С миру по нитке

Грегори Лестрейд отложил вилку, которой было нацелился на аппетитный омлет с расплавленным сыром, и посмотрел на Майкрофта. Тот пока даже не притронулся к своей курице на пару и овощному салату без масла, глядя на Грега так серьёзно и печально, будто Грег вот прямо после завтрака собирался уйти из этого дома и жизни Майкрофта навсегда. — Прости, — Грег всё же отломил вилкой кусочек омлета и отправил его в рот. Со вкусом прожевал, запил ароматнейшим кофе, который никто на свете не умел варить так, как Майкрофт. — Не мог бы ты повторить свой вопрос? Майкрофт сделал глубокий вдох и с достойным мужеством повторил: — До какого веса и каких объёмов ты сможешь меня любить? Значит, не послышалось. Грег ещё раз посмотрел на содержимое тарелки Майкрофта. Потом на самого Майкрофта. — Видишь ли, — продолжил тот, видя, что Грег молчит и, видимо, не в силах больше ждать в тишине, — лишний вес — моя большая проблема с самого детства. Постоянный контроль за питанием, регулярные физические нагрузки все эти годы позволяли довольно неплохо его сдерживать. Но в последний год, видимо уже в силу возраста, всех моих усилий стало недостаточно. Вес постоянно и неуклонно растет. Каждое взвешивание добавляет мне немного. Очень немного, но… каждый раз. Этот процесс не останавливается. Мои диетологи, что наблюдали меня последние пять лет, успокаивают, но я вижу — они не могут найти причину. И, следовательно, что-то сделать с ней. — Гхм… — омлет и правда был выше всяких похвал. Как и свежие булочки с маслом и повидлом. Наверно, было очень невежливо лопать всё это с таким аппетитом под подобные откровения, но Грег знал, что после этого завтрака он хорошо если в середине дня сможет перехватить какой-нибудь сендвич, но, скорее всего, быть ему голодным, пока вечером Майкрофт встретит его и повезёт ужинать. Поэтому старался затариться едой и энергией на целый день. Полицейскому это необходимо. — Ты можешь не отвечать сейчас, подумай как следует, — Майкрофт опустил глаза в свою тарелку и занялся своим завтраком. За время их совместной жизни, Грег заметил, что ест Майкрофт всегда без какого либо удовольствия, будто мокрый картон жуёт. И никогда не смотрит с вожделением на порцию Грега. Похоже, любая еда воспринимается Майкрофтом как неизбежное зло, аппетита у него давно нет. Они ели в тишине, пока тарелки обоих не опустели. — Я должен знать, когда быть готовым к твоему уходу, — сказал Майкрофт, когда Грег положил вилку, допил кофе до последней капельки и поставил чашку. Обычно на этом моменте они вставали, ставили посуду в мойку и направлялись к двери, но не в этот раз. Майкрофт остался сидеть и ждать ответа. А так как в полиции опоздания не приветствуются, Грегу нужно было отвечать быстро. Он встал и посмотрел на всё ещё сидящего Майкрофта сверху вниз, обошёл стол, снова посмотрел в глубокие серые глаза. Тот ждал ответ. Явно ждал, чтобы поглядывая на весы, как бы поглядывать на время, которое у него осталось быть с Грегом. Пока тот не уйдёт, желая найти себе кого-нибудь более стройного и красивого. И Лестрейд понимал — в этом мозге, который ему до конца не понять, этот исход — неизбежность. Майкрофт ничего не может сделать со своим весом. Долгие годы упорнейшей работы лишь сдерживали его, но сейчас все эти приёмы перестали работать, а новые не помогают. Как Грег ни хотел разрядить обстановку и уничтожить страхи Майкрофта повернув ситуацию и спросить: «А если растолстею я? Разве ты перестанешь меня любить? Нет? Тогда почему же ты думаешь, что это случится со мной? Почему ты так неуверен во мне? Что я люблю только твою внешность, а не то чудо, что прячется за этой оболочкой? Чудесного и невероятного тебя? Самого ответственного и заботливого человека из всех, кого я знал?» Нет, это не убедит Майкрофта. Он ведь знает, что Грегу лишний вес едва ли грозит. Значит, это всё выдуманные страхи над ситуацией, которая никогда не произойдёт, в то время, как с ним — происходит. Каждый день весы сообщают Майкрофту, что и сегодня он эту битву проиграл. Поэтому Грег просто подошёл к Майкрофту, запустил обе руки в его волосы, как они очень любили, и несколько секунд просто гладил и чуть массировал его голову на висках с заходом на затылок, пропуская между пальцев гладкие шелковистые пряди. — Майкрофт… единственная причина, что может вынудить меня уйти от тебя, это если очень сильно изменится твой характер. Если ты станешь невыносимым брюзгой, на этом самом весе зацикленном. Если же ты останешься тем же понимающим, интересным и вежливым Майкрофтом, в которого я без ума влюбился… Я буду любить тебя, даже если ты станешь этаким шариком. Грег очень старался, чтобы эта фраза прозвучала максимально убедительно. — Сколько бы ты не весил, любовь моя, это не повлияет на мои чувства. И какой бы не стал занимать объём. Купим кровать попрочнее и побольше. И поверь, даже если ты станешь похожим на арбузик, — Грег нащупал уши Майкрофта и принялся круговыми движениями чуть массировать их, — и не сможешь даже увидеть свой член, я смогу до него добраться и сделать тебе приятно. Можешь успокоиться и не мучить ни весы, ни себя. Если это неизбежно и никак нельзя остановить, думай только о том, что у меня просто появится больше площади для поцелуев и поглаживаний, вот и всё. — Грег… — Майкрофт положил обе ладони ему на поясницу. — Вес может отразиться на твоём здоровье и самочувствии, но может и нет. Будем смотреть в процессе. Но главное — успокойся, — Лестрейд наклонился, закрыл глаза и на ощупь нашёл губы Майкрофта, ориентируясь по его дыханию. — Ты — тот, кого я люблю. Хоть ты будешь стройным, хоть нет. — Снова поцелуй. — Шар вообще идеальная математически фигура. А я всегда любил математику. — Грег… Наверняка Майкрофт не поверил. Люди с такими проблемами никогда таким словам не верят. Но, видимо, решил не торопить события. И посмотреть, как всё сложится на самом деле. — Ладно. Спасибо, — Майкрофт встал. — Нам пора. Прости, я тебя задержал. Давай в качестве компенсации подвезу. — Давай. Пусть там в участке все попадают от зависти, — Грег чуть хмыкнул. Потом поймал Майкрофта, повернул к себе, пару минут посмотрел в глаза, и снова поцеловал. Только касаясь губами, не лез внутрь, но ярко, горячо и с чувством. — Я люблю тебя. И не могу представить момента, когда перестану. Люблю, Май. Отпустив его, Грег вздохнул. — Интересно, выходит, что ты перестал контролировать вес, когда мы стали парой. Холмс, может не к диетологу с этим нужно, а к психотерапевту? Не физиология твоя тут виновата, а голова? Твои подсознательные страхи, что я тебя брошу? И твоё тело решило этот факт проверить? Ты настолько веришь, что тебя самого любить нельзя, что подсознательно стремишься потерять то единственное, что считаешь привлекательным в себе. Вымученную с годами стройность. Но я тебя люблю. В любом весе. В любом объёме. Я не брошу тебя из-за этого. Я с тобой, пока ты хорош в своей голове. — Похоже, у меня уже есть достойный психотерапевт… Да, я этого очень боялся. Но раз ты разрешаешь мне поправиться… Так и будет. Посмотрим на результат. «Посмотрим насколько твои слова совпадут с действиями». Грег без особого труда прочитал это на лице Майкрофта. Но только улыбнулся ему, первым выходя из квартиры. Лестрейд был уверен и в себе, и в своих словах. И решил, что сегодня за ужином непременно угостит Майкрофта чем-то вкусным. Закажет свою любимую пиццу, например. Еда не должна быть безусловным злом. Грег был уверен, что именно тревожные мысли, что его бросят, едва полюбив, добавляют Холмсу вес, а не калории. И с этим нужно что-то делать.