Темные времена для Гермионы Грейнжер

Удивительным было то, что Долохов обронил всего пару слов после своего возвращения. Гермиона даже хотела поговорить с ним о новостях, но ее смутила молчаливость хозяина дома, и она спокойно приняла его настроение. Гернк долго не мог решиться заговорить с Хозяином первым. Все-таки он домовой эльф и не должен обращаться первым к Хозяину, но, с другой стороны, он не мог найти себе работы помимо той, которую выполнял каждый день, поэтому оставалось свободное время, за которое, как правило, его наказывали. Даже в саду сорняки предательски не появлялись. Через пару дней Долохов все же вызвал Гернка к себе. Домовому было приказано обходиться с гостьей не хуже, чем с ним самим. Гернку до конца не было понятно задание, ведь в последние дни он обращался к мисс Грейнджер со всей почтительностью и даже почти искренне, так почему же Хозяин так настаивает на этом. Дни у Гермионы превратились в рутину. Единственным собеседником был, на удивление, неразговорчивый Гернк. Гермиона уже смирилась со своей участью, больше не лелеяла мысли о побеге и решила попытаться начать жить заново в той среде, в которой очутилась. Вот и хотелось ей поговорить с единственным человеком в этом доме, который, как ей казалось, избегал ее и игнорировал. Она привыкла просыпаться чуть раньше Гернка-будильника, чтобы чуть подольше поваляться в уютной, теплой кровати. Сегодня она проснулась еще раньше и встретила рассвет, хоть что-то ее должно здесь радовать. Где-то там внешний мир, ее друзья, которые прячутся от Пожирателей Смерти, и обыденная жизнь, против которой они когда-то сражались. Разумеется, что-то внутри нее желало наружу, желало продолжить борьбу, но это что-то было уже настолько маленьким, что просто не справлялась с новыми желаниями и целями. Нужно начинать новую жизнь, иначе это что-то выгрызет ее изнутри. В комнату негромко постучали. Гермиона четко уже разбирала, что этот стук внизу двери воспроизводил домовой эльф, который был ей когда-то неприятен, а сейчас стал единственным, с кем она может вспомнить навыки говорения. Гермиона сделала уже привычную паузу и позволила войти в свою комнату. Она уже эту комнату называет «своей». — Сегодня тепло? — спросила она, потягиваясь в кровати. — Хозяин говорил, что будет дождь. — Гернк тем временем складывал одежду на стуле. — Хозяин заговорил? — ехидно заметила она, но Гернк, как это обычно и бывает, пропустил все мимо ушей. — Хозяин приказал Гернку оставить ключ на столе у мисс Грейнджер. — Ключ? — Ключ от библиотеки. Хозяин сказал, что мисс Грейнджер почти прочла все его любимые книги, поэтому Хозяин желает, что мисс Грейнджер сама выбрала себе другие книги. — Как щедро с его стороны. Долохов дома? — Гернк утвердительно кивнул и удалился из комнаты. Типичное утро, такое же, как и все предыдущие. Гермиона идет в столовую, Долохов интересуется ее настроением, все они дружно завтракают, Долохов уходит в свой кабинет, а Гермиона ломает голову и думает, чем же ей заняться сегодня. В последние дни, правда, Долохов не спрашивал, как ей спалось, но сегодня он вернулся к этой традиции. Ключ от библиотеки открывал новые варианты досуга для Гермионы, но до этого дня она читала по одной книге в день, и это занятие ей крайне приелось. Но все же она пошла в библиотеку, может там будет что-то интересное. Библиотека была очень большой, но это и не удивило Гермиону. Обычно аристократы люди, а Долохов производил впечатление аристократа, имели в своем поместье огромную коллекцию книг. Многие названия были написаны на русском, английской же литературы было намного меньше. Гермиона, не долго думая, нашла цель своего пребывания здесь — что если Анна Долохова вела дневник, было бы интересно узнать больше о этой в каком-то смысле мистической женщине. Женщине, фамилия которой не была чистокоровной, на сколько помнила Гермиона из уроков истории, но которая вышла замуж за представителя такой великой семьи. К тому же, судя по описаниям и восхищении Гернка, она обладала большим сердцем и была склонна к эмпатии. Гермиона прошлась вдоль стеллажей, пытаясь понять по какому принципу располагались на них книги. Но никакого порядка она не обнаружила. Здесь явно был не алфавитный принцип расставления, ни по имени автора, ни по названию; не по дате выпуска книги; жанр тоже не лежал в основе. Никакого порядка. Здесь можно вечность просидеть в поисках нужной книги. Единственной надеждой Гермионы тут что-нибудь найти — это дождаться перерыва Гернка и попросить у него помощи, не к Долохову же идти жаловаться на этот хаос. Гермиона не стала терять времени, хотя его было у нее выше крыши, и пошла к себе в комнату. Путь ее пролегал мимо кабинета Долохова. Мимо двери из темного дуба с серебряными элементами и серебряной ручкой… которая внезапно повернулась, и дверь открыли. От неожиданности Гермиона остановилась, она не помнила, чтобы Долохов когда-либо выходил из своего кабинета, а тут они даже синхронизировались. — Мисс Грейнджер, — на его лице лишь на долю секунды появилось удивление, но теперь на его месте было самая обычная невозмутимость. — Я хотел было послать за вами. Пройдемте в мой кабинет. — он жестом пригласил ее войти. Гермиона была здесь впервые. Бордовый и серебряный. Цвета дома Долоховых сопровождали ее повсюду. В кабинете они тоже сочетались друг с другом. Долохов сел за свой письменный стол из красного дерева, Гермиона, как и полагалось, села напротив. — Не желаете чего-нибудь выпить? — непринужденно начал он беседу с банального вопроса. — Чай, кофе, могу предложит напитки покрепче. — Нет, спасибо. — Тогда, вот что… — по нему было видно, что он не знает, с чего начать, поэтому он в замешательстве искал нужные фразы. — Как вы думаете, почему вы здесь? — Вы же сами мне неоднократно говорили, — этот вопрос вызвал у нее истерический смех, который она смогла подавить, — Что я здесь гостья. Я, если честно, уже жду, когда какой-нибудь элемент мебели запоет «Вы наш гость, вы наш гость!». — Что? — спросил Долохов, откидываясь на спинку стула. Он явно не понимал, о чем речь, но эта шутка все же вызвала на его лице улыбку. — Ну, мультфильм такой был. «Красавица и Чудовище». Там о том, как Чудовище взял в плен Красавицу, а вся мебель пела песни, что она тут гостья. — Гермионе было неловко объяснять сюжет магловского мультфильма. — И чем же он закончился? Действительно, подумала Гермиона, закончился он хэппи-эндом. Чудовище превратилось в прекрасного принца, а Красавица влюбилась в него. И все были счастливы. Нет, уж, ее история на этот сюжет не похожа. — Не важно, на самом деле. — Долохов избавил ее от неловкостей. — Вы, наверняка, считаете нас всех монстрами, а мир снаружи антиутопией. — Я думаю, многие приспособились или скоро приспособятся. — На самом деле, многое осталось неизменным. Я думаю пришло время рассказать вам о том, чем мы занимаемся. Вы, наверное, думаете, что мы убиваем маглорожденных и готовимся к войне с маглами. — Гермиону удивило, что он не произнес более грубого названия ее происхождения. — Мы думали на этот счет, долго думали и пришли к выводу, что ни первое, ни второе не сможем реализовать и потерпим крах в попытках. С маглами мы воевать не сможем, так как банально уступаем в количестве. А вот с законами о маглорожденных все несколько сложнее. Может все-таки кофе? — Рассказ будет долгим? — Не знаю. Если честно, накануне я репетировал, и он у меня занял около десяти минут. — Вы репетировали? У зеркала? — Нет, не у зеркала. На чем я остановился? — Законы о грязнокровках. — Эта война начиналась по причине того, что маглорожденным не было места в нашем мире. Темный Лорд не хотел, чтобы граница между нашими мирами стиралась, а она постепенно исчезала. Вы, я думаю, и сами понимаете, что нужно быть магом, чтобы понять всю сложность магии. Если обычные люди захотят освоить магию и направить ее для удовлетворения своих целей, то они придут к хаосу, если не к худшим последствиям. Маглы всегда отличались от магов своими запросами и используемыми средствами для достижения целей. Волшебникам с самого детства внушают, что магия лишь помогает, а не заменяет нам все, что даже с магией мы не должны забывать о труде. Маглы же этому не обучены, и они не будут даже пытаться понять наши принципы. Поэтому основной целью Темного Лорда было полность оградить маглов от нашего мира, никакого спорикосновения, в том числе и браков между маглами и волшебниками. — А как же грязнокровки. В семье маглов, как я не понаслышке знаю, может родиться волшебник. Тут как быть? — Этот вопрос тоже неоднократно обсуждался. Мы прекрасно понимаем, что если ребенка-волшебника не начать учить контролировать свои силы, то это может вылиться в непоправимые последствия. Обскуры сильнее десятков волшебников, они неконтролируемы, и вся их энергия направлена на разрушения. Поэтому маглорожденных нужно обучать. В этом и противоречия. Мы должны учить ребенка маглов, но маглы об этом знать не должны. Мы пока не пришли к общему выводу. Одни предлагают забирать у родителей детей еще при рождении, другие — обучать тайно, третьи — использовать против родителей Забвение. Этот вопрос еще обсуждается. — Первые, которые предлагают забрать детей при рождении, учитывают, где эти дети будут жить? Детские дома? Они понимают, что такое родительская любовь и что это тоже важно и чревато последствиями? Не такими, конечно, как обскуры, но все же. — Гермиона прекрасно понимала, что эти обвинения она направляет на тех, кто предлагал этот вариант, но знала, что Долохов принимает этот упрек на свой счет. — Есть достаточное количество семей из нашего мира, который по разным причинам не могут иметь детей или могут, но хотели бы взять приемного ребенка. В любом случае, они не остануться одинокими, как вы говорите. — Как благородно с вашей стороны. Даже и представить не могла, что ваш крысолов так печется о маглах и грязнокровках. — Темный лорд не крысолов. — Ну да, а то, что вы как крысы вьетесь под его дудку — чистое совпадение. А что будет с волшебниками, которые по воле судьбе решили жениться на магле? Вы их убивать будете? Или лишать памяти? — Я понимаю ваши эмоции. Но, зная вас и ваши реакции, уверен, что вы проанализируете все и придете к более рациональным выводам. Гермионе и слов не нужно было, чтобы встать с кресла и выйти из кабинета. Гордость ей не позволила проявить гнев в физическом смысле, но Гермиона все же стыдилась, что не смогла до конца сдержать себя, не смогла холодно мыслить и относиться ко всему. Она же обещала себе, что началась новая жизнь и нужно научиться выживать в ней, принять ее в конце концов. Она ушла в свою комнату, не зная даже, что делать. В голове крутились мысли о фашизме, о притесненных маглорожденных, которые даже не виноваты в своем происхождении, никто не виноват. Как же ей хотелось сейчас отмотать время назад, постараться все исправить. Что если можно было сделать другой шаг, другой выбор в прошлом, и все бы это закончилось победой. Не было бы сейчас Волдеморта, Долохова, она была бы сейчас в любом другом месте, но не здесь, не было бы этих законов. Спустя несколько часов она остыла. Поняла, что смысла в этом гневе не было. Импульсивные мысли покинули ее, и она начала рассуждать здраво. Новая Гермиона, которая хотела смириться с новой властью, вновь завладело ее сознанием. В любом случае должно было все поменяться с приходом новой власти. С какой стати Волдеморт устроил войну, основным принципом которой было сохранение чистоты крови волшебников, и после победы он не предпринял бы ничего? Наверное, эти законы были даже здравыми, правильными, если следовать его логике. Минимум жертв, минимум угнетенных. Она поняла все это. Ей стало стыдно за свое поведение, за свою импульсивность тогда в кабинете. Послышался стук в дверь. Стучали не снизу, а значит это был не Гернк. Как Долохову сегодня удается так вовремя все делать? — Войдите. — Сказала Гермиона, когда она встала с кровати и подошла к окну. — Я хотел зайти вечером, дать вам еще время, но решил попытать удачу и зайти сейчас. — Вам сегодня везет. Я действительно уже обдумала ваши слова. — И какой вывод вы сделали? — он прошел вглубь комнаты, встал напротив Гермионы. — Это вполне гуманно. Я думаю, что иного выхода нет, от которого стало бы лучше всем. — Никогда всем не будет хорошо. В любом случае останутся угнетенные. Гермиона усвоила сегодняшний урок и не стала реагировать на слова про угнетенных. — Зачем вы это мне все сказали? — Я подумал, что вам должно быть интересно узнать новости извне. — Вы говорили, что я буду в безопасности только в этом доме, под вашим протекторатом. — Я надеялся, что вы проникнетесь к нам пониманием, а не только гневом. И еще я не сказал самого главного. Ваша безопасность может осуществляться и без моего протектората. — Хотите сказать, я могу выйти на свободу? — Вы не… — Я ваша гостья, я помню это. Что значат ваши слова? — Темный Лорд готов рассмотреть ваше дело, но только если он будет уверен, что вы будете согласны с его политикой и будете поддерживать его. — То есть, он боится, что я устрою бунт? — Он не боится, а остерегается. Вы сильная личность, за вами пойдут. Но вот вопрос: за какой идеей пойдут? — Я правильно понимаю, если я публично поддержу вашего крысолова, то мне даруют свободу? С последним словом даже не спорьте. — Немного не так. Темному Лорду необходимо убедиться, что вы не только поддержите его, но и будете всецело на его стороне. — Бред. — У вас есть другой выход? Новая Гермиона кричала, что это и есть тот путь адаптации к новым реалиям. Но старая еще жила в ее голове, и пока старая будет существовать, то новой будет сложно одержать верх. — Я не тороплю вас, даю время на раздумья. — сам же Долохов понимал, что и у него, и у нее есть всего месяц. — У вас в любом случае будет выбор, от которого вы не пострадаете. — Он знал, что лжет. — Значит, я буду думать. — Вынесла она такой вердикт. — Могу я что-то сделать для вас? — Можете, — сказала она, недолго подумав. — Приберитесь в своей библиотеке, ничего невозможно там найти, бардак сплошной. — Долохов улыбнулся на это и поклонился в знак согласия на дальнейшие действия. — Будет исполнено, мисс Грейнджер.