Всё или ничего

11 марта 2018 год: «Мне всё равно, что думают люди, когда я иду рядом с тобой, Суджи. Плевать. Мне просто хорошо с тобой. Так хорошо, как ещё не было ни с кем...» *** Белая постель и зашторенное окно. Немного разбитое и подавленное состояние. Суджи лежала на боку и поглаживала живот одной рукой, чувствуя в ответ на свои движения лёгкие пиночки и тут же улыбаясь. Именно это иногда отвлекало её от неприятных мыслей, которые возникали у неё в голове. Например, как сейчас, ведь она который час думала о Феликсе. Этот парень сегодня точно дал понять о своих чувствах. О своих искренних и сильных чувствах к ней. Этот парень раскрылся девушке, вёл себя совсем иначе. А ещё... Он рассказал о своём прошлом. О том, чем раньше ни с кем не делился, о чём всегда умалчивал. Для него это было некой чёрной полосой. Для него это было то, о чём он и вовсе не хотел сам вспоминать, что уж говорить о том, чтобы поделиться с кем-нибудь. Но так вышло, что Суджи показалась ему той, кому он хотел бы рассказать обо всём произошедшем с ним: об отце, который много лет назад бросил их; о том, как его старший брат Минхо сбежал и оставил его одного с той женщиной, которую и матерью назвать язык не поворачивался. Почти год четырнадцатилетний Феликс выживал со своей матерью, а той было совершенно наплевать на то, где он находился, чем он питался и как себя чувствовал – женщина просто пропадала на несколько недель, а когда возвращалась домой, то совсем ненадолго. И даже тогда она не обращала абсолютно никакого внимания на младшего сына, а если и говорила с ним, то только о том, как он докучал ей и мешал спокойно жить. Феликс сказал Суджи о том, что тогда потерял доверие абсолютно ко всем людям. О том, что даже со старшим братом долго не мог найти общий язык, хоть тот и правда сдержал своё обещание, спустя некоторое время забрав младшего к себе. Тошно. Мысли путались в голове девушки. Именно в этот момент ещё и подул сильный ветер, отчего в просторную комнату, через приоткрытое окно резко пробрались струйки холодного воздуха. Суджи обернулась на странный звук, а страницы открытой книги, лежащей на кровати недалеко от неё, своевольно начали листаться от образовавшегося сквозняка. Она с трудом дотянулась до вещи и коснулась книжного переплёта, закрывая свою чёрную книгу, где до этого перечитывала свои старые записи и оставила новую. Дальше ей предстояло встать с места и закрыть окно. Суджи всё больше замечала, что с каждым днём, ей становилось всё тяжелее что-либо делать, а встать с кровати порой казалось большим испытанием. Она хоть и старалась как можно больше времени проводить в движении, но всё равно силы быстро покидали тело, и девушка не могла долго даже просто ходить. Всё же переосилив себя, Суджи прошла в другой конец комнаты и потянулась к ручке окна, чтобы закрыть его. На минуту, она снова задумалась о парне и ещё некоторое время молча стояла, облокотившись о подоконник. «Несмотря на своё прошлое, он вырос добрым человеком», — заключила Суджи, поворачивая голову в сторону уличного фонаря и устремляя взгляд на немного мерцающий, тусклый свет. Она бы и дальше стояла в таком положении, но от всех раздумий отвлёк голос матери, раздавшийся с первого этажа. — Иду! — прикрикнула Суджи, полностью отходя от окна и задвигая шторы. После, она медленно потопала вниз, где её ждала мама. Оказалось, госпожа Ким просто захотела пообщаться со своей дочерью, ведь в последнее время, они всё реже могли это делать из-за постоянной работы, на которой женщина часто задерживалась. — Ох, Суджи, тебя становится всё страшнее оставлять дома одну, — сказала она, как только заметила на лестнице девушку с огромным животом. — Чем занималась сегодня? Ничего не болело? Суджи в ответ лишь одарила женщину своей немного усталой улыбкой и отрицательно замотала головой, тем самым, отвечая на второй вопрос. Она прошла в гостиную, где её мама находилась и прямо сейчас занималась уборкой, а после приземлилась на диван и откинулась на его спинку. — Да так, днём посмотрела телевизор и поставила вещи постирать, — заговорила Суджи и посмотрела на свои руки. — Потом мне захотелось сделать себе маникюр, и я его сделала, — девушка продемонстрировала яркие ногти своей маме, продолжая сидеть на диване. Женщина мельком посмотрела на новый маникюр дочери и одобрительно кивнула, тем самым показывая ей, что готова слушать дальше. — Ну а потом сходила в магазин... — Суджи, я же говорила тебе не ходить одной за покупками, — вдруг перебила её женщина, отчего Суджи немного замялась. — Мне помог Феликс, — тихо произнесла девушка, смотря за тем, как мама всё это время протирала пыль на тумбочке. Она подумала о том, что не хотела бы отвечать на вопросы, касаемо парня, которые наверняка прямо сейчас возникли у женщины, поэтому она тут же привстала с дивана и сказала: — Мам, давай я протру, мне несложно. Наверное, это выглядело немного забавно, но Суджи правда направилась в ванну, откуда вскоре принесла ещё одну тряпку и начала помогать маме в уборке, хоть та и говорила ей, что прекрасно справится сама. — А у тебя как прошёл день? — задала вопрос, подходя к стеллажу, где у них обычно находились различные фотографии, книги, документы и прочие вещи. Женщина принялась рассказывать про обычный, ничем не примечательный рабочий день, а Суджи лишь кивала головой и занималась уборкой, тихо радуясь тому, что мама не стала у неё подробно расспрашивать про Феликса. И так она добралась до самой нижней полки. Девушка уже поскорее хотела закончить с уборкой, чтобы потом спокойно принять душ и наконец лечь отдыхать, как вдруг, её внимание привлёк белый конверт. Он словно был кем-то запрятан в не самую примечательную книгу, но маленький кусочек, торчащий наружу, сейчас выдал и вправду спрятанную вещь. — Что это? — она отложила тряпку белого цвета в сторону и взяла ту самую книгу, из которой вскоре вытащила и конверт под немного растерянный взгляд матери... *** Очередной мрачный и абсолютно идентичный всем остальным день. Безэмоциональный взгляд вперёд себя и безразличность ко всему вокруг. Мысли о том, что в жизни нет радости и счастья. Джисон правда устал чувствовать себя неживым. Ему так надоели одинаковые будни, которые ему приходилось проживать так, будто они — лишь написанный кем-то сценарий. Постоянно повторяющийся сценарий. И так, длиной в самую настоящую бесконечность, такую страшную и нескончаемую для него бесконечность, где не было места чему-то живому. Где не было места для счастья. Вот и сейчас он сидел на заднем сидении автомобиля, наблюдая за бесконечно сменяющимися друг за другом многоэтажками. Джисон устало потёр глаза и чуть прищурился из-за ярких вывесок, а после зачесал мешающие волосы назад. Вскоре пришлось приоткрыть окошко, так как в салоне становилось до безобразия душно, и парень просто не мог нормально дышать. — Может быть Вы голодны? — с переднего сидения послышался голос водителя, который заставил парня всё же повернуться. Это был мужчина лет сорока — очередной человек, нанятый отцом Джисона.  Парень замечал, как этот мужчина часто пытался проявить заботу по отношению к нему, причём не из-за того, что его нанял господин Хан, а совершенно по другой причине. Абсолютно искренне. Где-то в глубине души, Джисон был благодарен ему за это, но а на деле даже редко разговаривал с ним и ограничивался лишь короткими фразами. — Нет, — ответил на вопрос и продолжил наблюдать за сменяющимися картинками вечернего города под тихую музыку, играющую в одном его наушнике. Для него стало привычным каждый день посещать дополнительные занятия по учёбе и от этого поздно возвращаться домой и, наверное, так было даже лучше для него. С каждым днём он всё больше понимал, что находиться дома ему было гораздо сложнее, нежели в каком-то другом месте. — Спасибо. На самом деле, он даже не смог вспомнить, ел ли вообще сегодня что-нибудь. Но, в принципе, его это не особо волновало, да и из мыслей вывел громкий сигнал сзади. Мужчина резко вдавил педаль тормоза и растерянно уставился в машину спереди, что остановилась на красном свете светофора. Видимо, водитель Джисона отвлёкся и чуть не въехал в впереди стоявшего. Он быстро обернулся на парня, чтобы убедиться, в порядке ли тот, а Хан даже глазом не повёл. Как сидел, прижавшись к окну, так и остался на своём месте. Мужчина подумал, что даже если бы они прямо сейчас врезались, Джисону было бы и на это всё равно, ведь его взгляд постоянно выражал лишь полное безразличие. И похоже, что никому и никогда ещё не удавалось видеть что-то живое в этих глазах. Никому, кроме Суджи, конечно же. Лишь она наблюдала за тем, как тот тогда поменялся, лишь она видела огоньки в его глазах и огромное счастье... *** Когда они доехали до дома семьи Хан, на часах было уже девять часов вечера. Парень из уважения поклонился мужчине и вышел на улицу, покидая салон авто и беря в руки свой рюкзак. Дальше он спокойно шёл в сторону выхода, даже не замечая ничего вокруг себя: ни младшую сестру, которая из окна своей комнаты заметила старшего и начала радостно махать ему руками, ни лежащий впереди камень, о который по пути чуть не споткнулся. Так Джисон и прошёл в дом, с опущенными в пол усталыми глазами и мыслями о том, что с каждым днём жизнь всё больше теряет краски. Снова это ощущение ненужности, безысходности, прямо как полгода назад, до встречи с Суджи. Он закрыл за собой входную дверь и потянулся к обуви, чтобы снять её и пройти в коридор. Сейчас его никто не встречал, а Джисон был даже рад этому. Просто ему не хотелось, чтобы его кто-то видел в таком состоянии, чтобы с ним просто заговорили и начали заваливать вопросами по типу: "Как прошёл день?". Ему просто было интересно, чего они всегда ожидали услышать от него в ответ? Что-то новое? Хотят услышать что-то весёлое, тем временем, как сами лишили его какого-либо счастья? — Джисон-оппа! — это он услышал на втором этаже уже перед тем, как зайти в свою комнату. — Я тебе махала, а ты даже заметил этого! Как обычно! Перед парнем оказалась недовольная младшая сестра. Она обиженно сложила руки на груди и смотрела на брата так, словно он только что сотворил нечто ужасное и непростительное. — Прости, Хёри, — похоже, эту фразу ему суждено повторять до конца жизни, ведь ему и правда постоянно приходилось извиняться перед младшей сестрой. — Я просто очень устал, кроха, не обижайся на меня... Он ненадолго задержал взгляд на девочке и всё же потянулся к дверной ручке, вскоре опуская её и медленно заходя внутрь тёмной комнаты под всё тот же грустный взгляд сестры. Она видела, как тяжело Джисону, но в силу своего возраста, просто не могла понять, что он чувствовал и что творилось у него внутри. Да и парень никогда не вдавался в подробности, а родители не говорили маленькой девочке о том, что же происходило в жизни её старшего брата. Парень стоял по ту сторону от двери и прислушивался к высказываниям Хёри и тому, как она вскоре всё же зашла обратно в свою комнату, захлапывая следом за собой дверь. Он прислонился лбом к холодной поверхности и тяжело вздохнул, прикрывая при этом глаза. Грусть новой волной начала быстро погружать его в себя, но Джисон всё же решил не поддаваться. Он развернулся в другую сторону и подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть на своё отражение. От туда на него смотрел чересчур бледный парень, а вдобавок ко всему этому, парень заметил и то, как сильно он похудел. Даже пухлые щёки, доставшиеся ему от природы, практически исчезли и потеряли свой румянец. Джисон дотронулся до них и в очередной раз осмотрел себя с ног до головы. — Выгляжу таким жалким, — вслух проговорил он самому себе и резко отвернулся от зеркала, как вдруг, в глаза бросился загоревшийся экран телефона, который он до этого успел кинуть на кровать. Удивительно. В последнее время, он ни с кем не переписывался. На секунду он подумал, что это мог быть обычный спам, но стоило ему подойти ближе и прочитать имя отправителя, как его сердце в этот же момент пропустило удар. Сначала ему  показалось, будто он окончательно сошёл с ума, но когда в очередной раз перечитал родное имя вслух, то полностью убедился, что ему не показалось. Дыхание то и дело сбивалось, а внутри всё скрутилось до невозможного. Джисон внимательно вчитывался в каждое слово, которык эхом отдавались где-то у него в подсознании. Он далеко не сразу понял смысл, но через несколько секунд, ему вдруг стало так плохо на душе. Так, как ещё не было никогда. 11 марта 2018 год. 21:22 Суджи: Мне не нужно ничего, Джисон. Мы не потревожим тебя, мы не потревожим твою семью. Передай своим родителям, пожалуйста, чтобы они не беспокоились на этот счёт. Я сама лично верну завтра все деньги и этот жалкий договор (прости, но иначе я не могу назвать всё это). С уважением, Ким Суджи.