Неприятный сюрприз

      Серебристый Порше скользил по ночным улицам, а в его салоне царила гнетущая тишина.       «Наверно, Рэн всё ещё злится на меня», — подумала Кёко, сжимая покоящиеся на коленях кулачки.       — Кёко, прости меня за то, что я сказал на площадке, — вдруг заговорил Рэн, и Могами вздрогнула от неожиданности. — На самом деле я так не думал. Просто… я хотел тебя разозлить.       — Разозлить? Но зачем?       — Я знал, что, если у меня получится — ты сыграешь, как надо.       — Так ты меня просто провёл? — захлопала она глазами.       — Да. И прошу за это прощение, я не хотел тебя обидеть.       «Я действительно ему поверила. Неужели… это было всего лишь игра?»       — А я подумала, что ты ревнуешь… — Кёко никак не могла поверить в его слова.       — Ревновал, — честно признался Рэн. — Но последний дубль всё изменил. Твоя игра взбудоражила меня. Передо мной стояла не Кёко, а Лилиана. Я поверил в любовь принцессы Лили к молодому королю. Поцелуй получился очень… чувственным. Кёко, я горжусь тобой.       — Спасибо. Твой расчёт был верным, — улыбнулась Могами, — моя злость сыграла свою роль. После твоих слов я поняла, что мне нужно делать. Последняя сцена получилась так хорошо, потому что я целовала не молодого короля, а Цуругу Рэна.       — Вот оно как, — он довольно улыбнулся. — Я рад, что смог помочь. Тебе сегодня нужно в «Дарумая»?       — Нет. У меня выходной.       — Отлично. Тогда поедем ко мне. Я помню, что было решено не злоупотреблять твоими визитами, но мы не виделись целую неделю и я хотел бы провести время с тобой. К тому же, я кое-что для тебя приготовил.       — В самом деле? — взволновалась Могами. — И что же это?       — Узнаешь, когда приедем.       — Но тогда мне нужно заскочить домой.       — Зачем?       — Взять личные вещи, — зарделась она.       — Не волнуйся, у меня есть всё, что может тебе понадобиться.       — Очень в этом сомневаюсь...       — Сама увидишь, — Рэн загадочно улыбнулся.       — Закрой глаза, — велел Цуруга, когда они вошли в его квартиру. Кёко повиновалась.       Рэн взял её за руку и потянул за собой. Могами услышала звук открывающейся двери, затем легкий щелчок — в закрытые глаза ударил яркий свет.       — Открывай, — шепнул Цуруга и Кёко распахнула глаза.       — Ах! — только и смогла вдохнуть Могами.       Она стояла на пороге прекрасной комнаты, стены которой были розовато-лавандового цвета. Бледно розовые портьеры обрамляли большое окно. По центру у стены стояла двуспальная кровать с балдахином, накрытая розовым покрывалом. Спинка кровати была белого цвета, впрочем, как и вся мебель в комнате: комод, парфюмерный столик, пуфик. Кёко запрокинула голову — на потолке сияло «солнце» на «дневном небе». Рэн щелкнул выключателем, и «солнце» обратилось «луной», и на «небе» загорелись «звёзды».       — Тебе нравится? — тихо спросил Рэн, боясь напугать застывшую Кёко.       — Да. Очень, — выдохнула она. — Чья это комната? Я не видела её раньше.       — Твоя, — он мягко улыбнулся, — раньше её не было.       «Так вот почему он не хотел, чтобы я приезжала в тот день!» — поняла Могами и ей стало стыдно из-за своих подозрений.       — Ты сделал это для меня?       — Конечно, — Рэн коснулся ладонью её щеки и заглянул в глаза. — Для кого же ещё.       — Никто, никогда не делал для меня ничего подобного. Спасибо, Рэн, — выдохнула Могами и крепко обняла его. Цуруга ответил на её объятья.       — Я счастлив, что тебе понравилось. Может, хочешь заглянуть в шкаф?       — В шкаф?       Рэн указал на дверь, которая буквально сливалась со стеной, поэтому Кёко и не заметила её сразу. Она подошла к дверцам и распахнула их. На плечиках висело несколько комплектов одежды, а внизу на подставке стояло столько же пар обуви. Могами открыла рот от удивления.       — Я не знал, что может тебе понравится, — начал Рэн, — и угадал ли я с размером, поэтому купил лишь это. Когда ты будешь готова, мы заполним этот шкаф полностью.       Кёко смотрела на него и не знала, что сказать. Вдруг неожиданная мысль, словно стрела, пронзила голову. Слова сорвались с её губ прежде, чем она успела их обдумать:       — Но я не могу к тебе переехать.       — Переехать? — Рэн сморгнул и на мгновение задумался. — Я на этом не настаиваю, просто хочу, чтобы здесь ты чувствовала себя как дома.       — Как дома? Но у меня никогда не было ничего даже отдалённо напоминавшего эту комнату.       — Но ведь тебе нравиться?       — Конечно!       — Это самое главное. Кстати, ванная там, — Цуруга указал на белую дверь.       Кёко повернулась и пошла в указанном направлении. Ванная комната была абсолютно белой. Лишь пузырьки с шампунями, жидким мылом и пеной для ванны добавили ей немного красок.       — Джакузи?! — взвизгнула Кёко и поспешила прикрыть рот ладонью.       — Я пользуюсь лишь своим душем, так что джакузи в твоём полном распоряжении. Я надеялся, ты будешь довольна.       — Ещё бы… — Могами не верила своим глазам. И это всё он сделал для неё!       — Я пока пойду, а ты устраивайся. Вернусь, когда ты закончишь. Всё необходимое для… сна, ты найдёшь здесь, — Цуруга похлопал по крышке белоснежного комода в ванной комнате и вышел, прикрыв за собой дверь.       Он направился к себе — сейчас холодный душ придётся весьма кстати.       Уже полчаса Кёко нежилась в пенной ванне и не спешила из неё вылезать. Мелкие пузырьки приятно щекотали кожу, а аромат пены уносил мысли Могами далеко отсюда.       «Я настоящая Золушка… — мечтательно вздохнула она. — Сначала предложение сняться в «Принцессе Лили», а теперь это. Когда я любила Шотаро, я думала, что это и есть счастье. Я отдавала ему себя без остатка, а взамен не получила ничего. Теперь всё иначе. Я уверена: счастье — это то, что я чувствую сейчас. Когда сбываются мечты, когда тебя любят… когда есть Рэн…»       Она так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала стук в дверь.       — Кёко, милая, ты в порядке? — послышался встревоженный голос Рэна.       — Да! — крикнула Могами и посмотрела на настенные часы. — Целый час?.. — опешила она. — Прости, что так долго! Я скоро!       — Не торопись. Я подожду.       Кёко поспешно выбралась из джакузи и завернулась в полотенце.       «Рэн сказал, что здесь я найду всё, что нужно», — вспомнила она, подходя к комоду. Когда Могами выдвинула ящик и стала доставать его содержимое, её ещё влажные волосы чуть не встали дыбом.       «И он хочет, чтобы я надела это?»       Кёко лихорадочно соображала, что же ей делать. Она перерыла все четыре ящика и в последнем, на самом дне нашла сложенную пополам записку.       «Привет, Кёко! Если ты добралась до этой записки, значит, не спешишь порадовать Цуругу-сана теми нарядами, что я выбрала...»       «Так это Мооко-сан выбирала?» — её глаза стали похожи на блюдца.       «…Не волнуйся, ничего из этого он ещё не видел, поэтому, чтобы ты не надела, это будет для него сюрпризом. Вопрос в том — приятным или очень приятным… Желаю удачи. Надеюсь, ты приняла решение. Канаэ.»       «Решение? Так вот она о чём! Как раз наоборот… я ничего не решила… — Кёко опустилась на колени. Отложив записку, она продолжила перебирать обновки. — Мне, конечно, уже приходилось носить нечто подобное, но ведь тогда я была в роли Сэцу. Что же мне теперь делать? Кажется, здесь нет даже халата».       Спустя минут десять дверь в ванную комнату приоткрылась и из-за неё показалась Кёко. Она увидела Рэна, который ждал её, сидя на кровати. Его лицо застыло от изумления и восторга.       Кёко стояла в дверях и боялась пошевелиться. Она ещё никогда не чувствовала себя так неловко — Рэн смотрел на неё во все глаза. На ней была шёлковая ночная сорочка персикового цвета выше колена, обрамленная кружевом.       — Не смотри на меня так… — тихо попросила она.       — Прости, — Цуруга, словно очнулся ото сна, — я не могу иначе.       Мелкими шажками Кёко приблизилась к нему и, сев рядом почти прошептала:       — Не стоило просить об этом Мооко-сан. Это самое приличное, что мне удалось найти, — её лицо залилось румянцем.       — Ты предпочла бы, чтобы выбирал я? — он лукаво улыбнулся.       — Нет-нет, я не это хотела сказать…       — Кёко… — выдохнул Рэн, — ты очень красивая.       И он поцеловал её. Это был не первый их поцелуй, но и сейчас сердце Могами билось предательски быстро, выдавая все её чувства.       Кёко и глазом моргнуть не успела, как оказалась в центре кровати, а Рэн навис над ней.       «Ни один мужчина не будет тебя целовать больше, чем я, даже партнёр по игре», — думал Цуруга, покрывая её поцелуями.       — Я так скучал по тебе, Кёко… — прошептал он, обжигая кожу своим дыханием.       Она должна сказать ему... Она хотела, чтобы он знал... Чтобы у него не было сомнений...       — Я… люблю тебя, Рэн, — прошептала Могами.       — Что? — Цуруга боялся, что ему послышалось. Он замер и посмотрела ей прямо в глаза.       — Я люблю тебя, — повторила Кёко. — Прости, что не сказала раньше.       «Она моя… моя… я никому её не отдам… никому!» — Рэн едва не потерял голову.       Он снова и снова целовал своё сокровище, а Кёко, нащупав пуговицы на его рубашке, расстегивала их одну за другой. Цуруга сбросил рубашку с плеч одним движением. Кёко чувствовала жар, исходящий от его разгоряченного тела. Она откликалась на каждую ласку. Бретельки ночной сорочки уже сползли с плеч, и теперь ничто не мешало Рэну покрывать их пылкими поцелуями. С каждым мгновеньем Рэн становился всё требовательнее. Каждый поцелуй был еще более жадным, чем предыдущий. Его рука скользила по прохладной коже её бедра, до тех пор, пока кончики пальцев не нащупали тоненькую резиночку нижнего белья. Рэн зацепил её пальцем.       — Кёко, ты позволишь мне это? — он едва мог говорить от нахлынувшего желания.       И Кёко ответила:       — Да…       Одним лёгким движением он снял то, что преграждало путь к цели. Рэн окинул взглядом любовь всей его жизни. Кёко лежала, прикрыв глаза. Такая милая и беззащитная. Ещё чуть-чуть и ночная сорочка перестанет прикрывать самые интимные места её нежного тела.       «Что же ты делаешь, Рэн? Это же низко! Ты не можешь так с ней поступить!»       — Что случилось? — Могами открыла глаза. Цуруга сидел на коленях, опустив голову, и закрыв лицо руками.       «Я не могу пойти до конца, пока она не знает обо мне всей правды. Я не хочу разбить ей сердце.»       — Рэн? — услышал он нежный голос.       Цуруга поднял голову и посмотрел на Кёко — её взгляд был полон тревоги.       — Что с тобой? Тебе плохо?       — Нет… нет со мной всё в порядке, — в голосе слышалась растерянность.       — Я… я сделала что-то не так? Я понимаю, у меня нет опыта в таких вещах… — еле слышно начала она.       — Нет! Кёко, милая, ты великолепна, — Рэн коснулся ладонью её лица.       — Тогда что? — так же тихо продолжила она.       «Что мне ей сказать? Правду? Я не могу этого сделать. Но и промолчать мне не удастся. Я должен ей что-то ответить.»       — Кёко, милая, ты уверена, что хочешь этого? — неожиданно для себя самого спросил Рэн.       Могами смотрела на него полными грусти глазами.       — Я ведь уже ответила… — она потупила взгляд. — Почему ты снова меня спрашиваешь?       — Потому что, я люблю тебя.       — Я тебя не понимаю.       — Я… я не хочу, чтобы ты пожалела об этом завтра. Это должно быть твоим осознанным решением, а не под влиянием момента.       Не успел он закончить, как заметил насколько сильно Кёко поменялась в лице. И Рэн понял, что попал в цель. Почему он не подумал об этом раньше? Почему не понял, что она ещё не готова?       — Я думала, что для тебя это важно…       — Для меня нет ничего важнее тебя.       — Я боялась тебя потерять… — прошептала Кёко еле слышно.       Это был как гром среди ясного неба. Рэн тут же почувствовал себя полным ничтожеством. Неужели он дал повод подумать о нём такое?       — …но мне было очень хорошо, — продолжила Могами.       — Кёко, дорогая, то, что сейчас есть между нами, я ни на что не променяю. Если ты не готова к такой близости, она мне не нужна.       — Рэн… — выдохнула она, чуть не плача, и повисла у него на шее.