Действительность плохо вяжется с мечтами… Пауло Коэльо. «Одиннадцать минут».
***
В середине двадцать первого века разгорелись многочисленные конфликты между самыми разными странами. Эти противоречия существовали, существуют и будут существовать, такова порочная натура человека. Большая часть людей планеты оказались втянутой в борьбу за власть и богатство. Несмотря на это, оставались те, кому удавалось избежать противостояний. Так было, пока одна из враждующих стран не совершила ошибку, на этот раз затронувшую каждого без исключения. На землю был выпущен искусственно созданный вирус. Сначала его не обнаружили, существовала гипотеза о том, что клетки расщепились при взаимодействии с кислородом. Но спустя пару лет забытое напомнило о себе. Желание пригрозить государству-врагу обернулось массовым заражением цивилизации. Это был новый уровень апокалипсиса. Единственным подарком судьбы являлось время. Именно тогда в мегаполисах и крупных агломерациях Земли стремительно возвели купола, обволакивающие целые города. Первоначальная цель которых являлась защита, а позже — изучение проблемы и её решение. К сожалению попытки оказались тщетными, слишком много было упущено. Такая эпидемия получила название в истории «жестокая», потому что обращение происходило очень медленно, остаётся только гадать, какие муки испытывал заболевший. Многие учёные сделали то, чего нельзя было допускать — опустили руки перед неизведанным, глубже спрятавшись в убежище. Однако больше нельзя было подвергать изменчивый характер человека риску. Так возникли силовые сектора «Oblivion», задачей который стало находить и уничтожать подлинный источник агрессии человека — способность чувствовать.***
Близился полдень. Главную площадь занимало непрерывное движение людей. Каждый человек имел какую-то определённую цель, кто-то сейчас только направлялся на работу, кто-то наоборот возвращался домой после ночной смены, а кто-то находился в процессе выполнения поручений по работе. Сплошной повтор одного и того же понятия — работа. Сара Родригес, как и положено подросткам её возраста, сейчас находилась за партой школьного учреждения, познавая высшую степень блаженства — социологию. Уже который раз на экране телевизора показывали видеофрагменты с самых разных битв за всю историю человечества. — Привязанность, безрассудство, — вот что определяло минувшее поколение. Вам повезло родиться в очищенном обществе… «Так гордитесь же этим, — мысленно продолжила слова учителя девушка. — Постоянно одно и то же», — она отвела взгляд в окно. С высоты пятого этажа открывалась значительно большая территория. Если присмотреться к пешеходам, можно обнаружить некоторые совпадения. Их лица абсолютно расслаблены, без улыбки, а при продолжительном наблюдении, станет ясно, что ни одна мышца, ни один нерв не дёрнулся за данное время, за исключением редкое моргание, гораздо меньше среднестатистического значения. Глаза, которые издавна считались зеркалом души, — пустые. Даже когда человек фотографируется на паспорт и его просят максимально сосредоточиться, во взгляде остаётся некая искорка. Она может быть и яркой, и тусклой, в зависимости от самой личности. Суть в том, что этот блеск настоящий, отличающий живого человека от мертвеца. Однако не в этом случае, эти люди, словно роботы… без эмоций. И раз уже на то пошло, весь этот мир сам по себе однотипный, начиная с прохожих, заканчивая тусклыми малоэтажными домами, как в чёрно-белом кино. На улицах не встретятся яркие рекламы, оригинальные вывески и т.д. — Ученик под номером сорок два, встать! — Сара спокойно поднялась со стула. — Повторите основные слова морали нашей организации. — Эмоции есть ни что другое, как убийственное оружие… — Нет, другие слова, — перебил отвечающую учитель, поправив очки на переносице. Сара была уверена в том, что знает весь урок наизусть, но в данный момент всё пошло не по плану. Она мельком осмотрела весь класс, глаза присутствующих были опущены вниз. — Сэр, — девушка сделала глубокую паузу, — боюсь, я пропустила часть материала, — тишина в кабинете была настолько гробовая, что последние слова отдались слабым эхом от стен. — Что же, садитесь. И не забудьте передать своим родителям воспитательное письмо после уроков, — услышав последнюю фразу, Родригес крепко сжала подол мешковидного платья с кружевным воротничком, в области груди что-то непонятно сжалось. Часы пробили двенадцать. Одновременно с ними прозвенел звонок. У некоторых прохожих снаружи сработало что-то на подобии напоминания. Толпа резко остановилась. Все как один, включая учеников, достали F13 и проглотили, даже не запивая водой. (F13 — препарат в виде маленьких белых таблеток в прозрачной оболочке. Они приглушают нейроны головного мозга, отвечающие за эмоциональность, а заодно — орган зрения, за счёт чего, окружающая среда воспринимается в чёрно-белых тонах). В следующее мгновение всё вернулось в типичное русло. И так было каждый день. Учащиеся покинули помещение. — Сара! — девушку догнала подруга. — Слышала, ты получила выговор. — Стефани, я всего лишь отвлеклась на секунду, больше такого не повторится, — собеседница уже не могла вспомнить тех странных ощущений в сердце. — Ладно, идём домой за компанию? — перевела тему Кюри. — Извини, у меня дополнительные уроки по французскому. Увидимся в нашем месте чуть позже. — Хорошо, пока.***
Ближе к вечеру подруги встретились около старых развалин кафе. Его сожгли надзиратели, когда хозяин заведения Мистер Робер был обвинён в эмоциональном преступление. Девушки обернули столик со стульями, стряхнули пыль и принялись за уроки. Здесь было спокойно, никто не мешал. К слову, город кишит этими людьми в обмундированных формах, они — подчинённые самого главаря Oblivion, истинного облика и имени которого никто не знает. Все указания с центра передаются в населённые кварталы через доверенные лица. Надзиратели следят за порядком на улицах: вовремя ли принимается F13, соблюдается ли комендантский час и т.п. Вот и сейчас они прочёсывали улицы. Внезапно раздалась сирена. Пара служебных машин окружила частный дом. Стефани, в отличие от безразлично читавшей Сары, рванулась с места и поспешила к источнику шума. Родригес, не понимая, что вызвало такой бурный интерес у Кюри, последовала за ней. На крыльце показалась закованная в наручники женщина, она горько плакала. За ней вышел один из надзирателей, держа маленького ребёнка в одеяле. Их путь разделился, бедная мать пыталась вырваться, чтобы в последний раз обнять своё чадо, но ей не давали. В следующую секунду окно на втором этаже разбилось, крупные осколки посыпались вниз. А вместе с ними полетел деревянный шкафчик с художественными книгами. Запахло паленым маслом, рядом с автомобилем горела картина, вероятнее всего подделка, а иначе забрали бы на экспертизу. К пламени присоединились ныне упоминаемые книги. Сара заметила, что подруга давно отвернула голову в противоположную сторону. «Ей не угодишь, сначала так хотела посмотреть, а теперь водит носом». Происходящее длилось недолго, машины разъехались. — Скоро ужин, нам пора, — Стефани лишь согласно кивнула. Проходя вдоль того самого крыльца, девушки обнаружили маленькую книжку с подписью «Детские сказки», они молча переглянулись. Тогда Сара, сама не зная почему, потянулась за ней. Рассматривать найденный предмет было некогда, она быстро спрятала его в портфель. Уже в квартире, в комнате Сары, можно было не бояться чужих глаз. Девушка переодевалась в домашнюю одежду, стоя около небольшого шкафа, в котором-то и были заняты всего верхняя полка и несколько вешалок: одна — со школьным платьем, другая — с такими же бесформенными летними свитерами. Стефани же лежала на диване, была чем-то обеспокоена. Она внимательно рассматривала находку так, будто уже держала подобные вещи в руках, знала, как с ними обращаться. — Как думаешь, что будет с малышом? — тихо прошептала Кюри. Это был первый раз, когда подруги заговорили на такую тему. В ответ Сара только пожала плечами. — Знаю точно, что женщину будут судить. Так что давай оставим эту вещь в строжайшем секрете, — Родригес спрятала книжку в наволочку подушки. Стефани подошла к окну, слегка отодвинув занавеску. Как раз в этот момент панели на вершине купола автоматически сменяли друг друга. Искусственное «вечернее небо» превратилось в «ночное». Зажглись блёклые лампочки, имитируя звёзды. — Любопытно, что за границами купола? — К чему все эти расспросы? — недовольно ответила Сара, но потом смягчила тон: — Ты ведь ходишь в школу, сама прекрасно знаешь, что нам говорят — пустота. — И ты в это веришь? — напористо продолжала собеседница. — Скажем так, не предоставлялся случай проверить, — снова пауза. — Но знаешь, когда я была маленькая, отец рассказывал, что там, около самых стен купола, есть своя жизнь, свои люди, только они… — Неправильные? — Именно так, они Чувствуют. — А как же те люди уживаются с внешним вирусом и заражёнными? — Это были только слухи, которые не подтвердились организацией «Oblivion». — Если, конечно, верховное звено не решило держать это в тайне… — шёпотом добавила Стефани. — Что? — переспросила Родригес. — Ничего, — девушка улыбнулась и поднялась с дивана, но так неуклюже, что из её кармана выпала таблетка. Сара всерьёз насторожилась: — Ты забыла принять ежесуточную норму?! — подруга замешкалась. — Я… я просто потеряла предыдущую F13, бывает. Вот взяла новый аппарат, сейчас приду к себе в квартиру и выпью. — Да ладно тебе, — девушка сложила руки на груди и прищурилась, — я принесу воды. — Нет! — Кюри загородила проход. — Не стоит, правда… В дверь постучали. — Девочки, идите ужинать, — в комнату прошла мама Сары. — Тётя Тереза, здравствуйте. Как жаль, что я уже ухожу, — женщина понимающе закивала. — Ну тогда, Сара, проводи гостью до двери и за стол. — Хорошо, — сухо ответила девушка, не сводя взгляда со Стефани. Перед тем, как переступить порог, Кюри аккуратно обхватила двумя руками ладонь подруги. — Пожалуйста, давай поговорим завтра, — шёпотом попросила она, выжидая ответа. Немного подумав, Родригес согласилась.***
Ужинать Саре совсем не хотелось, она бессмысленно водила вилкой по тарелке. Настал комендантский час. — А где отец? — Милая, ты ведь знаешь, бухгалтер по правительственным делам — весьма нелёгкая профессия. Наверное, задерживается… — Опять. — Как дела в школе? — перевела тему Миссис Родригес. На секунду дочь замерла, она ощущала, что биение сердца участилось, губы сами по себе слегка сжались. — Всё как всегда, — проговорила она, прикрывая рот ладонью. «Что же я делаю, зачем соврала? Неужто странное поведение Стефани отразилось и на мне?». Девушка оживлённо потянулась за F13 и чашкой с остатками утреннего чая. Сара дождалась усвоения дозы и с деликатной интонацией обратилась к Терезе Родригес: — Мам… В случае, если мой лучший друг вдруг окажется эмоциональным преступником, должна ли я выдать его соответственным органам власти? — вопрос озадачил хозяйку. — Конечно, — послышался знакомый голос над головой. Никто не услышал, как Джон Родригес прошёл в квартиру. Он оперся руками о спинку стульчика. — Это входит в обязанности всех жителей. Ясно? — строго добавил мужчина. — Да, папа, я поняла, — похожая на послушную марионетку, Сара покинула кухню.