С миру по нитке

— Майкрофт драться не умеет! Это было сказано Шерлоком, во время посиделок вчетвером, ставших в последнее время чуть ли не традиционными. Сказано было со смехом, и вроде не обидно, но Грег заметил, как дёрнулось левое веко у старшего Холмса. Он как раз сидел по левую руку Майкрофта. Холмс-младший тоже бы это заметил — он сидел напротив, — если бы величайшего сыщика всех времён и народов интересовали такие мелочи, как обиды брата на его слова. А шпилька попала в больное место, раз Майкрофт не сумел удержать лицо и выдал себя. Нет, он остался всё также невозмутим, ничего не ответил, просто сделал ещё один глоток чая, но Грег буквально чувствовал, как политик старается проглотить очередную колкость, не желая развивать тему и вступать в полемику. Они все четверо только-только разобрались с очередным делом, где сыщику немного наваляли, потому что он опять проявил самостоятельность и полез на рожон, несмотря на то, что его просили подождать. И наваляли бы сильнее, не поддержи его Джон. То-то оба до сих пор ещё бурлили адреналином, и, после рассказа непосредственно об этой драке, перешли к воспоминаниям о других, пока не добрались до детских лет. Что Шерлоку, что Джону было что вспомнить о своих стремлениях к справедливости. Иногда успешно, иногда нет. Грег, ребята которого чудом подоспели вовремя, уже отругал Шерлока и тоже втянулся в разговор. Послушать всех троих — так просто с детства были бойцами за всех униженных и оскорблённых. А потом выплыла эта фраза, когда Грег пожелал узнать про Майкрофта. Лестрейд уже знал, что Холмс-старший, что в детстве, что будучи подростком, был довольно крупным, если не сказать толстым, но наверняка это и давало ему некое преимущество перед более хлипкими сверстниками. — Да что ты, Грег! Он никого ни разу в жизни не толкнул даже! Если словесно решить конфликт не получалось — а как часто у мальчишек это получается? — просто уходил. Уже тогда предпочитал решать дела головой, а не кулаками. Сказано было вроде с признанием заслуг нынешнего положения политика, который уже в детстве проявлял благоразумие, но тут уже Майкрофт не стерпел и сменил тему, задав вопрос о какой-то мелочи по делу, на которую Шерлок с восторгом переключился, излагая свои выводы, под восхищённым взглядом Джона. Уже когда Грег и Майкрофт прощались на пороге квартиры Шерлока и Джона, Холмс-старший позволил себе уронить: — Я стараюсь поддерживать форму и регулярно хожу в зал. И по этой фразе Лестрейд понял, как сильно Майкрофта зацепила эта тема. Может он думает, что теперь полицейский посчитает его слабаком, не способным постоять за себя без охраны? Шерлок чуть похлопал брата по животу. — Судя по твоему жирку, не в спортзал ты ходишь, а тайком бегаешь в какую-нибудь пончиковую. Больше Майкрофт спорить и доказывать что-либо не стал. Забрал свой зонт, попрощался, поблагодарил за гостеприимство, и первым двинулся на выход. Такси решили не брать, как и автомобиль Холмса. Осень выдалась сухая и тёплая. Кругом всё горело алым и золотым, самое время прогуляться. Они и прогуливались. Майкрофт молчал, а его эмоции выдавало только помахивание зонтом-тростью. Грег всё искал возможность начать разговор, да не находил. Он знал, что тема живота, с которым никак не получается справиться, тоже болезненная для Майкрофта. И вспоминал теперь, что давно не видел политика без футболки, и что тот теперь ничего не ест за ужином, регулярно находя причины, а только пьёт чай. Лестрейд уже почти открыл рот, чтобы успокоить Холмса, что всё это глупости, и он всё равно… и будет дальше… И решил этим вечером непременно добраться до скрываемой области, доказав, что любит её не меньше, чем любую другую, но тут им перегородили дорогу пятеро. Не в тёмном переулке, а посреди освещённого проспекта. Правда, практически безлюдного в это время. Хорошо перегородили, качественно, полицейский мгновенно оценил. И не просто так они погулять вышли. Грег моментально прикинул позиции. И понял, что против этих пятерых ему не выстоять. И что если намерения у них не просто попугать, то дело дрянь. Но додумывал он это уже шагнув вперёд и заслонив Майкрофта. — Так, я их задержу, а ты… — героическая речь умерла, не родившись, а сам Грег отлетел в сторону, подавившись воздухом. И упал, только самую чуточку не врезавшись в ближайший дом. И встать сумел только потому, что всё же был тренированным полицейским. Сумел выставить блок быстрее, чем подумал об этом. А ещё потому, что там был Майк и Майка надо было защитить. Выпрямиться, правда, пока не получалось, как и перестать качаться, да и зелёные круги перед глазами не спешили рассеиваться, но Грег шёл… шёл на странные звуки, в которых он признавал удары, какие-то тихие взвизги и падения. Падения, которых было явно больше одного. Когда же Лестрейд сумел проморгаться, то его взгляду предстало… побоище. Все пятеро лежали. И лежали так, что стало ясно — встанут не скоро. А в центре композиции замер Майкрофт с незабвенным зонтом на изготовку. Слегка растрёпанный. И вроде как с распухающей скулой и чуть оторванным рукавом плаща. И уже говорил: — …да, на бульвар. И врачей пришлите тоже. Лестрейд хотел сказать, что врачей не нужно, он в порядке, но потом сообразил, что есть ещё пострадавшие, и просто подошёл ближе к Холмсу, как раз переступив через чьи-то руки и ноги. Ещё раз окинул взглядом пейзаж вокруг, Майкрофта, и сказал: — Драться, значит, не умеешь. Но умеешь бить на поражение. Один раз и так, чтобы второго не понадобилось. Май, прости меня. Прости, что я всё время забываю, кто ты, и что охрана дана тебе не для понтов. Больше никогда не буду шутить по этому поводу и требовать, чтобы ты шёл без неё, рассчитывая только на меня. — Грег… — И ещё… я вижу теперь, какую форму ты так старательно поддерживаешь. И прошу также простить, что сомневался в тебе и почти поверил Шерлоку. Но почему ты ему не расскажешь? Майкрофт приобнял Грега, чуть поддерживая его, и отвел в сторону, где разглядел скамейку. — Если бы он хотел, мог узнать в два счёта. Но ему удобнее думать обо мне как всё о том же увальне, что заедал проблемы пончиками. Пусть. — Но… — Пусть меня видят те, кто хочет видеть. Больше Грег спорить не стал.