Истинная пара

— Они даже не совместимы, — буркнул Рон, проходя мимо кабинетов с Гермионой. — Это стереотип, Рон, а думать ими — дурная привычка. — Наверное, ты права, но все же, я это не признаю, как бы Гарри мне не являлся другом, — тихо произнес альфа. — Я всегда права, и ты это знаешь, — посмотрев на Уизли, промолвила Гермиона. — Поэтому ты моя, — притянул к себе омегу, схватив её за талию, и приблизился к её губам. — Что бы ты без меня делал? — Даже не знаю, — с похотливой улыбкой ответил Рон и поцеловал Гермиону. Схватив альфу за волосы, немного потянула назад, дабы поцелуй сделать страстным, омега принялась развратно целовать Рона. От таких действий Уизли ещё больше заводился и быстрыми движениями вперед подался в сторону стены. Прижав омегу и сильнее обхватив за талию, он начал исследовать языком её шею. Она извивалась, постанывала от удовольствия, требуя тем самым ещё, и в каком-то плане она понимала, что продолжать это в коридоре нельзя, но так хотелось. — Не здесь… ах, — простонала эти слова возбудившаяся омега. — Да, не здесь, — со сбитым дыханием проговорил Рональд. — Пойдём. — Куда? — В омежью комнату, — посмотрев на свою немного растрепанную, невероятно сексуальную омегу, ответил Рон. — Немедленно! — понимая, что не за горами течка, прошептала, будто прося немедленно трахнуть её, омега.

***

— Что тебе нужно от меня? — огрызаясь на Малфоя, проговорил Гарри. — Что на этот раз? Я разве на тебя не так посмотрел? Ты можешь больше не лезть ко мне? Или тебе нравится доставать меня? А все начиналось так хорошо для Гарри. Вовремя проснулся, сделал все утренние дела, не опоздал на первый урок, но нет же, надо было столкнуться с Драко, который явно был не в духе, и начать с ним противостояние возле кабинета профессора Филиуса Флитвика — учителя заклинаний. — Ты и твоя шайка бесят меня Поттер, лучше не попадайтесь мне на глаза, а то… — не успев договорить, как Гарри озлобленно уставился на Малфоя и грозно выпалил: — А то, Малфой, ты узнаешь, какой я в гневе, — к моменту, когда Гарри уже намеревался врезать блондину, подошла Джинни и, увидев сию картину, быстрым шагом подошла к омеге и его обидчику. Видя то, как Гарри сжимает кулаки, и с агрессивным видом смотрит на Драко, она решила вмешаться. — Мне чертовски нравится, когда ты злишься Поттер, это даже сексуально, — с похотливой улыбкой произнес Драко, смотря прямо в глаза омеги. — Не смей лезть к нему, слизеринский выродок! — зарычала альфа от злости. Лезть на Драко Малфоя — это то же самое, как добровольно биться с самим Темным Лордом, то есть, неэффективно, ведь он — могущественная альфа с чистыми генами волшебника и сильным запахом. И если уж слизеринец злой — пиши пропало. — Не смей к нему приближаться, — рыча и наводя вокруг себя страх, прорычал Малфой смотря на то, как гриффиндорка, испугавшись, отходит назад. — Он мой, слышишь, и никогда он не будет твоим, ты просто жалок, ибо стараешься скрыть то, как тебе больно от того, что он со мной, а не с тобой, — не менее грозно прорычала Уизли. Гарри стоял в ступоре просто потому, что за него готовы глотку перегрызть две альфы, сильные альфы, у которых в приоритете заполучить этот трофей. И все так же стоя, он наблюдал за тем, как в скором времени две альфы начнут бойню. Не желая этого видеть, он подошёл к Джинни и, посмотрев в ее налитые ненавистью агрессии глаза, вымолвил: — Давай просто уйдем, нам не о чем с ним говорить. — Нет, Гарри, он не отстанет от тебя, он должен понять, что ты не какая-то его игрушка, над которой можно издеваться, ты человек! Ему нравиться, когда ты обращаешь на него внимание, а именно когда он тебя провоцирует, и пора ему показать что ты — моя омега, а не его! — Ты ошибаешься, ох как же ты ошибаешься, глупая, как и твоё семейство, Уизли. — усмехнувшись над высказанным, иронично проговорил Драко. Тем временем, все те, кто находился на этаже, когда в скором времени мог произойти бой, между Уизли и Малфоем, с интересом посматривали за происходящим и о чем-то пошушукивались. Уже готовясь к схватке, которая была не за горами, как казалось двум альфам, их прервал профессор Флитвик. — А ну-ка все разошлись по своим этажам, живо! А вы, Уизли и Малфой, пройдите в мой кабинет немедля, — прервав контакт глазами, два недруга посмотрели на грозный вид учителя и прошагали в сторону его кабинета, как и велели. «Сукин сын! Гад! Надеюсь, что Джинни не пострадает, ибо, каков наглец всё-таки Малфой. Все еще надеется, что я буду с ним, ха, пускай надеется. Я теперь с Джинни, так что пускай забудет, раз так желает меня, учитывая сколько у него было отношений, которые в итоге заканчивались бурным сексом. И чтоб я под него прогнулся, пф-ф, никогда!» — обдумывая недавний инцидент, анализировал Гарри. На протяжении пяти дней, в ходе которых Гарри старался тщательно избегать Малфоя, не только потому, что он видеть его не желал, нет, это была одна из причин. Другая заключалась в самом страшном, а именно… Запах, сильный запах его врага чуть ли не сносил больную голову Гарри. Чувствуя приближения сильного запаха, юноша как ошпаренный убегал куда подальше. Он боялся. Боялся того, что просто может не сдержаться, что собственно и пугало его. Поэтому, как только Гарри видел силуэт слизеринца, уходил по неизвестным причинам от Джинни. Не то чтобы девушку это настораживало, но путаться в догадках она не хотела и, пытаясь расспросить омегу, тот язвительно уходил от ответа, а иногда и вовсе затыкал рот девушки поцелуем. А рассказать то он не мог, да и некому. Гермиона с Роном в омежьей комнате. Жаль, ибо единственный человек, который его понимал, слушал, сейчас находился далеко от него.  — Мерлинова борода, как же я мог забыть! — вопил Гарри на всю комнату утром. Зная себя, юноша точно не забывал о том, когда к нему, постучавшись в дверь, пожалует с визитом течка. Но учитывая все эти дни даже не удивительно, почему у него это вылетело из головы. Отбросив все эти крики и вопли, Гарри сходил в душ, переоделся, наложил заклинание, скрывающий запах, и уже со спокойной душой побрел на уроки. Войдя в класс, он был рад видеть все те же лица. Поздоровавшись с Гермионой, которая благоухала ароматом своего альфы, а на лице так и виднелись все шесть прекрасно проведенных дней, юноша мило ей улыбнулся, за что в подарок получил стеснительный взор от девушки. Также собственно произошло с Роном. Усевшись на свое место, он неохотно стал слушать начало урока от мадам Стебль. На протяжении всего урока, да и собственно всех последующих, Гарри не сводил глаз от парочки, которая мило, ну слишком мило улыбалась друг дружке и о чем-то шепталась. После занятий юноша хотел пообщаться с Гермионой, но учитывая то, что у той были дополнительные уроки — не смог. Зато удалось встретиться с Рональдом, и услышать детальный рассказ того, что происходило в комнате между Роном и Гермионой за эти шесть дней. Конечно гриффиндорец слушать этого никак не желал, но угомонить пылающего альфу не было сил. — Всё, всё, Рон, я понял тебя. Все было чудесно, вы были очарованы друг другом, там страсть и прочее, только не продолжай, прошу, я честно не хотел слушать это, особенно в деталях! — Она божественна! — воскликнул Рон, заворачивая за угол и состроив уж слишком удовлетворенное лицо. — Ага, я понял тебя. — А ты, кстати, как провел эти дни? — отвлекаясь от воспоминаний, спросил Рон. — Да в принципе неплохо. — Понятно, — наверное ожидая другого ответа, проговорил альфа. — Кстати, мы давно не виделись с Невиллом и Дином, что скажешь, если мы навестим наших друзей? — предложил Уизли. — Не получится. Невилл сейчас с Полумной на свидании, а Дин с Джинни, — ответил Гарри. — Дин и Джинни? — скорчил недоумение на своём лице, тем самым давая понять, что ему нужны объяснения, протараторил рыжий. — Она его подтягивает по предметам, ничего такого, — объяснился парень. — А-а-а, ну тогда ладно, я уж подумал что… — Нет, Рон, у нас все нормально. — Понял, понял. Я пойду, мне надо ещё Гермиону встретить. Увидимся, Гарри, — не успев попрощаться в ответ с другом как того уже и след простыл. Сменив направление, Гарри отправился в свою комнату страдать. «Как же болит, бо-оже, ещё немного осталось терпеть… каких-то жалких семь дней с омегой и непрекращающейся болью, всего лишь! Кого я обманываю? Я если сейчас ною, то через день, а может и меньше, начну выть от нестерпимой боли и страстного хотения трахнуть кого или чего-либо. А все из-за этого паршивого запаха, исходящего от Малфоя! Он меня в могилу сведет. О-ох, надо запомнить, что во время течки имя его лучше даже и не вспоминать, ибо омега даёт о себе знать». Сильные запахи текущих омег творят чудеса. Сняв мантию и развязав галстук, Гарри присел на кровать от сильной волны возбуждения и той же волны боли. — Пожалуйста, нет, — простонал Гарри, начиная чувствовать еще более сильное покалывание внизу живота. Он представлял будто его избивают ногами, не щадя его ни на долю секунды. Было мерзко. Прикрыв рот ладонью, он попытался заткнуться, приглушить вырывающиеся стоны наружу. Гарри и дальше бы сидел, если бы не стук, который раздался по ту сторону двери. Парень занервничал, подумав, что пришёл Рон, и тогда было бы ну просто замечательно! Боясь спросить кто там, и уж тем более подойти к двери, он не вымолвил ни слова, но от этого стало ещё хуже. Он чувствовал, как в трусах становиться мокро, по телу проходит волна возбуждения, и он теряет рассудок. — Гарри? — промолвила девушка. Это была Джинни, которая направляясь в свою комнату, ощущая приятный горячий ванильный шоколад. Джинни, застыв, инстинктивно направилась в сторону запаха, который с невероятной силой притягивал ее. И только когда она дошла до двери, поняла, откуда исходит запах. — Это я, Джинни, — проводя языком по сухим губам, продолжила альфа. Гарри, находившийся по ту сторону двери, довольно резво дернулся и приоткрыл рот, чтобы глотнуть немного воздуха. Его глаза широко раскрылись, и он непонимающим взглядом уставил свой взор на дверь.«Ч-черт! Что… что мне сказать? Может, мне вообще ничего не говорить, и тогда она подумает, что меня нет. Ага, ну да, раз я сам чувствую свой аромат, уверен она то тем более». Пытаясь подняться с кровати, парень только с грохотом свалился на пол. — Гарри, не молчи, я знаю, что ты там. Я тебя слышу, — произнесла девушка с каким-то придыханием. Сам того не осознавая, Гарри, успевший встать на четвереньки, неожиданно для самого себя слегка простонал. Его запах ещё больше усилился, и он не понимал, как держится сам, не то, что Джинни. — С тобой все хорошо? — поинтересовалась девушка, приближаясь к двери. — Да. Из уст это прозвучало очень жалобно, что ещё больше озадачило девушку. — Я могу помочь тебе? «Драко, Драко, он поможет мне. Да-да-да!» — кричала омега где-то внутри истерзанного брюнета. Игнорировать боль Гарри не мог, ведь ему действительно было больно. Омега желала идеального тела слизеринца, его запаха, его дикого взгляда, его грязных поцелуев. Его. — Н-нет… иди… — Гарри… — тише начала Джинни, вдыхая это обалденный аромат, вновь дошедший до её ноздрей с удвоенной силой. — Гарри, боже… — выдохнула она. От боли в паху парень заскулил сильнее, и от этой боли стукнул кулаком по холодному деревянному полу. — Джинни… — произнес он настолько отчаянно, что Джинни рефлекторно припала к преграде всем телом. — Гарри, открой мне… — Я не могу… — ощущая надвигающуюся боль, вымолвил парень. — Гарри… этот запах… Боже, ты…ты же так пахнешь… ты цветешь, Гарри… — произнеся сказанное, она набрала в лёгкие воздух и с облегчением выдохнула, воспроизведя свой рык. — Гарри, я прошу тебя, открой мне дверь, впусти меня. — Я не могу, нам нельзя, Джинни. — Я хочу тебя, Гарри! — рыча, произнесла альфа. Его прошибла боль, которая окончательно измотала парня по полной, и он сдался. Кое-как встав на ноги, он подобрался к двери и открыл её. Джинни влетела на Гарри и окутала его своим прохладным телом. Гарри не успел опомниться, как оказался в омежьей комнате наедине с Джинни, которая нежно целовала его в губы, слегка проводила пальцами по его груди, обжигая его прохладой. Омеге дико это не нравилась, поэтому Гарри, испытывая приятные ощущения, получал от омеги пульсирующую боль, которая по итогу доставляли парню боль и ничего кроме боли. Но он противился омеге, не давая завладеть его разумом, он продолжал вливаться в поцелуй, питая себя надеждами что так нужно, так правильней. Через пару мгновений, они стояли друг перед другом совершенно голыми. Исследуя тело Гарри, девушка проводила языком по его шее, по ключицам, везде. Парень вздрагивал, постанывал. Их губы соприкоснулись, и вдруг стало невероятно хорошо. Было жарко, температура тела Гарри будто превышала отметку сорок. Было горячо, приятно, нежно. Она заботливо уложила его на кровать, вдыхая одурманивающий запах омеги, доставляя себе и ему блаженное удовольствие. Но Гарри по-прежнему ощущал дискомфорт, ему было тяжело. Она была с ним аккуратна, заботлива, ласкала его, растягивала. И ему бы это понравилось в полной мере, если бы не омега, которая отказывалась её принимать. Она прилипала к его набухшим, расцелованным, покрасневшим от поцелуев губам, стараясь насытиться им, слиться с ним, прижимаясь к его телу. И вот уже Гарри лежит рядом со спящей альфой и размышляет о чем-то своём, погружаясь с каждым разом все глубже и глубже в запутанные, как клубок, мысли. Испытывая то, как тело Гарри начинает возбуждаться, он предпринимает попытку медленно отстраниться от спящей девушки и пройтись по ночному коридору, дабы освежиться. Проделав эту махинацию, при этом не разбудив лежащую рядом с ним альфу, он, завернувшись покрывалом, покинул комнату. Разгуливая по коридору босиком, он ощущал насколько пол холодный, и как температура тела начинает колеблется от этого. Вторая волна возбуждения одолевает тело Гарри, из-за этого он делает непроизвольный стон, тихий, почти глухой. Он продолжает идти по неизвестному маршруту, опираясь о стену, чтобы не упасть и, честное слово, ему все равно, лишь бы не чувствовать боль, которую омега доставляет юноше, отчего ноги подкашиваются, а по внутренней части бёдер стекает смазка, и сердце бьется, боясь, что кто-то его остановит. Ему плевать, ему плохо, что заметно по его измотанному виду. Он просто идёт. В какой-то момент Гарри начинает ощущать, как тело пробуждается с новой силой, заставляя его идти. Он ещё не скоро поймет, почему омега начинает оживлять его тело, заставляя идти. Пройдя немного вперёд, парень замедляет ход, а потом и вовсе останавливается, не потому, что хотел, а что-то внутри остановило его. Стоя на месте, Гарри поднял голову и, рассмотрев местность, понял, где находится. Факультет Слизерин. «Какого…» Упав от боли в паху, Гарри жалостно заскулил. В трусах разливалось что-то липкое, мерзкое и тягучее, стекая, словно водопад по бедрам Гарри. Он сидел без сил, уткнувшись в пол. Ему было тяжело, тяжело признавать, что омега победила его, и больно, больно от того, что сил нет терпеть её. По ногам потекло, и измотанный брюнет замер, царапая пол. Искусанные до крови губы пересохли. Проведя по ним языком и ощущая солоноватый привкус крови, он понимал, чувствовал свою беспомощность. — Боже, как же я жалок, — промолвил брюнет, ели вздрагивая, теряя рассудок, теряя себя. — Поттер? — сердцебиение участилось, он хотел ломануться и убежать что есть мочи куда глаза глядят. Ибо он узнал этот голос — это был Малфой.