Пепельный жемчуг резонного мира

Хозяин не часто вызывал к себе. И тем более мужчине не присуще было отдавать подобные приказы, отправляя Хосока по иному распоряжению и, что называется, не за «чисткой». Чон отчётливо запомнил тот момент, когда Хозяин отдал своё поручение, вызвав в душе Хосока истинные сомнения. Недоброе предчувствие словно преследовало его, стоило лишь завести мотор своей «ласточки» и отправиться в оговоренное место назначения. Когда навигатор привёл его к небольшому бару, Чон вконец прекратил что-либо понимать. И всё же ему пришлось переступить порог чужой обители, наткнувшись взглядом на габаритных охранников. Его присутствие словно не замечали, но Хосок знал, сколь абсурдна была подобная наивность. Каждый в помещении отметил Чона. Подобно крысам, они исподтишка наблюдали, затаившись. Хосок знал истинную природу баров, подобно этому, но всё-таки не понимал, при чём здесь он. Да, их работа тесно пересекалась с наркоторговлей, но Чон чаще выступал в роли чистильщика, нежели наркодилера. Теперь же приказ Хозяина вызывал ещё большее подозрение. — Хэй, приятель, не поможешь мне? — облокотившись о барную стойку, Хоуп подозвал к себе бармена, улыбаясь своей отточенной улыбкой. Парень напротив не казался заинтересованным, но стоило Хосоку чуть оттянуть футболку в районе ключиц, как работник неуклонно проигнорировал чужие заказы, направившись к Чону. Хмыкнув, Хосок вновь прикрыл обзор своего тату, что было принято называть «клеймом», «стигмой», дружелюбно улыбаясь бармену. — Мне нужно встретиться с Солой, не подскажешь, где я могу найти её? — На втором этаже, в дальней комнате. Прямо сейчас у неё клиент, но, думаю, не надолго. Парниша не обманул. Обернувшись на лестничный проём, Чон пронаблюдал за спускающейся фигурой в капюшоне, что скрылась почти сразу же, как появилась. Поблагодарив бармена, Хосок последовал вверх, рассматривая довольно экзотическое помещение с долей любопытства во взгляде. По мере продвижения ему встречалось несколько знакомых экземпляров. Группа подростков неестественно хихикали, проходя около Хоупа. Чон знал тех. Кажется, то были одноклассники Чонгука со времён старшей школы. Нетрудно было догадаться, что те потеряли в таком месте, а оттого ещё и более гадко на душе. Непонятно только, от чего именно. От испорченности парней или же от самого себя в принципе? Но Хосок знал: не он, так другие бы занимались продажей «Omelas». И всё же было несколько неприятно осознавать, что бывшие одноклассники Чонгука, по сути, такие же дети, теперь и сами закупались той дранью, что они с Ви почти ежедневно видели на складах организации. Дрянью, к которой они также приложили руку. Пускай, и косвенно. Было ли будущее в такой стране, когда почти на каждом шагу возможно встретить подобный бар, в котором наркоторговля процветала, как никогда? Постучавшись в последнюю дверь, что ему встретилась на пути, Чон, дождавшись разрешения, вошёл вглубь неонового пространства, едва щурясь от неприятного освещения. — Итак, чем могу быть полезна? — женский голос на мгновение вызвал странный диссонанс. Качнув головой, Хосок натолкнулся на спину напротив, обладательница которой в расслабленной манере словно ожидала ответа, не особо чувствуя себя в опасности. Казалось, его не воспринимали всерьёз. Что, в принципе, шло на руку Чону. — Значит, опустим праздные разговоры и перейдем сразу к делу, так, мисс Сола? Ему отнюдь не хотелось напугать женщину, что так нужна была Хозяину, потому Хосок и вёл себя дружелюбно, сверкая улыбкой во все тридцать два. И, тем не менее, девушка отчего-то шарахнулась, резче, чем требовалось, вскачнув со своего места. Изначально Чон и представить себе не мог причину подобной реакции. Но лишь до того самого момента, пока не встретился лицом к лицу с, казалось бы, «незнакомкой». Его собственные эмоции выдавали всю степень смятения, что бурлили в нём. — Какого чёрта, Ёнсон? — почти что прорычал Хосок, не совсем понимая, что бывшая одноклассница делала в подобном месте и зачем та сдалась их Хозяину. Но нужно было отдать девушке должное: она куда быстрее справилась с минутным замешательством, уже более спокойно реагируя на ситуацию в общем. Вздохнув, Ёнсон с некой обречённостью в своём движении запустила ладонь в пряди волос на макушке, устало сжав те в своей хватке. — Не думала, что из всех отправят именно тебя. Подлая игра. Впрочем, как раз в стиле Хозяина, не так ли? Он был в растерянности. Нужная его хозяину женщина являлась не кем иным, как Ким Ёнсон, его старой подругой, одноклассницей, годы с которой были одними из самых захватывающих на его памяти, и Хосок действительно не ожидал, что когда-либо ещё, кроме встречи выпускников, повстречает эту особу. В его памяти она так и осталась не по годам умной и такой веселой девушкой. И всё же… Для чего-то та нужна была Хозяину. — Какой именно приказ отдали тебе, Хоуп? Чон вздрогнул, но попытался вернуть себе прежнее спокойствие. Ему следовало скрывать свои настоящие эмоции. — Я тоже удивлен подобной встрече, — попытался выдавить из себя улыбку он. — И был бы действительно счастлив, если бы не обстоятельства, Ёнсон. — Как и обычно, ходишь с фальшивой маской безмятежья, казалось бы, даже когда ситуация вовсе и не требовала того. Впрочем, в этом и весь ты, — её голос затих, но после небольшой паузы Сола продолжила уже в более свободном тоне: — Итак, как же нам стоит поступить? Странный вопрос, на самом-то деле. И она должна была то понимать. В конце концов, у Хосока и выбора как такового и не существовало. Лишь один приказ, что он просто обязан был исполнить, несмотря на все чувства, переполняющие его в тот момент. Пускай Сола и являлась для него не самым последним человеком, и всё же помимо неё в его жизни уже был человек, что занимал практически всё его сердце. Он не мог больше рисковать его жизнью. Исправно испортачив ту, Хоуп всё же надеялся не довести всё до финальной точки. Возможно, сам он и прогнил до основания, однако Чонгука всё это не касалось. И не будет касаться. Никогда. — Нервничаешь? — когда время близилось к сумеркам, его вопрос разрезал глубину тишины в чужом холле. Необычно для такого места, и всё же Хозяин почему-то пожелал, чтобы все гости исчезли к их приходу. Ёнсон не выдавала своего волнения практически всю дорогу, тихо вслушиваясь в музыку, доносящуюся из уже старых, нужно признать, колонок. По её спокойному лицу непонятно, по каким критериям Хосок сделал свой вывод, и потому его вопрос и был столь неожиданным. Хмыкнув, Сола помедлила открывать нужную, как уже было понятно, ей дверь, бросив взгляд на старого друга. — Это так странно? — с любопытством поинтересовалась она. — Хотя это тоже похоже на тебя. Не волнуйся, Хорс, по крайней мере, я знаю, что делаю. Пускай тебе и не совсем понятен мой мотив. Ёнсон следовало знать, что Чону вообще, если на то пошло, ничего не известно. Не то что понятно. Хосок понятия не имел, по какой причине привёл её к Хозяину. Снова один лишь приказ. Без объяснения. Без ничего. Просто приказ. Которого он не мог ослушаться. — Держись, Хорс, — по-дружески похлопав старого знакомого по плечу, Сола на прощание улыбнулась, прежде чем совсем скрыться за широкой вестибюльной дверью. Пожалуй, это было последнее воспоминание Хосока о Ким Ёнсон. Фыркнув, Чон круто развернулся, направившись на выход. Как нелепо звучали дня него её слова. «Держись, Хорс»? Не за него следовало волноваться. Не он шёл прямиком в логово зверя, без шансов на спасение. Она должна была понимать. Но всё же Ёнсон волновалась в первую очередь именно за него. Нелепица.

***

Оно отличалось. Полностью противоположное бару нуны. И всё же Чонгук мог найти сходства в нескольких небольших деталях. К примеру, взгляды, что бросали на него украдкой: заинтересованные, немного оценивающие, презрительные и скользкие. Будь это уместно, он с удовольствием бы сплюнул вязкую слюну, особо не церемонясь, лишь бы избавиться от мерзко обволакивающего чувства. Липкие взгляды не давали покоя, давя на все первичные ощущения. И, несмотря на всё, столь же скользкая улыбка не сходила с лица, словно барьером огородив Чона от вездесущих гиен вокруг. Привлекать внимание было необходимо, но также и неприятно. Изображать из себя того, кем в итоге и не являлся, было, в принципе, даже привычно. Особых изменений не произошло. Разве что рыбка покрупнее в разы. — Прошу прощения, но могу ли я взглянуть на ваше приглашение? — на вопрос человека напротив Чонгук без заминки передал небольшую открытку в чужие руки. Ведь вопрос, по сути, вопросом и не являлся. Он априори не мог ответить отказом, о чём интересовавшийся точно знал. Мужчина, проверив подлинность предмета, кивнул, пропустив гостя в главный холл, почтительно поклонившись Чону напоследок. Как смехотворно. Чонгуку оставалось лишь посмеяться человеку, что придумал подобную норму поведения на приёмах такого рода. Наверняка такое отношение весьма льстило падким на подобную чушь буржуям. Чего, собственно, Гуку и не понять и во век. Но приходилось придерживаться своего плана, старательно изображая из себя если и не ровню, то, по крайней мере, натуру с припрятанным тузом в рукаве. Пока что никто не знал его, но это утверждение было крайне смехотворно. Чонгук готов был поклясться, что меньше, чем за час, некоторым удастся разоблачить его истинную личность. Что же, часа должно было хватить сполна. Он готов был сыграть ва-банк, и если его замысел будет разрушен ещё в зародыше, то… В любом случае, Чонгук пытался не думать о другом развитие событий, тщательно продумывая каждый свой ход в этой шахматной партии. Прошло максимум десять минут, как он остановился возле небольшого окошка, скучающе оглядывая всех собравшихся представителей «высшего общества». Мразоты — по-другому. Понятное дело, что наличие денег не приводило тебя мгновенно в ранг прогнивших тварей, однако не из добрых же побуждений они собрались на подобном мероприятии. Чонгук знал, о чём говорил. Но, пускай даже так, его «рыбка» была на уровень выше всех собравшихся. Подобно кукловоду, этот человек, известный в своём круге посвящённых как «Хозяин», управлял всей поставкой «Omelas». Собственно, именно тому и была известна истинная суть Омеласа. Ну, пожалуй, и ему — Чонгуку — тоже. — Находите их забавными? — заданный вопрос со стороны несколько озадачил Чона. Окинув говорившего внимательным взглядом, Чонгук на секунду подзавис: высокий рост, широкие плечи, взгляд хищника, и это лицо… Человек перед ним… Это же он? Парень подавил в себе внутренний нервный смешок, выдавив на свет лёгкую задумчивость на лице. Как это понимать: крупная рыбежка решила сама подсесть на крючок или же акула определилась со своей добычей? Чонгук хотел бы верить в первый вариант, но знал, что на самом деле, должно быть, его выбрали в качестве своей цели, решив для себя сожрать с потрохами, ничего не оставив. Впрочем, никто не смеет утверждать, что на хищников нельзя открыть свой сезон охоты. В конце концов, Чонгук никогда не являлся трепетной ланью. Забавными? Мнение Чона отличалось. Возможно, его в каком-то роде и забавляло шуршание муравьев напротив, но также Чонгук презирал и людей вокруг. «Отвратительные» было более подходящим, по его мнению, определением. Улыбнувшись, Чон посмотрел на статного мужчину рядом. — Разве сами вы не того же мнения? — поинтересовался он, когда молчание затянулось. Хозяин не выглядел удивленным, лишь слегка склонил голову набок, всматриваясь в лицо Чонгука. Ему на самом деле было неприятно, но игра стоила свеч, потому Чон должен был заставить Хозяина разыграть эту партию. Заставить самого себя не испытывать страх за свою жизнь. Мужчина хмыкнул, с ухмылкой посмотрев на Гука. — Признаюсь: забавляют. Но куда любопытнее и забавнее для меня ты. Скажи, для чего ты здесь? Я ведь знаю, что не приглашал никого похожего на тебя. В чём же дело? Неужели мой секретарь напортачил где-то в приглашениях? Всё он знал. Чонгуку оставалось лишь улыбаться. Хозяин играл с ним, прекрасно понимая, кто перед ним. И Чон позволял тому играть с собой. По одной довольно простой причине: другого выхода из положения он не находил. Сола говорила, что его решение было довольно рискованным шагом, но Чонгук считал, что этот ход был на самом-то деле, в силу обстоятельств, также и практичен. Он готов был пойти ва-банк. Оставалось лишь умело поддаться. А потому не лучшим ли выходом будет чуть прибавить уровень риска? — В самом деле, эти игры довольно-таки утомительны, — вздохнув, Чон расслабленно откинулся назад, ощутив твёрдое покрытие колонны. — Вы ведь всё знаете. Но вас настолько забавляет моё положение, что вы-таки решили подыграть моей игре. Пожалуй, для вас я столь же забавен, как и толпа вокруг. — Позволь не согласиться. Не намного, но ты превосходишь их в проценте моего интереса. И раз уж ты решил разоткровеничаться, то позволь и мне ответить тем же; весьма редкий шанс, должен тебе сказать. По большей части мой интерес руководствовался простым любопытством и стремлением узнать человека, которого так рьяно защищал мой лучший чистильщик. Или, лучше будет сказать, двое моих чистильщиков? Кстати, думаю, подобным зрелищем я также обязан тебе; оказывается, Ви — тот ещё преданный пёс, разница лишь в хозяине. Понятное дело, я понимаю всю степень его двуличия, однако даже мне интересно было понаблюдать за хватающимся за любую соломинку Тэхёном. Весьма волнительно, между прочим. — Выходит, я достаточно позабавил вас? — Вполне себе. Впрочем, даже я до сих пор не понимаю, зачем ты здесь, Чонгук. Но от этого мой интерес несколько увеличился, так что я в предвкушении от твоего ответа. Как же. Очередная ложь. Ничерта не искренний диалог. Однако на другое он и не рассчитывал. По-настоящему откровенный разговор мог произойти лишь рядом со стремительной битвой не на жизнь, а на смерть. С другой стороны, не она ли сейчас развивалась в этом диалоге? — Возможно, я здесь, чтобы просить отпустить моих близких? — Если это так, то это крайнее разочарование. Но не думаю, что причина кроется в подобном. Не исключаю: они также выступают причиной для тебя, но в действительности сомневаюсь, что они — твоя главная цель. — Кто знает, — склонив голову, Чон устремил свой взгляд на наручные часы. Улыбка слетела с губ парня. — Ты меня переоцениваешь. Я обычный человек, что всего лишь дорожит своими близкими. Хозяин не сводил с него взгляда, что явственно ощущалось по всему телу. Любопытно: его оскорбило неформальное общение Чонгука или же нечто другое? Несмотря на шаткое положение своих дел, отчего-то Чон был убеждён в своей сохранности на сегодняшний день. Вряд ли их партия близилась к концу: были сделаны всего лишь первые шаги. И оба понимали это. Впрочем, для Хозяина игра, в которую он был втянут, была не более чем детским лепетом. Но Чонгук не стал бы участвовать в заранее проигранном матче. Шанс его выигрыша существовал лишь в нём одном. Кивнув самому себе, Чон учтиво поклонился мужчине. Тот всё продолжал вглядываться в его мимику и жесты. — Что же, спасибо за приятный вечер, но, по всей видимости, мне пора, — бросив косой взгляд на толпу, что изредка поглядывала на их компанию, Чонгук не мог не отметить шуршание тех. Кажется, его время истекло. Хозяин, впрочем, правильно истолковал подтекст вложенных во взгляд слов, проследив за объектами, что привлекли внимание его собеседника. Лёгкая усмешка скользнула по величественному лицу, отчего по коже против воли прошёлся холод. Чону не следовало забывать, с кем он в итоге имел дело. Ещё раз кивнув мужчине, Чонгук поспешил закончить свой спектакль, отойдя от предмета своих мыслей. — Жаль будет заканчивать столь, как ты и сказал, приятный вечер подобным ранним уходом, не думаешь, Чонгук? — голос Хозяина заставил его замереть. — Как насчёт небольшой партии в сёги*? Мужской баритон звучал одновременно легкомысленным, но, в то же время, словно не давал выбора своему оппоненту. Как он и предполагал, ему не дадут так просто сбежать. Пока не поймут, с чем употреблять. Впрочем, Чон и не рассчитывал на лёгкий путь побега. В конце концов, в этой игре его жизнь играла немаловажную роль. — Так, как поступим, Чонгук? — Хозяин искусно вёл свою игру, играя на нервах, как на той же арфе. Пожалуй, опыт сказывался не в лучшую сторону для Чонгука. Но Чон, как правило, быстро учился. Развернувшись лицом к мужчине, Чонгук улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, приняв правила боя. — Почему бы и нет? — пожав плечами, Чон подошёл ближе к своей цели. Властная ухмылка Хозяина не сходила с лица мужчины, тогда как глаза искрились неподдельным любопытством. Нашёл-таки игрушку для себя. — Но вынужден разочаровать: я довольно-таки плох в шахматах и предпочитаю более рискованные игры, вроде той же русской рулетки*. — Это я уже понял. Что же, сыграем?..