Реверс

      Новый рабочий день начался с чашечки ароматного кофе. Бодрящий напиток приятно согревал горло, оставляя сладостное послевкусие на языке. Атмосферу дополнял прохладный ветерок, задуваемый в окно и пение птиц, не так давно вернувшихся на родные земли. Взгляд молодого учителя химии приковали прекрасные очертания доцветающей сакуры, что была отлично видна из окна и сбросила половину своих розовых лепестков на землю.       По одиночке, не до конца проснувшиеся ученики вяло тянулись на первый в расписании урок. У них совсем не было энергии на повседневные игры с нервами преподавателей, поставив Осаму в выгодное положение для оглашения оценок. Дазай был не так строг, как остальные учителя, но и не давал подопечным слишком много свободы, чтобы работа не превратилась в настоящий кошмар. В худшем случае, придётся терпеть издевательства и вечные порицания со стороны младших, что является унизительным для старших.       Главным сюрпризом в это утро стало прибытие в класс Накахары; вольного юноши, никогда не приходящего в школу в начале дня. Чуя пафосно зашёл в кабинет и прошёл в конец класса, игнорируя удивлённые лица одноклассноков. Он сел за последнюю парту и небрежно свалил рюкзак на пол, сложил руки на стол и, уткнувшись в них носом, продолжил сладко зевать до тех пор, пока не прозвенел звонок.       — Итак, — Осаму хлопнул в ладоши, чем привлёк внимание учеников. — Я проверил ваши работы.       На лицах учеников появилось некое волнение. Кто-то боялся за свою оценку, что было вполне оправдано: вполне возможно, что старания были тщетны и материал оказался не усвоен. Кто-то заранее устроил панику или траур, обусловленный либо не заполненным тестом, либо не сданной тетрадью. А кто-то — Чуя. Ему было абсолютно всё равно.       — Раздайте тетради, пожалуйста, — Дазай положил стопку тетрадей на стол и раздать их решился староста класса, который вручил работы своим законным обладателям за пару минут. Сразу после этого ученики начали обсуждения своих оценок, создавая в классе надоедливый гул.       Помимо разногласий мнений из-за оценок, были и вопросы, касающиеся прошлой самостоятельной работы, которые Осаму решил разобрать вместе с ребятами. Украдкой оглядывая класс в поисках добровольца, его взгляд остановился на задумчиво смотрящем в окно юноше, что даже не заметил подозрительной тишины в классе.       — Чуя, к доске, — торжественно объявил Дазай, с ухмылкой вглядываясь в искривлённое от шока и недоумения лицо.       Казалось, рыжий уже перебрал все нецензурные слова в своей голове и это было видно по его испепеляющему взгляду. Недовольно хмыкнув, он протестующе встал из-за стола и ударил кулаком по парте, что едва выдержала гневный удар.       — Ещё чего?! — прокричал Накахара, со злостью смотря на учителя химии, но тот ещё больше расплылся в улыбке и поставил локти на стол, подперев подбородок ладонями. И это единственный учитель, который не воспринимал угрозы Чуи всерьёз.       — Ну, ещё можешь ответить на парочку вопросов по новой теме… — задумчиво ответил Осаму, тем самым выводя Накахару из себя ещё больше. — Ты же старательный мальчик, Чуечка?       Аудитория в миг залилась смехом и голубоглазому стало не по себе. Каково это, быть опозоренным учителем при всех? Наверняка первым в голову лезла лютая злость и желание отомстить, но из-за каких-то факторов мы просто игнорировали это, посылая всех к чёрту. Накахара же не стал оставлять это как есть.       Не желая оставаться в неловком положении, рыжий стремительно направился к учительскому столу, за которым Дазай с ухмылкой наблюдал за этим зрелищем. Добравшись до него, Накахара грубо ткнул пальцем в грудь шатена и яростно посмотрел ему в глаза, с целью запугать и заставить отступить. Однако, Осаму даже не содрогнулся.       — Лучше заткнись, пока я тебе не врезал, — угрожающе рычал Чуя, смотря на учителя химии испепеляющим взглядом, но тот никак не отреагировал на угрозу, и, когда Накахара заметил это, он развернулся и лениво поплёлся в сторону двери. — Я не собираюсь тратить на тебя своё время.       — Сбегаешь? — шатен ухмыльнулся, наблюдая за тем, как рыжий резко остановился и искоса посмотрел на него, нахмурившись.       — Да что ты.! — недоговорил Чуя, заметив выражение лица Осаму. Ему показалось это не только унизительным, но и оскорбительным.       Вернув себе былой контроль над эмоциями, тот всё-таки не сдержался и всё-таки подошёл к доске, и, недовольно скрестив руки на груди, спросил:       — Чего тебе?       — Ребята, напомните задание? — удовлетворительно улыбнувшись, Дазай повернулся в сторону класса, где заинтересованные люди уже тянули руки вверх. Осаму одобрительно кивнул и дал им право голоса.       — Четвёртое, — произнёс самый активный ученик в классе, который участвует во всём и всегда. На его плечах лежит и волонтёрство, которое становится всё популярнее в наше время и он совершенно не стесняется этого, а наоборот — гордится, когда говорит о своём хобби другим.       — Так-так… Сейчас посмотрим, — говорил про себя Осаму, начав рыться в стопках документов, и, наконец обнаружив нужный листок, взял его в руки. — Ага! Ну что, ты готов?       Учитель химии был полон энтузиазма и не стеснялся это показывать, с улыбкой передавая листок в руки Накахары.       — Что за цирк? — Чуя не постеснялся выразиться, начиная немного волноваться при виде одного лишь теста и непонятных слов в нём, не говоря уже о вариантах ответов.       — Всего лишь вставь слова в текст, — подсказал шатен, из-за чего повстречался с коронным уничтожительным взглядом рыжего.       — Я тебе сейчас вставлю, — проворчал Чуя, после чего начал пробегать текст глазами и пытаться вспомнить хоть что-то из всего курса химии в этом году. Однако, на ум приходили лишь побеги с уроков или «изучение» телефона, как подшучивала учительница математики.       Заметив, что Накахара углубился в текст, Дазай дал ему полминуты на его просмотр и по истечении времени отвлёк его:       — Вслух, пожалуйста, — подсказал он, на что Чуя ответил измученным, громким выдохом, частично напоминающим рычание.       — Атомы благородных газов имеют завершённый… — Накахара не надолго замолк, подбирая хоть какое-нибудь подходящее слово.       Пока рыжий усердно трудился и пытался найти ответ, в аудитории тихо начали звучать правильные ответы, и, послушав своих одноклассников, Чуя решил повторить их слова.       — Внешний электронный слой.? — неуверенно проговорил Накахара, наблюдая за реакцией учителя. Получив одобрение, голубоглазый почувствовал себя увереннее и продолжил. — На котором у атома гелия находится два электрона, а у остальных…       Зная, что Чуя снова послушает своих одноклассников, Осаму прислонил палец к губам, тем самым посоветовал ученикам помолчать и дать его жертве подумать самой.       Не услышав ни единого слова, рыжий забеспокоился и бросил взгляд на мирно сидящих за своими партами людей, что заинтересованно наблюдали за ним. Недовольно цокнув языком, Чуя понял, что на них надеяться не стоит и нужно выкручиваться самим. Накахара вновь пробежался по ответам, чтобы убедиться в правильности своего предположения.       — Восемь, — ответил Чуя, уже готовясь принимать обвинения и шутки со стороны одноклассников, имён которых он до сих пор успешно не запомнил.       — Верно, — довольно произнёс Дазай, тем самым подбодрил рыжего и дал ему возможность почувствовать себя увереннее в собственных решениях.       — Атомы всех других элементов стремятся приобрести именно такую устойчивую электронную конфигурацию и часто достигают этого либо в результате… присоединения, — не услышав упрёков в свой адрес, Накахара продолжил. — Электронов от других атомов, либо в результате отдачи своих внешних электронов другим атомам.       Пока рыжий читал текст и вставлял в него слова, Дазай мог лишь восхищаться тем, как старается его «проблемный» ученик. Прежде всего, учитель химии был рад, что он смог открыть для себя новую сторону голубоглазого — то, что было скрыто от других за плотной занавесой дурного поведения. Возможно, для всего класса это было в новинку и никто на самом деле не подозревал, что это всего лишь маска, именуемая самозащитой. Он боится порицаний? А может, что-то скрывает от других?       Совсем скоро Чуя завершил чтение и полностью выполнил задание, встречаясь взглядом с удивлёнными одноклассниками. Наполовину прикрыв глаза и слегка задрав нос, Накахара ухмыльнулся и грубо вручил тест его обладателю, после чего победно прошёл в конец класса и сел за свою парту, взяв в руки телефон. Рыжий довольно набирал сообщение своему единственному другу, чтобы рассказать об этом происшествии и поделиться своими эмоциями.       Не став лишний раз давить на Накахару, Дазай продолжил объяснять не понятные своим подопечным задания и разбирал их на доске до тех пор, пока не прозвенел звонок на перемену. Конечно же, первым, словно пуля, из класса вылетел Чуя, за которым не спеша последовали и другие ученики.       Дазай, оставшись наедине с собой, сел за стол и начал проигрывать произошедшие события в своей голове, пока в аудиторию не вторглась другая группа, у которой по расписанию также был урок химии. Не став зацикливаться на одном и том же, Осаму начал повторять план урока и прилагающийся к нему материал.       После урока химии у Накахары остался приятный осадок на душе, который смог отвлечь его от отсутствия своего друга. Из-за пневмонии того не допустили к урокам и заставили лежать дома до полного выздоровления, ведь Дайсукэ никогда не славился крепким иммунитетом. Только благодаря этому Чуя решился остаться в школе и попробовать что-то изменить в своей жизни, ведь сидеть дома — совсем не вариант. Ему попросту не хотелось возвращаться туда.       Следующим уроком по расписанию было рисование, которое тот невзлюбил из-за отсутствия у него таланта, да и влечения к этому делу. Отвращение к уроку побудило мысли на подобии: «Зачем стыдиться каракуль, если можно прогулять и не позориться?»       Не став долго думать, Накахара свернул в сторону раздевалок, где можно будет спокойно отсидеть урок и не попасться никому на глаза. Однако, на его пути стоял директор, который заметил Чую до проникновения в «убежище» и не дал ему пройти мимо.       — Куда собрался? — недовольно спросил директор, сведя брови на переносице. — Твой урок проходит явно не в раздевалке.       Подобное отношение рыжему не понравилось и тот включил свой защитный механизм — грубость.       — А ваше рабочее место явно не в коридоре, — ответил тот, скрестив руки на груди, ожидая шквал оскорблений в его сторону, что стало обычным делом с начала его обучения в этой школе.       — Радуйся, что тебя взяли на перевоспитание, — директор не желал вступать в перепалку с школьником, когда рядом ходят такие же ученики, которые приносят ему доход. — А теперь иди на урок, иначе я вызову твоих родителей на педсовет. Мне точно есть, что им сказать о таком, как ты.       Хорошее настроение Накахары в миг улетучилось из-за угроз и тот, проклиная всё и вся, всё-таки пошёл на урок рисования, яростно расталкивая всех, кто вторгался в его личное пространство. Так как рыжему не хотелось лишний раз сталкиваться с таким мерзким человеком, он вышел на улицу, где собрались его одноклассники, окружившие какую-то привлекательную девушку. Чуя с интересом приблизился к группе, чтобы послушать разговор.       — Значит, все в сборе. Отлично, — она приветливо улыбнулась и сложила пальцы в замок, после чего продолжила. — Меня зовут Мизуки Сато, я буду вести рисование эту неделю, так как ваша учительница уехала в Европу.       Для тех, кто находился с кареглазой брюнеткой до этого, объявление не стало сногсшибательной новостью, в то время, как для новоприбывших это стало едва ли не праздником и глотком свежего воздуха. Несомненно, у людей принято делиться счастьем с ближними и это событие стало новым поводом для обсуждения и воспоминаний о менее привлекательной и раздражительной женщине за сорок.       — Как вы уже заметили, будет пленэр и нашим объектом для рисования может послужить всё, что мы видим. Сегодня без ограничений.       Чуть ли не отпраздновав это, группа начала расходиться в огороженном от улиц города школьном дворе. Длинная дорога из каменных кирпичей была проложена до самой школы. В тени деревьев, что росли параллельно дороге размещались небольшие лавочки, где и расположилась группа. Вооружившись карандашами и бумагой, ребята принялись выискивать образы, что казались им наиболее интересными и заслуживали внимание.       Дуновения прохладного ветерка заставляли колыхаться листья альбомов и тетрадей, в которых рисовали ученики. Тех, кто понадеялся на пощаду природы, ждал сюрприз в виде каракуль из-за своенравия бумаги. Особо впечатлительных это очень нервировало и им приходилось класть альбом на лавочку и зажимать края либо коленом, либо рюкзаком. Солнце было достаточно высоко над землёй и природа приготовила ещё один сюрприз для наших страдальцев — насекомых.       Чую, разместившегося в тени сакуры, это не обошло. Надоедливые мошки и кровососущие твари не давали покоя также, как и не поддававшийся карандаш, ведь он был то не заточен, то повёрнут под неправильным углом. Обстановка выводила Накахару из себя, ведь рисунок был одним из виновников погибающих нервных клеток: сильный нажим оставлял следы на бумаге и не уходил даже при использовании ластика.       Голубоглазый не сдержался и попытался вывести идеально ровную линию без использования вспомогательных средств, что могла бы послужить началу нового произведения искусства, но невинный карандаш не выдержал напор и грифель сломался, заставив рыжего безжалостно скомкать листок и в гневе бросить его на землю. А ведь на нём было изображено девятое чудо света — новая учительница, изящно стоящая возле дерева и наблюдающая за учениками, нарисованная по принципу «палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек!»       Окончательно разочаровавшись в своих навыках, Чуя хотел побыстрее уйти за школу и закурить, чтобы успокоиться и дать нервным клеткам передохнуть, но хрупкая ладонь приземлилась на плечо Накахары в тот момент, когда он собрался схватить свои вещи. Тот ничуть не остановился, но соизволил обратить своё внимание на потревожившего его человека перед тем, как уйти.       — Ты уже закончил? — спросила Мизуки, осматривая голубоглазого, но рисунка в его руках найти не получилось. Однако, попавшийся на глаза комок бумаги расставил всё на свои места. — Может, тебе чем-нибудь помочь?       — Нет, — Чуя отделался лишь одним словом и не стал оставаться, уже догадываясь, что в ином случае его либо отчитают и заставят снова сотрудничать с карандашом, от которого бегут мурашки, либо опять же заставят перерисовывать и в этот раз проследят за процессом: за его мучениями, за тщетными попытками привести рисунку достойный вид, да и вообще, за всем сразу! Позорнее может быть только раскрытая тайна предыдущего листка бумаги, ведь кому понравится, если его нарисуют именно так?       Накахара не стал оправдываться и ушёл сразу, как дал ответ. Пройдя небольшой путь по дороге и завернув за угол, где обычно не появляются во время уроков, Чуя достал из рюкзака пачку сигарет и взял одну в рот, укладывая пачку на место и попутно доставая зажигалку, которой он смог поджечь сигарету. Через секунду дым привычно обжёг дыхательные пути и заставил рыжего прикрыть глаза от наслаждения. Тихая атмосфера и удовлетворение губящей привычки помогли голубоглазому забыться, но курить в одиночку было непривычно и даже одиноко. По крайней мере потому, что его всегда сопровождал Дайсукэ. Размышления заняли достаточно времени и совсем скоро сигарету пришлось затушить об стену ненавистного заведения, в которое пришлось вернуться после звонка.