Птархи. Часть вторая: Пути космоса

Одни перемены тянут за собой другие, а те шлейфом последующие, и нет им ни конца, ни края. И даже если среди чередующихся картин мира в детском цветастом калейдоскопе пытливого ребенка мы узрим неизменный стержень, не нужно забывать, что он тоже вертится, накручивая и наматывая на себя всю эту пестроту бесконечной жизни. «Не дрейфь, главное не вылететь на узел развязки, а так потихоньку доползем до нужного мира. Выйдем, осмотримся, оценим ситуацию и двинем дальше, — оранжево-зеленый Шиязу, в отличие от Антони Велли, настроен был по-боевому. — И вообще, радуйся, раз тебя Адаху отпустил из-под своего крепкого крыла, значит признал твою силу и уверен, что ты сможешь постоять за себя». «Да я и не особо боюсь, если честно... просто непривычно как-то, словно часть себя оставил там, рядом с ним. Вот не думал, что так сильно привяжусь к такому пернатому монстру. Ладно хоть голый зад прикрыт теперь, и то благодаря тебе!» Шиязу хрюкнул от смеха, одним глазом скосил назад на своего невольного сотоварища, зрелище было еще то, но даже в чем-то занимательное. «А сам-то ты кто? Или я! Поверь, генетически мы все после дахов еще те невозможные монстры. Это они не меняются, как были дахами, так и остаются, — ящер притормозил на развилке и, выпустив пучок из глазницы третьего ока, просканировав пространство, задумчиво выдал: — Боюсь, приехали...» «Потеряли след?» «Да нет, он более чем отчетливый, но по углу этого ответвления видно, что скоро ворота...» — отростки сети третьего ока то втягивались, то, наоборот, кустисто развешивались, закрывая практически полностью лик хамелеона, образуя замысловатый ветвистый не то рог, не то кокетливую вуаль. «Тебя что-то смущает?» — Антони тоже занервничал, считывая с ящера его ментальную неуверенность и тревогу. «Семьдесят процентов, что это узел развязки — раструб широкий. Либо мы рискуем, либо идем обходным путем, ища другой обрубок следа. Который, возможно, вообще не найти за всю свою биологическую жизнь». Это говорило о многом, ящеру явно не впервой тут было шнырять по всему этому, словно дышащему потусторонней жизнью лабиринту, и что вся кухня чужеродных переходов для него практически дом родной. «Рискнем? Тридцать процентов вполне приятная цифра на удачу». «Отними еще двадцать, мы не на периферии этой чертовой сети — даже не надейся», — ящер проверял на себе свои девайсы, оценивая облегающую пленку умного скафандра и увеличивая ее плотность путем нажатия на обруч, а после потянулся к руке Тони, собираясь повторить сей маневр. «И где периферия у этого лабиринта порталов?» — поинтересовался Антони, выставляя ящеру запястье и запоминая манипуляции чужих пальцев на своем браслете. «Это знают только ее создатели алаигиры, думаю, даже зарахи не ведают, какой они кусок отхватили чужих знаний и технологий. Но это полбеды. То, что ты видишь, пристроено именно этими чертовыми вояками», — скафандр Антони стал существенно плотнее, но, как ни странно, это не сковывало движений человека. «Откуда ты все это знаешь?» — Тони то разжимал, то сжимал руку, оценивая на себе новое уплотнение брони. «Я бывал в тех тоннелях, что проложили предтечи, и поверь, они совершенно иные». «В чем же?» «Это не объяснить, это надо видеть собственными глазами и другими сенсорами. Узришь, поймешь, а нет, что ж, в неведении твое счастье. А теперь меняемся местами!» — ящер ловко привстал с сидушки гравибайка, опираясь на его же раструбы, и, подтолкнув Антони вперед, занял место за ним. Тони быстро оценил смену позиций, если Шиязу потребовались свободные руки, значит, возможно, придется применить оружие. И на этих чертовых развязках есть то, с чем лучше вообще не сталкиваться. «Я прижмусь как можно ближе к тебе, а еще применю мастерство маскировки, понимаю, это не сахар, но придется на время слиться с твоей сущностью не только ментально». «Чего?» — обалдел с такого Антони. «С того, можешь не ссать раньше времени, с Адаху я это позже утрясу». И хотя мозги Тони перевели кратко и емко «ссать», на деле ящер долго и витиевато описывал выделение некой мочевой эссенции особого энергетического состава в период наивысшего страха у ящеров, когда неизвестная прана становится посреди третьего горла у великих хамелеонов. И от которой происходит тотальное падение жизненной энергии, приводящей к продолжительному состоянию стазиса, неконтролируемых выделений и зачастую после всего этого описанного языком ящера пиздеца к летальному исходу хвостатого индивида. «Какого хера...» — начал было Тони, как почувствовал, словно в него проникает прохладная жидкость, или он погружается со спины во что-то липкое и чужеродное. «Я могу в таком состоянии сливаться не только со своей родной частью, но и с другими существами! — бодро обрадовали Антони и, когда он задергался, успокоили: — Говорю ж, не ссы раньше времени, сольемся только по грудь, дополнительные руки нам еще понадобятся...» «Да какого хрена!» — разозлился Антони, действительно, его совершенно не спросив, натягивают как балванку на матрешку. «Оу! Так ты злишься, а не испуган, надо же, как различаются наши с тобой окраски эмоций. Прости, но так надо для нашего с тобой же блага. Так мы сойдем за один организм, причем, не определимый ни по каким стандартам», — к этому времени ящер уже слился с человеком до талии, теперь из задницы Тони торчал настоящий подвижный хвост, а торс, раздваиваясь, напоминал непонятное создание, не то мутанта, не то забытое божество. Ноги отчаянно чесались. Ящер вытащил расщепитель и, перехватив поудобнее в руках, скомандовал: «А вот теперь газуй!» «Вы и сексом так занимаетесь?» — рыкнул Тони вслед взревевшему мотору и направил гравибайк туда, где по словам ящера их ждал очередной пиздец. «Не, сексом мы занимаемся как обычно, в общем, вставляем члены в семяприемники. А вот когда откладываем яйца, сливаемся. Но ты ж не мое второе я, так что снести яйцо через жопу со мной тебе точно не грозит!» — Шиязу разве что не ржал и то лишь из-за нависшей над ними опасности, хотя его окрас мыслей сиял на всю менталку радужными всполохами. Но Тони, вспомнив, как ящер перепутал его злость с испугом, даже не стал браться за чумовую в данном случае интерпретацию чужеродных эмоций. «И чего нам бояться? Ну, сунемся, если что развернемся и влетим обратно». «Ты чем слушал меня? Выход и вход всегда разнесены в пространстве, а когда и во времени. Если нас ждет звездец рядом за воротами, то нам придется до других еще добираться, дабы свалить с этого чертового узла». Раструб запульсировал сильнее и впереди высветился тупик. «Что, скафандры могут не выдержать? Только не говори, что они идут без шлемов». Они немного подпрыгнули на небольшом трамплине и, прошив пульсирующую стену портала, вылетели на пустынную, покрытую черными песками поверхность под ало-бордовыми небесами. Скафандры сработали четко, тут же закрыв переднюю часть обоим кислородными масками. «Да нет, обычно узлы развязки всегда выставляют на планетах с атмосферой. Зарахи не идиоты и при установке врат заражают планету специальным комплексом бактерий. Как видишь, не всем эта биосфера во благо, для этого и нужны подобные скафандры. А вообще, не ворчи, на выходе не было предупреждающих знаков, что дальше вакуум космоса, все остальное мелочи. Правь вперед! Все входные ворота на подобных узлах сконцентрированы во внутреннем круге, выходные на внешнем, так что кати в центр всей конструкции — заблудиться невозможно». «Тогда в чем проблема?» — Тони никак не понимал, что же так пугает ящера, коль он, даже не побрезговав, наполовину влез в его тело. Ощущение, кстати, прибывания Шиязу внутри себя было не самым комфортным. Антони то тянуло странным образом зад, то выламывало вдоль позвоночника от копчика до поясницы. То чесались яйца, то казалось, что у него конкретный стояк, причем не один, а целых два вряд, и отчаянное желание потрахаться с первым встречным. «В этом! — ментально указали на горизонт, а после приказали: — Гони что есть мочи!» Тони втопил все, что можно, в пол, гравискутер вытянулся под ними в виде стрелы. Но это не помогало, к ним приближалось что-то неотвратимо огромное, черное и вытянутое, по форме похожее на дирижабль без гондолы, утыканное бесчисленными иглами. «Иголки?» — Тони хотел бы рассмотреть поподробнее, но лететь на такой скорости и смотреть по сторонам не было никакой возможности. «Если бы, это копья с наконечниками, рассчитанными на определенные виды ДНК или других подобных структур. Зарахи записали практически все разумные расы, и, если вламываешься к ним без предупреждения, участь у тебя незавидная». «Какая?..» — начал было Тони, но Шиязу, переместив расщепитель в одну руку и прижавшись к нему плотнее грудью, свободную руку положил на ручку удлинившегося руля. «Посмотри сам, я удержу нас на несколько минут. Может, это последнее, что ты видишь в этой жизни...» Антони оторвался взглядом от дороги и, задрав голову, замер от разворачивающейся в небе перед ним картины. Дирижабль шел явно на их перехват. Он уже занимал половину неба, критически приблизившись к нарушителям. Но самое страшное было не в этом, а в копьях, которые были воткнуты по всей его поверхности, ибо при помощи них, словно насекомые в редкой коллекции энтомолога, были распяты мумифицированные фигуры всевозможных представителей разумных рас. «Это безумие!..» — начал было Антони. «Скажи это им, вверх! Это скан волна. Если нам повезет и мы сможем на время запудрить этому левиафану кристаллические мозги, то успеем, я уже вижу ряд ворот, нам нужно к крайним... след ведет именно туда...» Тони отодрал глаза от пришпиленных трупов, что-то оказаться среди них в коллекции уору не хотелось, и то, что его пусть даже супер скафандр выдержит нападение копья — уверенности не было. Он вцепился в руль управления и заставил скутер в последний момент подпрыгнуть, сканирующая волна прошла по ним вскользь. И по-видимому идентификация не прошла в полной мере, дирижабль разворачивался для повторного маневра, заходя на них с другой стороны, причем довольно резво для своих огромных размеров. Несколько копий почему-то засветилось нереально-ярким на фоне кровавого неба светом. «Они не смогли нас идентифицировать, хотя на повторную удачу я не рассчитывал, особенно насчет себя. Все эти чертовы системы регулировки узлов развязок связаны между собой, и я на одну уже нарывался». «Какая к черту регулировка, ты еще скажи, что это просто автомат для наладки систем!» — рыкнул Антони и попробовал увильнуть от повторной волны. Сканирование вновь прошло не так, как было необходимо этой чертовой системе, теперь загорелись уже другие копья. Некоторые украшала старая добыча. Но Тони как будто знал, что если надо... шкурку от дичи лихо поменяют, украсив борт летучего корабля новым трофеем, причем, сделанным лично из него. Но ворота уже были на пути... третья волна зацепила лишь их исчезающий мимо столбов хвост скутера. «Прорвались... — ящер, убрав расщепитель, отодвинулся от Тони, покидая его еле дышащее после погони тело, они, пролетев до следующего разветвления прохода, остановились, зависнув между стенками так знакомо пульсирующего межгалактического прохода, можно сказать, практически родного. — Все же ты уже не человек, поздравляю». «Да с чего бы это я перестал им быть?» — Антони затрясло, откат после реальной смертельной опасности накрыл с головой, он часто задышал и, положив локти на руль, уткнулся в них вспотевшим лбом. Холодный пот заструился по позвоночнику, пока умная кожа скафандра его не реализовала, впитав тут же в себя. Адреналин лупил по нервам, сердце застучало в глотке, не думая останавливаться. Вот всегда с ним так, в самой паршивой ситуации холодная голова и рефлексы, действующие на уровне автоматизма, а после того, как все прошло — зверский откат. Хотя инструктора говорили, что так и надо — вот если бы случись подобная херня со взбесившимся организмом во время задания, то вряд ли Тони пережил бы свое первое военное крещение. Любая серьезная заварушка, и Антони Велли гарантированно отдыхал бы навечно на небесах. Опять же, вопрос на каких, раз ящер утверждает, что он уже не человек. «Этой аппаратуре хватило бы и первого касания. Я успел рассмотреть, на одном древке точно висела шкура рептилоида». «А человека?» «Думаешь, у зараху нет маркера с вашим набором ДНК? Не надейся — есть, тем более вы с ними воевали». «Значит, я уже не человек...» — Тони стер устало со лба пот. Интересно, а у дахов есть рай? Впрочем, и на птарха он никак не тянет. «Как и я давно не ящер. Но пока семья не отказалась от меня окончательно, вернее мой передающий, он ближе всего ко мне, принимающий и дирижёр обычно составляют отдельную часть, хоть и связанную с нами. Более того, все ждут не дождутся следующего ритуального откладывания яиц». Антони отжался от руля и с интересом глянул на Шиязу через плечо, человеку сексуально скалили пасть, усыпанную острыми пластинами зубов. Зверской форме которых можно было только позавидовать. «Не понимаю я твоих родственников, а если это скажется на ваших детях?» «В этом то и соль! Представляешь какие перспективы для застаревшего генофонда нашей завядающей популяции и для новых познаний в улучшении генетики хамелеонов, ну и в конечном итоге для бизнеса. Здоровые и выносливые дети — это залог в будущем!» «Для бизнеса» звучало из хищной пасти Шиязу более убедительно, ящер на то и ящер, что с него взять — торгашество у хамелеонов невозможно вытравить из крови. Антони вздохнул, перелазя за спину возбужденного радужными перспективами ящера. Правда, тот намек понял быстро. Мигом заткнулся и оплетя хвостом талию Тони для страховки, прибавил газу, отмечая только для человека, что след даха тут относительно свежий. Дальше ехали без особых приключений. Проход петлял, расщеплялся, но намеков на узловые станции больше не было. «Вообще такие станции встречаются по одной на сектор. И теперь, после того, как предтечи алаигиры ушли, работают не только как наладчики подпространственных систем коридоров, но и как чистильщики от паразитов». «То есть, мы — паразиты», — сделал безрадостный вывод Тони. «Суровая правда вещей всегда лучше, чем красивая пустая ложь», — заумно рассудил ящер и, предупреждая, что перед ними выход, прорвался в неведомый Антони следующий мир. Вылетели, как и в прошлый раз, из лабиринта лихо, с ветерком. Правда, тут же резко затормозили, едва не врезавшись в дерево. Ящер вытирая влагу с лица, видно перепугался неслабо. Тони же, моргая недоуменно глазами, не мог поверить в происходящее. Куда бы их ни занес этот межгалактический лабиринт, но перед ним росла обычная земная сосна. И ладно бы одна, они с Шиязу оказались в бесконечном корабельном бору. Антони вспомнил своих старых учителей по лицею, интересуясь понятиями «корабельный лес». Ушлые и начитанные во многом педагоги не знали, что ответить любознательному лицеисту. А один предложил первое, что пришло в голову: «Так на космических кораблях семена привезли вот и корабельный. Не отлынивай от важной темы и не рассуждай над тем, что не имеет смысла!». Курсант Велли-младший словил мощный подзатыльник под бравый хохот класса. На этом диспут по поводу сосен был окончательно закрыт. «Кто ж так выход вдрючивает. Вот придурки! — меж тем ящер костерил уору, выпуская из третьего глаза пучок своих чувствительных вееровидных сенсоров. — Ща, узнаем, что это за мир, и будем действовать по обстоятельствам». «Не надо, это один из миров людей», — Тони обнял стройный ствол сосны и прикрыл уставшие глаза. Он уже и не думал, что когда-нибудь хотя бы еще раз увидит подобные деревья, любимые в любом человеческом оплоте космоса. Это подстегивало память, заставляя вспоминать, как они с сестрой Каси гуляли по подобному парку на одной из людских планет Двойного Кольца. Каси тогда совсем была еще девочкой, он несуразным подростком с прыщавым носом, их только отстранили от себя родители, отправив учиться в элитные учебные заведения. Антони понимал, что отец и мать пытались сделать для них как лучше, но... С Антони как лучше не получилось. В груди что-то кольнуло, тупо и нудно, напоминая, что он теперь пара Адаху. Велли отпал от сосны и, распахнув глаза, уставился на сканирующего пространство ящера. Теперь кто такой Антони Велли не знает никто, даже он сам. А еще к боли в грудине добавилось беспокойство. Он в человеческом мире и без индикатора-эскрина. Да любой встречный, не получив от него необходимого отклика, сдаст Антони Велли федеральным правоохранительным органам и будет совершенно прав. Если нет эскрина — он — нелегальщик, и может нести опасную микрофлору, убийственные вирусы или быть марионеткой уору, напичканной этими чертовыми нанотехнологиями под самую завязку. «Не переживай, скафандр, что на тебе, устроит тебе необходимый фон. Как будто у тебя эта чертова система, о которой ты думаешь, и не пропадала. Главное, найти парочку представителей, оценить их внешность, одежду и затесаться среди них». Ну, допустим, Антони своим человеческим рылом и сойдет, но хвостатый ящер... Ящер, сворачивая их гравибайк, вдруг заржал, а когда повернулся, то Антони словно посмотрел на себя в зеркало. Голова, что теперь была присобачена к более высокому телу ящера, была точно его — Антони. Он зачарованно сделал несколько шагов и коснулся Шиязу. Да и под пальцами ощущалось все как в оригинале, и не скажешь, что это обманка или копия. «Просто два идентичных рыла, полагаю, в вашей толпе не прокатит. Хотя, если честно, я не думаю, что вы сильно отличаетесь друг от друга!» «Это скафандр?» — догадался Тони. «Да, честно спизженная черти когда разработка у зарахов. Скафандр многофункционален и, кроме того, что полностью покрывает физиологические потребности наших тел, может выдавать и такие умудренные бонусы. Эти чокнутые андроиды, кстати, вообще внедрили эту систему, только более эволюционно продвинутую, неразрывно от своих тел, и поэтому могут прикинуться кем угодно». «Ага, я знаю. Уже в курсе», — Тони невольно вспомнил липового Шиязу, там, в долине Молодых. «Нам сюда и не смотри на меня так жалостливо. Ничего, на конечностях прогуляешься. Тут не так далеко...» — далее шли непередаваемые меры длин. Поэтому Антони поступил мудрее, он решил отсчитывать про себя сам, чтобы заиметь собственную таблицу переводов с хамелеонского. Они прошли всего пару минут и, выйдя из бора, наткнулись на бурно цветущий кустарник. «Жасмин», — определил по запаху младший Велли. «Жутко воняет», — чихнул Шиязу. Но праздно наслаждаться пейзажем им не дали. Прямо перед ними по тропинке, как какие-то циркачи, сидя верхом на вращающихся моноколесах, проплыли два всадника. И хотя конструкция была похожа на древний шутовской велосипед, но антигравитационные системы были в нее включены однозначно. Двое молодых людей смазливой внешности перебрасывались шутками на глубоко родном языке Антони. Это было одно из наречий федерации Двойного Кольца, вернее одной из ее старых колоний. И судя по тем странно комичным панталонам, что вверху представляли из себя объёмные шарообразные рейтузы, переходящие от середины бедра в облегающие тонкие полупрозрачные колготки, они с ящером вляпались по самые не балуй. Антони помнил, что подобная мода была принята среди знати одной из замкнутых колоний, что не приветствуют чужаков, но в то же время играют не последнюю роль в политике Двойного Кольца, а чаще всего и создают подобную политику. Юноши, лениво крутя педалями, уплыли за кусты жасмина, еще некоторое время мелькали цветастые колпаки, а потом и они занырнули в пышно-белую пелену навязчиво пахнущих цветов. Велли раньше к запаху жасмина относился параллельно, есть и есть, нет — еще лучше. Но сейчас это амбре раздражало до ноющей головной боли. — Ну, и как я тебе? От вопроса на местном диалекте Антони подпрыгнул. Перед ним стоял молодой человек, внешне напоминая чем-то укативших парней и в то же время и Антони. — И снова скафандр? — Он родимый, и как моя речь? — Если не считать, что так тут говорить не принято, то прокатит. — А как надо? — молодой человек сощурил серые глаза, смотря на Антони с вызовом. — Любезнейший, не могли бы вы уделить мне свою драгоценную толику внимания. И оценить по достоинству этот новомодный костюм последнего бренда весеннего сезона, а также изысканную укладку волос. Как думаете, вот этот блеск на губах их не полнит? — Блять и полный пиздец! — выразился емко ящер. Конечно Антони понимал, что просто так охарактеризовал состояние его спутника переводчик скафандра и не более того, но это было явно не к месту и очень смешно. — Хватит ржать? То есть теперь я должен еще и так пиздато думать, чтобы чертова система правильно перевела все мои междометия? — В таком случае тебе лучше не думать совсем. И еще так, к слову. С одеждой усреднение не прокатит. Те, что проехали рядом с нами, слуги одного из родовитых родов. Тут каждый цвет обозначает принадлежность к какому-либо дому или лорду. — Что, в доме бывает по два лорда? — Бывает и с десяток. И хотя цвет дома будет выдержан как один, а вот оттенки, различные изыски в орнаменте отделки сильно отличаться. А еще гербы, тут целая классификация в них и огромные талмуты по их определению и значению. В общем, каждый, что увидит тебя в этом костюме, заподозрит неладное. — Это почему? — удивился ящер. — Поверь, в игривый горошек тут рейтузы никто не носит. Просто возьми за основу один из костюмов. Лучше того парня, что ехал ведомым. Видно по тому, как он держался, это гость в поместье, а значит, здесь намечается какая-то веселуха среди верхов. Да и мне откорректируй, — Антони протянул запястье ящеру и как бы не пытался усмотреть, что тот делает, так и не уловил. Через пару минут они, одетые в золото парчи приглашенного, уже крутили педали на подобных велосипедах. Скафандр выдавал полную осязаемую иллюзию. Сам же их просто медленно перемещал, левитируя по воздуху. Антони огладил удобное сиденье, обтянутое чем-то похожим на кожу, и теперь немного догонял вспоминая прошлое. Почему Луарху и Адаху долго не могли до конца вывести на чистую воду двойника Шиязу. А ведь на нем разработка уору, как-никак, устаревшая модель. Тогда какие возможности дают новые? — След птарха? — Отчетливый, но кто из них, я понятия не имею. Вообще, если честно, то кроме своего Харима, что несет мою метку, я не сильно различаю дахов. — Как? — Антони даже забыл липово вращать педали, хотя скафандр работал исправно, перемещая его, словно по инерции, вперед. — Ты ж говорил, что все пропавшие с родственным генотипом? — А что, разве не так? У тех молодых мужчин, к примеру, родственный генотип к тебе. Если, конечно, исключить воздействие Адаху. Тони схватился за голову, черт, а ведь он и правда не подумал, что для ящера, являющимся совершенно иным разумным, все дахи родственники между собой, невзирая на степень этого самого родства. А значит, этот след может вывести их вообще на кого угодно. — Да ладно тебе, других отпечатков прибывания дахов не было. Так что кого-нибудь найдем. Однозначно. — Хорошо, — Тони снова закрутил педалями, теперь бездумно, весьма сильно, — предположим, ты свою метку можешь учуять на Хариме? — Непосредственно на Хариме — конечно, или на его следе, что он оставил относительно недавно. Извини, но меня держали в заморозке очень долго. Но я все же надеюсь, что либо мы с тобой найдем кого-нибудь из знакомых нам дахов, либо я с Адаху отыщу их на другом конце пути. Поэтому я и раздвоился. А теперь веди себя потише, подплываем. Вилла-поместье, а вернее огромный дворец в смешанном стиле всех эпох и народов больше поражал своими размерами, помпезностью и вычурностью, нежели вкусом. Ящер оценил его быстро, как очень дорогое удовольствие. Как предполагал Тони, опираясь в своей оценке больше на используемый при строительстве материал, а не его содержание. Народу было огромное количество, особенно слуг. Их панталоны не были столь объемными, как у местной знати. На Антони и ящера обрушился распорядитель из высшего состава прислуги. Им тут же всучили какие-то короба и чуть ли не пинками под зад направили в сторону кухни. — Пользуются гравиподъемниками, а тяжести таскают по старинке, — ворчал ящер сзади Тони. Хотя, конечно, это он делал для проформы, скафандр сразу же уменьшил груз, доведя его вес до практического нуля. Но, как понял Велли, для Шиязу это было дело принципа. — Понимаешь, чем меньше передовых технологий встречается в человеческих домах, тем сильнее это указывает на две вещи. — Какие? — вот это ушлого торгоша явно заинтересовало. — Либо дом слишком богат и мы застряли у местного царька. Либо слишком беден. — На бедноту это явно не тянет, значит, мы попали к знати. Интересно, как давно тут торчат ворота выхода зарахов? Технические проходы для слуг петляли. Если бы не «нюх» Шиязу, они бы заблудились при третьем же повороте и выдали себя за чужаков, так как даже гости-слуги шныряли тут явно сноровисто и целенаправленно, подтверждая тот факт, что данное поместье им не в новинку. — Меня больше волнуют ворота входа, — Антони переместил свой короб лихо на плечо. — Расслабься. На этой планете его нет и нечего на меня так таращить свой глазищи. Я предупреждал, не всегда вход и выход располагаются близко. Тем более в старых звездных системах. — И как ты это определил? — По излучению звезды. Этому миру не так долго осталось жить. — И сколько же? — С десяток миллионов лет и не более того. Если конечно не поменяют светило на новое. Значение измерения времени резануло ухо Антони, но когда он решил переспросить, что такое «лет» по его понятиям, тут же ухнул в полный хаос чужой информации. Как же Адаху лихо пересчитывал величины ящеров на свои, причем, еще и переводил потом в человеческие рамки. При мысли об Адаху грудь опять не вовремя заныла. Тони растер ее незаметно свободной рукой. Но продолжать дискуссию не рискнул, они уже зашли на кухню, где их взяли тут же в оборот. Антони даже не понял, когда ящер ему поменял колер костюма на красный, так как те самые пацаны были как раз тут, и, судя по всему, копирование с них одежды определило Антони и Шиязу в помощники к поварам.