раз рассказывал, каким капризным и наглым мог быть его крестник, насколько он был эгоистичен и самолюбив.       Он подошёл к Драко и, притянув его к себе, тихо рыкнул ему на ухо, а после, облизав ушную раковину и сжав ладонями его задницу, требовательно прошипел:       — Меня зовут Том. Повтори мое имя громко, четко и без страха. — И тут же прикусил мочку уха, после посасывая ее, чувствуя, как у парня сбивается дыхание, как он начинает дрожать, и как некий орган, что так тесно прижат к его бедрам, выдает его состояние с головой.       «А мальчишке-то нравится такое обращение», — промелькнула мысль, и он, будто проверяя свои догадки, потерся о его пах своим:       — Повтори это, Драко! Немедленно.       — Том! — вскрикнул парень, ощутив довольно сильный шлепок по пятой точке. Он охнул и испуганно зажал себе рот. Отец не любил слишком громких звуков.       Но этот шлепок, и то, как дернулся полу-вставший член в облегающих штанах откликаясь на него, буквально выбило слизеринца из колеи. Он никогда не думал, что ему может понравиться нечто подобное.       Том отпустил его, наблюдая, какой неуверенной походкой Драко направляется к креслу, и, медленно подойдя к вставшему от вскрика сына Люциусу, притянул его к себе, ласково проводя рукой по его щеке и легко целуя в губы.       — С малышом все в порядке, Люциус. Я не причиню ему больше боли, чем он захочет и сможет вынести. Все будет хорошо. Я не обижу никого из вас. Надеюсь, вы сможете запомнить мое имя и не злить меня больше. Я стану вашим мужем, но не господином.       После непродолжительного обсуждения контракта и виденья будущей семейной жизни, они спустились в зал с родовым камнем и там, на алтаре рода Мракс, заключили магическую помолвку. После чего, чинно поужинав, Малфои сбежали в свой менор.       Эх, а он так надеялся, что уже сегодня сможет попробовать каждого из них. По отдельности и вместе.       Несколько дней пролетели абсолютно незаметно, занятый делами в министерстве Том практически не находил время для себя. Но все же, возвращаясь домой, он все сильнее ощущал потребность в двух блондинах. И если Люциуса он видел хотя бы в Министерстве Магии (ну ладно, не только видел, но и потискал пару раз в неприметных, пустых коридорах), то вот младшего Малфоя он не видел за эти дни ни разу.       И это раздражало. Это злило. Хотелось вызвать их обоих к себе и заставить раздвинуть свои ноги перед ним. Взять Драко жёстко на глазах у Люциуса или и вовсе разделить его с ним, но перед этим выпороть, обязательно выпороть! Чтоб знал, паршивец, чем ему может грозить недовольство старшего супруга.       Вот только он ему не супруг пока. И он обещал не обижать их. Обещал не давить. Но он ведь не думал, что Люциус будет вести себя, как курица-наседка и не позволит ему и пальцем коснуться мальчишки до брака. Благо сие событие не за горами, осталось лишь уладить кое-какие нюансы, и подготовить менор Малфоев к приему гостей. И хвала Мордреду, с Драко они будут сочетаться браком тайно за два дня до того, как официально в глазах людей станут супругами с его отцом.       Мордред, как выдержать ещё неделю?! Как не накинуться на Драко в первую ночь и не испугать его? Это мука видеть во сне секс с этими белобрысыми красавцами. Ещё какой секс. В этих снах он совершенно не сдерживал себя. Позволял себе все, что только могло прийти ему в голову. Слышал, как кричит и громко стонет младший, извиваясь под ним, насаживаясь на его член и принимая глубоко в горло член Люциуса. Или же видел, как Люциус трахает собственного сына, изредка отрывая свой рот от его, Тома, промежности.       Мордред, это каждый раз было так горячо, что он вынужден был дрочить как подросток каждое утро. Он хотел их обоих, сильно хотел. И старался держать себя в руках, зажимая Люциуса в очередном коридоре.       — Хочу тебя. Мордред вас подери. Хочу так сильно, — шептал он на ухо растрепанному и слегка задыхающемуся от его ласк мужчине, прижимая его к стене.       — Меня. Или нас, Том? — чуть слышно выдыхал мужчина, пытаясь не дрожать от возбуждения или же страха.       — Тьма, Люциус! Конечно вас обоих! Но сейчас, здесь, есть лишь ты. Поэтому я ещё хоть как-то могу контролировать себя.       Ещё один страстный поцелуй. И пальцы темного лорда сжимаются вокруг высунутого из расстегнутых штанов, истекающего смазкой члена сиятельного лорда Малфой. Люциус тихонько стонет ему куда-то в шею и цепляется за его плечи своими длинными холеными пальцами.       — Расскажи мне. Как он отдается тебе? Разводит ли он свои половинки в стороны, открывая для тебя вид на свою дырочку? Берет ли он в свой красивый ротик твой член? Заглатывает его, почти давясь, или быть может посасывает лишь головку? Как часто ты трахаешь нашего малыша, Люциус?       Малфой толкается ему в кулак все быстрее, тихо бормоча что-то в ответ. Но Том не слышит его, и ему отчаянно хочется ударить его по заднице и заставить говорить громче, но нельзя. Не здесь, не посреди министерского коридора. Поэтому, чуть сильнее сжав пальцы и чуть резче двигая кулаком, он вновь впивается в слегка припухшие губы.       Ещё через пару дней все повторяется, и он не отказывает себе в удовольствии поставить Люциуса на колени и трахнуть его в рот. По-быстрому, практически без прелюдии. Он ведёт себя как подросток, накидываясь на него словно изголодавшийся зверь. После просит извинить его за недостойное поведение и обещает больше не прикасаться к нему до свадьбы с Драко. И, развернувшись на каблуках, стремительно уходит, не замечая мутного от возбуждения взгляда мужчины.       Люциус же не посвящает Драко во все нюансы их встреч. Лишь говорит о том, что лорд становится все более несдержанным, и что тот не забывает спрашивать о Драко. Слизеринец печально улыбается, сидя в своих покоях и вспоминая слова отца. Он не рассказывает ему о том, что прекрасно видит насколько сильной жаждой вспыхивают его глаза, когда тот говорит о предстоящей ночи. Он надеется, что Люциус не променяет его на Лорда. Сам он безумно боится первой брачной ночи.       С того самого дня, как подписали контракт, они с Люциусом были близки лишь три раза. А после он начал закрываться в своих покоях, боясь выдать свой страх отцу. Он боялся не выдержать напора, боялся расслабиться и забыться, начав требовать чего-либо. Боялся не угадать, что ему позволено, а что могут посчитать наглостью. Он прекрасно знал насколько эгоистичным может быть и боялся нарваться. Он боялся становиться младшим мужем. Боялся и, как ни странно, немного хотел этого.       Тот шлепок и те укусы от Лорда что-то задели в нем. Волдеморт вызывал томление, волнение и возбуждение вперемешку со страхом. Он завлекал его, манил, и Драко боялся поддаться и полететь на его зов, словно мотылек на свет свечи.       Он боялся не только Лорда, он боялся того, что отец рано или поздно поймет, что сделал ошибку и не отдал его лорду, пока была такая возможность просто так. Он боялся оказаться глупым и никчёмным для них.       Вообще много чего боялся наследник рода Малфой. Но что-либо изменить уже не мог. День свадьбы близился быстрее, чем Драко мог хотя бы смириться с очередным страхом. И вот растерянный, перепуганный, не имеющий ни малейшего понятия, как себя вести, парень стоит в спальне перед своим теперь уже не Лордом и старшим мужем, и не может позволить себе оторвать взгляд от ковра. Зачем Лорд попросил отца прийти на час позже? О чем они говорили после праздничной трапезы? Почему отец не сказал ему ни слова, оставив на его губах лишь лёгкий, словно извиняющийся поцелуй?       — Драко, малыш, иди ко мне, — голос лорда заставил вздрогнуть.       Драко, едва сумев подавить всхлип, вздохнул и, собравшись, сделал пару шагов к кровати, на который сидел Темный Лорд. Все так же, не подымая глаз, он застыл в не совсем удобной позе, не смея пошевелиться.       Лорд вздохнул. Да, совсем не этого он ожидал. Совсем не на это расчитывал, прося Люциуса оставить их наедине, дав возможность немного поговорить. Как с ним говорить, если он только что не дрожит от страха?       — Чего ты боишься?       — Ничего, мой Лорд, — от волнения выпалил Драко и услышав тихое шипение, поспешил исправиться: — Том.       — Ты врешь. А ведь не должен этого делать. Ты не должен боятся меня, я не причиню тебе вреда. Ты можешь говорить мне все, что беспокоит тебя. Но только если это правда. Я ненавижу когда мне лгут. А теперь иди ко мне и попробуй ещё раз ответить на мой вопрос.       Лорд притянул Драко в свои объятья и, легко скользя руками по его рубашке, намеренно немного задевая пальцами край пояса, понемногу вытягивая ее из брюк. Он встал, прижимая мальчишку крепче к себе, и тихо прошептал, слегка касаясь губами его уха:       — Расскажи мне все, что пугает тебя.       — Я… Я не знаю, чего от вас ждать. — Драко задохнулся, почувствовав прикосновение пальцев к голой коже. — Я знаю… Говорят, что вы любите причинять боль.       — Кто говорит? Ну же, малыш. Я не стану никого наказывать. — Руки лорда со спины перешли на грудь, поглаживая, медленно пуговка за пуговкой расстегивая рубашку, а язык влажно прошёлся по шее.       — Ах… — невольно вырвалось у слизеринца, и он поспешил ответить: — К-крестный и папа. Да и среди Пожирателей слухи ходят… — Настойчивые губы обхватили мочку его уха, а пальцы ощутимо сжали сосок, перекатывая его между пальцами.       — Продолжай. — Рот снова перешёл на шею, прихватывая кожу губами. — И о чем же треплются мои Пожиратели?       — Говорят, что… ах… Вы любите причинять боль, мучить своих партнёров, ах… М-м… Вы любите полное подчинение… О-о…       — Пока все верно. Мой сладкий. — Руки настойчиво потянули брюки на парне вниз, снимая их вместе с бельем, обнажая упругие ягодицы. — Но поверь мне, тебе понравится, насколько я знаю, никто не жаловался… Ох, Мордред, как же ты сильно заводишь меня. Я так хочу тебя, Дракончик.       — Да, никто не жалуется, ох… Милорд… Я-а…       Звонкий, болезненный шлепок пришелся как раз по слегка напряжённой ягодице, заставив Драко всхлипнуть от неожиданности. А Лорд лишь утробно зарычал, уже настойчивее избавляя парня от одежды.       — Том, мой хороший, меня зовут Том и никак иначе. Повтори.       — Том, — чуть слышный шепот, и ещё один шлепок, теперь гораздо болезненнее и от чего-то волнительнее, до такой степени, что полувставший до этого член дёргается в предвкушении, и, напрягаясь, показывает розовую головку из-под крайней плоти.       — Громче. Я хочу слышать тебя. Ты, — рука сжимает яички почти до боли, и Драко понимает, что это все заводит его едва ли не сильнее, чем ласка. — Так откровенно нарываешься, что у меня руки чешутся. Повтори мое имя очень громко, иначе, клянусь Мордредом, я выпорю тебя.       А Драко вдруг понимает, что хочет этого. Хочет почувствовать, как же сильно может обострить боль его чувствительность и немного нервно, но заносчиво, почти не боясь, сжимая пальцами член старшего супруга через все ещё надетые брюки, тихо говорит:       — Ну так выпори, Том. Если тебе так хочется этого, я ведь теперь полностью в твоей власти.       — Дерзкий упрямец. — Лорд улыбается, а глаза вспыхивают багряными искрами, и он садится на кровать, укладывая мальчишку к себе на колени, и бьёт, не жалея, не сдерживая силы ударов, но неизменно проводя после каждого удара пальцами между ягодиц, слегка надавливая на дырочку, словно проверяя, насколько она поддастся напору его пальцев.       Драко всхлипывает, вскрикивает и неизменно стонет, каждый раз все сильнее поддаваясь назад к ласкающим пальцам, желая наконец почувствовать их в себе. Но вместо этого его вдруг сталкивают на кровать, ставят на четвереньки, прижав ладонью его грудь к прохладной простыне.       — Лежи так. И не смей шевелиться, иначе я тебя магией приложу, — чуть сбившимся от возбуждения голосом шипит Том и, раздвинув руками натруженные, избитые и от того покрасневшие и очень чувствительные сейчас ягодицы, припадает губами к розовой дырочке.       Драко застывает, он не ожидал от Лорда такой ласки, он не думал, что после боли, которая вопреки его ожиданиям вызвала удушливую волну возбуждения, Том будет так ласкать его. Он стонет, но не шевелится, лишь неосознанно, неконтролируемо подаётся назад, пытаясь сильнее насадиться на упругий язык, что, совсем потеряв стыд, проталкивается так глубоко, как только может.       — Том, Том! — вскрикивает Драко, когда к языку добавляются пальцы.       Но вместо ответа его ставят в коленно-локтевую, и он видит перед собой сквозь пелену ещё не высохших слез обнаженного и до невозможности заведенного отца.       — Папочка, — всхлипывает парень и, словно умоляя, трётся щекой о бедро опустившегося на колени отца. — Я не могу больше. Папочка, Том… он, о-о-о! Сделай что-нибудь.       — Займи ротик нашего мальчика, Люциус, ты же видишь, как сильно он нуждается в этом, — почти просьба, озвученная донельзя возбуждённым голосом, действует на старшего Малфоя как Империо.       Он зарывается в волосы сына пальцами и, заставляя поднять голову, размазывает каплю предсемени, выступившую на члене о губы сына. Драко открывает рот и резко насаживается ртом на член отца. Чувствуя, как основание его члена пережимает тугое кольцо, он вымученно и удивлённо мычит, а после стонет, ощутив, как в попку проталкивается четвертый палец, а яички попадают в плен жаркого рта.       Он вскрикивает при каждом прикосновении к простате, а Люциус, потянувшись за поцелуем к Тому, все глубже толкается в его рот, почти жёстко дёргая его за волосы. Драко плачет, задыхается и нестерпимо хочет кончить, но кольцо не позволяет сделать этого, а в его попку наконец-то входит член Тома. Но после того, что делали с ней его пальцы, Драко хочет больше, он хочет вернуть чувство переполненности и лёгкой боли. Он отстраняется от отца, выпуская изо рта его член и яростно подаётся назад, все сильнее насаживаясь.       — Люциус, пожалуйста.       — Чего ты хочешь, маленький мой? — целуя вспотевшую спину парня, спрашивает мужчина, и Драко не выдерживает, громко стонет, даже не стараясь сдерживаться.       — Тебя папочка, тебя сейчас. Вместе с Томом. Прошу. Не могу больше, мне мало…       Люциус стаскивает его с члена Тома и, дождавшись, пока тот ляжет на спину, сам усаживает парня вновь на него, пристраиваясь сзади, он осторожно обводит пальцем дырочку и пробует вставить палец рядом. На удивление даже не один, а два пальца входят довольно легко, несмотря на вновь тараняший член лорда, и Малфой-старший, обильно смазав себя, прижимает сына к груди Тома, пытаясь как можно аккуратнее втиснуться рядом. Том нетерпеливо вскидывает бедра и, поймав в плен губы младшего, впивается в его же бедра пальцами, толкая на член осторожного Люциуса, и толчком насаживает парня на оба члена до упора.       Драко кричит в поцелуй, это больно. Ему больно. Но он сам хотел этого. А тихий шепот Лорда так успокаивающе ласков, что он расслабляется и сам неспешно делает первые движения.       — Вот так. Молодец. Все, уже все, Люциус и я, мы оба в тебе полностью. А теперь поскачи на мне, малыш. Доставь удовольствие своим старшим супругам. Давай. Резче. Не зажимайся.       Люциус старается отрешиться от криков сына. Ему кажется, что Драко нестерпимо больно, он хочет сцеловать его слезы, но вместо этого покрывает нежнейшими поцелуями его спину и плечи. Он смотрит в глаза Тому и даже собирается высказать ему все. Почти отстраняется, решая прекратить издеваться над сыном. Но Драко не позволяет. Повернув голову, он тянется за поцелуем, впиваясь в его губы. А отпуская их, выдыхает ему в лицо:       — Сильнее папочка, пожалуйста… Па-ах… мне так… хорошо-о.       И Люциус сдается, он ложиться на спину сына, накрывает губами, улыбающийся рот лорда и вдалбливается в попку Драко, обещая себе, что после обязательно вылечит все возможные повреждения.       Драко рычит от словно беснующейся в нем страсти, царапает ногтями грудь Темного Лорда, не обращая на багряные всполохи в его глазах никакого внимания. Распирающие задницу члены супругов давят на простату, и он тянется руками к своему члену, желая лишь одного.       — Том! — кричит он, когда его руки перехватывают. — Сними его. Убери это чёртово кольцо, — требует он. — Я не могу больше.       Но в ответ он слышит лишь тихий смех старшего супруга и ласковые слова утешения от отца.       — Пожалуйста, — сдается он через несколько минут, — пожалуйста, разрешите мне кончить. Я правда не могу…       — Можешь, — ласковый, будто любовный ответ, и из его глаз текут слезы.       — Потерпи ещё немного, мой родной. — Люциус вновь покрывает его спину поцелуями. — Давай сделаем это вместе. Ну же, не плачь.       Том с глубоким удовлетворением впивается в губы Драко подчиняющим поцелуем. Он был прав, мальчишка точно такой, каким он мечтал его увидеть. Чувствуя, что сам вот-вот кончит, он снимает кольцо с члена младшего супруга, и тройной крик сливается в один.       Драко сотрясает дрожь, а сам он извивается захлебываясь восторгом. Как он мог бояться секса с Томом? Эта мысль вызывает улыбку, и он наконец уплывает в страну Морфея.       А утро их встречает неожиданной новостью. Поттер оказывается сыном Темного Лорда, кроме того он состоит в магическом браке с Северусом Снейпом.