***
После привычного ритуала перед сном (поцелуй в лоб для Крис) Макс лег в кровать и понял свою неудачливость. Он целовался девять раз, девять ебаных раз он думал, что нашел свою родственную душу. Но увы, ни одна из попыток не оправдалась. Каждый раз, когда парень прикасался к губам потенциального соулмейта, его руку неприятно обжигало. Тогда Макс чертыхался и быстро уходил в квартиру. Обычно, в то время, он выкуривал не меньше трех сигарет в час и безжалостно бухал до беспамятства, из жуткого запоя его вытаскивали друзья-коллеги. Но психологический удар от неудачной попытки оставался еще на долгие месяцы. Первые три раза Анисимов не особо волновался и быстро отходил от случившегося, но к шестому разу он часто неделями сидел дома взаперти. Несмотря на жуткую депрессию и осознание собственной никчемности, в такие тяжелые для него времена у Свободы случался творческий прорыв. Часто после того, как парень выходил из клетки, которую создал сам, группе счастливилось увидеть, как Максим Анисимов, взявший себя в руки, долго и вдумчиво сочинял музыку для текста, написанного на листе корявым почерком. Тогда музыкант определенно вставал с колен и был готов снова идти вперед, преодолевая все на своем пути. Но потом все происходило снова. Вот и сейчас Макс попросту боялся снова ошибиться. Только в этот раз это могло ему стоить намного больше, чем потраченные на алкоголь и сигареты деньги и месяцы депрессии. Это могло стоить ему жизни. Еще до этого вечера Свобода с завистью смотрел на запястья участников шоу, у которых еще были шансы на ошибку. У него этого шанса уже не было. И только у одного человека из всех на руке было такое же «украшение». Сергей Трущев никогда не говорил как получил свои метки. Но почему-то Максу казалось, что каждая звезда на запястье PLС вырыла глубокую яму в его душе, и сейчас никакой души уже нет — на ее месте глубокая мрачная бездна, в которой бывают проблески света лишь благодаря музыке. Свобода определенно чувствовал в себе желание это исправить. Он хотел стать тем самым ослепительным солнцем, которое осветит бездонную пропасть. От этой мысли Макс резко открыл глаза и содрогнулся всем телом. Сон сняло как рукой. Он не верил, что может повторить эту ошибку вновь. После стольких ожогов, музыкант не был готов к еще одному. Последнему. Анисимов помнил горький вкус этих глупых мечтаний, а после безжалостное отчаяние, которое расползалось по его телу, будто языки пламени, обжигая внутренности. Спустя двадцать минут безуспешных попыток заснуть, Максим встал с кровати и подошел к окну. Там, в реальном мире, уже занимался рассвет. Солнце в который раз неторопливо, словно нехотя, выползало из-за горизонта и освещало первыми тусклыми лучиками сонную Москву. Свобода размышляет. Где-то за панорамными окнами башни «Меркурий», в одном из многочисленных отелей города, мирно спал PLС, который, черт возьми, никак не мог вылезти у Макса из головы. Анисимов грустно усмехнулся и сел на кресло, стоявшее рядом. Созерцая утреннюю Москву, Максим долго сидел в нем, пока не начал ловить себя на мысли, что глаза сами по себе закрываются, а из головы выветриваются все мысли. Эта неделя будет чертовски тяжелой.***
— Да, одноместный, — ответил администратору Сергей, кладя на ресепшн нужную сумму. Благо, деньги у него были. Миловидная девушка, как замечает про себя музыкант, отдает ему ключ, и Трущев спешит на второй этаж к нужной двери. Как только парень заваливается в номер, сразу же падает на кровать не в силах больше встать. Провалявшись некоторое время, PLС все же понимает, что так спать он лечь не может, поэтому с трудом поднимается и идет в душ, перед этим захватив сменную одежду. Уже, кажется, пять утра, несмелые лучики начинают пробиваться в номер через неплотно завешенные шторы, а Сережа так и не смог нормально уснуть. Всю ночь он провел в дреме, часто ворочаясь, тем самым сминая простынь. Он вспоминал его лицо, когда объявили последнего финалиста шоу «Песни». Заметил, мимолетно взглянув на Свободу. На секунду ему показалось, что взгляд Анисимова наполнился каким-то отчаянием, но лишь на пару мгновений. Он вспоминал теплые мужские объятия, когда PLС подошел прощаться с командой Malfa, как сальные волосы Макса щекотали его щеки. Он тогда еле удержался от того, чтобы не потрепать их, вспоминал теплое дыхание, которое упиралось ему куда-то в макушку. PLС встряхнул головой, пытаясь выбить оттуда глупые мысли. Если бы он был уверен, что с Максимом больше не увидится, то в принципе не особо волновался бы, но им сразу объявили, что через два дня все участники снова вернутся в башню и пробудут там до конца, до финала. Предупредили, что будут и гастроли шоу «Песни». Если в башне, под прицелами камер, Сергей может и не приближаться к Свободе, то в туре ему никуда не деться от котоподобного музыканта. Трущев задумчиво перевел взгляд на свое запястье, на котором красовались девять звезд. Вспомнив все свои ошибки, Сережа ужаснулся. Он явно не был готов повторить одну из них, а тем более последнюю. Девятая звезда появилась три года назад. Тогда PLС действительно думал, что нашел свою родственную душу, но боялся целовать, так как слишком много неудач потерпел. Они встречались ровно три месяца, и произошло это вечером на скамейке в парке. «Этот поцелуй лучшее, что было в моей жизни, » — подумал тогда музыкант, но когда почувствовал на запястье знакомое жжение, весь мир будто рухнул. Вопреки всем ожиданиям парня, девушка не бросила его, и они продолжили встречаться, пускай и без поцелуев, но Сергей был счастлив… Хотя какой-то червячок грыз сердце, словно яблоко, и повторял: «Не твое», но Трущев его не слушал. А зря. Когда однажды Сережа пришел домой, не предупредив девушку, застал ее и своего лучшего друга, который так часто вытаскивал PLС из глубокой депрессии, в постели. Тогда ему казалось, что жизнь кончена. Трущев с головой погрузился в работу, пытаясь вынести на листы бумаги всю боль предательства. Сережа понял бы, если она сказала, что больше не может жить не со своим соулмейтом. Это, хотя бы, была правда, которую он ценил. Но по-тихому встречаться с его другом, который при том, оказалось тоже не ее родственная душа — ложь, подлость. Так музыкант в один день распрощался с двум самыми близкими людьми в своей жизни. PLС снова посмотрел на свое запястье. Его взгляд застыл на пустом месте, где должно быть последнее связывающее браслет звено — десятая черная звезда, которая приведет его к смерти. Он уже не раз задумывался над этим. Зачем ему жить? Единственное, что-то удерживало его — очередные концерты, где он чувствовал огромную поддержку. Тогда он собирался с силами и шел дальше. Но сейчас, кажется, он хотел жить еще и ради Макса. Это его пугало, но желание защищать и быть каждую секунду с Анисимовым намного сильнее давило на ребра, чем безысходность. Это была последняя мысль, которая пронеслась в голове у Трущева, перед тем как он наконец-то заснул.***
— Ребята! — они зашли с ДжейМаром в такую уже родную квартиру и пошли искать остальных. Оказывается, все (и уже вернувшиеся выбывшие ранее участники) сладко дремали. Конечно, у каждого сон как рукой сняло. Пока PLС обнимался с теми, кого встречал, глазами он искал только одного человека. Когда Сережа заметил Макса, сердце предательски екнуло, а когда словил его взгляд, еще и табун мурашек по спине пробежал. Но на камеру ни один из них не показывал никаких эмоций, будто все по-старому: они всего лишь друзья, коллеги, и ни один из них не понял, что влюбился. — Братан, я узнал, что такое фанфи’ки… — обращается Сережа к Максу, когда все, кто есть собрались в одной из «ям». — Фанфи’ки, это когда… — Фа’нфики! — перебивает Кристина, усмехаясь древности этого человека. — То есть там какая-то маленькая история придуманная о каких-то героях, потом шесть-восемь картинок этих персонажей и еще что-нибудь атмосферное. И вот, огромное количество фанфиков про нас с тобой, — проговорил музыкант, наблюдая за реакцией друга (или нет), — но главный прикол всей этой фигни, что фанфики — это чисто гейская тема, — Макс заливается смехом, Сережа тоже смеется. А еще Трущев ловит себя на мысли, что он готов слушать этот смех вечно. И, хотя он быстро отметает глупое наваждение, мысль глубоко заседает в голове PLС. После слов Сереги, Макс еще долго думал о фанфиках и о реакции PLС на эту «чисто гейскую тему». Усмехается и снова вливается в разговор, который ведут ребята, пряча за уверенной улыбкой тонны сомнений. А стоит ли разрушать столь крепкую дружбу глупой влюбленностью, тем более умирать ради этого? И в тот день, кажется, оба для себя решили, что стоит…***
Через секунду он выйдет на сцену и взорвет зал. Он почти уверен в этом. Смешно. Это глупое «почти» преследует его с тех пор, как он начал задумываться о чувствах к Сереже. «Готов, почти готов…» — утверждал он себе каждый раз за эти чертовы два дня, когда собирался поговорить. Но так и не решался. — Максим Свобода! — разнеслось со сцены, и парень спокойно вышел, будто только что не рвал собственную душу на куски. Он спел великолепно, но какое-то липкое чувство одиночества не покидало его весь номер. Как такое может быть? Ведь вокруг огромная куча людей, большинство из которых его яро поддерживают, но все они — не он. Макс был будто одинокой звездой на небосводе: яркой, неугасающей, но одинокой. Как только парень зашел за кулису и взял полотенце, его схватили и потянули по лабиринтам закулисья, пока не завели в самый дальний угол, где никто не найдет. Только сейчас Макс разглядел перед собой Сережу, который смотрел прямо ему в глаза. Анисимов оцепенел. Взгляда, наполненного такой нежность, обращенного к себе, парень еще никогда не видел. — Сереж… — начал он, но его перебили. — Я так хочу тебя поцеловать, — с придыханием прошептал Трущев, все так же смотря в глаза, похожие на море или океан: такие же синие и глубокие, — но не могу, потому… — Я тоже, — так же тихо, даже немного робко, ответил Макс, легко улыбнувшись. PLС придвинулся ближе, так, что между их лицами оставалось всего пару сантиметров. Мокрые волосы Макса игриво дотрагивались до лица Сережи, будто дразня. — Ты представляешь, какая будет сенсация? Два талантливых музыканта умерли за кулисами проекта из-за ебаных правил этого жестокого мира, — усмехнулся Макс. — Мне похуй. Кажется, что смерти с тобой я и не заслуживаю. — Глупый, — промурлыкал Свобода, после чего к его губам прижались чужие. Потрескавшиеся, грубые, но такие родные. PLС сминал податливые губы в первый и последний раз, а Макс прижимался к нему так, будто хочет слиться воедино. В эту минуту ни один из них не думал, что будет после и какие предсмертные муки подготовила им судьба. Сейчас они наслаждались друг другом, как никогда раньше, потому что оба понимали, что больше не увидятся. Ох, как бы им хотелось вернуться в прошлое и найти друг друга раньше, намного раньше всех этих совершенных ошибок. Когда воздуха совершенно не оставалось, им пришлось разорвать поцелуй. Сейчас.... Но ни по прошествии секунды, ни когда пролетела минута, ничего не произошло. Они все так же стояли друг напротив друга и тяжело дышали. «Неужели?» — пронеслось у обоих в голове. И когда объявили победителя шоу, когда сказали, что Свобода занял второе место, с лица парня не сходила совершенно счастливая улыбка, ведь сейчас решилось намного больше, чем чья-то победа и даже намного больше, чем его будущая карьера музыканта. Сейчас решилась его судьба. И там, за кулисам, парня ждет его подарок. Так две сияющих, но одиноких звезды, нашли друг друга на огромном небосводе и превратились в единое ярко-мерцающее созвездие!