***
Ледяная стена была единственным, что ограждало Тодороки и Мидорию от Шигараки. За выигранное время Шото пытался досконально продумать, как лучше, а главное быстрее всего победить злодея. Множество вариантов сразу отпали, ведь использовать слишком сильные проявления причуды было опасным, как и для сына Старателя (который до конца еще не восстановил свои силы), так и для Изуку, ведь волна могла задеть и навредить ему. Оставался только вариант обороняться, но защитой не выиграть бой. «Нет, слишком низка возможность победы… Даже если я смогу использовать достаточно сильную атаку, но и достаточно слабую, чтобы не отключиться, я останусь без сил сразу после этого. Если Шигараки выживет, то у меня не останется сил бороться и тогда можно подвести черту под нашими жизнями», — размышлял герой, укрепляя уже разваливающуюся от причуды «Распада» стену. — «Черт, надо действовать. Я так долго не продержусь». — Хоть сил у тебя много, — донесся голос за преградой. — Но слабость дает о себе знать. Тебе со мной не тягаться, мелкая сошка Академии. После этих слов стена окончательно за одну секунду распалась на мелкие кусочки, открывая вид на довольно ухмыляющегося Томуру. Лицо Тодороки исказилось от нескрываемой злости, но в то же время боль от полученной раны на шее дала о себе знать. «Нет, нужно что-то делать, причем сию минуту». Он посмотрел на Мидорию, но с удивлением обнаружил, что на его месте была лишь пустота. Переведя взгляд обратно на противника, он краем глаза заметил Изуку, стоявшего за спиной злодея. Глава Мафии еле-еле держался на ногах, но в его глазах читалась неописуемая злоба и желание убийства. «А это мне на руку, » — промелькнула мысль в голове Шото. Еще раз посмотрев в глаза Мидории, его пробрала дрожь. Его взгляд соединял в себя две мысли: «Можешь положиться на меня, только помоги мне» и «Я его убью и без твоей помощи». Их сознания будто слились воедино, и следующие действия стали ясно для них обоих. «Надо создать благоприятные условия», — решил Тодороки. К счастью, Шигараки уже поднадоело это бездействие, и он кинулся на Тодороки, уже подготовившись к атаке. В его руке образовалась серая сфера, постоянно крутящуюся вокруг себя. Шото же не хотел давать и капельки шанса на победу, но и осознавал, что силы у него на исходе. Лед вокруг шеи, останавливающий кровотечение, стал окрашиваться в багровый цвет. Поэтому, собирая всю оставшуюся энергию в ладони, он освободил срывающийся с цепи поток огня, а с другой воссоздал противоположный теплу лед. Томура мгновенно стер из пространства лед, переключаясь для защиты на пламя, но нанести урон злодею не было целью Тодороки. Вокруг места битвы расплылся густой пар, сводящий угол обзора к нулю. Шото усмехнулся, но это ухмылка держалась не долго, прежде чем болезненно ударившись спиной. Резкое приземление полностью выбило дух из парня и, уже без возможности использовать причуду, он решил сконцентрироваться на том, чтобы не потерять сознание. «Вверяю остальное тебе, Мидория». Из-за мощного соединения льда и пламени пар еще долго держался в пространстве, что давало огромный выигрыш Изуку. Глава Мафии тихо подбирался к жертве, закрыв глаза, дабы лучше ориентироваться на ощущения. «Если не можешь использовать глаза, дай волю другим органам чувств. Животные инстинкты все равно одержат победу», — вспомнил слова своего «учителя». — «Да, ты был прав, Томура, ты был прав». Остановившись на секунду, он прислушался и, за некоторые мгновения продумав план действий окончательно, Мидория ринулся в бой. Достав из кармана нож, он подобрался за один миг к Шигараки и чуть было не нанес последний удар, но блок, поставленный за тот же один миг, заставил Изуку отпрыгнуть на несколько метров. Пар начал рассеиваться, из-за чего «прикрытие» уже не выполняло свою предназначенную работу. — Думал, меня так легко убить? — спросил злодей, воспроизводя свою причуду для дальнейшей атаки. — Я обучил тебя, я поставил тебя на ноги и ты тот, кто ты есть только благодаря мне. — Может быть и так, — проговорил он в ответ, вытирая тыльной стороной ладони кровь на щеке, которая не переставала струиться из открытой раны. — Но я не твоя марионетка и не твой подчиненный. Изуку не желал уж более слушать этот бред, и, собирая последние силы, он вступил в драку со злодеем. Их действия невозможно было зацепить глазами, хоть они и были простыми «людьми», не использующие какие-либо способности, связанные со скоростью. На третьей минуте беспрерывного боя Мидория понял, что уже через несколько секунд его тело просто не выдержит, и он потеряет сознание. «Что ж, довольно этой «болтовни», пора заканчивать». В очередной момент, когда Изуку попытался атаковать Шигараки и наткнулся на очередной блок, он одной рукой выхватил нож из кармана Томуры и его же оружием полоснул по шее. Злодей рефлекторно схватился на рану, но кровь уже было невозможно остановить. Она медленно, не переставая, текла по бледной коже. В глазах Шигараки отразился страх перед смертью и удивление, смешанное с привычным раздражением. Он обессилено упал, все еще держась за шею. Изуку подошел к нему, присел на одно колено и проговорил с грустной улыбкой на лице: — Тебе не следовало тогда помогать мне. Ты вырастил собственную смерть, хоть я и благодарен тебе за это. Для всех моих подчиненных, да и для всех людей вокруг, как и для себя самого, я установил одно лишь правило: «Не смейте прикасаться к тому, что принадлежит мне». Ты его нарушил, и кем бы ты ни был для меня, тебя все равно ожидает смерть, — он взял за руку злодея и сжал ее. Через пару секунд его дыхание остановилось, а взор был направлен на небо. Ощутив неимоверную слабость, Мидория упал рядом с ним и посмотрел вслед за Шигараки. Небо было окрашено в лилово-желтые краски, а заря уже начала освещать город. Трава все также тихо шелестела, а ветер стал чуть более теплым, чем ночью. Воздух, пропитанный свежим ароматом росы и преющей листвы с землей наполнял легкие, заставляя все тело расслабиться и насладиться природой. Изуку наблюдал за расстилающимся безграничным небом, окрашивающегося с каждым мигом в разные краски. — Как же я хочу последовать за тобой. Спаси меня как в тот день от этой боли. Прошу, забери меня к себе, Томура.Дело восьмое (вторая часть)
2 ноября 2018 г. в 20:59
Вокруг повисла мертвая тишина. Казалось, будто даже шум листьев исчез, оставив их в черной бездонной вакуумной дыре. Мидория, хоть и понимал, что в этой ситуации надо действовать быстро, не мог сдвинуться с места. Он в один миг оцепенел, увидев, что Тодороки в руках Шигараки и медленно умирает. Томура же наслаждался ситуацией. Ему уже давно хотелось утереть нос своему бывшему подчиненному, который теперь не хочет даже сотрудничать, что уж сказать о подчинении. Каждая секунда теперь была на счету и проскользала перед глазами мимолетно.
— Шигараки, что ты творишь? Немедленно отпусти его! — наконец злобно проговорил Изуку, сдерживая крик.
— Что ты сказал? Отпустить его? Неужели ты забыл свою истинную цель? Он является героем, а значит заслуживает смерти, — Томура сильнее сжал горло Шото, из-за чего тот вскрикнул.
Способность злодея все больше развивалась, и в некоторых местах на шее Тодороки из простых кровоподтеков стали образовываться кровавые следы от рук.
Мидория постарался унять эмоции, бушевавшие в его груди. «В этом случае моя злость погубит его. Надо разобраться по-другому», — решил он, разминая пальцы. В следующую же секунду на его лице отразились холод, безразличие и усмешка.
— И что же тебя заставило сказать такие слова? Не тебе мне напоминать о моей цели, Шигараки. Но я не давал тебе права убивать мою жертву. Он мой, и сейчас я тебе это докажу. Так что убери руки и дай мне его самому убить.
В сердце Шото что-то кольнуло, хоть он этому и не предал значения, так как пытался не отключиться от сильной боли и при этом вызвать способность. Шигараки в этот момент усомнился в словах Главы Мафии. Что-то в них было ему непонятно, и он ожидал подвоха. Но, еще раз посмотрев в глаза Изуку, в которых ничего уже не отражалось, Томура все же отпустил уже практически потерявшего сознание Тодороки, толкнув его по направлению к Изуку. Шото обессилено упал на мостовую, при этом из последних сил использовав свою способность, чтобы остановить кровотечение.
— Ты говорил, что если придется, то ты прольешь кровь, — проговорил злодей, смотря Мидории прямо в глаза. — Сейчас тебе нужно отвечать за слова.
— Так и есть, но прежде я бы хотел тебя спросить. Кто тебе разрешал трогать то, что принадлежит мне? — он раздраженно посмотрел в ответ.
— А кто сказал, что хоть что-то тут принадлежит тебе? Не забывай, сопляк, кто поднял тебя на ноги и спас в тот день! Кто дал тебе новую надежду и смысл жизни!
— Ошибаешься, Томура, — Изуку усмехнулся. — Тогда я был сопляком, не отрицаю, но сейчас я сильнее. И возможно даже сильнее тебя.
Это были последние слова Мидории, прежде чем он бросился в схватку. Выхватив нож из кармана, он начал беспрерывно, даже не отдавая себе отчет, наносить Шигараки раны. Тот среагировал быстро и отшатнулся, но все же несколько порезов уже красовались на его лице и руках. Изуку не стал ждать, пока нанесут ответный удар и, уже другой рукой вынув пистолет, начал стрелять в упор. Томура, заметив, что явно проигрывает в скорости, использовал свою способность, чтобы растворить пули, но у него это не получилось и уже в следующий миг по плечу левой руки текли кровавые ручьи. Злодей был в шоке не из-за боли, а скорее в большей степени от того факта, что его способность не помогла.
— Специальные пули. Где-то две недели назад министр представил мне это оружие. Оно не соответствовало моим меркам, и я приказал переделать его, но все же взял прототип, — он с усмешкой посмотрел на оружие. — Это конечно не идеал, но причуды у меня нет, так что любой вариант пойдет.
Шигараки с удивлением глядел то на свое плечо, то на пистолет. Через пару секунд, он залился смехом, чем ввел в шок и Мидорию и Тодороки, который наблюдал со стороны и пытался оценить ситуацию. Закончив смеяться, он чуть ли не «до ушей» начал улыбаться.
— Ты все еще такой же идиот, Мидория Изуку. Каким был, таким и остался. Разве не помнишь наши уроки?
Изуку на секунду пробрала дрожь, но он быстро вернул хладнокровие и ответил громко и внятно:
— Помню, конечно помню.
— И какое же было первое правило?
Глава Мафии нахмурился, но в другой миг на его лице отразилось понимание и почему-то уставшая улыбка.
— «В мире не существует честности». Я не буду удивлен, если сейчас передо мной появятся твои подчиненные, — проговорил он с неохотой, даже с какой-то скукой в голове.
«Ты меня уже не удивишь, после всего, через что я прошел. Пускай хоть сотня злодеев с великолепными причудами окажутся тут, я все равно выйду из битвы победителем, » — уверил он себя, уже подготавливаясь к очередному бою, но почему-то вокруг все так же оставалось неизменно тихо, и никто не собирался появляться из какого-нибудь пространственного разрыва. Изуку продолжал стоять в стойке, прежде чем ощутил пронзающую слабость, которая в один миг пошатнула его и его уверенность в себе. Ноги были не способны держать тело и, подкосившись, он упал, спасая себя от удара с тротуаром выставленными руками. Голова ходила кругом, парень не мог сконцентрировать взгляд на одной точке, все расплывалось, размывалось, дыхание было тяжелым, и каждый вздох давался с трудом, обжигая легкие. Единственное, на что был способен в таком состоянии, это выслушивать последующие слова Шигараки.
— Не только у тебя «специальное» оружие, Мидория, — Томура блеснул на солнце клинком, который светился из-за покрытой жидкости прозрачного цвета. — Пока ты пытался нанести мне удары своим ножом, я незаметно порезал тебя. Одной ранки хватит для этого яда, чтобы медленно обездвижить твое тело. Скоро ты будешь полностью парализован, а потом твои органы начнут постепенно замедлять работать, пока под конец и вовсе перестанут функционировать. Ты ощутишь, как твое сердце перестает биться, и мозг умирает от недостатка кислорода, — с победной ноткой лепетал злодей, наблюдая за страданиями Главы Мафии, который все еще пытался перебороть яд. — Такой слабохарактерный, как ты, не имеет права на жизнь.
Тодороки все продолжал наблюдать за разворачивающейся ситуацией со стороны. Он уже практически отошел от боли (в особенности благодаря причуде, которая заморозила рану, хоть парень и понимал, что это лишь на короткое время) и сейчас анализировал происходящее, пытаясь понять для себя что делать. С одной стороны Шото хотелось влезть в разборку и спасти Мидорию, ведь он явно видел, в какой агонии тот находится, но с другой стороны… Сын Старателя опасался, что его вновь используют, предадут и выбросят, как ненужный мусор. «Но я не давал тебе права убивать мою жертву. Он мой, и сейчас я тебе это докажу. Так что убери руки и дай мне его самому убить», — эти слова Изуку глубоко пронзали его сердце с каждым разом, когда он прокручивал их у себя в голове. «Что он имел ввиду? Его жертва? Он хотел меня убить? Тогда почему же все это время он относился ко мне так… Хотя, чем я удивляюсь? Он — злодей, Глава Мафии, хладнокровный убийца. Это ожидаемом, что он пользуется мной, как пешкой», — Тодороки вновь поднял взгляд на Томуру, который открыто наслаждался выигрышем, а потом уже на Изуку. Его лицо отражало беспредельную боль, но не только от боли, а от самого факта того, что его победили и Шото это понимал. — «Нет, я не могу оставить его просто так умирать тут. Академия… Всемогущий и Директор дали мне это дело, и я доставлю Мидорию Изуку живьем, разузнаю все о нем и приведу на суд. Там с ним и расправятся». Порешив на этом, Тодороки, преодолевая себя, поднялся с мостовой (чем сразу привлек внимание Томуры).
— Шигараки, надеюсь, у тебя остался еще немного яда для меня? Хотя, он тебя не спасет на этот раз.
«Я знаю уже про клинок и буду держать дистанцию», — подумал он, за секунду создав непробиваемую ледяную стену вокруг себя и Мидории. — «Уж меня ты не победишь, Шигараки».