Испорченная душа

Он молча сидел на задней парте и смотрел на него. Как он что-то бурно обсуждал со своими друзьями, как смешил всех своими шутками, как обнимал за талию свою девушку, периодически притягивая к себе и целуя в губы. Кулаки непроизвольно сжались, и Кас заметил, что карандаш, который он держал в руке, вот-вот сломается от крепкой хватки. Будто очнувшись ото сна, он положил его на стол и уткнулся в книгу, которую задали прочитать, но которой вчера он не уделил особого внимания. Мысли о Винчестере не давали ему жить спокойно весь выпускной год. Когда загорелый, отдохнувший Дин вошёл в двери школы, после каникул, молодой Новак не мог отвести взгляд от прекрасных зелёных глаз, от белозубой улыбки, с годами становившейся все шире, и прекрасного подкаченного тела, дотронуться до которого становилось навязчивой идеей. Весь день он провёл, преследуя Дина серой тенью, которою не заметят, даже если очень захотят. Несколько раз он пытался с ним заговорить, услышать его, ласкающий слух, голос, обращающейся именно к нему, но все его попытки летели к чертям, потому что Дин, по его словам, не может дружить или даже иметь знакомство с ботаниками и заучками. Конечно, этот вежливый отказ был только в его голове, в жизни же он его послал не по-детски, оскорбив перед всей школой. После этого случая Кастиэля ещё несколько недель преследовали косые взгляды и перешёптывания, которые невозможно было не замечать. Тогда молодой Новак приходил домой и утыкался носом в подушку, давя в себе сильное желание закричать в истерическом плаче. «Почему он такой?!» - сам у себя спрашивал Кас, задыхаясь слезами, вытирая мокрое лицо рукавами рубашки, на котором вновь появлялась соленая влага. Конечно, это было неправильно. То, что в этом году, его объектом обожания стала не популярная девчонка в школе, а парень. И не просто парень, засранец, которого земля, наверное, с трудом держит, но, как говорится, сердцу не прикажешь, и Кастиэль весь выпускной год страдал по этому человеку. *** Звонок разрезал гул, стоящий в классе, и все ученики сели на свои места, не спеша заканчивать оживленные беседы. Кас слегка вздрогнул, отвернувшись от Дина, и с ужасом осознавая, что всю перемену смотрел на него, только чудом оставшись не замеченным. Он вновь уставился в книгу, перечитывая уже в сотый раз одно и тоже предложение первой главы. Если его спросят - ему конец, молодой Новак это понял, как только прозвенел звонок. Нужно притаится и стать незаметным, благо, это он умел лучше всего. Кастиэль всегда был тихим и скромным отличником, он радовал учителей и злил одноклассников, тем самым становясь боксёрской грушей, которой недавно стал пользоваться Дин. Он бил сильно, до синяков на хрупком теле, до невыносимой боли, которая потом преследовала его ещё неделю. Кас даже не сопротивлялся, когда он смешивал его с грязью, издевался и бил, он любил этого ублюдка настолько, что готов был прощать даже такое жестокое к себе отношение. Из-за чертового Винчестера, Кастиэль стал хуже учится, потому что чаще всего мысли были забиты одним только Дином. Родители списывали это на близкий выпускной и всякие подростковые влюбленности, но отец всегда говорил: «Ты портишь свою успеваемость очень не вовремя, сын!». Он был прав, и Кас это понимал, но выкинуть из головы зеленоглазое чудо не мог, сколько б не старался. Единственным человеком, которому молодой Новак рассказал про свою главную тайну, стал его старший брат Габриэль. С детства они были очень дружны и поддерживали друг друга, поэтому, когда Гейб случайно зашёл в комнату младшего брата и увидел, как тот плачет, сразу стал допытываться, что стало причиной слез. И, когда Кас сдался и все рассказал, для старшего Новака стало большим потрясением, что его братишка по уши влюбился в парня, но принял его таким и стал ещё больше поддерживать, особенно когда Кас возвращался разбитым новой порцией издевательств. Про побои Кастиэль никогда ему не рассказывал, потому что знал, чем это может закончиться. Он старательно прятал синяки и маленькие ранки, надевая рубашки с длинными рукавами и легкие куртки, это помогало, и о том, что в школе его бьют никто не знал. *** Дин ненавидел этого ботаника Кастиэля. Ненавидел настолько, что ему было приятно чувствовать его липкую кровь на своих кулаках, приятно слышать его сорванные хрипы и просьбы остановиться. Он никогда не жалел Новака, но совсем недавно, он кое-что почувствовал, когда вновь бил его. Эта была не ярость, не злость, нет. Это было что-то, что отдаленно напоминало... любовь. Тогда, поняв это, Дин ещё сильнее ударил Кастиэля в живот, про себя разрываясь диким криком: «Я не люблю тебя!» Тогда Новак молчал и, прикрыв голову руками, дрожал, застонав от сильного удара. Когда Кас поднял взгляд, Винчестер не увидел там ни страха, ни беспомощной злобы. Там было что-то, что обьяснить или описать словами было очень сложно. Голубые глаза были полны слез, и, увидев это, Дин фыркнул «плакса» и ушёл, оставив Новака лежать на мокрым от начинающегося дождя асфальте. Как и все предыдущие разы, Кас простил его, а, прийдя домой, он снова заплакал, не в силах сдержать боль от неразделенной любви в себе. Но, в глубине души он был предельно рад, что Дин его, хотя бы видит, если б он был для него невидимкой, Кастиэль просто бы сошёл с ума. *** Весь оставшийся день прошёл, будто затянутый липкой пеленой тумана. Сегодня Дин не трогал Новака, даже не видел его, за что Кас в глубине души был благодарен. Хоть сегодня прийдет без побоев и боли во всем теле. Сосредоточится на учебе все равно не получалось, как бы парень ни старался, поэтому домой возвращался с первой в жизни двойкой. Чертов Винчестер! *** Дома было очень тихо. Наверное, никто ещё не вернулся к великой радости молодого Новака. Хоть сегодня его тело не пульсировало болью, оставленной кулаком любимого человека, настроения не было, поэтому Кас молча прошёл в свою комнату и закрылся на ключ.