Неприятный сюрприз

      Серебристый Порше мчался в «LME». Водитель смотрел на дорогу, но думал совсем о другом. Рядом с ним сидела та, которая была для него дороже всего на свете. Могами читала сценарий, который получила вчера.       «Вчера она была так рада. Как бы я хотел всегда видеть её такой счастливой».       Вдруг Кёко тихонько вскрикнула.       — Что случилось? — забеспокоился Рэн.       — Ты знал, что здесь есть сцена с поцелуем? И не одна! — она с тревогой посмотрела на Цуруга.       — Я предполагал, — он крепче сжал руль.       — И ты говоришь об этом так… спокойно?       — Кёко, милая, это неизбежно. Если ты хочешь стать выдающейся актрисой, рано или поздно тебе придётся это сделать, — мягко заметил Рэн.       — Но как же ты? То есть я хочу сказать, тебе не будет неприятно, если ты увидишь, как целуюсь с другим?       — Если это будет работа, то нет, — он старался говорить спокойно.       Могами молчала. Рэн перестроился в крайний ряд, нажал на кнопку аварийной остановки и затормозил. Он повернулся к Кёко и заглянул ей в глаза.       — Кёко, — Цуруга тщательно подбирал слова, — в мире шоу-бизнеса, иногда приходится идти на небольшие компромиссы. Иначе никак нельзя. В моей жизни были такие роли, что по сравнению с ними поцелуй — невинная шалость.       Глаза Кёко сильно расширились, а рот непроизвольно открылся.       — Так далеко, я никогда не заходил, — поспешил заверить её Рэн.       «Неужели он считает, что я только об этом и думаю?»       — Если ты станешь думать об этом как о работе, — продолжил он, — тебе будет гораздо легче.       — Я поняла, — тихо произнесла Могами. — Но кто бы это ни был, я не буду чувствовать того же, что с тобой, —добавила она, краснея.       — Я знаю это, — улыбнулся ей Рэн и нежно поцеловал в губы. Кёко положила руку ему на грудь и почувствовала, как сильно колотится его сердце.       — Мне нужно к Президенту, — сказал Рэн, когда они вышли из машины и направились к агентству.       — А я должна встретиться с Мооко-сан и обо всём ей рассказать, — улыбнулась Кёко.       — Тогда до встречи, — он нежно гладил её плечо.       Войдя в кафе, в котором они с Канаэ договорились встретится, Кёко приметила подругу за самым уединенным столиком. На столе стояли две порции пирожных и молочные коктейли.       — С тебя — новости, с меня — угощение, — сказала Канаэ, завидев Кёко. — Выкладывай.       — Меня пригласили на главную роль в фильме-сказке «Принцесса Лили», — Кёко не терпелось поделиться своей радостью с Котонами, и она перешла сразу к делу. — Я буду играть несчастную принцессу с тяжёлой судьбой. Но в конце она выйдет замуж за короля и всё закончится хорошо.       — Роль как раз для тебя, — улыбнулась Котонами и положила себе в рот кусочек пирожного.       — Я тоже так думаю! И я очень рада.       — Но мне почему-то кажется, что это не единственная причина, которая заставила тебя светиться, как прожектор, — лукаво улыбнулась подруга.       — Ну, по правде говоря, есть ещё кое-что…       — И что же это? — нетерпеливо подтолкнула Канаэ.       — Рэн, — прозвучал чуть слышный шёпот.       — Цуруга-сан? Подожди-ка, ты сказала «Рэн»? — Котонами чуть не подавилась коктейлем.       — Да, — смущенно ответила Кёко.       — Что произошло между вами? — подруга сгорала от нетерпения.       И Кёко начала свой рассказ с того момента, как Такарада сообщил ей о возвращении Рэна из Рима. Котонами слушала очень внимательно, но когда Могами дошла до сцены в гостиной, не выдержала и воскликнула:       — Да я бы этой девке все космы повыдёргивала! Не понимаю, как только ты этого не сделала.       — Знаешь, Мооко-сан, — горячо начала Могами, — когда приходишь поздно вечером домой к своему сэмпаю без приглашения и видишь его полуобнаженного с почти голой девицей, создается ощущение, что лишняя ты, а не она.       Канаэ, не ожидавшая такой горячности от подруги, прикусила язык. Кёко поняла, что погорячилась и виновато взглянула на Котонами.       — Прости, Мооко-сан…       — Не обращай внимания, — отмахнулась та, — лучше выкладывай, что было дальше.       И Кёко продолжила свой рассказ.       Канаэ то и дело сдерживала себя, чтобы не закричать «ДА!», «Наконец-то свершилось!» или ещё что-то в этом роде. Когда Кёко закончила, её подруга с облегчением выдохнула.       — Не могу поверить, — восторженно сказала она. — Вы наконец-то созрели! Цуруга-сан — настоящий мужчина! И как только ему удавалось сдерживать себя столько времени! Ведь все давно поняли, что он влюблён в тебя по уши.       — Все? — ужаснулась Кёко и чуть не выронила стакан.       — Ну, я имею в виду себя, Яширо-сана и ещё пару человек, — поспешила успокоить её Канаэ, поедая очередной кусочек пирожного.       Кёко с облегчением вздохнула. Заметив это, Котонами продолжила:       — А ты права, что не хочешь афишировать ваши отношения.       — О чём ты? — удивилась Могами, набивая рот десертом.       — Блин, неужели ты об этом ещё не подумала? — голос Канаэ был полон раздражения.       — О чём не подумала? Говори прямо!       — Нет, ну ты точно балда! Как думаешь, что люди будут говорить, если узнают, что несовершеннолетняя школьница встречается с известным актёром?       Кёко побледнела.       — Многие решат, что твои роли далеко не твоя заслуга, будут думать, что твоё продвижение — дело рук Цуруги-сана.       — Но это же неправда! — горячо сказала Могами.       — Я знаю. Но это не будет иметь значения. Если станет известно, что ты встречаешься с Цуругой-саном, твоя репутация может пострадать.       — Почему же Рэн ничего не сказал мне об этом?       — Скорее всего, он не знал, как это сделать.       Кёко непонимающе посмотрела на подругу.       — Возможно, Цуруга-сан опасался, что скажи он тебе об этом, ты можешь растолковать его слова по-иному.       — Как это?       «Это будет труднее, чем я думала», — тяжело вздохнула Канаэ.       — Ну, ты только представь, после всего, что случилось между вами, Цуруга-сан подходит к тебе и говорит: «Знаешь, Кёко, мы должны скрывать наши отношения, чтобы не поставить тебя в невыгодное положение». Растолковать такое можно по-разному, например: «Ты будешь мешать моему имиджу». Или: «Мне не нужны лишние проблемы, ведь ты ещё школьница». Или…       — Всё-всё, я поняла, — замахала она руками.       — Кёко, я думаю, что Цуруга-сан очень любит тебя и дорожит вашими отношениями, и после всех потрясений он просто боялся ранить твои чувства неосторожным словом.       — Знаешь, а ведь ты права… Слухи о наших отношениях действительно могут навредить Рэну.       — Блин, да ты вообще слушала, что я говорила? — не выдержала Канаэ, но потом смягчилась. — Вообще-то, мы сейчас говорили о тебе.       — Я понимаю. Но ведь получается, что мы оба можем от этого пострадать. И каждый из нас боится сказать это в слух, чтобы не обидеть другого.       — Кёко, — мягко начала Канаэ, мысленно уговаривая себя, что задушить подругу ещё успеет, — возможные трудности не должны помешать вам любить друг друга. Я только хотела сказать, что чем меньше людей будут знать о вас, тем лучше.       — Ты, конечно, права. Сегодня же я поговорю с Рэном.       — Кстати, а когда начинаются съемки «Принцессы Лили»?       — О! Мне уже пора идти. Спасибо, за десерт, Мооко-сан, — Кёко сорвалась с места и через мгновение исчезла из вида.       — Не за что, подруга, — улыбнулась ей в след Канаэ.

***

      Вечером того же дня, когда Кёко помогала в «Дарумая», у неё зазвонил телефон.       — Алло.       — Привет, — услышала она любимый голос.       — Здравствуй, Рэн.       — Как прошёл твой день?       — Очень хорошо! Мне столько всего нужно тебе рассказать!       — Отлично, тогда я сейчас приеду.       — Зачем? — опешила Могами.       — Как зачем? Разве ты не хотела поделиться со мной хорошими новостями?       — Что бы их услышать, тебе не обязательно приезжать.       — Неужели, ты настолько не хочешь меня видеть? — наигранно обиделся Рэн.       — Нет-нет просто…       — Тогда я заеду за тобой, и мы спокойно поговорим у меня дома.       — У тебя дома?       — Я надеялся, что ты приготовишь мне ужин, а то я целый день ничего не ел, — признался Рэн, но Кёко не сразу разгадала его хитрость. — К тому же, тебе ведь завтра утром нужно ехать на съемки загород, и я могу тебя отвезти.       «Откуда он знает о съёмках?»       — А как же твоё завтрашнее интервью?       — Его перенесли на сегодняшний вечер, и оно уже закончилось. Когда ты освободишься?       — Через пятнадцать минут.       — Отлично, — сияющая улыбка Цуруги была ощутима даже по телефону, — я скоро буду.       И прежде чем Кёко успела что-либо возразить, Рэн отключился.       Спустя час Кёко разогревала ужин на кухне Рэна, который собрала в «Дарумая». Мужчина не мог отвести от неё глаз. Когда уже всё было готово и осталось только накрыть на стол, Могами озарила неожиданная мысль, и она бросилась к сумочке. Спустя несколько секунд она протянула Рэну пластиковую карточку.       — Что это? — он наигранно удивился.       — Как что? Ключ от твоей квартиры, — Кёко в непонимании смотрела на Цуругу.       — Я вижу, что это ключ, — кивнул Цуруга. — Но почему ты отдаешь его мне?       — Значит, я должна вернуть его Такараде-сану? — не поняла Могами.       — Кёко, милая, он твой, — ответил Рэн с мягкой улыбкой.       — Мой?       — Я хочу, чтобы здесь ты чувствовала себя как дома.       — Если бы ты не раздавал ключи направо и налево, то вчера не оказался бы в таком положении, — ехидно заметила Могами.       Рэн взял её за руку, притянул к себе и усадил на колени. Краска залила щёки Могами.       «Я впервые сижу у него на коленях! Как неловко!..»       — Я никогда не давал Такаде ключ, — спокойно сообщил Рэн.       — Как же тогда она попала сюда? Или ты сам её впустил? — не поверила Кёко.       — Нет, она сама вошла.       — Без ключа? Это как же?       — Я не говорил, что у неё не было ключа. Я сказал, что не давал ей его.       Кёко удивлённо взглянула на Цуругу. Заметив это, Рэн довольно продолжил:       — Может, ты замечала, что внизу есть пронумерованные ячейки, напоминающие почтовые ящики.       Кёко кивнула.       — Эти ячейки используются для обратной связи с посетителями, когда хозяев нет дома. Зная код ячейки, пришедший может открыть её и взять то, что в ней было оставлено хозяином. Такада знала, что там лежит ключ. Я держал его там на всякий случай. Как-то раз, я договорился встретиться с ней у меня, но я тогда был не в Токио. Мой рейс задержали, и мне пришлось сказать ей код, чтобы она могла взять ключ и подождать меня здесь. После нашей встречи я положил ключ на место, но забыл сменить пароль. Так она и попала сюда вчера.       — Теперь понятно, — виновато пробормотала Могами.       — Кёко, — ласково сказал Рэн, — ты первая девушка, кому я его дал.       «Вчера он впервые сказал, что любит меня. Но полное осознание этого приходит лишь сейчас. В его жизни было столько женщин… но только меня он впустил в своё сердце. Рэн действительно меня любит», — осознала она и её сердце забилось быстрее.       — Кёко, милая, что с тобой?       Она пришла в себя от звука любимого голоса и, заглянув в глаза Рэна, завладела его губами. Её поцелуй такой скромный и нежный, вскоре стал требовательным и страстным. Ощутив её желание, Рэн напрягся всем телом, точнее одна часть его тела напряглась больше всех остальных. Кёко не могла этого не заметить.       «Что это? Неужели… Это случилось из-за меня?»       Цуруга всё крепче прижимал её к себе, а потом вдруг ослабил хватку и медленно отстранился.       — Кёко, нам надо поговорить.       — Хорошо,— виновато ответила Могами.       — Но сначала накорми меня ужином.       Когда ужин подошёл к концу, Рэн взял Кёко за руку и отвёл её в гостиную. Они устроились на диване, и Цуруга начал весьма нелёгкий для них обоих разговор.       — Кёко, я хочу, чтобы ты знала, как я счастлив от того, что мы теперь вместе.       — Я знаю, — улыбнулась она.       — И, я бы хотел рассказать о своём счастье всему миру. Но я не могу.       — Я понимаю.       — Что?       — Тебя беспокоит, что скажут люди…       — Кёко, милая, — Рэн встревожился от того, что она могла неправильно его понять, — я всего лишь хочу…       — Защитить меня, — закончила за него Могами.       Рэн смотрел на Кёко так, будто увидел впервые. Она заметила его недоумение и поспешила объяснить:       — Сегодня я говорила с Мооко-сан. Я рассказала ей о нас. Она считает, если посторонние узнают о наших отношениях, то это может нам навредить. И что ты сам не сказал мне об этом, потому что боишься обидеть меня.       — То есть если мы будем скрывать наши отношения, тебя это не смутит? — решил уточнить Рэн, мысленно благодаря Канаэ.       — Нет, но, чтобы нас с тобой не раскрыли, мне не стоит так часто ночевать у тебя.       — Ты конечно права, но это будет совсем непросто, — плечи Рэна поникли, а голова опустилась.       — А кому сейчас легко? — веселая улыбка Кёко не вязалась со словами.       — Ты так и не рассказала мне, как прошёл твой день, — напомнил Цуруга, желая сменить тему.       — И правда. Сегодня я встречалась с Ямамото-саном. Я сказала, что съемки другой картины были отложены на месяц. Он был очень рад, что я пока свободна и принял решение сначала снять те сцены, в которых участвую я. Поэтому завтра мы будем снимать за городом. Ой… но ты и так это уже знаешь, — смутилась Могами. — Кстати, откуда?       — У нас сложились хорошие отношения с Ямамото-саном. И иногда я звоню ему, чтобы справиться о его здоровье и твоих успехах.       — Хитро придумано, — признала Кёко. — Но это пугает знаешь ли, — наигранно возмутилась она.       — Что я знаю наверняка, так это то, что тебе пора отправляться в постель.       — Да. Ты прав, — она медленно встала с дивана, стараясь оттянуть миг расставания. — Спокойной ночи, Рэн.       — Приятных снов, дорогая.