Робкий Чимин

Маленький некомат, рождённый котёнком год или чуть больше назад, уже два дня не видел ничего, кроме грязной сырой коробки. Хозяева его родителей выбросили малыша потому, что считали его неполноценным: песочный котёнок не умел обращаться в человеческое обличие, в то время как его брат, котёнок потемнее, уже топотал своими маленькими коротенькими ножками по всему дому и сбивал все на своём пути длинным хвостом. Ему даже имени сначала не давали, звали просто котом, в то время как его брат носил уже красивое имя Чонгук. В один из вечеров, когда безымянный котёнок был накормлен, хозяева некоматов решили больше не ждать. Решили просто избавиться от ненужного и неполноценного, но такого очаровательного котёнка, которого брат всегда таскал на руках и лепетал что-то на похожее на «Тимин». Песчаный малыш до конца верил, что это его имя, и до упора из всех своих детских кошачьих сил пытался превратиться, но не мог. Он прятался под диваном и там долго-долго, целыми днями напролёт, сидел. И это хозяевам надоело: они начали морить малыша голодом, думая, что это поможет котёнку иметь мотивацию стать маленьким человечком с ушками. Но нет, котёнок лишь страдал от голода и слушал урчание своего животика, пока Чонгук заботливо, в тайне от всех, не приносил ему кусочек хлеба. Котёнок вылизывал брату руки и как-то по грустному, но благодарно, мурчал. Этого не хватало растущему организму, потому котёнок выглядел тощим, а об рёбра, которые было видно через красивую светло-рыжую шерстку, можно было пораниться. Но однажды его больно шлепнули по голове и посадили в грязную коробку, преднамеренно прикрыв снаружи. И малыш был напуган до смерти, он боялся того, чего боялся все время. Его выбросят, оставят на произвол судьбы и отдадут на растерзание неизвестным ему страшным и чужим животным. Выживать на улице тот не умел, а высунуть нос из коробки было страшно, потому он коротал в ней уже будто целую вечность, хотя, прошло всего лишь немножко больше суток. И так хотелось плакать; желудок ныл от голода, а голова перестала соображать окончательно. В этом большом мире, (таким ему казалась коробка, а про настоящий ему было даже страшно думать), он был никому не нужен. Юнги, пожалуй, любит такое время, когда солнце зависает на последнее мгновение над горизонтом и дарит городу последние лучи, скатываясь вниз и исчезая на ночь. В такое время на улице уже мало людей. Ещё немного и тьма окутает дома, и эти последние минуты, пока небо заливается красным или розовым, по-настоящему прекрасны. Юнги любит закаты, ментоловые сигареты и одиночество, пропитанное кофеином. Вы спросите: «почему одиночество?» И у Шуги не будет на это ответа, потому что признаться, что он просто боится, слишком сложно, унизительно и, наверное, больно. Просто Мин боится доверять, боится сблизиться, привязаться и опять потерять. «Это как стоять и смотреть на улетающий в небо шарик. Грустно. Но ничего не сделать», — писал он в своих строках песни и все не видели глубокого смысла, кроме тех, кто знал его немного ближе. Кто видел молодого рэпера, пока тот стоял на проезжей части и смотрел как в метре от него несётся машина на неё. Те люди готовы были быть рядом. Но Юнги не хотел видеть тех, кто видел его слабость. Шуга закуривает третью за вечер и медленно идёт домой. Возвращаться в пустую квартиру совсем не хочется, но поделать нечего, надо и все. Мин пинает камушки под ногами, будто те в чём-то повинны и навредили ему лично. Парень добирается до старого подъезда со скрипучей дверью, и кидает окурок в урну, собираясь зайти внутрь. Но какой-то странный звук останавливает его. С минуту Юн сморит на картонную коробку около урны и все же присаживается, открывая крышу. Сам не веря своим глазам, репер наблюдает за маленьким песочным котёнком, что громко мяучит, будто плачет. — Не ори, мелкий, я тебя заберу, так уж и быть, но это просто, потому что ты тут мешаешься, не думай, что я добрый. Душераздирающий кошачий плач, больше похожий на жалобное мяуканье, вибрацией и эхом отдавались по коробке внутри, пока ее не открыли. Песчаный котёнок зажмурился, будто бы чувствуя ту самую боль, когда его ударили по мордашке, но с ним неожиданно начали разговаривать. Тон, в принципе, не отличался от тона хозяев, и котёнок даже уже ожидал получить затрещину, но его неожиданно вытащили из коробки и понесли. Теперь можно было разглядеть спасителя: мятные волосы, хмурый взгляд лисьих глаз и сжатые губы. Впрочем, профиль у мужчины был очень красивым, и котёнок даже притих, разглядывая его. Юнги поднимает котёнка и суёт под куртку. Он быстро поднимается в свою квартиру практически на крыше дома, что, в отличие от остального здания, новая и вполне красивая. А в чужом доме котик позволяет себя помыть, согласный на все. Он ненавидит дурацкую воду, но сейчас готов на все, лишь бы больше не видеть коробку, не слышать удары капель дождя по ее крышке. И предложенный поздний ужин он не заставляет ждать, а жадно набрасывается на мелко порезанные кусочки и уминает все за считанные минуты. Его желудку кажется, что он не насытился, но малыш умный и знает, что так кажется лишь потому, что его долго-долго морили голодом, а переедать нельзя... Котёнок поднимает взгляд глубоких карих глаз на мятноволосого и склоняет голову, облизываясь. Он не наглый, чтобы просить больше, потому просто трется об ноги незнакомца и забирается в место между холодильником и стеной. Он привык прятаться, потому что прятаться лучше, чем получать по загривку или же «наслаждаться» криками взрослых, что ты тупой и неполноценный. Юнги смеётся, убирая миску в раковину, и сам решает перекусить. Лучше риса с кимчи парень ничего не придумывает и, садясь за скромную трапезу, наблюдает за новым обитателям дома. — И как такого кроху кинули? Айгу, что за люди пошли? — Мин цыкает и качает головой, пережевывая ужин. — Ну ничего, тут тебя обижать не будут. Котёнок вслушивается в слова, но все равно прячется. Ему очень хочется верить словам незнакомца, но сейчас он больше доверяет прощелине между стеной и холодильником. Малыш жмёт ушки к голове и жмурится, стараясь поудобнее лечь, чтобы задремать в тепле. Прижимаясь к прохладной стене, песчаный все же засыпает, но спит слишком чутким сном, изредка настораживая слух. Юнги же спускается вниз в супермаркет и покупает блок сигарет и корм для котят. Шуга решает, что на ночь этого котику хватит, а утром уже он купит все остальное. Парень курит ещё пару минут у подъезда, наблюдая за затянутым облаками небом, и позже поднимается в квартиру. Котёнок, пока мужчина уходит, старается изучить новое место, в котором оказался. Здесь ему очень нравится: особенно под большой кроватью, а ещё под комодом. Но когда в дверном замке слышится треск ключа, малыш несётся обратно на кухню и прячется за холодильник. — Э, малой, —Юн ставит два блюдца: одно с молоком, второе с сухим и консервированным кормом, — ты это, ешь. Голод все же побеждает страх, и котёнок, преодолевая последние препятствия неуверенности, выбирается, с неверием поглядывая на блюдца с едой, а потом на мужчину. Он ступает к блюдцу с молоком и принюхивается: такого он не пил с рождения. Куриное мясо тоже было необычным на вкус, а консервы приятно пахли. Малыш осторожно лакает молоко, а затем совсем немного и уже менее жадно кушает консервированный корм. Он благодарно лижет тыльную сторону жилистой ладони мятноволосого и решается забраться к тому на колени, заставляя осесть на кухонный кафель. К нему так относился только его брат Чонгук, и он был единственным, кому он мог доверять в своей старой семье. Он тоскливо, жалобно мяукает и жмурит глаза, тычась холодным носом в ладонь мужчине. Так он всегда благодарил своего брата за кусочек хлеба. Юнги вдыхает и гладит котёнка, будто пытаясь отогреть от холода, что этот мир вселяет в душу маленьких существ, как бы не было печально. Мин поднимается с котёночком на руках и несёт его в спальню. Уложив его на кровать, парень идёт к шкафу. — Только не прыгай, там высоко. Иди под одеяло и спать ложись. Котёнок все же бесшумно спрыгивает с постели и укладывается под кроватью, скручиваясь в клубочек. Он прячет нос, зарываясь им в шёрстку, и по-кошачьи вздыхает. Он бы не прочь поспать под одеялом, но такого удовольствия никогда не позволяли. Малыш всегда ютился под мебелью и спал в пыли, как сделал и сейчас. Хоть этот мужчина и был очень внимательным и казался хорошим, котёнок не мог так скоро довериться. Не мог остаться в чужой постели, за что, возможно, мог бы получить по мордочке. Юнги грустно вздыхает и, натягивая пижаму, плюхается на холодные простыни, прикрыв глаза. — До чего докатился, даже кот не хочет делить со мной постель, — хрипло смеётся Мин, зарываясь лицом в подушку. «Что? Нет!» — навостряя ушки, думает песчаный котёнок и, покидая удобную позу, выбираясь из-под кровати, запрыгивает на постель. Все же будучи котом он умеет преодолевать высокие расстояния, хоть и этому мужчине казалось, что кровать для него высока. Котёнок тихо включает внутренний тракторок и укладывается в изголовье кровати, над головой мятноволосого. Он лижет шершавым языком чужую щеку и вздыхает, прикрывая глаза. Он не хочет, чтобы человек, что приютил его и великодушно накормил, предоставив большую светлую коробку с кухней, думал, что он не желает с ним спать. Ему не сложно, просто немножечко страшно. Юнги тихо, но довольно смеётся и прикрывает глаза. Шуга лежит не долго, слушая трель котёнка, и под неё засыпает.