Темные времена для Гермионы Грейнжер

Гермионе напоминало все это подростковые года, когда ты постепенно становишься самостоятельным. Правда, она могла переживать эти события только летом, так как девять месяцев в году жила в Хогвартсе. В доме у Долохова она теперь чувствовала себя практически свободной. Да, ей запрещалось выходить за пределы двора, но она и сама не стремилась туда. Зато она помогала домовому ухаживать за садом, и, благодаря книгам в библиотеке, она могла назвать себя неплохим садовником. Хозяин дома в основном сидел в своем кабинете. Черт знает, чем он там занимался, но зато Гермиона не боялась перемещаться по дому и случайно наткнуться на него. Хотя, ее он больше не пугал. Ее пугали скорее письма от Беллатрисы, которые приходили все чаще и чаще, в них она обещала приехать с визитом к «ее давней подруге». Гермиона надеялась, что Долохов ее защитит… Мерлин, она уже начала думать, что он действительно ее защитник, что она здесь в безопасности. Все это было, конечно, мило с его стороны. Книги, еда, одежда и все эти разговоры, но ее не покидала мысль о том, что где-то в Азкабане сидят Джордж и Полумна, а где-то под землей покоятся многие ее друзья, убитые от рук самого Долохова. Что бы они все сказали, увидя ее здесь, беспечную и опустившую руки?! Они должны понять, что все кончилось, и единственный вариант выжить — приспособиться. Она уже несколько дней думала о новой политике. Грязнокровные волшебники с малых лет будут отобраны у биологических родителей. И что с ними будет потом? Детские дома, приюты? Она крайне сомневалась, что хватит семей на всех приемышей. И разве будет ли к ним одинаковое отношение по сравнению с полукровками и чистокровными? Либо Долохов решил не посвящать ее в эти детали, либо политика Волдеморта еще недоработана. Долохов уже давно находился в упадке чувств. Каждый день он все больше убеждался, что время его в приближенных Темного Лорда подходит к концу. Новые люди занимали высокие должности, а Долохов, по всей видимости, готовился к пенсии у себя в поместье, изредка выезжая с проверками. Он злился на себя, на людей, на обстоятельства. Он раздражался каждый раз, когда слышал об успехах Пожирателей Смерти в тех или иных делах, участия в которых он не принимал. Он безумно хотел ворваться к Волдеморту и потребовать объяснений, новой должности или дела. Он ведь еще способен на великие дела, а на деле теряет время на охрану не особо благодарной девчонки. Сегодня ему пришло письмо. Долохов не желал его раскрывать, так как обычно письма приходили от Беллатрисы, которая хвасталась своими свершениями, от которых его выворачивало наизнанку, и напрашивалась в гости, чтобы повидаться с мисс Грейнджер. Но сегодняшнее письмо было не от нее, а от самого Темного Лорда. Неприятный холодок прошел по спине Долохова, месяц, данный ему на выполнение задачи, еще не прошел, а значит время отчетности еще не наступило. Содержание было иного рода. Неподалеку от Брайтона, в небольшой деревушке стали ходить слухи, что в лесу живет нечисть, пожирающая людей. В магическом мире есть подозрение, что этой нечистью может оказаться вампир. Задача: выяснить, кто мешает жить людям и, если это вампир, устранить, в ином случае — не вмешиваться. Долохов усмехнулся. Такими делами должны заниматься мракоборцы, а не люди его калибра. Какое-то дело для стажера, а он уже давно не мальчик на побегушках. То есть, надо приехать туда, найти упыря и, с очень большой вероятностью, вернуться ни с чем. А ведь когда-то Долохов был правой рукой Темного Лорда, самым могущественным волшебником после него. А все из-за этой грязнокровки, которую он не смог убить, все ведь началось именно с нее и с того дела, когда им нужно было убить самого Гарри Поттера в Лондоне. Именно с того момента репутация Долохова стала падать, даже успешное ведение войны и гора им убитых не смогли вернуть ему былое уважение. Долохов упал в свое кресло и пытался успокоится. Он думал, за что ему такое счастье привалило, и как он может обернуть это событие в свое же благо. Он думал долго, даже дождь успел закончится за это время, и на улицу вышел Гернк, чтобы оценить, сколько работы ему придется сделать до вечера в саду. Долохов был уверен, что решение вопроса скоро придет ему в голову, хотя бы до обеда, чтобы можно было спокойно поесть и восстановить силы, возможно даже еще немного наладить контакт с… Гермиона Грейнджер же хочет свободы. Чуть ли не в каждой ее фразе прослеживается мысль о заточении и свободе. Она никогда не пойдет с ним на контакт, если не поменяет своего мнения о своем положении. Долохову пришла мысль, что нужно дать Гермионе Грейнджер эту свободу. Дать свободу, но не дать пространство, самому следить за ней. А что он в итоге теряет? Взбунтуется и попробует убежать? Ей в одиночку в этом мире не выжить без каких-либо ресурсов, которыми она не располагает. Попробует убить его? Ну, не она, так через месяц это сделает Темный Лорд. А что в итоге он получит? А получить он может доверие или начало к этому доверию. Да, дело сопряжено с риском, но риск этот может оправдаться. Наступил час обеда. Долохов до этого момента успел собрать вещи и приготовить маггловский костюм, так или иначе придется контактировать с местными жителями, и вряд ли они его воспримут серьезно в мантии. Гермиона Грейнджер уже сидела за столом. Как только Долохов вошел в зал, взгляд ее оторвался от тарелки и проводил хозяина на его место. — Приятного аппетита, мисс Грейнджер. — Спасибо! Вам тоже. — он улыбнулся про себя, так как только недавно эта любезность вошла в ее привычку. — Вы уже придумали, чем будете заниматься вечером? — Пригласите меня поиграть в крикет? — Почему крикет? — Ну или, не знаю, городки. Чем занимается русская аристократия в свободное время? — В моем представлении, игра в городки и крикет остались в 19ом веке, как и аристократия. Я хотел бы предложить вам развеяться. — Прогуляться вокруг дома? — Чуть дальше. До Брайтона, точнее до какой-то деревушки. — Там установили гильотину? — Порой меня поражает ваш позитивный настрой. Мне поручили дело особой важности и право выбора напарника на него… — И вы серьезно думаете, что я поверю в это? — Да, до этого момента серьезно думал. Дело опасное, мне необходима помощь сильного мага. — И поэтому вы обращаетесь за помощью к человеку, который всеми фибрами души желает сбежать и уже на протяжении месяца не брал палочку в руки. Теперь уже меня поражает ваш оптимизм. Или вы хотите испытать мою верность? Убью вас я или сбегу? — У меня были мысли на этот счет. И если бы я посчитал, что вы могли бы сбежать или навредить мне, то не стал бы предлагать вам участие. Мисс Грейнджер, я знаю вас чуть больше месяца и уже понял, что вы можете трезво анализировать ситуацию только спустя некоторое время. В шесть часов вечера я трансгрессирую с вами или без вас. — Не надейтесь. Долохову до шести часов нужно было доделать дела в кабинете и проинструктировать домового. Антонин был абсолютно уверен, что мисс Грейнджер через пару часов будет стоять полностью готовая к небольшому путешествию. Он покопался в ящиках и нашел палочку, некогда принадлежавшую его матери. Про себя он усмехнулся, что это небольшая гарантия его сохранности, так как палочка, не принадлежащая волшебнику не является грозным оружием. К тому же, он верил в легенду, что палочка близкого и любящего родственника убить не может. Итак, ровно в шесть часов вечера Долохов вышел из своего кабинета в темно-синем маггловском костюме и белой рубашке. Гермиона Грейнджер стояла в прихожей, облокотившись о стену. Весь ее вид показывал, что она делает одолжение и вообще едет не по своему желанию. — Я тут подумала, мне придется врукопашную идти или я буду пушечным мясом? — Эта палочка принадлежала Анне Долоховой, постарайтесь не повредить ее. Я очень сомневаюсь, что нам придется вступать в бой… Я имею в виду бой с вампиром. — Ну да, судя по вашей одежде, вы совсем не верите в битву. — Не разрушайте мою веру в вас, мисс Грейнджер.