***
Неделя выдалась просто сумасшедшая. Даже Канаэ заметила, что ей очень не хватает своей подруги, которую она не видела уже несколько дней. Вечером шестого дня Котонами решила навестить Кёко в «Дарумая». — Блин, как ты могла так со мной поступить?! — начала возмущаться Канаэ, стоило ей войти в комнату Кёко. — В «LME» не появляешься, к телефону не подходишь! Я уж думала, тебя инопланетяне похитили! — Прости, Мооко-сан, — пробормотала Кёко. — Хорошо Яширо-сан сказал мне, что ты жива здорова. С Цуругой Рэном ты, наверняка, находишь время поговорить. — Не особенно, — грустно заметила она. — Чего? Могами вздохнула и опустилась на пол, Канаэ последовала её примеру. — Ты хочешь сказать, что… когда ты последний раз видела Цуругу-сана? — В воскресенье, — тут же ответила Могами. — Это же было шесть дней назад! Значит не только я потерпевшая, — успокоилась Канаэ. — Это меняет дело. Но вы хотя бы по телефону говорите? — Да. Два-три раза в день. — Надеюсь, ты не забываешь говорить ему, как ты его любишь? — Вообще-то… — замялась Кёко, — я ему этого ещё не говорила. — Как, не говорила?! — изумилась подруга. Могами неуверенно пожала плечами. — Подожди-ка, что-то я не пойму, — помотала головой Котонами, — ты, кажется, говорила, что Цуруга-сан признался тебе в любви. — Да. — И что ты на это ему ответила? — Ничего… — лепет был едва различим. — Как ничего?! — взорвалась Котонами. — Любимый мужчина признается тебе в своих чувствах, а отвечаешь ему... Ты вообще ничего ему на это не отвечаешь?! — Но он ведь и так об этом знает! — растерялась Кёко. — Откуда он может знать, если ты ему не говорила? — Это… видно, — упрямилась она. — Кому видно, Кёко? — вздохнула Канаэ. — Цуруга-сан по тебе с ума сходил, а ты этого не замечала. Даже если он, как ты говоришь, знает, что ты его любишь, неужели ты думаешь, он не хочет услышать это от тебя? Могами тяжело вдохнула. — Кёко, Цуруга Рэн самый популярный актёр в Японии. Сотни девушек мечтали бы оказаться на твоём месте. Ты должна дорожить Цуругой-саном. — Я очень дорожу им, Мооко-сан, — ответила Кёко чуть не плача. — Тогда почему ты не скажешь, что любишь его? — Я боюсь. Мне кажется, если я сделаю это, он исчезнет… как сон. — Он исчезнет как сон, если ты этого не сделаешь, — буркнула Канаэ. — Кстати говоря, ты уверена, что готова к таким отношениям? — К каким «к таким»? — Могами захлопала глазами. — К сексу. — Что?! — Неужели тебе эта мысль даже в голову не приходила? — всплеснула Котонами руками, поражаясь такой наивности. — Почему же… приходила... — тихо ответила она и покраснела как рак. — Ну, и что ты об этом думаешь? — Я не знаю, — поникла Могами. — Кёко, мне бы не хотелось быть тем человеком, который скажет тебе это, но поскольку я твоя лучшая подруга… — Канаэ вздохнула. — Цуруга Рэн потрясающий актёр — это многим известно. Думаю, он также замечательный человек. Но вот в чём я уверенна на все сто процентов и каждый в этом со мной согласится, Цуруга Рэн — мужчина! А каждый мужчина хочет обладать любимой женщиной. — Я понимаю, но… — Конечно, многим мужчинам нравятся недоступные девушки, но, если ты заиграешься в недотрогу, он может просто потерять к тебе интерес. Кёко была обескуражена, она смотрела перед собой и не знала, что на это ответить. — Я ни в коем случае не хочу подталкивать тебя к этому. Но ты должна понимать, чем у вас может всё закончиться, если ты будешь не готова. Я нисколько не сомневаюсь, что Цуруга-сан любит тебя, но как я уже сказала, он — мужчина. Подумай о моих словах.***
Кёко не находила себе места — она никак не могла выкинуть из головы слова Канаэ. «А вдруг Мооко-сан права? У Рэна было много женщин... настолько, что мне, наверняка, не хватит пальцев сосчитать. И наверняка любая из них была в сто раз опытней меня. Неужели я действительно должна сделать это, чтобы не потерять его?» Ответ не был найден, но Могами поняла, что уже давно не говорила с Рэном и успела сильно по нему соскучиться. — Здравствуй, Кёко, — услышала она радостный голос, набрав номер Цуруги. — Привет. Чем ты занимаешься? — Я… эээ… я собираюсь на деловую встречу. — Вот как... Мы с тобой уже давно не виделись, а хозяйка отпустила меня сегодня пораньше. Вот я и подумала, может мне приехать к тебе и приготовить ужин? Рэн ответил не сразу: — Кёко, дорогая, я не хочу, чтобы ты так напрягалась. Завтра тебе с утра снова нужно ехать на съемки. Как я понял, Ямамото-сан хочет отснять как можно больше сцен, пока ты ещё свободна. — Да, это так. Но если я приеду, это никак не отразиться на моей работе, — горячо пообещала она. — То есть, я хотела сказать, что это наоборот придаст мне сил и уверенности. — Кёко, милая, я вернусь очень поздно. Когда я приеду, ты, скорее всего, уже будешь спать… — Нет! Я тебя дождусь. — Этого-то я и боюсь. Ты будешь меня ждать, а завтра у тебя будут синяки под глазами, которые ни один грим не спрячет. Давай мы вместе поужинаем в другой раз? — Хорошо, — неуверенно согласилась Могами. — Вот и прекрасно. Спокойной ночи, дорогая. — Спокойной ночи, Рэн. «Он отдаляется от меня. Мооко-сан была права? Я его потеряю?» Весь следующий день Кёко переживала из-за вчерашнего разговора с Рэном. Она не хотела верить, что её лучшая подруга оказалось права и что отсутствие интимных отношений может сыграть решающую роль. А завтра Могами предстояло сыграть свою первую сцену с поцелуем. «Если бы Рэн был рядом, мне было бы легче. Так хочется позвонить и попросить его приехать на съемки. Но он так занят. Если он мне откажет, я…»***
У Рэна наконец-то выдался свободный день, и он решил, во что бы то ни стало провести его рядом с Кёко, пусть даже ему придётся целый день торчать на съемочной площадке «Принцессы Лили». Цуруга уже собирался набрать её номер, но тут его телефон зазвонил. — Доброе утро, Цуруга-сан! — Доброе… дорогая, — Рэна смутила такая резкая перемена в обращении. — Цуруга-сан, мне очень неудобно вас беспокоить, но мне нужна ваша помощь. — Я с радостью помогу тебе, но Кёко, милая, почему ты меня так называешь. — Ну... это… — Ты не одна? — Да! — Понятно. Что случилось? — У меня возникли проблемы с одной сценой, и я надеялась, что такой опытный актёр, как мой сэмпай сможет мне помочь. Если конечно, вы не заняты. — Нет. Я не занят, — поспешил он заверить. — Что за сцена? — Мы уже как-то говорили о ней. — Говорили?.. Ты имеешь в виду сцену с поцелуем? — Да. — Хорошо, я сейчас приеду. Через полчаса Рэн уже был на съемочной площадке. Он долго искал глазами Кёко, пока его взгляд не остановился на ослепительной красавице, которая стремительно шла к нему. Девушка была в чёрном юката, расшитом сиреневыми, лавандовыми и белыми цветами. Её длинные каштановые закрученные в локоны волосы были зачёсаны набок и спадали с плеча на грудь, а коралловые губы мерцали на солнце. От вида незнакомки Цуруга потерял дар речи и не смог выдавить ни слова, когда она подошла к нему. — Здравствуй, Цуруга-сан, — услышал он знакомый голос. — Кёко? Это ты? — его глаза расширились от удивления. — Как это грубо, Цуруга-сан, — наигранно обиделась она. — Прости, просто… я не ожидал… — Могами-сан! — раздался голос режиссера. — Могами-сан, я вижу, пришёл твой сэмпай? — Да! — Что ж, хорошо. Продлим перерыв на пять минут, затем повторим сцену. — Хорошо. — Сколько дублей уже было? — спросил Рэн. — Четыре, — расстроено вздохнула Могами. — Понятно, — со стороны могло показаться, что эта новость не тронула Цуругу, но внутри него всё закипало от одной мысли, что кто-то ещё касался губ его любимой. — В чём твоя проблема? Почему ты не можешь сыграть? — Ямамото-сан говорит, что я сильно зажимаюсь. Что этот поцелуй, будто вырывают насильно, а принцесса Лилиана любит молодого короля и должна быть счастлива, целуя его. Прости, что вытащила тебя сюда. — Ничего. Всё в порядке. — Тебе, в самом деле, не будет неприятно, смотреть на это? — прошептала Кёко. — Конечно, нет. Это ведь твоя работа, — мило улыбнулся Рэн. В этот раз Могами не заметила никакого подвоха в этой сияющей улыбке и по зову режиссера вернулась под прицелы камер. — Итак, повторим сцену! — скомандовал режиссер. «Если бы я сказал ей правду… Если бы она знала, что я буду ревновать к каждому прикосновению, к каждому поцелую, она бы расстроилась ещё больше и точно не смогла бы сыграть». — Стоп! Могами-сан, повторите эту сцену, пожалуйста. «Она и так растерянна, незачем волновать её». — Стоп! Могами-сан, ещё раз, пожалуйста! «Когда я вижу, как он целует её…» — Стоп! Ещё раз! «...сжимает её плечи…» — Стоп! Пожалуйста, повторите… «…я готов вцепиться в него мертвой хваткой питбуля…» — Стоп!.. «…и разорвать его на части…» — Стоп! Перерыв пять минут. Могами-сан представьте, пожалуйста, какие чувства возникают у Лили, когда она целует любимого короля и сыграйте это. — Да! Простите меня, Ямамото-сан! — Не извиняйтесь, дорогая. Только представьте. Кёко была так огорчена происходящим, что места себе не находила: — Уже десять дублей! У меня никогда не получится! — Конечно, если тебе это нравиться, — холодно заметил Рэн. — Да как это может нравиться? — растерянно уставилась на него Могами. — Если бы тебе это было неприятно, ты бы давно сыграла, как надо, — его голос звучал как металл. — О чём ты говоришь? — теперь Кёко злилась. — Или ты не можешь себе представить, как это — целовать любимого? — с горечью в голосе спросил Рэн. Эти слова были, словно пощечина. Могами почувствовала, как что-то защемило в груди и стало трудно дышать. — Перерыв окончен! Вернитесь на площадку, пожалуйста, — раздался голос помощника режиссера. — Тебе пора, — добавил Рэн. Не сказав ни слова, Кёко повернулась к нему спиной и пошла прочь. «Как он может так говорить, — закипая, думала она. — Словно не знает, что я люблю его. Откуда он может это знать, если ты ему не говорила? — вспомнила Могами слова Канаэ, и её ноги подкосились, — нет…» Она бы упала прямо на траву, если бы её не подхватил «король». Рэн ринулся к ней, но невидимая рука остановила его. — Могами-сан, что с вами? — спросил её партнёр испуганным голосом. — Ничего. Со мной всё в порядке. Это наверно из-за жары. — Всё порядке? — обеспокоено спросил ассистент режиссера. — Да. Дайте мне, пожалуйста, ещё минуту. — Дайте знать, когда будете готовы, — велел он и занял своё место. Кёко глубоко вздохнула, расправила плечи и кивнула. — Начали! После этих слов взгляд её изменился. Он был полон любви, нежности и предвкушения. «Я не принцесса Лили, я — Могами Кёко. А это не король, а Цуруга Рэн, — и их губы сомкнулись в поцелуе. — Ты — Цуруга Рэн, и для меня, ты самый желанный мужчина на всём белом свете. И даже после смерти я буду любить тебя». Они целовались так сладко, так страстно, словно это было последнее мгновение, которое они проводят друг с другом. Даже режиссер забылся от этого поцелуя, но придя в себя, сказал, как ни в чём не бывало: — Стоп! Снято! Отличная работа, Могами-сан!