День 3-й
Утреннее солнце, настойчиво светило в окно, побуждая Могами открыть глаза. «Как же хорошо я спала! — потянулась она. — И сегодня должен быть прекрасный день. Мы говорили только вчера, — улыбнулась она, вспомнив о Рэне, — а я снова хочу услышать его голос. Он сказал, что скучает… до сих пор не могу поверить. Неужели он сказал это всерьёз? Наши отношения так изменились за последнее время… Или мне только кажется?» Звонок мобильного телефона, отвлёк Могами от её мыслей, и она поспешно приняла вызов. — Доброе утро, Кёко-тян, — поздоровался Рэн, и Кёко отчётливо услышала в его приветствии улыбку. — Цуруга-сан? — сердце снова предательски заколотилось в груди. — Почему вы ещё не спите? Ведь в Риме глубокая ночь! — забеспокоилась она. — И это вместо того, чтобы сказать: «Здравствуй, Рэн, я рада тебя слышать»? — Простите, Цуруга-сан, — осеклась Кёко, — я правда рада вас слышать, просто... У вас уже поздно… если не будете хорошо спать, это отразиться на вашей работе. А если ваша работа не устроит режиссера, — продолжала Могами, — то в Токио вы вернётесь не скоро, — последние слова она почти прошептала. «А я так хочу, чтобы Цуруга-сан поскорее вернулся…» — Так почему же ты не спишь, Цуруга-сан? — снова спросила Кёко. — Я не могу уснуть, — признался Рэн. — Меня кое-что тревожит, и только ты сможешь мне помочь. — Да?! Я слушаю. — Сегодня тебе нужно зайти к президенту и взять у него конверт, — начал Цуруга. — Нет проблем. — И отдать его Киджима-сану, — закончил Рэн в ожидании её реакции. «Что? Нет, нет, Цуруга-сан. Всё что угодно, но только не это!» — Ты сделаешь это, Кёко-тян? — спросил он после долгого молчания. — Ээ… ну… да. «Если я откажусь, Цуруга-сан может что-то заподозрить». — Только не встречайся с ним наедине. Возьми… Котонами-сан. — Цуруга-сан… — неуверенно начала Кёко. — А как это поможет? Что в конверте и почему я должна его отдать Киджима-сану? — Когда ты это сделаешь, то больше не будешь ему ничем обязана. — Но… но тогда я буду обязана Такараде-сану?.. — задумалась она. — В этот раз Такарада в роли почтового голубя, поэтому нет, — Могами услышала нотки неловкости в его голосе. — Так это значит… это значит, я буду обязана вам?! — вдруг поняла Кёко с широко распахнутыми глазами. — Кёко-тян, ты никогда не будешь мне чем-то обязана, — ответил Рэн, как можно мягче. — Вам не следует… я сама с этим разберусь, — попыталась заверить Кёко, не имея ни малейшего понятия, как именно она будет это делать. — Очень в этом сомневаюсь, — заметил Цуруга, уловив её неуверенность. — Почему это?! — Кёко-тян, прошу тебя, — взмолился Рэн, желая закончить этот спор. Могами колебалась. — Если ты не пообещаешь мне, что сделаешь это сегодня же, — снова заговорил Цуруга, — я не смогу уснуть всю ночь… — Хорошо, Цуруга-сан, я всё сделаю, — сдалась Кёко, глядя в окно. — Спасибо. — А теперь живо в постель! — опомнилась Могами. — Вам не нужны синяки под глазами! — Иду-иду, — заверил Рэн, улыбаясь. — Хорошего дня, Кёко-тян. — Спокойной ночи, Цуруга-сан.***
Кёко сильно нервничала от предстоящей встречи с Президентом. Да, ей всего лишь надо было забрать конверт, но ведь Такарада-сан наверняка знает о его содержимом. И уж, конечно, знает от кого оно. Что же он теперь о ней подумает? Её щёки мгновенно вспыхнули. «Но ведь я не сделала ничего плохого!» — убеждала она себя, входя в кабинет Президента. — Доброе утро, Могами-кун, — Такарада поднимаясь из-за стола. — Доброе утро, Такарада-сан, — ответила Кёко, поклонившись. — Должно быть, ты пришла за этим? — он показал плотный белый конверт. — Да… — замявшись, ответила она. — Цуруга-сан рассказал вам? — О чём именно? — вкрадчиво спросил Лори, что заставило Кёко покраснеть ещё больше. — Могами-кун, — серьёзно продолжил Такарада, — Рэн достаточно тактичен, чтобы не сообщать мне, подробности. Но о содержимом он не мог умолчать. — Я понимаю, — виновато ответила Кёко, опустив голову. — Рэн лишь сказал, что это крайне для него важно и очень сожалел, что приходится тебя просить об этом, — Лори вернулся за стол. — Я надеюсь, ты сделаешь всё, как он просил? — Да. Конечно, — кивнула Могами. — Спасибо, Такарада-сан. — Удачи тебе, дорогая. Кёко пребывала в унынии. Она не знала, что сказать Киджима, когда будет передавать ему конверт. И тем более не знала, какой будет его реакция. Могами всячески старалась избегать этого человека, а теперь получается сама шла к нему в руки. «Зачем вы заставили меня это сделать, Цуруга-сан? — она глубоко вздохнула. — Но я же сама поставила себя в это дурацкое положение, вот глупая! — Кёко решила заглянуть в конверт, чтобы знать с чем имеет дело. — Что?! — глаза непроизвольно расширились. — И столько стоит макияж и прокат платья?! — недоумевала она. — Теперь я точно не знаю, как это сделать… Только не встречайся с ним наедине. Возьми… Котонами-сан, — вспомнила она слова сэмпая. — Точно! Мооко-сан!» Озарённая долгожданной мыслью, Кёко достала мобильный телефон и набрала номер подруги. В назначенное время Канаэ сидела на скамейке в отделении «Люби меня», закинув ногу на ногу — А вот и ты, — сказала она, завидев Кёко. — Ну, рассказывай, что у тебя случилось? — Мне нужно передать это Киджима-сану, — Могами протянула ей конверт. — Можно? — поинтересовалась Канаэ и, получив кивок, заглянула в конверт. — Да ты в своём уме?! — взорвалась она. — Сначала экономишь каждую йену, а теперь готова отдать этому типу такую сумму! С чего бы?! И откуда у тебя такие деньжищи? — увидев, как поникла подруга, Котонами смягчилась. — Что происходит, Кеко? — участливо спросила она. — Это не мои деньги, — начала Могами, присев рядом. — Их мне дал Цуруга-сан. — Цуруга-сан? Зачем? Он решил сделать из тебя посыльную? — Нет, я сама во всём виновата, а Цуруга-сан решил мне помочь. — Так, а вот с этого момента, пожалуйста, поподробней, — попросила Канаэ. Сначала Кёко было неловко говорить об этом, но кота в мешке не утаишь. Особенно от Канаэ, и она выложила всё как на духу. — Теперь всё понятно, — задумчиво проговорила Котонами, выслушав её рассказ. — А Цуруга-сан молодец. Держу пари он бы и сам с удовольствием вручил деньги Киджима, но не хотел тебя скомпрометировать. — Скомпрометировать? — Ну, да… Сама подумай, — она серьёзно посмотрела на подругу. — Один мужчина отдаёт деньги другому мужчине за женщину, тем самым говоря: «Она принадлежит мне». Осознав смысл сказанного, Кёко побледнела. — Хотя, с другой стороны, — продолжила Канаэ, улыбаясь, — идея то не плохая… — Мооко-сан! Что ты такое говоришь!? — встрепенулась Кёко, не понимая причины её веселья. — А что? Если бы Цуруга-сан это сделал, то Киджима наверняка больше бы не подошёл к тебе. Но думаю, ты не согласилась бы на такой вариант. — Конечно, нет! — Я так и думала, — кивнула Канаэ, скрестив руки на груди. — Очевидно, что Цуруга-сан знал об этом. Поэтому и велел тебе это сделать. — Но, Мооко-сан, ты ведь тоже считаешь, что здесь слишком много за платье и макияж? — решилась спросить Кёко и снова взглянула на конверт. — Знаешь, я думаю, Цуруга-сан это сделал нарочно, хотя, по мне он немного увлёкся, — рассуждала подруга, потирая подбородок. — Ничего себе немного!.. Подожди, ты сказала… нарочно?! Котонами набрала в грудь побольше воздуха: — Ну смотри… эти деньги не только способ вернуть долг. Когда ты отдашь Киджима этот конверт, то дашь ему понять, что не хочешь иметь с ним отношений, на которые он рассчитывал. А сумма, увеличенная в несколько раз, скажет о том, что деньги тебя не интересуют. Но несмотря на то, что сам конверт будет красноречивее всяких слов, ты должна будешь как-то с ним объясниться. Ты знаешь, что сказать? Кёко печально помотала головой. — Кто бы сомневался, — вздохнула Канаэ, потирая лоб. — Ну, ничего. Сейчас что-нибудь придумаем. Выйдя из отделения «Люби меня», девушки направились прямо по коридору. — Я не знаю, где сейчас Киджима-сан, — проговорила Могами. — Возможно он… — О! На ловца и зверь бежит, — перебила Канаэ, увидев возникшую перед ними фигуру — в нескольких метрах от них стоял Киджима. — Привет, Кёко-тян, Котонами-сан! — бодро поздоровался он, одарив Могами масляным взглядом. — Здравствуйте, Киджима-сан! — почти хором ответили они. — Кёко-тян, я искал тебя, — начал Хидэхито, не сводя с Могами глаз, — ведь в тот раз нам так и не удалось поговорить и… Котонами-сан… «Вот же ш блин! — мысленно выругалась Канаэ. — Он хочет избавиться от меня и остаться с Кёко наедине! Чёрта с два!» — Киджима-сан, — перебила его Котонами, лишив шанса на приватную беседу, — а знаете, Кёко тоже вас искала. Киджима так воодушевили эти слова, что он сразу забыл о Канаэ и вопросительно уставился на Кёко. — Да, Киджима-сан, я хотела вернуть вам это, — сказала она, протянув конверт и, воспользовавшись замешательством Хидэхито, сунула конверт ему в руки. — Что это? — Это… Я бы хотела возместить вам затраты, которые вы понесли из-за меня, Киджима-сан… — Затраты? — За платье, — пояснила на всякий случай. — Спасибо, что… помогли мне… раскрыться, — почти сквозь зубы закончила Могами. Канаэ, мысленно сочувствовала Кёко — чего только не скажешь, чтобы отвадить надоедливого ухажёра. Взглянув в конверт, Киджима взволновался не на шутку. — Кк… Кёко-тян… — запинаясь начал он, — …но это слишком… — Если бы не вы, Киджима-сан, — перебила его Могами, — я бы так и не узнала, что могу быть такой красивой. Спасибо вам. «О боги! И почему я должна говорить такое?» — сокрушалась Кёко, изображая милую улыбку. — Да… не за что… — вконец растерялся собеседник. — Тебе не стоило… — Нет-нет, что вы, я настаиваю! Я так вам благодарна! — Ну, что ж… в таком случае… у меня, кажется, нет выбора, — ответил Киджима сквозь нервный смешок. — Ещё раз спасибо, Киджима-сан, — повторила, она в поклоне. — Кёко, — обратилась к ней Канаэ, смекнув, что пора заканчивать этот фарс, — а что, твои съёмки отменили? — Точно! — воскликнула Могами, глядя на часы. — Я уже опаздываю! Извините, Киджима-сан, мне пора бежать. До свидания! Не успел он сказать и слова, как Кёко умчалась прочь. — Я, пожалуй, тоже пойду, — между прочим, сказала Канаэ и направилась к выходу. — До свидания, Киджима-сан.***
Рабочий день был давно закончен, когда Могами вернулась в свою комнату. Она ещё не успела разобрать вещи, когда зазвонил её мобильник. — Алло, — беспечно ответила она, даже не взглянув на экран телефона. — Добрый вечер, Кёко-тян. — Цуруга-сан! Добрый… день?.. — радостно ответила она, ощущая, как щёки заливает румянец. — Как прошёл твой день? — Замечательно! — ответила она с улыбкой. — Но завтра последний день съемок, — в тот же миг опечалилась Могами, — поэтому мне немного грустно. — Не расстраивайся. У тебя будет ещё очень много ролей, с которыми тебе не захочется расставаться, но это необходимо, чтобы идти дальше. — Я понимаю. Цуруга-сан, — Кёко вдруг вспомнила о других событиях сегодняшнего дня, — я сделала всё, как вы сказали. — Ты отдала конверт? — уточнил Рэн. — Да. — И как он это воспринял? — Сложно сказать... — задумалась Кёко. — Попытался возразить, но я настояла. — Спасибо, Кёко-тян, — Рэн не смог скрыть облегчения в голосе. — Цуруга-сан, — еле слышно прошептала Могами. — Что? — Спасибо, вам Цуруга-сан, — чуть громче продолжила она. — Ну, что ты. Пустяки. Не стоит благодарности… — Это не так!.. — горячо возразила она. — «Раньше я не замечала, как он старается для меня». — И поэтому, я говорю, спасибо, — уже спокойней закончила она. — «Но теперь я знаю, что он думает обо мне больше, чем я могла надеяться». — Я рад, что смог помочь. «Его голос… он такой мягкий и глубокий…» — Кстати, Цуруга-сан, — очнулась Кёко от своих мыслей, — как проходят ваши съёмки? — Всё отлично, мы опережаем намеченный график. — Хорошо. «Я очень жду вашего возвращения». — Уже поздно, — заметил мужчина, рассчитав разницу во времени, — тебе пора отдыхать. Приятных снов, Кёко-тян. — До свидания, Цуруга-сан, — попрощалась Могами с мечтательной улыбкой и начала готовиться ко сну.***
А на другом конце света, в самом сердце Италии, Рэн, положив трубку, вдохнул свежий воздух полной грудью. Улыбка, которую он был не в состоянии скрыть, сияла на его лице. — Рэн! — окликнул его Яширо. — Ты с кем-то разговаривал? — покосился на телефон. — Да, с Кёко, — сдержанно ответил Рэн. — Вот оно как, — заулыбался Юкихито, — ты сообщил ей радостную новость? — Нет, — бросил Цуруга, поднимая сумку с вещами. — Почему же? Думаю, Кёко-тян была бы очень рада. — Пусть это будет для неё сюрпризом.День 4-й
— Стоп! Снято! — раздался голос режиссёра, — отлично поработали! Особенно ты, Могами-сан. Было очень приятно работать с тобой. Надеюсь, нам ещё представится такая возможность. — Я была бы очень рада, — смущённо отозвалась Кёко. Она ещё не успела собрать свои вещи, как её мобильный завибрировал от входящего сообщения. Могами немедленно открыла его: «Могами-кун, жду тебя у себя в кабинете. Срочно. Такарада Лори». «Что же случилось?» — задумалась Кёко и поспешила в «LME». Такарада, задумчиво курил сигару в своём кабинете, когда в его дверь постучали. — Заходи, Могами-кун! — ответил Лори, завидев из-за приоткрывшейся двери рыжую макушку. — Вы хотели меня видеть, Такарада-сан? — Кёко вошла в кабинет. — Дело в том, — начал президент, — что сегодня из Рима возвращается Рэн. «Цуруга-сан? Но почему он ничего не сказал мне?» — в смятении подумала Могами. — И я хотел попросить тебя вот о чём, — продолжил Президент. — Ты знаешь, что у Рэна всегда были проблемы с питанием. А еду, которую подают в самолёте, он на дух не переносит. Я подумал, может, ты согласишься приготовить для него поздний ужин? Если ты, конечно, не занята. — Да! Конечно, я с радостью. — Вот и замечательно. В таком случае, тебе понадобится это, — и Такарада протянул ей пластиковую карту. — Что это? — смутилась она, не решаясь принять карточку. — Это ключ от квартиры Рэна, — продолжил Президент. — К… к… ключ?! Но… но… но… зачем вы даёте его мне, Такрада-сан, — зарделась Могами, пряча руки за спиной. — Но тебе же надо будет как-то войти, — улыбнулся Лори. — А вот и деньги на такси и продукты. — А… когда именно вернётся Цуруга-сан? — спросила Кёко, принимая ключ с деньгами. — Пока приземлится самолёт... пока это... пока то... — бубнил он себе под нос, — полагаю не раньше одиннадцати вечера. — Что ж, тогда я точно всё успею, — улыбнулась Кёко и направилась к выходу. — Рассчитываю на тебя, Могами-кун! — крикнул Лори в закрывающуюся дверь. — Это будет приятный сюрприз!***
Рэн смотрел в иллюминатор на озаряющееся различными красками заката небо и думал о своём. — Может, ты объяснишь, зачем тебе понадобилось менять билеты и вылетать на четыре часа раньше? — спросил его Яширо, глядя на Цуругу. — Не видел смыла задерживаться в Риме, когда все дела были сделаны. — Тебе не кажется, что следовало позвонить Президенту и сообщить, что ты перенёс время вылета? — Не думаю, что Такарада вызвал бы меня в такой час, узнай он об этом. К тому же, ты и сам мог это сделать. Яширо прикусил язык. «Четыре дня я не видел её лица. Четыре дня я был лишён возможности находиться рядом с ней. Но завтра. Завтра я снова увижу её. И на этом мой отсчёт закончен». Несколько часов спустя Рэн на всех порах мчался домой на своем серебристом Порше.***
Кёко ехала в такси и мечтательно смотрела в окно. На первый взгляд могло показаться, что она скупила полмагазина. Но это и не удивительно, ведь Могами так хотела порадовать своего сэмпая. «Сейчас только восемь, и у меня ещё полно времени до приезда Цуруги-сана. Надеюсь ему понравится этот маленький сюрприз. Даже не верится, я увижу его… увижу сегодня! Прошло всего четыре дня, но для меня они тянулись вечность. А теперь, я так счастлива… — стоило Кёко подумать об этом, как всё её существо содрогнулось, краска отхлынула от её лица, на лбу выступила испарина и её начало трясти… трясти от страха. — Нет, это невозможно, — в ужасе думала она, — этого не может быть, я же запретила себе… Но тогда… почему сердце так предательски бьется, когда я слышу его голос, и всё внутри начитает дрожать? Неужели это… Когда я успела в него влюбиться? Когда это произошло? Нет-нет это всё не то, это… это что-то другое! — убеждала себя Кёко. — Это не любовь. Да, это не любовь... а если всё же…» — Госпожа, мы приехали.