С миру по нитке

— Так мы договорились, Джон? Джон Ватсон, не скрывая ненависти, смотрел в лицо стоящего напротив Джима Мориарти. Мало кого в своей жизни он ненавидел больше, чем этого психа. Но психа гениального, этого не отнять. Он загнал величайшего сыщика современности в ловушку, из которой не было выхода. Джон его не видел. И был уверен, что Шерлок — тоже. Мориарти сумел полностью уничтожить репутацию Холмса и ополчить на детектива всех: прессу, общественность, даже коллег Майкрофта из правительства. Петля затягивалась. Ватсон знал: Мориарти даже не нужно будет убивать своего противника, это сделают за него. Может даже, Шерлок сам оборвёт свою жизнь, не выдержав нападок. Пару раз, в беседах с другом, тот уже упоминал про возможность суицида. Потом, правда, переводил всё в шутку, но Джон слишком хорошо знал своего Шерлока. Шутить тот не умел. — Договорились. Ты его не тронешь. — Конечно. Ему придётся пережить пару неприятных мгновений и исчезнуть, пока вся эта шумиха не уляжется. Пока его имя снова не начнут произносить с придыханием. — И как много времени это потребует? — Года два, я полагаю. — Ты… — Да, я запустил нехилую воронку. И так быстро её не инерцию не погасить. Но это будет полезно для вас обоих. Ты — оценишь свои чувства. Он — поймёт, как это — быть постоянно в бегах, вечно скрываться и не видеть дорогого человека столько времени. Глядишь, начнёт ценить. И ещё ты женишься. — Что??? — Обручишься ровно в момент его возвращения. Тебе сообщат. — Но… зачем? — Чтобы показать, что он уже не важен и не нужен тебе. Что твоё сердце излечило рану и ты готов к новой жизни. Причинить ему боль, как сейчас он регулярно причиняет тебе. — Это твоя месть?! — Это катарсис, Джон. Шерлок Холмс должен пережить катарсис. Сжечь прежнего себя и возродиться заново. Что молчишь? — Жду, когда ты добавишь «как птица Феникс». — Избито. Так ты согласен? — Это единственное условие, при котором ты оставишь его в живых? — Да. Такой длительный срок не моя прихоть. Примерно столько ему понадобится, чтобы уничтожить всю мою сеть и обезопасить себя и тебя в будущем. — Ты… почему ты идёшь на это? — Устал, — Джим сел в кресло Шерлока и перевёл взгляд с Джона на погасший камин. — Устал от всего. От них. От себя. От себя — особенно, — Мориарти прикрыл глаза. — Собираюсь покончить с этим всем на крыше. Поболтаем с твоим гением и… всё. — Джим… — Джон впервые назвал его по имени. Доктор понял, что консультирующий преступник не шутит. — Не нужно. — А что нужно? Только если я исчезну, станет возможен мой план. Но не будем об этом сейчас. Сейчас — твоя расплата за жизнь друга. Он точно нам не помешает? — Ты же сам захотел именно здесь. — Ну разумеется, — Мориарти усмехнулся. — Отказаться от легендарной Бейкер-стрит? Уж прости, это выше моих сил. Итак. Приступаем. — Хорошо, — Джон чуть подцепил пальцем круглый воротник свитера, будто тот его душил, — что именно ты хочешь? — Минет, для начала. Полагаю, опыта в этом деле у тебя ни малейшего. Вы же с Шерли просто друзья, что бы не болтали там разные затейники. Так? — Именно. — Ладно. Даже будь это самый плохой в моей жизни, всё компенсирует, что это ты. Такой весь замечательный, преданный Джон. Шерлоку повезло с тобой… Разденься. До белья. Давай. Ватсон стянул и отшвырнул свитер, расстегнул и снял брюки, оставшись в простой белой футболке и тех самых красных боксёрах, о которых Холмс любил шутить, когда они были наедине. Медленно опустился на колени. Мориарти с готовностью развёл ноги в стороны. Джон придвинулся ближе, чуть погладил его бёдра. Ткань дорого синего костюма была очень приятна на ощупь. — Их нужно снять. — Если хочешь. Джим сидел спокойно, пока Джон воевал с его ширинкой и чуть приподнял ягодицы, чтобы дать стянуть с себя брюки и бельё. Ватсон чуть прикусил губу. Член у Мориарти оказался небольшим — меньше чем у самого доктора — но удивительно красивым и пропорциональным на вид. И пах криминальный гений очень приятно. Не дезодорантом даже, а чистым телом и ромашковым мылом. — Ммм… я… попробую, — Джон осторожно взял в руку ещё вялый орган и чуть погладил его большим пальцем. Как котёнка приласкал. Мориарти вздохнул. — Неплохое начало… Ватсон продолжил гладить, затем, почувствовав, что тот начинает твердеть, чуть усилил ласку, надрачивая уже всей ладонью. — Руками я сам могу, — раздалось сверху, — мне нужен твой рот. — Помню, — Джон на миг поднял глаза, и словно обжёгся об угольки глаз Джима. Он склонился, чуть проводя по члену языком. Ватсон опасался, что это будет неприятно, но совершенно неожиданно, всё оказалось не так плохо. Тёплая кожа, горячий вздох Джима. Если уж приходится это делать, надо постараться получить удовольствие. Джон закрыл глаза и полностью отдался процессу. Глубоко он не забирал, но сосать старался интенсивно, иногда останавливаясь и щекоча самый кончик языком, а после и целуя уж куда получится. Мориарти твердел и шептал слова одобрения. Джон иногда думал, получилось бы у них с Шерлоком, не вычеркни детектив секс из своей жизни. Или будь у Ватсона больше настойчивости… Сейчас перед ним сидел человек, что вынудил его, заставил, но… наслаждался его действиями. Круговыми движениями языка вокруг головки и поцелуями. Вторая рука Джона скользнула вниз и принялась играть с мошонкой. Мориарти всхлипнул. — Бл…дь! Ты… ты просто… Джо-о-он… — Да? — Ты оху…енный, знаешь об этом? — рука Джима опустилась на голову Ватсону, и не нагнула, не насадила ниже как он ожидал, а довольно ласково погладила, перебирая волосы. Доктор стал действовать нежнее. Так, как всегда хотел со своим детективом. Так, как хотел, чтобы детектив сделал ему. И Джим не вбивался в его рот, не требовал «быстрее, выше, сильнее». Джону нравились его тихие полустоны-полувздохи, движения пальцев в волосах. Ватсон пробрался к анусу криминального гения, но не пытался ввинтиться внутрь, а всё также нежно гладил, разминая. — Хочешь меня трахнуть? — спросил Джим. У Джона был занят рот и он не ответил, а его любовник хмыкнул. — Давай, я не возражаю. Смазка в кармане пиджака. Остановись на полминутки, достану. И он действительно достал. Подтянул к себе Джона, сам спустил ему бельё. — Ого. Шерлок много теряет, отказываясь от такого члена. Я сам смажу тебя. Смазывал он так, что Ватсон стал постанывать, а Мориарти довольно улыбаться. — Давай, ковбой. Не сдерживайся. Но несмотря на это заявление, Джон продолжил всё также деликатно. Джим оказался неплохо растянут, он чуть отклонился назад, ловя движения партнёра и отвечая на них. — Хорошо, Джон. Да. Очень хорошо. Джон удивлялся, как тот вообще способен говорить, но постепенно дыхание их обоих всё ускорялось, движения становились резче, уже не столько Ватсон входил в Мориарти, сколько тот насаживался на любовника, пока доктор не закричал, и не кончил так ярко, как не случалось с ним и в годы юности. Джим расхохотался и прижал его к себе, будто желая оставить всю выплеснутую сперму внутри. Его собственная растеклась по животу Джона. — Похоже, у нас вышло одновременно. Отличная работа, парень. Король преступников ещё немного подержал врача в объятиях, чуть поглаживая по спине в районе поясницы, а губами замерев около виска, но всё же отпустил. — Держи, — и протянул салфетки, что выудил из другого кармана. Пока они вытирались и приводили себя в порядок Джим молчал. Но стоило Джону закончить и вопросительно посмотреть, сказал: — Ты отлично справился. Выкупил своего детективчика. Так и быть. Он уйдёт после нашей встречи на крыше живым. Обещаю. — А ты? Можно же как-то иначе… — Едва ли, Джон, — Джим хмыкнул. — Двоим нам тут ну никак не устоять. Мы как на проволоке, что натянута между двух крыш. Встретились посередине. Чтобы одному продолжить путь, другому придётся этот путь освободить. Спрыгнуть. — Джим… — Вот только не надо говорить, что тебе меня жаль! — тёмные глаза недобро блеснули. — Помни, что именно я швырнул твоего друга в бездну боли. И это ещё далеко не предел. Ему придётся многое выдержать до своего «долго и счастливо». — Джим… — Прощай. Не думаю, что смогу сказать это позже. — Послушай… Мориарти заткнул ему рот поцелуем. — Жаль, что ты — его, — выдохнул он жарко, прямо в губы, — жаль, что ты не мой. Я бы тебя не игнорировал, Джон. Не отталкивал. Но ты там, на стороне этого ангела. Так что… Ради тебя, малыш. Ради твоего с ним счастья. И его с тобой, хотя он ещё не понимает этого. Но надеюсь, однажды поймёт. — Какое же счастье можно построить на крови? На смерти? — Джон сам не заметил, когда обхватил Джима, будто пытаясь его удержать. — Хм… я этого уже не узнаю. Так что… Разберётесь сами. — Но… — Вы умные ребята. Справитесь, — как скользкий змей, Мориарти вывернулся из рук Ватсона. — Знаешь… если бы я был способен любить… сказал бы, что испытываю к вам обоим это чувство. Таким вот странным, извращённым образом. Но уж как могу. Не позволяй ему обижать себя, Джон. И всем прочим, тоже не позволяй. Доктор хотел сказать ещё хоть что-то, столь же бесполезное, как и все предыдущие его фразы, но криминальный гений развернулся и направился к выходу. Слова больше не имели смысла. Только поступки. — Я прошу тебя найти способ остаться! — крикнул он в спину Джиму, и увидел, как тот вздрогнул. — Потому что я буду ждать тебя. Одну долгую секунду казалось, что Джим обернётся. И, возможно, он хотел сделать это. Но в последний миг передумал. Дверь закрылась за его спиной. Он ушёл. Джон сжал кулаки и вздохнул. Это было только началом их пути. Нужно было пройти его весь. И начать с первого шага.