Холод крови

Тодороки лежал в больнице в беспамятстве. Его безмятежное выражение лица давало понять, что парень сейчас отдыхает, и впервые за долгое время не мучается кошмарами. Однако, и без того бледная кожа, стала еще белее, а на руках, ногах, лице и по всему телу в целом начали появляться фиолетовые синяки. В вену на руке был воткнут катетер, а к рукам были привязаны провода от машины, считывающей пульс и остальные данные о здоровье. Рядом с ним сидел молодой парень, лет пятнадцати на первый взгляд. Его светлые волосы и веселые зеленые глаза придавали ему еще больше «детскости». «Совсем еще ребенок, как подумали бы многие люди. На нем был белый халат и бейджик, который говорил о том, что он «школьник на практике». На самом деле эту одежду он украл у одного парня, которого впоследствии убил. Подросток держал неприметный глазу маленький шприц, прям на 10 миллилитров, наполненный какой-то зеленоватой жидкостью. Парень долго смотрел на нее, а потом, с грустной улыбкой прошептал «Прости» и воткнул иглу в шею Шото.

***

Противные больничные стены, запах очищающего средства и медикаментов, постоянные вызовы докторов. Именно под это проснулся Тодороки. Открыв глаза, его сразу же резанул неприятный белый цвет. По-началу все расплывалось перед глазами, но через время он смог сфокусировать взгляд на одной точке на потолке. Глаза начали гулять по комнате. Он взглядом проскользнул по светлой тюли, никак не защищающей от солнечного света, по белому одеялу и простыне, по цветам, стоявшим рядом на тумбочке, все такого же раздражающего белого цвета, и по входной двери, которую он приметил еще с осмотра всей палаты. «Интересно, сколько я был в отключке? День? Два? А может неделю?», но его вопросы так и остались без ответов. Все тело наполняла тяжесть, но, с усилием подняв руку перед собой, он обнаружил катетер в вене, а повернув голову разглядел и капельницу рядом с собой. Сморщившись от боли в шее из-за движений головы, Шото пытался собрать мысли в кучу и вспомнить, что вообще произошло. Перед глазами пронеслись недавние (как ему казалось) события: как он и Изуку гуляли ночью, как на них напал Шигараки, и как он отключился под конец боя, оставив последний удар за Мидорией. «Мидория, точно! Я же даже не знаю что с ним произошло! Судя по тому, что я остался жив, он победил, но остался ли жив сам? В том состоянии, в каком я видел его последний раз, он выглядел на грани потери сознания. Что с ним сейчас?» — все новые и новые вопросы заполняли и так разболевшуюся голову, но этот поток Шото никак уже не мог контролировать. Его желание узнать ответы в прямом смысле «подняло» его. Пересиливая жуткую боль в спине, в шее, да и во всем теле, он отсоединил от себя капельницу и машину, контролирующая его состояние, из-за чего та начала тошно пищать. Шото рефлекторно закрыл руками уши и зажмурился, а в следующий момент, когда он открыл глаза, в комнату уже забежали три доктора. Один из них отключил писк, а два другие принялись укладывать парня обратно в койку. Парень не мог разобрать что они говорили, все вокруг кружилось, голова трещала от боли, а перед глазами наступала пелена. Он уже не мог соображать, агония заполнила все его тело и мозг, но парень был силен и, уже не отдавая себе отчет, Шото одним касанием приморозил ноги докторов к полу.       Скинув с себя одеяло и вновь отсоединившись от всех приборов, он сполз с койки и, на дрожащих ногах верно пошел к выходу. Другие доктора, ассистенты столпились уже у входа, но не решались войти, опасаясь причуды Тодороки. И не зря, ведь в этот момент рассудок парня был полностью помутнен. Как ни странно он не чувствовал боли, а точнее не осознавал ее. Глаза парня были четко направлены перед собой. Шото не мог уже контролировать свою причуду, половина его тела была уже охвачена пламенем, а другая покрылась льдом. В бреду, он все бормотал одно слово: Изуку. В то время Мидория лежал в такой же белой палате, но под другим номером. Рядом с ним сидел доктор, постоянно что-то строчивший, задавая при этом вопросы, от которых в большинстве случаев Изуку отделывался простым «Не помню». — Доктор, а сколько я уже тут лежу? — спросил он в момент, когда мужчина записывал очередной ответ на глупый вопрос. — Два дня, — ответил он коротко. — Продолжим. Что последнее вы помните? Оглушающий писк добрался и до этой палаты. Доктор за одну секунду поднялся со стула и выскочил из комнаты. Изуку слышал, как все доктора убежали на какой-то писк, поэтому, недолго думая, он вырубил из электричества машину, вынул катетер и, с непередаваемой болью, поднялся с койки. Его мысли были в одной большой каше, и, решив разобраться с ней позже, он на негнущихся ногах последовал к выходу. Когда парень вышел из палаты и увидел происходящее, он остановился в оцепенении. Все стены, потолок и пол были покрыты льдом, но в то же время некоторые двери полыхали огнем. На первый взгляд казалось, что по коридору прошелся один из Всадников Апокалипсиса, или же все сразу. Некоторые лампы были разбиты, вокруг слышались крики и пронзающий голову писк машин наполнял все здание. «Что вообще тут происходит?» — промелькнул вопрос в голове Изуку. Опираясь о стену, чтобы хоть как-то удержаться на льду, он маленькими шажками шел к «эпицентру» бедствия. По мере приближения по воздуху прокатывались разные волны: то теплые, то холодные, и нос не переставал раздражать запах горелых штор.       Мидория увидел Тодороки уже через несколько минут поисков. Изуку был вновь удивлен тому, что происходило вокруг героя. Все доктора и персонал находились в одной комнате, причем их ноги были приморожены к полу, а руки к стенам. На первый взгляд можно было подумать, что больницу захватил какой-то злодей. К счастью, палаты с больными были не тронуты, что тоже было удивительно. В углу, поджав ноги и обхватив колени руками, сидел Шото, порой покачиваясь. Казалось, будто он хотел защититься от окружающего мира, спрятаться и закрыться. В то же время половина его тела все еще была охвачена пламенем, которое не переставало полыхать, а другая — льдом. Глаза Тодороки было невозможно разглядеть, но Изуку был уверен в том, что в них отражался ужас и страх. Все так же медленно и аккуратно, но без опаски подойдя к нему, Глава Мафии присел на одно колено и, легонько прикоснувшись к руке парня, спросил с мягкой и спокойной улыбкой на лице: — Ну и что же ты тут натворил? Когда сын Старателя услышал такой знакомый и желанный голос, он на минуту застыл, потом поднял голову и посмотрел на Мидорию. В его взгляде читались страх, но в большинстве отчаяние. Когда он смог наконец сконцентрировать взор на Изуку, то его глаза наполнились слезами. — Я не знаю… что со мной происходит… — прошептал он, вновь пряча голову за руками. — Все тело ломит, рассудок помутнен, а причуда… Я не могу ее контролировать! Нахмурившись, Глава Мафии попытался предположить причину такого исхода, но, не найдя достойного объяснения, он поднял руку и с осторожностью погладил по заледеневшим волосам. — Сейчас тебе надо расслабиться и взять под контроль способность, — пытаясь успокоить его нежными движениями руки, проговорил он. — Это трудно, не сомневаюсь, но все же постарайся. Тепло со стороны и успокаивающий голос через пару минут помогли Тодороки прийти в чувства. За все то время он пытался перебороть себя и того «монстра», живущего внутри. Ощущение, будто его разрывало на части изнутри наполняло его разум и тело. Но благодаря неописуемым усилиям, он сначала потушил огонь, а вскоре исчез и лед. Сейчас перед Изуку не было никакого «сильного и опасного» героя. Перед собой он видел дрожащего, чуть ли не сломленного парня. Тяжело вздохнув, Мидория огляделся. Сломанные двери, половина коридора все еще была охвачена огнем, испуганные доктора… «Нет, тут определенно оставаться нельзя», — подумал он, вставая с колен. — Никуда не уходи, сиди тут. Я скоро вернусь. Ясно? — коротко спросил он, смотря на Тодороки. Тот лишь незаметно кивнул головой. Изуку стал возвращаться обратно в палату. Где-то лед уже постепенно начал таять, из-за этого в некоторых местах появились лужи. Огибая их, запутанной дорогой Мидория все же вернулся в палату. Пол в комнате был сухим, а пожар не тронул вещи, поэтому ориентироваться было легче. Он начал искать то, ради чего пришел. Это было не так просто, так как он понятия не имел, куда дели его вещи. Но через пару секунд желаемое обнаружилось в тумбочке. Парень достал телефон из кармана своего пиджака и, набрав нужный номер, приложил трубку к уху. После пяти гудков послышался вежливый вопрос: — В чем проблема на этот раз? — Данджуро, привет! Это Мидория. У меня тут возникла одна… ситуация. — Ситуация? Понятно. Как я могу помочь?  — Как всегда. Пожалуйста. Пару минут в трубке присутствовала лишь тишина. — Хорошо, я скоро буду на месте. Отошли мне адрес. — Спасибо тебе. И можешь прислать сюда машину? — Да. Изуку, я как обычно буду ждать объяснений. — Тобита, ты же знаешь, что я как обычно ничего тебе не расскажу, — с весельем в голосе проговорил он в ответ. — Спасибо тебе за помощь еще раз. Надеюсь, скоро увидимся. Он бросил трубку и вернулся обратно к Шото. Опустившись на одно колено, он вновь успокаивающе погладил по волосам. Накрыв его захваченным из своей палаты одеялом для того, чтобы хоть как-то унять дрожь, он произнес: — Давай уйдем отсюда, Тодороки. Больше тут делать нечего.