Зарисовки по Divinity: Original Sin 2

По рукам Ифана течёт кровь, и это кровь родного сына Люциана. Ифан смотрит на неё и понимает, что только что умер не один Александр, только что умерла надежда на то, что всё было... Ифан. Ифан смотрит на кровь, и понимает, что всё ещё надеялся на то, что неправильно понял, обманулся, заблуждался, а у Люциана имелась настоящая причина совершить совершённое. Яростный крик магистра не позволяет ему думать дальше. После они стоят над трупами (до ноющих зубов привычная картина), и Сандор задумчиво рассматривает тело Александра. Присаживается рядом, касается запачканной щеки пальцем. – Хотелось бы верить, что никто из нас до такого не докатится. Его слова отдаются в позвоночнике морозными мурашками, Ифан передёргивает плечами и складывает руки на груди. – Посмотрим, – ворчит он, изучая профиль Сандора. Алые волосы, тёмная кожа, тлеющий уголь, который в любой момент может вспыхнуть пламенем и осветить всё вокруг. Или сжечь. Ифану вдруг вспоминается форт Радость и разделённое на двоих (Себилла и Принц высокомерно поворотили носы) пойло. Тогда всё казалось таким простым, а Ифан впервые за долгое время иррационально, на одних инстинктах, верил новому товарищу, с которым провёл вместе от силы неделю. Сейчас он знает Сандора куда лучше, и знает, что тому стоит доверять. Если кому и стоит, то только Сандору. Ифан знает, но больше не может. Сомнение обгладывает его сердце, как голодная псина пустую кость. Ненависть вскипает с новой силой, до помутнения в глазах. Люциан отобрал у Ифана народ, честь, самоуважение, а теперь ещё и веру в человека, в которого Ифан так хочет верить. Если бы Ифан мог, то убил бы его заново, на этот раз собственными руками. Сандор поднимается и вопросительно смотрит. Ифан неопределённо передёргивает плечами и отворачивается. Он хочет объяснить. Он хочет притянуть Сандора и зарыться лицом ему в волосы, втягивая желанный запах (запахи никогда не лгут, зрение и слух могут обмануть, но только не нос). Однако язык и руки словно скованы невидимой цепью, Ифан молчит и ничего не делает. Сандор слегка хлопает его по плечу и снова склоняется над Александром, на этот раз ради того, чтобы прозаически обшарить карманы. Ифан старается не думать о том, что скоро им придётся кому-то отдать Божественность. Кому-то доверить.