Холод крови

День постепенно подходил к концу: небо застилали молочные облака, розоватое солнце медленно стремилось к небосклону и холодный, уже зимний ветер гулял по городу. Улицы были полны народом, машинами и звуками, которые уже не настолько раздражали Изуку, как обычно. Он сидел на лавочке в парке, тепло укутавшись в изумрудный шерстяной шарф. Темное пальто недостаточно согревало парня, но он особо не придавал этому значение. Оглядевшись который раз, он вновь приметил уже голые деревья, листья разных цветов и пожелтевшую траву. В каких-то местах уже горели фонари. Когда в очередной раз повеял прохладный ветер, Мидория съежился и прикусил губу от боли в щеке. Рана все еще давала о себе знать и это ожидаемо, ведь не прошло и дня с момента схватки. «Что-то совсем уже холодно стало… Зима пришла… Стоит купить новое пальто что-ли…» — подумал он, посмотрев на верхнюю одежду. — И долго же ты тут просидел? Глава Мафии поднял взгляд. Перед ним оказался также тепло одетый Тодороки, явно недовольный тем, что его вытащили в такую погоду. — Прости, совсем не заметил, как ты подошел. Нет, пару минут назад пришел. А что, волнуешься? — с ухмылкой спросил парень, поднимаясь и потирая руки. — Делать мне больше нечего. Что за мафиози такой, что не замечает приближение врага? — А кто сказал, что я вижу в тебе врага? — Изуку загадочно улыбнулся в ответ на непонимающий взор парня. — Ладно, забудь. И, кстати, постарайся хоть казаться счастливым. Не забывай, кто спас твоего друга. — От яда, которого сам же ему и дал, — продолжил Шото, хмыкнув. — Не суть. Ну, что, пойдем? — Куда ты собрался на этот раз меня привести? Учти, что теперь моя причуда работает как обычно, и я смогу тебе дать отпор. — Конечно-конечно, твои угрозы для меня ничего не значат. А насчет того, куда мы пойдем… Я применю ту же тактику, что и в прошлый раз. — То есть? — Секрет! — с непонятной Тодороки улыбкой ответил Мидория. Обреченно вздохнув, Шото лишь проговорил: — Будь по-твоему. Наблюдая за Изуку, парень в который раз задался вопросом «Что же у него в голове?» и (как обычно), не получая ответ, он продолжал размеренным шагом следовать за Главой Мафии. — Как в Академии? — неожиданно спросил Мидория с серьезным видом. — Не расспрашивает кто о твоей «работенке»? Вопрос на несколько секунд поставил Тодороки в тупик, поэтому ответ последовал не сразу. — Да, нет, вроде… Особых проблем не было, насколько я помню. — Ясно. А с успеваемостью? Уверен, у тебя лучший балл. — С чего это вдруг тебя начала интересовать моя жизнь? — встрепенулся парень, явно озадаченный таким расспросом. — Просто, — Мидория пожал плечами. — Просто стало интересно, ничего более. Прикусив губу, Тодороки косо посмотрел на парня. Изуку шел спокойно и был явно расслаблен. «Из-за холода руки и кончик его носа покраснели… Мило…» — вздрогнув от этой мысли, Шото помотал головой. — Да, с оценками у меня как всегда все хорошо, но порой из-за недосыпа на практике могу замяться и что-то пропустить. Обычно это не сильно сказывается на исходе боя, и я, как обычно, выхожу победителем, но все равно голова ужасно болит. — У тебя бессонница? — Бывает дело. — Ясно. И решать этот вопрос ты никак не собираешься? — А смысл? Опять же, это не очень мешает мне. — Решать тебе, я лишь спросил. В крайнем случае могу порекомендовать кое-какие препараты, они могут помочь. — Не стоит. Ещё отравишь, — недоверчиво высказался Тодороки, при этом все еще пытаясь понять, куда они идут. — Не будь такого плохого мнения обо мне. Заметь, если бы я хотел убить тебя, то давным давно бы это сделал. Но, как видишь, ты живой. Шото нахмурился. «В его словах есть толк. Почему же тогда я еще не мертв? Тем более после недавнего, когда я пошел против него… Что-то мне подсказывает, что я еще поплачусь за это». Парень сам не заметил, как остановился и посмотрел вверх. Небо уже было темно-синим, ночным, и звезды стали еле заметно проявляться. Хоть холод уже стал проникать под одежду, и ветер пролезать под пальто, Тодороки от красоты не мог отвести взгляда. «Как же все-таки красиво» — промелькнула мысль в его голове.       Мидория, прислушавшись, понял, что звук монотонных шагов рядом с ним исчез. Обернувшись, Глава Мафии остановился и немного раздраженно посмотрел на Шото, но уже в следующий момент его взгляд изменился. Немного взъерошенные волосы из-за ветра, румянец на щеках, потрескавшиеся губы и полные удивления и внимания глаза. Этот образ отличался от постоянно безэмоционального, жестокого и резкого Тодороки Шото. Сейчас он видел в нем какую-то непонятную «детскость» и веру в красоту этого мира. Такого взгляда Изуку давно не встречал… «А ведь когда-то и я смотрел также на все… Такими же глазами». — Хочешь, заглянем в кафе? — Что? — непонимающе спросил парень, взглянув прямо в глаза Изуку. — Я задумался. — На улице ужасная стужа, простудимся еще сильнее. Пойдем отогреемся чуток, — Мидория выпрямился и протянул Тодороки руку. — Тут неподалеку готовят очень вкусный кофе. Шото пару секунд стоял в ступоре, не понимая, почему вдруг самый востребованный убийца и мафиози так ведет себя с ним, но под конец он лишь ухмыльнулся, подошел и ответил: — Чего руки распустил? Пошли в это твое кафе. Хоть причуда у меня и связана со льдом, но холод пробирает. — Да, конечно, — Мидория лишь легонько улыбнулся краешками губ.

***

Мидория и Тодороки шли спокойным шагом по парку. Уже давным-давно наступила глубокая ночь, и людей вокруг не было вовсе, что добавляло особенную атмосферу вокруг. Стало намного холоднее, градусов на пять, а может и на десять. Из-за часто меняющейся погоды практически не возможно одеться комфортно — либо будет слишком жарко, либо слишком холодно. Было тихо: птицы уже давно перестали петь, а люди спали беспробудным сном. Правда, в каких-то комнатах все еще горел свет, что порой очень помогало в местах, где фонари все же не начали работать. Шум колыхающейся травы от ветра не давал тишине быть неприятно мертвой и резать слух. Из-за высокой влажности казалось, что вот-вот пойдет дождь, но погода продолжала радовать привычной низкой температурой и ветром. С каждым шагом слышался шорох гравия, который отчетливо врезался в расслабленную атмосферу. Было прекрасно, ни у кого в голову не могла прийти мысль, что что-то опасное может произойти. Также было и с парнями — они наслаждались моментом тишины, никуда не спеша. Мидория впервые за долгое время забылся, отрешившись от проблем, связанных с Мафией, и желание смерти героям. На его лице не было ни вызывающей ухмылки, ни раздражающей сумасшедшей улыбки. Изуку не хотел отпускать никакую колкость или же вообще говорить.       То же самое можно было сказать о Тодороки. Волнения о том, что он идет с самым востребованным и опасным киллером не беспокоили его сейчас. Почему-то даже мысли об отце отступили на второй, даже третий план, хоть большую часть времени они гнездились в его голове и не давали покоя. Шото в очередной раз посмотрел на Изуку. Его поражал тот факт, что он, Глава Мафии, хотел когда-то в прошлом быть героем. Что его, сильного, харизматичного и уверенного в себе, однажды взял в плен простой злодей и что Всемогущий, тот, кто его тогда спас, стал главной целью. Как же обернулась судьба Мидории, что из обычного парня без причуды он стал таким — озлобленным на весь мир, холодным, с часто изменчивым настроением и множеством «масок». Кто-нибудь видел его истинное лицо? Правдивые эмоции, не скрываемые. Какие они? — Мидория, — обратился Тодороки, не сводя глаз с собеседника. — Скажи, почему ты стал тем, кем являешься? Ты же хотел стать героем, так как же получилось, что вместо спасителя ты стал убийцей?       Шото старался не пропустить ни малейшей реакции Изуку. «Возможно, если я постараюсь понять его, то смогу потом изменить и помочь выбраться из преступного мира. Иначе мне придется…» Мидория нахмурился, опустил взгляд и несколько минут не отвечал, пытаясь подобрать нужные слова. он не мог сразу собрать мысли в кучу, ведь только пару секунд назад его голова была освобождена от каких-либо раздумий. — Всемогущий рассказал, не так ли? — проговорил он практически шепотом, продолжая идти вперед. — Что он… — парень не закончил, закусив губу. — Да. Он сказал, что за несколько месяцев до экзаменов он спас тебя от злодея. Потом ты у него спросил, возможно ли, что человек без причуды может стать героем и… — Достаточно, — грубо оборвал Изуку. — Я помню. Тодороки сник. Он не мог понять, почему Мидория так резко реагирует на сказанное, ведь это было давно в прошлом. «Хотя, возможно рана от тех слов все еще не зажила, » — промелькнула трезвая мысль в его голове, когда он проскользнул глазами по Главе Мафии. С первого взгляда сразу можно было понять, что от недавней расслабленности не осталось и капли. Теперь от него исходила сосредоточенность, возможно раздражение, но во всей этой смеси проскальзывали и нотки боли и обиды, которые не были так легко уловимы. И все же Шото смог их уловить, из-за чего отвел взгляд в сторону, осознав, что наступил на самое больное место. — Прости, я не хотел. Если не хочешь, то можешь не отвечать. — Не стоит делать мне одолжений, я отвечу, — произнес Изуку, достаточно обдумав ситуацию и вопрос. — После того, как я получил ответ, я был в состоянии опустошенности, не мог понять, что дальше делать и как жить, ведь стать героем было для меня смыслом жизни. Помню, что у меня даже были мысли покончить жизнь самоубийством. По пути домой я встретил одного человека, сказавшего мне слова, которые удержали меня в этом мире и показали новый путь. «Я вижу в тебе потенциал, который намного сильнее причуды. Позволь мне развить его», — вот, что придало мне новый смысл жизни. Я тогда был хрупок, слаб, ничтожен, а тот человек изменил меня, помог стать тем, кем я являюсь, пускай путь и не был прост и… безболезненным. Ты спрашивал, почему я стал таким? Беспощадным убийцей? — он посмотрел в глаза Шото, пронзая ледяным взглядом. — Потому что через то, что мне пришлось пройти, многие бы не выжили. Они бы выбрали самое простое и жалкое решение — смерть, решили бы не меняться, сломались бы. Но, как видишь, я остался жить и, более того, стал в разы сильнее. Можно сказать, что и я выбрал смерть и убил «прошлого себя», являющегося полной противоположностью «нынешнего меня».       Шото был шокирован таким откровением со стороны Мидории. Он явно не ожидал такового и сейчас, погруженный в прошлое Главы Мафии, пытался досконально запомнить каждое слово. В этот момент его душа была пропитана разными эмоциями, но преобладала именно жалость, не свойственная Тодороки. Осознание того, что Изуку стал убийцей не просто так, и что именно это и спасло его от смерти заглушало все прошлые доводы. Властитель льда и пламени сожалел о прошлых мыслях и неправильных суждений о Мидории. — Всемогущий также сказал, что сожалеет о сказанном, — выпалил сын Старателя на эмоциях, которые в частности сдерживал и скрывал за хладнокровием. — Сожалеет? — Изуку усмехнулся в ответ, не воспринимая слова парня всерьез. — А что мне его «сожаление»? Это ничего не изменит, я не отступлюсь. Уже слишком много сделано для достижения моей цели, чтобы все так просто бросить. — Но… — Не стоит, — вновь прервал его Мидория. — Закроем тему. Я не хочу об этом больше разговаривать.       Они шли дальше по просторной тропинке в парке, вот только атмосфера вокруг них изрядно поменялась. Тодороки чувствовал себя относительно виноватым, а Изуку смотрел по сторонам, обдумывая слова Шото. «Всемогущий также сказал, что сожалеет о сказанном… Не верю. Никогда не поверю. После всего, через что я прошел, я не имею права верить в столь сладкую ложь». Тишина стала неприятной, хотелось избежать ее всеми возможными способами. В один момент Мидория понял, что Тодороки за ним более не идет. Остановившись, он обременено вздохнул и повернулся. — Понимаешь, мне не важно, что… В глазах Главы Мафии отразился страх и удивление. В паре метров от Изуку стоял Шигараки, крепко схватившего Тодороки за шею со спины. Лицо Шото исказилось от боли, ведь причуда Томуры уже пришла в действие, и на шее медленно стали появляться кровавые пятна, которые охватывали все больше кожи с каждой секундой. Из-за сильной боли сын Старателя никак не мог сосредоточиться и использовать причуду, что давало огромный выигрыш нападавшему. — Здравствуй, Мидория. Вижу, обзавелся новыми друзьями со стороны героев. Тодороки, неприятно же находиться под прицелом двух злодеев? — он коварно улыбнулся.