Я не монстр

«Лучший способ сделать детей хорошими — это сделать из счастливыми…»       Макото перетягивал бинты, а Карма иногда скрипел зубами от боли. Прошло около получаса, после их с Мари приключения. Чудом было то, что Карма был в сознании: он нырнул в холодное озеро, около нескольких минут вытаскивал оттуда жену и столько же заставлял её дышать.       Каэдэ сидела с Мари, периодически проверяла её температуру — она стала слегка спадать, что вызвало небольшое облегчение. Девушка уже почти оправилась, так что переживать было не о чем, но Карма всё равно корил себя.       Тишина в комнате доходила до неловкости, но ему было плевать: он уставился холодным взглядом в стену, иногда вздрагивая от того, что отец дезинфицировал рану. Макото порядком надоела такая атмосфера: — Эй, ну и где ты так погулял?       Карма выдохнул — старался начать спокойный диалог: — А разница? — Брось, что такого? А не браконьеры тебя, часом? — А они тут вообще есть? — Ну да… Часто слышу выстрелы — они раздаются почти каждые несколько дней. — Это объясняет тот случай, по пути сюда… — аловолосый слегка передёрнулся. — А это ранение… Неудачно пошёл в клуб с пару недель назад! — Ты думаешь, я в это поверю? — Макото ухмыльнулся. — Я же знаю тебя настоящего — это ты с женой такой правильный! А так-то… Куда ввязался? — Ха, тебя не обманешь! Что есть, то есть… Знаешь, за всё время мы с тобой в первый раз спокойно говорим… В общем — помнишь времечко, когда я ещё учился в 3-Е? Мы все крепко сдружились, а потом и выкупили наш корпус. Только вот какая-то мразь подделала документы, и теперь собственники не мы, а Горо Игараси!       Карма сжал челюсти и чуть было не ломанулся вперёд, как резкая боль в плече его остановила — он сел обратно на стул и вздохнул: — Я взялся решать проблему… Но не учёл, что для Мари это может быть опасно и тогда… Тогда я решил просто спрятать её, пока всё не устаканю. В общем — мне больше некуда её вести.       Макото заканчивал перевязку — оставалось только закрепить бинты, так что он поднялся за ножницами: — Весёлое у тебя приключеньице нарисовалось! Знаешь, может, я могу помочь? Я всё понимаю — ты мне не доверяешь, но… Оставь её у меня — это ведь лучше, чем она будет в постоянной опасности.       Акабанэ младший несколько минут раздумывал над предложением. «Оставить её у него — обрести на неизвестность. Но, что я ещё могу сейчас дать ей? Охрану, которая легко продастся Горо? Съёмное жильё, где её быстро найдут? Отель, который с радостью отдаст её в обмен на сохранность имущества? Нет… И выбора у меня тоже нет.» — Ладно… Я оставлю её у тебя. Но при условии, что Каэдэ с детьми тоже останутся! — Ну конечно! — старик был на седьмом небе. — Наконец, мне не будет тут так одиноко! — И ещё… — Карма опустил голову. — Есть высокая вероятность, что меня убьют. Ты можешь пообещать мне, что в этом случае, с ней всё будет в порядке?       Макото слегка опешил — он знал, что сын, в некотором роде, безумец. Но не на столько же, чтобы уже заранее хоронить себя: — Слушай, всё будет в норме — переживёшь! — Я задал вопрос и жду ответа! — Карма стал одевать свою одежду, которую постирала и высушила Каэдэ. — Ты можешь обещать мне это?! — Да…       В комнате снова наступила тишина. Её прерывало только изредко доносившееся из-за окон стрекотание сверчков. Карма оделся и стал выходить из комнаты: — Через пару часов я уеду в город. Пожалуйста, не пускай Мари ко мне!       Не дождавшись ответа он вышел. Холодные стены буквально давили на него, заставляя вспоминать всё. Всё, что он хотел забыть.

***

      Шиота уже начал дремать в кресле, когда Карма толкнул его: — Нагиса! Собираемся! — А! Что?! Сейчас?! — Да. И не спрашивай, почему сейчас — времени мало. Нужно успеть отыграться, пока не снесли наш корпус. В общем — поговори с Каэдэ, а я пока соберусь.       Нагиса проводил друга взглядом, зная, что он идёт вовсе не за вещами…       Мари уже несколько часов спала — температура, появившаяся не так давно, начала спадать, что всех безумно обрадовало — не нужно было переживать. Карма уже несколько минут стоял у её постели, но девушка крепко спала. Он и не хотел её будить — лишь только смотрел, возможно, в последний раз, на бледное лицо жены. «Давно ли мы знакомы? Вечность… Мне всегда казалось, что ты такая же безумная, как и я. Но я ошибся — ты ещё безумнее! Наверно, мне это в тебе и нравится.»       После аккуратно положил ладонь на слегка округлившийся живот Мари. «Как ты там? Надеюсь, всё в порядке. Не знаю, как будет дальше у меня, но… Но у тебя всё должно быть хорошо…»       Девушка чуть приоткрыла глаза, что не ускользнула от внимания мужа — он быстрыми, но тихими шагами вышел в коридор. У машины уже стоял Нагиса, в которого вцепились три дамы: жена и дочки. Каэдэ даже заплакала, чего не скажешь о Тоши. Вот она как раз хихикала на руках у отца.       Арису тоже толком не понимала, что происходит, поэтому ей довольно скоро надоела вся эта церемония: — Пап! Езжай уже!       За что тут же схлопотала от матери. Акабанэ улыбнулся и сел в машину — ехать около полутора суток, так что этой ночью управление он решил взять на себя. Конечно, они ехали сюда дольше, но прикол был в том, что ехать приходилось медленнее. Каэдэ устроила настоящую трагедию, по поводу отъезда Нагисы, так что набросилась даже на Карму: — Карма! Пообещай, что Нагису никто не тронет!       Но лучше бы она помалкивала: — Да никто ничего с твоим Нагисой не сделает! Разве что, изнасилуют, если он опять напялит платье… — К-Какое платье?! Нагиса! О чём он?!       Но Шиота быстро залез в машину и крикнул Карме, чтобы тот заводил машину. Потом, когда они отъехали от дома на несколько десятков метров, Нагиса глянул на друга: — Ну, спасибо! — Да не за что! — Карма вошёл во вкус. — Красотка!       Шиота только сильнее разозлился: — Карма! Сколько ты вообще будешь надо мной издеваться?! — Пока ты обо всём не расскажешь Каэдэ. — Ладно, уж лучше издевайся… — Нагиса поёжился. — И вообще, у тебя больше нет доказательств!       Но Акабанэ только раскрыл другу глобальный заговор: — Боже, да фотки у всего класса есть! Удивляюсь, что никто ещё их Каэдэ не отправил… Думаю, я единственный в классе, кто на это способен! — Да ты и не на такое способен, садист!