Зарисовки по Divinity: Original Sin 2

Ифан смеётся, ещё раз сжимает Сандора чуть крепче и отстраняется. Он идёт к костру, и вскоре начинается его привычная перепалка с Принцем на тему... честно говоря, Сандор не вслушивается. Сандор смотрит на Ифана. Тот выглядит нормально, обычно. Да, в общем, и с чего бы ему выглядеть иначе, ничего ведь не случилось, верно? Ифан ловит его взгляд и скалит зубы в широкой радостной улыбке. Потом они устраиваются спать и именно в этот момент, как назло, начинает моросить дождь. Сандор сидит на первой страже, завернувшись в плащ и мрачно размышляя о том, что никогда не любил долгие прогулки на природе. Позади раздаётся шорох, Ифан резко переворачивается во сне и тянет руку, сгребая пальцами холодную траву. – Люциан... Громко потрескивает тлеющий уголь. Сандора передёргивает от воспоминания о морской воде, заливающей палубу и треске дерева под ударами чудовищных щупалец, и готовом вот-вот прерваться пульсе под пальцами. – Люциан... Сандор кладёт руку на плечо Ифана. Тот, удивительно, не вскакивает мгновенно, как потревоженный хищник, как будто наоборот: разжимает кулак и затихает. Вокруг темно. Где-то далеко в этой темноте скрывается Ханнаг, создавшая машину для переноса смерти по божественному приказу. Сандор думает, что если бы Люциан до сих пор оставался бы жив, то его следовало бы прикончить, и чем скорее, тем лучше. Сандор мог бы заняться этим лично, и никакая божественность не стала бы ему помехой. Подумаешь, божественность, не столь уж велика честь... Он напрочь забудет эти мысли и не вспомнит о них даже стоя над разрубленным надвое телом. Но по сути окажется прав: божественность ничуть ему не помешает.