События которые изменили жизнь

      — О чём ты хочешь поговорить? — Джин был весь напряжён и крепко держал цветы в руках, считая что это как его щит, чтобы альфа к нему не передвинулся, потому что младший может ими и ударить, а получать по лицу шипами не очень приятно. — О нас? Я сожалею о том, что сделал тогда, хотя половину не помню всего, — Альфа нервно теребит край своей рубашки, осознавая, что морально не готов был к разговору с омегой. — И что ты этим хочешь сказать? Я не хочу возвращаться к тому, кто меня не ценит, — продолжает младший Ким, прижимая букет к себе максимально близко. — Я был пьян, — Пытается оправдаться старший, поджимая губы, чувствуя себя ребёнком, что его начинает злить. — Намджун, это не оправдание этому, — прерывает его «оправдание», недовольно хмурясь и утыкаясь носом в цветы. Всё-таки хоть омега и не хотел этого признавать, но цветы пахли очень даже приятно, и если бы они были не от этого альфы, то он бы ещё подумал оставить их себе, чтобы дома пахло такими цветами, пока они не засохнут в вазе. — Я понимаю… Но выслушаешь меня? — Не унимается старший, складывая руки в груди, — У тебя нет особо выбора, выслушивать меня или нет. Я не отпущу тебя, — Джун хмуро смотрит на такого же недовольного Джина, но держать его в машине не собирается, максимум будет докучать вечерами, чтобы он его выслушать, и неважно как это странно выглядит со стороны. — Хватит действовать на нервы, давай просто поговорим. Без колкостей и твоего упорства не идти со мной на контакт. Да, я признаю, что поступил как последний придурок в твоих глазах, поэтому я хочу загладить перед тобой эту вину, — Наскоро говорит Намджун, покручивая кольцо на своём пальце, нервничая. Старший не хотел признавать даже для себя в том, что он нуждается в Джине, считая, что ему просто не по себе от того, что это его омега бросил, а не он сам. — Действуешь на нервы здесь только ты, Джун. Своей настойчивостью. Между нами уже ничего не будет, и никогда не продолжится, — Джин нервируется и дёргается, когда альфа громко ударяет по переднему сиденью. — Хватит вести себя, как будто ты здесь хозяин. Ты-мой, и это никак не обсуждается. Тебя никто не спрашивал: хочешь ты со мной быть или нет. Ты был моей собственностью с самого начала, — Рычит старший Ким, чувствуя, как сущность Джина вся сжимается внутри, да и сам омега готов был сжаться, если бы не гордость и уверенность в том, что альфа его не тронет. Нагрубит, но не причинит вреда. — Я не твой, Намджун. Как ты не понимаешь, что мир не крутится вокруг тебя? Ты сам всё испортил, а ещё требуешь что-то от меня. Тебе самому от себя не противно? «Противно», — подтверждает у себя в голове альфа, поджимая губы, опуская голову и вздыхая. — Джин, — выдыхает альфа, а после забирает у младшего букет, на что тот недовольно открывает рот, пытаясь удержать цветы возле себя, но ничего не вышло, и цветы уже лежали на переднем сиденье. Джун целует парня в губы, крепко держа его одной рукой за руки, второй же прижимал за затылок, чтобы тот не начал мотать головой и пытаться отползти, хотя дальше двери уходить некуда. Альфа на удивление даже для себя целовать Джина медленно и нежно, из-за чего его бы раньше стошнило. Сейчас же омеге делать больно не хотелось, поэтому Нам считал себя глупцом, который раньше успел сделать этому котёнку больно. Намджун отстраняется от младшего Кима только тогда, когда тот расслабляется, а отпустив его, начинает хвататься за плечи старшего, отвечая на поцелуй как умеет. — Возвращайся обратно, — требует альфа ему на ухо, когда Джин неосознанно обнимает его и жмется ближе, из-за чего старший готов поклясться, что у него сердце пропускает удар, а может и два, а может и больше. Он точно понять не может. А может Нам и не хочет думать, пока с ним рядом омега, по которому мужчина успел неосознанно соскучиться. — Может, уже отпустишь меня? — Тихо спрашивает Джин, когда чувствует на себе руки, крепко обхватывающие его талию. — А ты хочешь? — старший Ким хмыкает, не отпуская Сокджина, так как он всё равно от него не отлипает, а Джун только и рад чувствовать тепло и запах младшего Кима. — Не хочу… Или хочу, я не знаю, — Парень вздыхает и жмётся к альфе ближе, тяжело вздыхая и слегка жмурясь. — Так… Ты вернёшься? — Намджун снова нервничать начинает и замечает, что у него ладони потеть начинают. — Джун. Ты ведь должен понимать, что я тебя не простил. Так зачем ты требуешь что-то от меня? Лучше подумай над своим поведением и отношением ко мне, — Омега всё же отстраняется, упираясь руками ему в грудь, — Я хоть и дал себя обнять, а тем более поцеловать, не значит, что я тебя смог простить после прошлой твоей измены. Лучше отвези меня домой, я уверен, что ты знаешь, где я живу, — Омега отпихивает мужчину от себя, а после берёт с переднего сиденья букет. — Ладно, да, я понял тебя, — он вздыхает тяжело, и выходит из машины, чтобы пересесть на водительское место. Ехали они до дома Джина молча. Альфа не знал с чего начать разговор хотя бы о чём-либо, да и уверен не был, что юноша поддерживать разговор вряд ли будет. Омега же просто боялся, что старший увезёт его к себе, и теперь уже точно не выпустит, даже если Чимин с Юнги помогут как в прошлый раз. И Джин до сих пор был очень благодарен им, и даже не знал, как это отблагодарить, пусть те и не просили ничего взамен. Омеге было просто некомфортно от того, что Мины сделали для него много, а он даже отплатить половиной не может, говоря только «спасибо». — Мы приехали, — Негромко произносит Джун, припарковывая автомобиль возле подъезда дома, где жил младший Ким. — Спасибо, — Тихо шепчет себе под нос парень, выходя из машины, сразу уходя к дому, скрываясь за железной дверью подъезда. Омега сразу убегает в квартиру, и оказавшись дома, закрывает входную дверь на замок. Он только сейчас заметил, что букет, подаренный Джуном, остался у него в руках, хотя изначально Сокджин планировал оставить букет у альфы. Старший же уже дома в своём кабинете открыл бутылку с коньяком, сразу отпивая несколько глотков через горлышко бутылки. После же альфа достаёт бокал и наливает тужа немного тёмной жидкости, садясь за рабочий стол, тяжело вздыхая и зевая открыто, а после закидывает ноги на стол, рассматривая свои лакированные туфли. Он тяжело вздыхает, а после отпивает немного тёмно-коричневой жидкости в стакане. Намджун отпивает ещё несколько бокалов, а после ставит стакан на стол, потому что начало нарастать желание разбить его, но эту стекляшку ему было жалко, как и ковёр, который потом вряд ли отстирать от битого стекла. Теперь мужчина начинает пить с горла, повернувшись в кресле к окну, рассматривая сад, который от осени стал более ярким от разноцветных листьев. Его даже не смущало, что половина цветов уже спит, и их накрыло другими разноцветными листьями. Джин же позвонил Чимину, так как он уже привык так общаться с ним, да и хотелось спросить у друга что делать с альфой и прощать ли его? Этого Сокджин не знал, поэтому и решил спросить у лучшего друга, который знает Кима дольше — Хён, что мне делать? — Чуть ли не скулит Джин в трубку омеге, развалившись на своей постели, рассматривая люстру и потолок. — Ну, а ты как думаешь? — Он зевает возле трубки. Видимо, Чимин перестал высыпаться из-за различных просьб своего мужа. Иногда Чимин даже жалел, что уговорил Юнги давать ему часть своей работы. Но сам омега вообще не думал, что работы будет настолько много. — Что, Юнги-хён заваливает как обычно работой? — Волнуется Ким, уже напридумывая себе то, что тот вообще не спит из-за бумажек альфы. — Нет-нет, всё хорошо, Джинни. Ты то как? И что ты сам думаешь насчёт Намджуна? — Мин смеётся тихо в трубку, немного успокаивая этим Сокджина. — Я немного взволнован… Сегодня с говорил с ним и он просит прощения за то, что он тогда сделал, — Буквально на одном дыхании говорит юноша, а после тяжело вздыхает, понимая, что они не только «говорили», но говорить Чимину об этом не хочет. Может потом расскажет — Джин, — По голосу Мина младший сразу напрягается, — Ты любишь его?