Он называет тебя пташкой

      … Она прижималась головой к груди Немого, ощущая, как ровно бьется его сердце. Слишком спокойно и мерно, учитывая разворачивающиеся события. В паузе между каждым умиротворяющим толчком с удивительной ритмичностью поднимался и опускался тяжелый меч Скачущей Горы. Санса словно раздвоилась — одна часть внимала ритмичному постукиванию, другая слышала глухие удары, обрывающиеся мерзким шмяканьем под аккомпанемент диких воплей. Санса отрешенно воспринимала звуки, словно все происходило в другом мире. Так было удобнее. Она разместилась в объятиях Немого, прислонившегося спиной к влажному дереву, а кровь медленной змейкой стекала вниз по ее ноге…       … Санса собирала осколки самоуважения в обществе Немого. Она старалась рукой утереть слезы, которые лились сплошным потоком с момента исчезновения Горы. Воин широкими шагами удалился в лес, но его страшное лицо стояло перед глазами до сих пор. Ее пугала не его ярость или безумие, нет. К этому она была готова после жуткого рассказа Пса. Она не была готова к тому, что в глазах Григора Клигана останется мало человеческого. И ночью должно случиться непоправимое. Впрочем, взгляд Григора Клигана ни на что не намекал. Его глаза были пугающе пустыми, подобно зеркалам, которые не заполнятся, если им нечего отражать. Даже заплаканное покрасневшее лицо пленницы плавало в море бесстрастия. Лицо Горы походило на чистый лист — никаких эмоций. Но это ничего не значило, как уже начала понимать Санса. Григору Клигану не обязательно испытывать эмоции для того, чтобы действовать в соответствии с принятыми решениями. Это Джоффри унижал и истязал Сансу ради удовольствия и для того, чтобы почувствовать себя всемогущим и значимым. Но не Григор Клиган. Он не интересовался чужими мнениями и не искал себе признания, когда делал то, что он делал.       Санса шмыгнула носом. Опустошенная и жалкая. Слишком опустошенной она себя ощущала для того, чтобы в полной мере прочувствовать угрозу. Разумом она прекрасно понимала, что этой ночью произойдет непоправимое. Вот только что-то в ее ориентирах сместилось после унизительного спектакля, и она уже не считала это самым худшим. В сущности, Санса отстраненно думала, что заслужила то, что неизбежно случится. Не то, чтобы она желала этого, но подсознательная тяга влекла к наказанию, к расплате за проступок, с тем, чтобы очистить душу. Ведь наказание очищает. Почувствуй свою вину, пострадай за нее и душа твоя очистится от грязи. Да, она была грязной. Григор Клиган пришел в благородный гнев, как бы ни смешно это звучало, но он был прав. Не во всем, нет. Санса еще не дошла до такой степени сумасшествия, чтобы верить всему, что скажет тюремщик. Она не ощущала себя виноватой в том, что страстно желала сбежать. Все птицы рвутся из клетки, даже если их кормят и окружают роскошью. Даже пташки вроде нее. Пташки… Из горла вырвалось глупое хихиканье, перемежающееся со всхлипыванием и икотой. Она ощущала себя безнадежной дурой, совершившей еще одну ошибку из числа тех, что умные люди вроде королевы не совершают. Она запятнала себя не попыткой как-то сбежать, ведь не давала клятв сиру Клигану как супругу или сюзерену. Нет, она просто забыла о том, что делает это все с живым человеком. Славным человеком, не причинившим ей вреда. Слушавшим ее, проявляющим искреннюю доброту. Не сравнял ли ее такой поступок с лицемерами и подлецами из Королевской Гавани?       Санса еще раз бессмысленно провела рукой по влажной щеке, кожа под пальцами была шершавой и мокрой. Бесполезно… Лицо оставалось неприятно раздраженным и мокрым, а пальцы лишь усиливали неприязненные ощущения. Неожиданно на девушку упала тень и она вздрогнула. Немой…. Ей не хотелось покидать царство уюта и погруженности в собственное горе, поэтому она склонила голову как кающаяся грешница. Пусть он просто уйдет. Пусть все уйдут. Глупая бестолковая пташка просто превратится в статую скорби в этом лесу. Сольется с деревьями и дождем в вечной гармонии. Здесь будет хорошо, в этой глуши. Никаких людей. Никаких проблем. Опуститься на землю, слиться с ней и ждать, когда через ее тело прорастут травы и подснежники. Но ее план видимо не устраивал кого-то в этом мироздании, потому что тень все еще нависала над ней, а потом рука Немого легонько коснулась подбородка Сансы и приподняла ее лицо. Он протягивал ей носовой платок. Чистый носовой платок, дикий и нелепый в этих дебрях и при таких обстоятельствах.       — Спасибо, — просто сказала Санса.       Извиняться было бы нелепо и она безмолвно смотрела на протянутую руку, прежде чем забрать платок. Их пальцы соприкоснулись. Санса вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Не хотелось, чтобы Григор Клиган был полностью прав на ее счет. Она не настолько жалкая. Может посмотреть в лицо человека, с которым так поступила. Да, леди Старк способна отвечать за свои поступки и признавать неправоту.       — Я… — начала было Санса, но Немой как-то подобрался, и резко покачав головой, сделал шаг назад.       Губы Сансы дрогнули и побледнели. Неужели Немой даже слушать ее не хочет, так ему противно? Но она ошиблась, и почти с облегчением поняла это, когда из леса появились они.       Неопрятная ватага незнакомцев с весьма неприятными физиономиями… Они были облачены в дурные, не подогнанные доспехи и вооружены дрянным оружием, что заметила даже леди Старк, которая часто видела братьев и людей отца, пользующихся мечами, выкованными замковым оружейником. Все рыцари и благородные лорды пользуются услугами оружейников. Оружейники создают произведения искусства — великолепные доспехи, благодаря которым узнаются их владельцы. Они же куют великие мечи, обладающие собственными именами, которые попадают в баллады наряду с именами их рыцарей. Разбойники ничем таким не обладают. Они отнимают оружие у своих жертв или крадут, опасаясь нападать на доблестных рыцарей и сильных лордов. Да, разбойники не станут связываться с хорошо вооруженным отрядом. Их жертвы — такие путники, как Григор Клиган в обществе Сансы и слуги. Путешествуя с самым безумным злодеем Семи Королевств, Санса думать забыла о такой опасности, а стоило бы помнить, ведь предводитель уставился на нее буравящим взглядом и гнусавым голосом заговорил о предстоящей веселой ночке. Немому он предложил убираться, бросив девчонку и имущество, пока цел, иначе ему оттяпают язык. Это замечание вызвало у Сансы истерический смешок. Немой явно был не готов следовать такому совету и вытащил из ножен остро заточенный меч, без страха взирая на шайку. Санса отрешенно подумала, что в одиночку он вряд ли справится. Наверное, ее должны были всполошить похотливые взоры и глумливые намеки этих мужчин, но перспектива оказаться в постели с Григором Клиганом была куда более весомой, а по сравнению с ним, все они казались нелепыми и никчемными карликами, еще большими карликами, чем Тирион Ланнистер.       Впрочем, даже этим карликам она не смогла бы противостоять. Немой схлестнулся в схватке с пятерыми одновременно, а в Сансу вцепился человек, от которого стойко воняло чесноком. Она окаменела, изнемогая от отвращения, стараясь отрешиться и не смотреть на покрытые веснушками лапищи, впившиеся в ее тело чуть ниже груди. Ее раздевали взглядом мужчины, которые еще не вступили в схватку, чтобы не мешать товарищам. И это было омерзительно. Такого отвращения она не испытывала после слов Григора Клигана. Чтобы отрешиться от почти физической тошноты, Санса наблюдала за Немым. Немой, гибкий и сильный, уже успел отправить к богам одного и ранить в плечо другого. Он увернулся от меча, неловко целящегося в бок, пригнулся, всадив лезвие одного из разбойников в пах. Быстрый и юркий, да, он же бывший учитель фехтования… Может быть… Может быть, он сможет одолеть большую часть плохо обученных разбойников, вчерашних пахарей и мельников… Может быть… Санса затаив дыхание наблюдала за ним, забыв обо всем. А потом появился великан.       Мрачная фигура Григора Клигана бесшумно выплыла из леса, вспарывая пространство. Санса даже успела злорадно отметить на безобразных лицах разбойников изумление и страх. Человеком ли он был или созданием тьмы? Огромный как медведь, вставший на задние лапы, он появился, словно из ниоткуда… Лицо Григора было до странности умиротворенным, лишь на лице играла странная улыбка, а в руке он держал огромный меч, сжимая его как обычный кинжал. В схватку он вступил тут же, обрушив на голову одного из разбойников тяжелый кулак, после чего тот бесшумно рухнул к ногам знаменитого воина. Заметив нового противника, разбойники незанятые дракой, подались к Григору Клигану, лишь один удерживал Сансу Старк в руках…       …Санса выдохнула, когда Гора резко взмахнул мечом. В темноте она различала далеко не все из того, что он творил, но дикий вой, полный отчаяния и несказанной муки, свидетельствовал о том, что ничего хорошего. Немой сидел спокойный и бесстрастный, крепко прижимая ее к себе. После того, как один из разбойников попытался сбежать вместе с пленницей, именно слуга пустился за ними в погоню, всадив мужику кинжал под лопатку. Тот не умер. Григор Клиган вернулся за ним впоследствии. Скачущая Гора, как оказалось, вообще никого из них не убил. Ранил, отправил в беспамятство, но оставил в живых. Потом уже рыцарь стащил всех в одну кучу, поближе друг к другу. И приступил к работе. Санса не сразу поняла, что происходит, осознала лишь после того, как Немой попытался ее увести в лес, но она не захотела уходить. После того, как отвратительный жирный боров попытался ее утащить в чащу, несмотря на сопротивление, Санса вовсе не хотела никуда уходить от человека, который принес спасение своим приходом. Когда она осознала, что это действительно веселая ночка, но не для шайки, было поздно отступать. И она отрешилась от происходящего, вслушиваясь в биение сердца Немого.       Григор Клиган выплескивал свою боль и гнев на провинившихся разбойников. Вопли муки огласили чащу. Где-то вдалеке завыл волк.