Сплетение

Эби закрыла за собой дверь и первым делом стянула шапку, осыпав коврик входной двери снегом. Не успел он растаять, как с её куртки и рюкзака насыпало еще столько же. Развесив верхнюю одежду сушиться, Эби не без удовольствия всунула ноги в мягкие домашние угги и прошла в свою комнату, чтобы переодеться. За окном вьюга только усилилась. Эби лишь улыбалась, слушая завывания ветра. Ей нравилась такая погода, так что когда после университета встал выбор: остаться в солнечной Калифорнии, или же принять предложение перебраться на север, в Канаду, она даже раздумывать не стала. Эдмонтон ей нравился абсолютно всем. Он был тихим спокойным городом, без излишней суеты, да и всякие катаклизмы обходили его стороной: ни нападения всяких инопланетных железяк, ни разборок между супергероями… Эби скривила рожицу и вышла из комнаты на кухню. В животе урчало — она засиделась за заполнением документов дольше обычного, и пропустила обязательный перекус. Она включила свет на кухне, набрала воду в чайник и начала возиться с ужином. Готовить особо не хотелось, так что в микроволновку была запихнута упаковка макарон с сыром. Сделала себе какао, и пока её ужин вертится в микроволновке, она решила немного побаловать себя. Достала из холодильника баллон со взбитыми сливками, шумно встряхнула его, и прежде, чем сделать на своем какао белоснежную объемную шапку, от души налила себе взбитых сливок прямо в рот. — Нельзя есть сладкое перед ужином, ты что как ребенок? Эби отшатнулась, едва не подавшись взбитыми сливками. Она схватила нож, что висел на магнитном держателе и уставилась во мрак гостиной. Из темноты на кухню вышел высокий мужчина в самой простой одежде, которую можно себе представить. Он выглядел немного пристыженным, но все же в нем чувствовалась сила и упрямость, приправленная чувством собственного достоинства. — Прости. — Он поднял ладони вверх. — Мне не стоило врываться в твой дом. — Какого черта?! — Голос Эби дрожал, как и нож в её руке. Она медленно двинулась вправо, все еще держа мужчину «на прицеле». Она узнала его. Кто сейчас не знает Капитана, черт бы его побрал, Америку. Его она знала с самого детства, ибо вся её семья, вплоть до деда, что служил с ним, была как-нибудь, да и связана с историей Стива Роджерса из Бруклина. — Что Вы тут делаете? — хрипло спросила Эби. Она бросила взгляд на телефон, что лежал на тумбочке. Сумеет ли она позвонить в полицию и сообщить, что в её квартире преступник, или же… Эби внимательно осмотрела Роджерса, и поняла — нет. Куда ей тягаться с ним. Она замерла, закусила нижнюю губу и нахмурилась. — Что Вы тут делаете? — повторила она. — Я пришел просить тебя о помощи, Эбигейл Ленц. — Роджерс в момент посуровел. Он отодвинул стул и уселся на него, хотя его никто не приглашал. Он сделал жест, приглашающий Эбигейл сесть напротив него. Девушка сглотнула, подошла к нужному стулу, но садиться не стала. Пусть хотя бы сейчас она возвышалась над Роджерсом. Его глаза сузились только на секунду, но он ничего не сказал. Он положил руки на стол, будто в доказательство, что он пришел с миром и заговорил. — Твой дед, Конрад Ленц, был моим товарищем… — Я знаю, — перебила его Эби. Роджерс опять нахмурился. — Я все детство слышала его рассказы про вашу команду, и как ему вечно приходилось латать твоих товарищей. Губы Роджерса дрогнули в улыбке, но она сразу же исчезла, уступив строгому выражению лица. — Было приятно узнать, что его семейное дело продолжилось, и его потомки все также посвящают свою жизнь лечению людей. — Я не штопаю солдат на фронте. — Но ты штопаешь раны душевные. Эби шумно выдохнула. Ну конечно, зачем ему было приходить к ней? Цель его визита начала смутно обрисовываться на задворках сознания. И это ей очень не нравилось. — У тебя необычный дар, — продолжил Роджерс. — В каком поколении он появился? — вежливо поинтересовался он. — В семье моей матери иногда появлялись мутанты, — кисло сообщила Эби. — Все они вели законопослушный образ жизни. — Кроме одной. Эби поджала губы и вновь наставила на Роджерса нож. — А вы сможете поручиться за всех своих родственников? — прошипела Эби. — Как знать, может ваш троюродный дядюшка воровал во время Великой депрессии, или, я не знаю… Убивал молодых девушек! — И Эби обличительно ткнула в сторону Роджерса ножом. — Нет, за всех я поручится не могу, согласен. — Он вежливо кивнул в сторону Эби. — Но все же, неужели у тебя нет желания помочь искупить грехи твоей родственницы? — Они не мои. — Эби качнула головой. — Так что у меня нет ни малейшего желания. В этот момент она почувствовала себя в смертельной опасности. Паника мгновенно скрутила горло, мешая вздохнуть, а по телу прошлась ледяная дрожь. Роджерс вскинул руку и это ощущение мгновенно пропало. Шумно вздохнув, Эби принялась разглядывать непроницаемую темноту гостиной. Роджерс явно пришел не один. — Кто там? — хрипло спросила Эби. — Это не имеет… — Кто там?! — закричала Эби. — Я даже разговаривать с вами не буду, пока я буду себя чувствовать как кролик под взглядом змеи! Из гостиной послышался звук шагов. На светлую кухню из тьмы вышла невысокая и очень красивая женщина с надменным взглядом. Она запустила пальцы в свои длинные каштановые волосы и убрала пряди с лица. Эби застонала — это был еще один бывший Мститель. — Что вам надо? — почти жалобно спросила Эби. Наташа Романофф лишь ухмыльнулась Роджерсу и уселась рядом с ним. — Ты должна убрать из головы Баки код Гидры, который загрузила Эрика Голдман — сестра твоей бабушки. Микроволновка тремя звонками оповестила, что блюдо готово. Эби развернулась, достала горячий контейнер, попутно ошпарившись об него. Захватив к столу и кружку с какао, она уселась прямо перед двумя бывшими Мстителями и принялась за ужин. Роджерс вскинул брови, а Наташа лишь закатила глаза. Эби с каким-то остервенением пихала в рот макароны в обжигающем расплавленном соусе. На глаза от боли выступили слезы, язык, казалось, так распух, что уже не помещался во рту. Но даже это не смогло спасти её от воспоминаний, что всколыхнулись в её душе. Чужих воспоминаний. Закончив ужин, Эби залпом влила в себя какао и с громким стуком поставила кружку. Утерев рот рукавом, она посмотрела на Роджерса. Он опешил от её взгляда. В глазах были столько боли и тоски, столько страданий. Даже на войне он не видел такого. По щекам все еще катились крупные слезы, но они были точно не от горячей пищи, которую девушка старательно впихивала в себя. — Как вы думаете, как я помогаю им? — хрипло произнесла Эби. — Я беру самых сложных… Им не помогут разговоры и еженедельные встречи ветеранов, где они высказывают все свои ужасы. Война… Война врезалась им в подкорку мозга. — Эби постучала средним пальцем по виску. — Боль так сильно переплелась с их сердцем, душой и разумом, что обычному человеку не распутать этот клубок. А я… — Голос Эби становился все тише. — Я влезаю в их разум, погружаюсь в их боль, и постепенно, узелком за узелком развязываю все это. — Эби уставилась на свои подрагивающие пальцы. — Я пропускаю это все через себя. Вьетнам, Ирак, Иран, Ливия, Афганистан, Югославия… Можно бесконечно перечислять военные операции, которые оставили лишь израненных душой и телом людей. И все это пришлось пережить и мне. Как вы думаете, Капитан Америка, мне захочется влезать в голову Зимнего солдата, догадываясь, какие ужасы меня там поджидают? Роджерс молчал, как и его спутница. Наташа смотрела на Эби непроницаемым взглядом, и было невозможно догадаться, о чем она думает. Но Капитан не умел играть так, как играет обученный элитный солдат КГБ. Монолог Эби впечатлил его, и сейчас на его лице был калейдоскоп эмоций — от сожаления до боли. Он стиснул зубы и упрямо посмотрел на Эби. — Зимний солдат должен быть уничтожен, — заявил он. — Баки несет груз ответственности за все те убийства, что сделала его руками Гидра. Но это был не он. Эби опустила взгляд на стол. Спасать людей уже вошло в её профессиональную привычку, но вот тело и разум с каждым новым пациентом протестует все сильнее. Как она старалась разделять свои воспоминания и воспоминания других людей, грань, проходящая между ними, становилась все зыбче. — Я… — Эби тяжело вздохнула. — Я планировала закончить свою работу. Мой разум сам скоро будет остро нуждаться в лечении. Последний пациент отобрал у меня много сил… Дайте мне месяц на отдых, и я возьмусь за Зимнего солдата. — Месяц? — Наташа явно была этим недовольна. — Вы куда-то торопитесь? — поинтересовалась Эби. — Никуда не торопимся, — поспешно заверил Роджерс и бросил недовольный взгляд на Наташу. — Отдыхай, сколько тебе нужно. — Так или иначе, мне нужно привести все дела в порядок и сочинить правдоподобную историю по поводу своего длительного отсутствия. — Длительного? — Наташа вопросительно выгнула бровь. — Лечение моего «обычного» пациента, — Эби сделала в воздухе кавычки, — занимает от двух до четырех месяцев. По моим прогнозам, что бы убрать код, созданной Эрикой, мне потребуется минимум полгода. — А нельзя этот процесс как-то ускорить? — Конечно можно! — расплылась Эби в фальшивой улыбке, а в её голосе появился неприкрытый сарказм. — Я могу просто влезть в мозги Барнса, уничтожить код Гидры. Но при этом уничтожатся все его воспоминания, возможно, даже повредятся отделы головного мозга. Он станет овощем, но уж точно не будет убивать людей по чьей-либо указке. Он вообще мало что сможет сделать… — Мы поняли! — Роджерс прервал зарождающуюся перепалку и встал со своего места. — Я благодарен тебе, Эбигейл. — Он запустил руку в карман своей куртки, и девушка мгновенно напряглась. Но вместо какого-то оружия, он положил на стол самый обычный кнопочный телефон. — Свяжешься со мной, как будешь готова. — А почему вы уверены в том, что я не позвоню в полицию и сообщу, что неуловимый Капитан Америка скрывается в Эдмонтоне? — пробурчала Эби. — Ну ты же этого не сделаешь, верно? — Роджерс обаятельно улыбнулся. — Я вас провожу. — Эби встала со своего места. — Чтобы убедиться, что, наконец, в моем доме только я одна. Роджерс опять улыбнулся и еще раз извинился за это вторжение. Эби подтолкнула его в широкую спину и грубовато сказала проваливать.