Он называет тебя пташкой

      С утра зарядил дождь. Косые струи щедро поливали колючие макушки елей и сосен, кудрявые верхушки берез, величественные головы дубов и стелющиеся внизу колючие кусты. За один такой зацепилась девчонка и порвала подол своего платья. Под разорванной тканью мелькнул сапожок, скрывающий бледную ножку, и Григор Клиган с тихим ругательством вырвал кусок ткани, освобождая девицу из цепкого плена. Вялые слова благодарности он пресек мрачным взглядом — голова тихо ныла и стонала, желая чего угодно только не путешествия по сырому лесу. Копыта коня скользили по жидкой грязи, а иногда скакун спотыкался, что не добавляло радости существованию Горы. Воин уже давно понял, что пробираться сквозь топи с девчонкой в охапку — это безумие. Да и не с его ростом и телосложением прыгать с кочки на кочку. Холодные капли, стекающие по лицу на шею, и проникающие под рубаху утверждали воина в решении. Сейчас болото совсем раскинет, и поминай, как звали.       — Я проверю обстановку, — хмуро сказал мужчина. — Не порви платье еще больше.        Это была шпилька в адрес пленницы, не хватало еще проблем с женскими шмотками, которые придется доставать где-то с риском привлечь к себе внимание.       — Что вы, сир, я буду очень осторожна, — лучезарно улыбнулась девица.       Григор Клиган поморщился, взглянув на нее. Если бы не головная боль, он бы обдумал и эту неожиданную любезность. Ни один вменяемый человек не будет ликовать, оказавшись в мрачном пропитанным сыростью лесу. Ни один вменяемый. Только сумасшедший. Или замысливший что-то. Только обдумывать этот вопрос воин не стал. Когда его настигали спазмы, хотелось одного — забиться в какую-нибудь темную берлогу подальше от людей, закрыться теплой шкурой и не вылезать дней пять. Он направился вглубь чащи, вдыхая аромат дождя, влажной хвои, гнилой листвы и пропитанной влагой земли. Ощущения и воспоминания сообщали о том, что болота берут свое начало примерно отсюда и простираются вплоть до осиновой рощи. Григор Клиган был здесь много лет назад — скрывался после набега на владения одного человека, чье имя давно позабыли. Тот человек еще успел насолить Тайвину Ланнистеру. Вот и работа для Бешеного Пса Ланнистеров. Только тогдашний Лорд Десницы не желал явно заявлять о своей причастности к разграблению и убийствам во владениях одного небедного знаменосца. Запугать да. Обнародовать свою склонность к насилию — нет. Жестокость и безумие были прерогативой безумного короля, но никак не золотого льва. Вот поэтому Горе пришлось отступать, прячась в лесной чаще. Огромный воин, знаменосец Тайвина Ланнистера не может так просто возвращаться с места резни в Королевскую Гавань по ровно проторенной многолюдной дороге. Слухами земли полнятся. А болота… Болота можно миновать. Если знаешь тропки. Или общаешься с людьми, которые предпочитают огибать затопленную местность.       А проверить обстановку… Ну что ему там делать… Кувшинки считать? Слушать кваканье лягушек? Григор носом чуял, что топи неподалеку. Затхлый сырой запах. И это не имело отношения к дождю. Крики болотных птиц. Скорее, ему хотелось вдохнуть воздух полной грудью и отрешиться от боли. В такие моменты воину не хотелось вращаться в людском обществе. Но пришлось вернуться. Контролировать ситуацию. И не зря. Девица уже спешилась. Она сидела на камне. Гора хотел разразиться ругательствами насчет того, что с ее дурью и помереть недолго, но осекся. По двум причинам. Во-первых, заметил подстеленный под благородную задницу плащ. Во вторых, осознал, что такая отповедь не в духе похитителя. То есть, леди Старк может загнуться и пожалуйста, но только не в его, так сказать, дежурство. Отчитать девицу или дать ей хорошего шлепка за неосмотрительность и угрозу его планам это да. В остальном… Воин посмотрел на Сансу Старк, которая сидела на теплом плаще, покачивая ножкой, так что задирался подол и была видна плоская подошва сапога, тонкая кожа обтягивающая ножку и небольшая полоска белоснежной щиколотки. Северная белизна… Чистые снега, бледные лица, не тронутые южным загаром тела…       — Будем огибать топи, — сообщил воин, обращаясь к слуге. — Времени займет побольше, чем напрямую, зато не сгинем там внизу, — и со смешком добавил: — Дай-ка мне вина.       Немой откликнулся не сразу. Сидел и с задумчивостью смотрел куда-то. Гора проследил за его взглядом. Проклятый разодранный подол. Мелькающая нога. Ах ты, маленькая…       — Сир Клиган, а мы…. Мы уже сейчас поедем? — звонким голоском спросила Санса Старк, вскинув головку, и рыжие локоны разметались по плечам, составляя яркий контраст с грубой тканью плаща, в которой куталась девушка.       — Нет, — мягко сказал воин. — Сейчас можно перекусить и даже выпить. Иногда людям просто необходимо выпить. У тебя такого не бывало? Конечно, нет. Ты же из благородных. У вас нет места дурным наклонностям.       Девчонка удивленно вытаращилась на него огромными и невинными голубыми глазами, а Григор прямо-таки почувствовал, как на него смотрит Немой. Усмехнулся и повернул голову, взглянув на него. Так он тоже понял…       — Я не совсем понимаю… — робко проговорила леди Старк, продолжая смотреть ему в глаза, вот ведь дурочка, надежду на лучшее нужно скрывать, пока твою надежду не завалили на грязную землю и не изнасиловали на мокрой листве и мхе.       — Не бери в ум, девица, — со смешком сказал Гора, принимая из рук выжидающего слуги мех с вином и сумку с едой. — У нас сейчас небольшой отдых. Мы едим, пьем. Как обычные люди. Ну, музыки только не хватает, но струнодеров я на дух не переношу, уж извини. Хотя историю могу поведать. Ты любишь истории?       — Смотря какие, — робко сказала Санса Старк, сводя колени вместе и обнимая себя руками, словно внезапно ей стало еще холоднее.       — Истории из жизни, — пояснил Григор Клиган, сделав глоток вина, взяв кусок хлеба. — Но я знаю, людям не до историй, когда желудок пуст. Так что бери, — он с преувеличенной любезностью передал девчонке сумку с пищей. — Я люблю истории из человеческих жизней. Некоторые истории куда любопытней глупых песенок и баллад.       Девица застыла, как будто раздумывая, что бы ответить на оскорбление, касающееся ее песенок и баллад, но передумала. Обратила на Скачущую Гору внимательный взгляд, словно внимая его речам. Идеальный пример пленницы. Послушная, улыбающаяся, не взирая на дождь и прохладу… Проклятая девица!       — Вот, например, Немой, — Григор отхлебнул из меха. — У него есть любопытная история. Такую не придумаешь. Хочешь знать его историю, девчонка?       — Наверное, да, — робко сказала Санса Старк, словно ощущая подвох, но, не желая отказываться от своих маленьких бунтарских планов.       — Наверное, — расхохотался Гора. — Смотри, Немой, как она ценит твою жизнь! В целое «наверное»!       Глаза слуги оставались бесстрастными. Темными. Непроницаемыми. На протяжении всего рассказа. А насчет жизни Немого Григор не преувеличивал. Правда, в начале его звали вовсе не Немым. Это Гора назвал его Немым, просто потому, что лишенный языка не мог обозначить свое настоящее имя и отказался от него по доброй воле после встречи с Григором Клиганом. Столкнулись они на городской площади. Ничего необычного, если не считать тот факт, что Немой стоял на помосте для приговоренных к смертной казни. Вот только казнь эту решили растянуть на несколько дней — сначала лишить языка, затем выколоть глаза, после оскопить, а уж потом четвертовать. Милосердие за Узким Морем… Не стоит простым людям, даже если они отменные учителя фехтования, не стоит им убивать знатных. И если богатый властный господин похитил твою красивую жену, нужно поблагодарить, поклониться и, может быть, ты получишь ее назад с некоторой суммой денег. Но если не согласишься с местными порядками, убьешь мерзавца, а потом по просьбе обесчещенной вонзишь ей клинок в грудь, тебе полагается жестокая смерть.       — Я не знала… — пролепетала Санса Старк, сникая под яростным напором слов Григора Клигана.       — Конечно, не знала. — Рыцарь сделал еще глоток вина. — Я увидел его на той гребаной площади. У меня был с собой кошелек, набитый золотом. И я понял, что выкуплю этого человека. Он без языка благородней всех этих высокородных мудаков.       Немой неожиданно поднялся с места и глубоко поклонился Горе. Воин просто кивнул, делая еще глоток вина. Он не принимал веру Немого. Тот придерживался традиций своей родины — считал, что обязан жизнью тому, кто его спас. Служил Григору Клигану, не взирая ни на что, и был готов ради него на все. Это было даже не рабство. Рабство не бывает добровольным. Скорее… полная отдача. И таким, как Санса Старк, этого не понять.       — После этого Немой вызвался мне служить, — немного отрешенно продолжил Григор Клиган. — И я забрал его с собой в Вестерос.       — Это было так… — начало было девчонка.       — Что? — резко спросил воин. — Благородно? Доблестно?       — Да… — произнесла она. — Вы так… трогательно поступили… — сказала она, посмотрев на Немого влажными глазами.       — Прекрати! — рыкнул Гора, и девчонка подскочила. — Просто прекрати это гребаное пред... прес... представ… игру эту! — не справляясь со словами, рявкнул он. — Да проклятье, он в стократ лучше вас благородных, и если ты задумала, твою мать, сбежать, внушив Немому что-то там, я этого не позволю!       — Но я…       — Не говори ничего, или я тебя просто убью, — мрачно сказал Григор Клиган. — Если думаешь, что я ничего не заметил, ошибаешься, — продолжал воин, хлебнув вина. — Я не позволю его мучить, девчонка. И не думай, что я тебя не накажу. С этих пор будешь ехать со мной, — прищурил глаза. — А сегодня ночью… — леди Старк напряглась, что он с удовлетворением отметил. — Сегодня ляжешь со мной.       Он бы мог насладиться смесью ужаса и унижения, разгоревшихся на нежном личике, но печальные уставшие глаза Немого помешали. Обращать внимания на это Григор не стал. Он ведь умел не замечать то, что его сбивало с верного пути. Правда, умел.