На грани: мой мир рушится рядом с тобой

      Время медленно приближалось к полудню, но на пустынных улицах царил сумеречный полумрак: над городом зависли тяжёлые свинцовые тучи, готовые в любой момент разразиться проливным, холодным осенним дождём. Порывы сильного ветра задорно играли с длинными светлыми волосами Инкерман, пока она медленно шла в сторону парка, крепко обхватив себя руками.       Последние слова Розалии будто оказались пророческими: девушка горько усмехнулась, подняв сапфировый взгляд к плотному небу — скоро, неминуемо она взглянет в такого же оттенка глаза Кастиэля, что будут выражать искреннее изумление. Айви внезапно откинула все «если», которые мешали ей понять себя, заглянуть внутрь и найти ответ, который она, наверняка, просто не хотела видеть из-за своей слабохарактерности. Её чувства были как на ладони: открытые, наивные, восторженные. Ей нравилась его неоднозначность, внезапные появления, настойчивость, что плескалась в красивых глазах. Инкерман влюбилась, как школьница, не давая отчета собственным действиям и мыслям. Но именно с такой ребяческой, глубокой любовью она испытывала эмоциональный душевный подъем.       Метаться между двумя, когда нужен лишь один. Айви горестно вздохнула: только она может так ошибаться и своей глупостью делать больно людям. Сердце сжалось от щемящей тоски, как только девушка заметила машину Кастиэля и самого парня, что опирался на капот бёдрами и курил, наверняка уже не первую, сигарету. Бертран был измождён: отчётливые круги под глазами от постоянного недосыпа, ссутуленные плечи, как будто на него лёг груз непосильной ответственности. Красивые жемчужные глаза смотрели куда-то вдаль, пока юноша делал очередную затяжку.       Он пока не заметил её, и девушка решила остановиться, чтобы окончательно подготовить себя к сложному, мучительному разговору. Айви несколько раз судорожно вдохнула, нервно сжимая в руках шёлк топа, пропитанный мужским, срывающим все её ограничения запахом. Она закрыла глаза, а открыв, встретилась с серым, тёмным взглядом, в глубине которого затаилась печаль. Бертран поднялся во весь рост и протянул руку, словно прося её приблизиться, снова влиться в его сумасшедший темп жизни. На капоте автомобиля лежал большой букет алых, кроваво-красных роз.       Девушка провела пятерней по своим волосам, чуть цепляясь за них пальцами и оттягивая, чтобы придать себе хоть какую-то частицу уверенности. Пора вернуться в реальность, от которой она так долго убегала: девушка сделала шаг, но не позволила своему разуму упасть в эту пропасть лживых надежд. Она всё решила.       — Привет, детка, — с фальшивой улыбкой посмотрел на неё Кас.       — Привет, — слабо кивнула она, подходя ближе, но не позволяя себя обнять.       — Думаю, что ты ждёшь объяснений, — поджал губы юноша, лихорадочно цепляясь взглядом за окружающее пространство.       Айви молчала. Она даст ему возможность выговориться, объяснить всё. Парень жёстко смял пустую пачку от сигарет и глубоко вздохнул. На самом деле, всё происходящее было уже законченным спектаклем, просто актеры упорно желали доиграть свои роли даже за опущенным занавесом. Девушка не хотела обид, не хотела боли. Они должны быть взрослыми. Рациональными. Однако сердце неминуемо сжималось, когда она видела отчётливый оттенок присосавшейся к душе Кастиэля вины. Ему нужна эта боль, нужна определённость, которая проявится между ними после высказанных эмоций. Он тоже устал разрываться.       — Ай, — у него неожиданно сел голос, — я снова подвёл нас? — он поднял на неё глаза, в которых сквозило раскаяние. — Я знаю это. Мне хочется твердить тебе не прекращая, что это неправда и ложь, но не могу, — он отчётливо сильно ударил костяшками по автомобилю, вызывая жалобный жестяной звук.       Она видела, как ему сложно. Он жил в двух абсолютно разных мирах, которые по очереди рвали его душу на куски. Слава, популярность, деньги, к которым он уже привык, став тем уверенным, незыблемым рокером, что выступает на сцене. И в противовес, где-то глубоко внутри ещё жил тот Кастиэль, что всего лишь мечтал об этом мире пафоса и публики. Тот юный мальчишка, который до боли в губах целовал её когда-то. Кто искренне заботился о ней и об отношениях, канувших в небытие.       — Ты молчишь, — глухо ухмыльнулся парень. — Не хочешь ничего знать?       Айви сделала несколько шагов вперёд и прикоснулась к небрежно растрепанным ветром алым волосам. Бертран вздрогнул, хватаясь за её руку и прикасаясь невесомым поцелуем к запястью. Инкерман мягко, но отрицательно качнула головой.       — Не стоит, Кас, — приподняла она уголки губ в безуспешной улыбке.       — Это пиар-компания по привлечению спонсоров, — продолжил он, понимая, что не услышит от неё вопросов: разочарование девушки больно резало грудную клетку. — Интернет просто взорвался, когда в эфир вышло интервью. Мне и группе тут же посыпались приглашения выступить за границей. Я не могу упускать этот шанс, Ай.       — Одним из спонсоров выступает семья Анабель? — сложив в уме все сопутствующие данные, произнесла блондинка.       Кастиэль резко побледнел и, помедлив пару секунд, сокрушённо кивнул. Честно сказать, Инкерман не знала, что ей делать: просто развернуться и уйти, таким образом поставив точку в их отношениях, или быть до конца откровенной, просто рассказав парню о том, что она выбрала не его. Пока она сосредоточенно размышляла, Кас поднялся, закрывая её своей широкой спиной от ветра, и мягко провёл по щеке.       — У меня есть два варианта, — в его голосе она слышала крохотный росток надежды, но глаза медленно темнели, приобретая оттенок грозового неба над ними. — Либо я забираю тебя с собой, наплевав на все соглашения, либо, — юноша на секунду замялся, — мы расстаёмся, Айви.       Он был предельно серьёзен. Кажется, что снова перед ней стоит самодостаточный, несломленный Кастиэль, что добивается всего, что так желает. Однако, в этот раз она не сможет просто сдаться ему, потому что знает: даже если станет его карманной любовницей, — они не будут счастливы. Бертран и Анабель всегда будут на виду, будут блистать в объятиях друг друга, а она тихо должна будет стоять за кулисами этой помпезной сцены и думать, когда, наконец, сможет увидеть парня. Нет. Что бы ни произошло дальше — она уже всё решила.       — Прости, Кас, — девушка сделала пару шагов назад, отдаляясь. — Я не поеду с тобой, — Айви видела, как в серых глазах стремительно, крупными неровными осколками рассыпается надежда. — Не стану бросать учёбу ради того, чтобы колесить с тобой по гастролям. Не стану жить твоими обещаниями, что скоро всё закончится. Нет. Потому что этот клубок, в который ты хочешь меня затянуть, — паутина, из которой не выбраться, — она рефлекторно скрестила руки на груди, закрываясь. — У меня тоже есть свои амбиции, принципы и моя жизнь. Пора бы нам уже признать, Кас. Влечение между нами — лишь отголосок прошлых отношений. Да. Нам было хорошо вдвоём, но… — она замолчала, не зная, как подобрать роковые слова.       — Но ты не хочешь быть со мной, — закончил парень, яростно сжав зубы до боли. — Всё потому, что меня нет рядом, да, Ай? — он вскинул на неё неожиданно сердитый взгляд. — Или потому, что ты влюбилась в Леграна, пока меня не было рядом? — прищурился Кастиэль, уточняя вопрос.       Айви беспомощно отвела виноватый взгляд: он и сам всё знает. Сердце девушки сделало сильный кульбит в груди, отчётливо отзываясь грубой, перетекающей в душу, болью. Снова Кас опередил её. Его серые глаза будто видят девушку насквозь, вытаскивая наружу все самые сокровенные мысли. Парень судорожно вздохнул и прикоснулся рукой к кончикам её пальцев, мягко обхватывая их и согревая.       В заднем кармане джинс настойчиво завибрировал телефон, отчего девушка испуганно вздрогнула. Инкерман подняла голову и замерла, широко распахнув глаза. Не может быть. Почему именно сейчас? Чёрный байк, парень с крепким спортивным телом, привычная куртка с меховой опушкой капюшона. Шлем с непроницаемым затемнённым стеклом. Однако, она знала, что это Нат. Пульс резко замедлился, пока она смотрела, как юноша плавно разворачивает мотоцикл и резко срывается с места, а мотор безудержным рыком оповещает о своём присутствии. Кастиэль тоже повернул голову, замечая, как удаляется байк, и снова посмотрел на девушку. В его взгляде мелькнула жалость.       — Черт, не помню, чтобы ты хоть раз так потерянно смотрела на меня, — он заправил светлый локон за ухо девушки, которая не шевелилась.       Инкерман и чувствовала себя потерянной. Её единственный шанс поговорить с Леграном растаял, превратился в молочный, исчезающий на глазах дым. Нат станет избегать её — почему-то блондинка ни капли в этом не сомневалась. Она помнила, каким он стал собственником и что ни за что не подпустит к себе девушку снова, не желая обжигаться чувствами вновь. Она, наконец, сосредоточила внимание на Бертране. С ними двумя нужно покончить.       — Я люблю его, — произнесла она на одном дыхании, чувствуя, как тиски медленно сжимают сердце.       — Значит, между нами остаётся только один вариант, — горько усмехнулся солист. — Расставание.       Юноша отпустил её пальцы, что до сих пор находились в его руке, и открыл дверцу машины. Кас закрылся, отбросил своё отчаяние, надев маску равнодушия. Его боль окажется запертой внутри, и никто о ней не узнает. Парень сел на водительское кресло, захлопнув дверь, а через секунду опустил стекло.       — Береги себя, Ай, — его губы тронула последняя тёплая улыбка.       Автомобиль плавно двинулся с места. Букет роз, что лежал на капоте, медленно сполз вниз, падая на холодный серо-чёрный асфальт к ногам девушки. Нежные лепестки рассыпались, и ветер подхватил их, унося вдаль побитые временем чувства.

***

      Дикое напряжение только увеличивалось с каждой томительной секундой, пока она в очередной раз слушала длинные равнодушные гудки: Нат не брал трубку. Айви сбилась со счёта исходящих вызовов. Ей остро необходимо было найти его, поговорить, объяснить. Только вот, она понимала, что жалкие оправдания парню не нужны. Легран самоуверен, безжалостен и не упустит возможность уколоть её побольнее за то, что заставила его наблюдать ситуацию с Касом.       Это блондин звонил, когда они стояли у машины солиста и разговаривали. Хотел обратить на себя внимание? Возможно. Однако, Инкерман думала, что это было сделано для того, чтобы расшатать её душевное равновесие. Иначе зачем было так быстро уезжать и теперь намеренно не отвечать на бесконечные звонки? Девушка сильно закусила губу и убрала телефон в карман: с неба начали падать первые крупные капли холодного дождя.       Она спешно свернула на парковку академии, чтобы немного срезать путь до общежития, но остановилась как вкопанная, замечая Натаниэля, который сидел на своём байке, а рукой приобнимал очередную жеманную нимфетку. Девушка тихонько хихикала, слушая чуть приглушённый шёпот, плавно водила руками по сильным рукам. Айви судорожно сглотнула: хотелось отодрать от парня девицу и оттаскать за чёртовы длинные светлые волосы.       Ярко сверкнула молния, рассекая небо серебряными стрелами, а на секунду задержавшийся гром обрушился на землю оглушительным набатом. Девушка рядом с Леграном громко пискнула, закрывая голову руками. Парень неожиданно рассмеялся и легко оттолкнул её от байка, который завёл с полуоборота. Юноша повернулся всем корпусом вперёд, встречаясь взглядом с синими, глубокими словно океан, знакомыми глазами. Сильный ветер трепал волосы Инкерман, играя с ними. Девушка обхватила себя руками, пытаясь согреться.       Натаниэль ухмыльнулся уголком губ: парень откинул шлем в сторону, на влажный асфальт парковки и резко выжал сцепление: байк взревел, подобно грому в небесах, и дёрнулся с места, набирая скорость. Айви видела, как неумолимо приближается Легран, всё ещё добавляя скорость. Он был уверен, что она отойдёт, а она не сомневалась в том, что парень остановится. Сапфировые глаза смотрели в глубокий янтарь, где плескался неразбавленный гнев и что-то похожее на печать ревности. Пульс девушки набирал обороты подобно двигателю байка, который рычал всё громче по мере приближения. Было страшно, тело крупно дрожало, но она упорно не сходила с места, зная, что Нат проиграет.       Инкерман беспомощно зажмурилась в ожидании столкновения: все-таки он так же упрям, как и она. Слух больно резанул звук визжащих от нагрузки тормозов, а в следующее мгновение она почувствовала лёгкое, почти невесомое прикосновение на своих губах. Девушка распахнула глаза, смотря, как зависший на пару секунд на переднем колесе байк, неторопливо возвращается в горизонтальное положение. В глазах Ната она видела искренний страх и изумление, но юноша быстро справился с собой, снова надевая свою маску плохого парня. Заднее колесо байка коснулось земли, и Натаниэль заглушил мотор, бросив на Айви насмешливый взгляд.       — Снова поцеловал тебя, — ухмыльнулся он. — Твой парень наверняка разозлится, — следующие слова уже несли с собой едкую желчь в голосе.       — Нат, я… — Инкерман запнулась, когда очередной раскат грома разнёсся над академией.       — Что «ты», Айви? — парень уже слез с байка и подошёл к ней, захватывая подбородок пальцами. — Какое оправдание ты придумаешь себе на этот раз? — он часто дышал, стараясь сдержать в себе всю злость, которую испытывал. — Хотя, знаешь, они не нужны мне. И ты мне тоже не нужна, как и я тебе! — он буквально выкрикивал эти слова, смотря в полные раскаяния глаза Айви.       Каждое его слово больно врывалось стальными накалёнными иглами в душу. Девушка нежно прикоснулась к чуть шершавой от золотистой щетины щеке. Нат резко отбросил её руку, отодвигаясь на шаг. В его глазах она видела боль, что медленно пожирала его изнутри. Натаниэль страдал. Мучился от накатывающих в груди чувств, пытаясь справиться со своими порывами. На землю хлынул плотный, ледяной поток воды с небес, рокочущих так низко, что можно было их коснуться рукой, если захотеть. Парень и девушка промокли за пару мгновений, но не шелохнулись, вглядываясь в лицо напротив.       Волосы тёмным, потяжелевшим золотом легли на спину и грудь Айви. Девушка поёжилась от холода, мелко задрожав. Ей нужно всё объяснить ему.       — Ты не прав, Нат, — тихо заметила она, покачав головой.       — В чём я не прав, малышка? — зло бросил парень, делая шаг вперёд. — Думаю, что знаю, о чём ты, — он накрыл её плечи руками и хорошенько встряхнул. — Нельзя было позволять тебе появляться в моей жизни. Нельзя было спать с тобой, целовать тебя, даже думать! — голос парня срывался от отчаяния. — Нужно было пройти мимо тогда в том чёртовом тёмном переулке!       Айви, не выдержав, дала парню звонкую пощёчину. В глазах скопились солёные слёзы боли, которые медленно стекали по щекам, смешиваясь с дождевыми каплями. Небо плачет вместе с ней. Легран прикрыл янтарные глаза и сжал губы в тонкую полоску. На щеке был виден белеющий след от сильного удара. Он вновь стал тем, кто с лёгкостью переносит дерзость, и снисходительно взглянул на девушку, что нервно закусила губу. Её надежда на лучшее стремительно скатывалась к отметке нуля.       — Вот так, Айви, — равнодушно произнёс парень. — Теперь ты снова стала той, кто может постоять за свои принципы. Хвалю, — на его лице появилась гнусная улыбка.       Он склонился над ней, рукой больно надавливая на затылок, а губами проводил по открытой шее. Мокрый шёлк топа неприятно облепил тонкую талию и грудь. Горячая рука парня прошлась по бёдрам, поднимаясь выше, и Айви, не сдержавшись, всхлипнула. Это не любовь. Снова игра, кто из них сдастся первым. Она собрала все свои оставшиеся силы и оттолкнула юношу. Нат по инерции сделал пару шагов назад и замер.       — Не смей прикасаться ко мне! — закричала она, отчаянно пытаясь застегнуть замок, что упорно не поддавался трясущимся рукам. — Ты ничего не знаешь, Легран, и даже не пытаешься выслушать меня. Ты заносчивый, наглый и беспардонный засранец! — из груди вырывались несдержанные рыдания.       — Понятно, — тряхнул влажными волосами Нат. — Тогда не буду больше смущать тебя своим присутствием.       Её сердце разрывалось на мелкие части, одолевая всё новые и новые пределы испытываемой боли. Она словно в бреду слышала, как завёлся мотор байка, как взвизгнули его шины по мокрому асфальту, и видела, как тёмной тенью мелькнула фигура Натаниэля. Айви беспомощно опустилась на колени, закрывая лицо руками. Яростные рыдания сотрясали тело. Она почти захлебнулась в своём отчаянии, и всё-таки упорно пыталась выплыть. Грусть мягко обволакивала лёгкие и сердце, успокаивая, замедляя бешеный пульс и практически останавливая безудержные рыдания. А на её место приходила равнодушная пустота…