Чувства и разум

      С Фурихатой роботы разбирались очень и очень долго. Видимо, живой организм починить — это не как с механизмом. И со стороны все казалось невероятно медленным, а второй пациент был очень слаб, отчего, шумно выдохнув среди гула машин, сел на пол, аккуратно положив руки вдоль тела. Прислонившись затылком к прохладной глади стены, он прикрыл глаза, теперь уже размыто смотря на то и дело двигающиеся «руки» с нитями-иглами, которые лучше любых живых врачей чинили парня. Хотя на настолько переломанное тело, словно кукла, выброшенная из окна, обычные врачи лишь бы руками махнули и отправили бы либо умирать домой, либо сразу в морг с эвтаназией. Хорошо, что сейчас можно с этим что-то сделать.       За все те несколько часов, что Коки оперировали, он ни разу не пришел в сознание и не подал признаков жизни. Акаши всерьез подозревал, что он уже умер — вероятно, еще когда его несли в это здание, — но роботы продолжали свое дело, поэтому мысли о хладном трупе парень отмел. В конце концов, не будут же эти механизмы так много сил и времени вкладывать в приведение человека в целый облик, чтобы похоронить? Да нет же. Это ведь просто машины, а захоронение — человеческий обычай. Возможно, тела просто утилизируют. Но, если честно, думать об этом не хотелось.       Сейджуро даже ненадолго смог вздремнуть, борясь с легкой тошнотой, и за это время операция была завершена. Чуткий, много лет спящий мозг сквозь сон уловил смену звукового жужжания вокруг, и парень в тот же миг проснулся и внимательно стал наблюдать. Парня, уже залеченного и без видимых повреждений, переложили обратно на те же, но уже более чистые носилки и повезли на выход. Чтобы не потерять единственную живую душу в, возможно, целом мире, Акаши тяжело поднялся и хотел пойти следом, но путь ему преградил один из роботов.       Акаши кивнул ему, чуть прикрыв глаза. Кажется, его не собираются отпускать, пока не удостоверятся, что он в порядке. Вариантов, кроме как подчиниться, не было — либо так, либо с переломанными руками и совсем небольшой информацией о мире пытаться что-то предпринять. Да и эти машины, кажется, не настроены враждебно. Даже наоборот — они помогают тем, кто дожил до настоящего времени, хотя видно, что они держатся тактики «восстановление природы и мира». Наверно, не стоит так уж переживать на этот счет — не сейчас.       На стол его не положили, как предыдущего пациента. Клешнями, предназначенными, возможно, перекладке человека под машину, руки Акаши подняли параллельно полу. Кажется, в этот момент у него от многочисленных вспышек боли потемнело в глазах, и на ногах оставаться не осталось сил. В уголках глаз невольно выступили слезы, и потребовалось приложить усилия, чтобы не дернуться и не сделать себе только хуже.       Тонкие иглы проникали точно в раны, по краям которых были ошметки запекшейся крови, и почти неощутимо копались в глубине тканей. Возникало лишь легкое щекочущее чувство, раздражающее, но не приносящее дискомфорта. Постепенно, на глазах Сейджуро, переломы медленно и тяжело, но срастались в нужной конституции, раны затягивались практически без следов, а на место боли приходило лишь ноющее ощущение, будто отлежал руки. В самые широкие раны заливалось то же вещество, что и Фурихате, и оно холодом отзывалось в теле. У Акаши всегда были прохладные руки, но сейчас онемевшие холодные кончики пальцев чувствовались, как не свои.       Парень не знал, сколько времени длилась «операция», но уже вскоре он мог двигать руками, сгибать пальцы и локти и без опасения разминать плечи. Чувство онемения еще должно пройти со временем — он ведь не машина, и его телу требуется время для восстановления и нормальной функциональности, — но прежние операции, которые в его время проводили врачи, не шли ни в какое сравнение.       Машины и приборы, которые работали над ним, тут же отключились, а мини-роботы, которые контролировали его перемещение по зданию, разбрелись по своим задачам. Видимо, больше его никто не собирался удерживать, чем Акаши воспользовался и тут же направился по уже пройденному пути на выход.       В голове крутились мысли о том, что следует предпринять дальше. Если честно, пока что он даже не представлял этого. Искать других чудом выживших? Вряд ли так много счастливчиков, как он и Фурихата. Может, начать с исследования улиц, остовов домов и прочих сооружений? Есть шанс, что хоть что-то пригодится для последующего существования. Но первой задачей в голове был поиск второго живого человека. Может, у роботов есть какой-то госпиталь или комната для выживших? Вряд ли это возможно — намеки на существование людей он не встретил еще ни разу за время своего пути в «главный центр».       Но на выходе на улицу Сейджуро понял, что искать не придется: парень немного косо сидел на тротуаре рядом с дверным проемом и мутным взглядом смотрел перед собой. Кажется, он еще не до конца пришел в себя, да и, анализируя и свое состояние, Акаши его понимал — если красноволосому залечивали только руки и он ими не мог полноценно двигать, то что говорить о Фурихате, которого чуть ли не с нуля собирали.       — Коки, — парень присел перед знакомым на корточки, привлекая к себе внимание. Тот медленно поднял голову и мутным безразличным взглядом посмотрел на него. От этого дрожь прошла по спине Акаши: слишком мертвые глаза для живого человека. Он наклонил голову набок и слегка дрожащей от перенапряжения рукой коснулся его лица.       Прикосновение вывело Фурихату из подобия транса: глаза сначала удивленно, а потом чуть напуганно округлились, он попытался что-то сказать, но из горла раздался лишь приглушенный хрип — голосовые связки еще не подготовились к работе. Казалось, они в последний раз виделись всего лишь пару недель назад.       — Спокойней, ты еще не до конца восстановился. Не торопись с этим, — Акаши сел напротив него, скрестив ноги и непривычно ссутулившись от усталости. Пройдет время, прежде он сможет нормально двигаться, а сейчас ему нужны были частые перерывы и отсутствие сильных нагрузок. Коки закрыл рот, оставаясь сидеть в такой позе, как его оставили, и только наблюдал за ним. Если присмотреться, можно было заметить, что он периодически пытается сокращать мышцы рук и ног, «пробуждая» их и подготавливая к банальному передвижению. Но пока что он молчал, и Акаши был уверен, что сейчас у него ощущения в горле такие же, как у него самого при пробуждении.       — Думаю, раз мы — единственные пока что живые люди, то стоит узнать о случившемся подробнее, особенно тебе, — Сейджуро начал говорить, и шатен его внимательно слушал. — Единственное, что я узнал — это то, что были активированы ядерные бомбы, из-за чего, предположительно, весь мир сильно пострадал и погибли люди. И это было несколько десятков лет назад, — на этих словах Фурихата, пораженный, округлил глаза, но Акаши продолжил. — Сейчас здесь заправляют роботы, запрограммированные на восстановление природы от влияния человека. Непонятно, правда, зачем нас они оставили, но это не тот вопрос, которым надо сейчас задаваться.       — М-мне кажется, — голос парня был практически неузнаваем: он одновременно и хрипел, и сипел и говорил полушепотом. Отчего-то пришло сравнение с образом подкроватного монстра, которым пугают детей в детстве, — это п-потому, что два человека, тем более одного пола, не могут восстановить цивилизацию. Угрозы, к-как таковой, нет. А вот если выживет какая-нибудь девушка — то мы будем в опасности…       — Возможно, — Акаши согласно кивнул, и Фурихата тут же замолчал и, чтобы заглушить собственное чувство неловкости — как не крути, а этого человека он боялся в далеком прошлом, — продолжил с усердием разрабатывать мышцы на руках и ногах. — Но сейчас важны другие вопросы: есть ли еще люди, куда делись хотя бы тела, что нам теперь делать и как выживать.       Оба замолчали в задумчивости. Коки, приноровившись более-менее двигать руками и пытаясь пошевелить ногами, готовился к дальнейшим перемещениям, в то время как Сейджуро продумывал план дальнейших действий. Если место в качестве жилья еще можно было найти, то отсутствие пропитания для них было большой проблемой — вероятно, магазины и холодильники в домах уже были разграблены другими животными либо вся еда уже превратилась в труху, и это ой как не радовало. Но организмы, недавно вышедшие из «энергосберегающего режима», еще не требовали еды, поэтому был шанс скорее отыскать что-то до того, как парни будут загибаться от голода.       — Перед тем, как меня повезли сюда, — Фурихата, чуть качаясь на нетвердых ногах и упираясь руками в стену, поднялся и стал на месте медленно шагать, привыкая к тянущему чувству, казалось, почти атрофированных мышц, — я очнулся в гостях у друга из Киото и отключился, когда меня переложили на какую-то доску. На той улице, как я заметил, есть еще целые здания — можно там хотя бы переночевать.       — Мой дом полностью разрушен, а он был одним и самых прочных. Ты уверен? — Акаши скептически изогнул бровь.       Парень тут же вздрогнул, будто наткнулся ладонью на ящерицу, и чуть напугано обернулся к знакомому. И вроде Акаши ничего не сделал сейчас, но Фурихата выглядел так, будто ему пообещали трехдневные мучения в средневековой камере пыток. Кажется, он и в обморок может грохнуться в таком состоянии.       — Н-ну, мне к-кажется, что это так, но я не п-полностью уверен в этом…       Сейджуро выдохнул, после чего поднялся на ноги. Других более-менее оптимальных вариантов дальнейших действий у него не было — так почему бы не проверить слова парня на правдивость? Он протянул руку Фурихате, предлагая помощь.       — Мы это проверим. Пошли.       Парень очень боязливо и недоверчиво посмотрел на протянутую ему руку. Акаши понял, что ему не так уж и верят (а учитывая, что было в прошлом…), поэтому, чтобы не тратить время на бессмысленные переглядывания и анализ ситуации, подошел к Фурихате и перекинул одну его руку себе через плечи, создавая опору для него.       — Коки, не время тормозить. Чем быстрее разберемся со всем и найдем ответы на вопросы — тем лучше, — рука на его шее напряглась, но в ней чувствовалось человеческое тепло и жизнь, и это забытое в практически пустом мире ощущение тихонько грело сердце.       Фурихата же, лишившись устойчивости и безуспешно пытаясь зацепиться одной рукой за стену, был вынужден опереться на парня телом. В его голове не укладывался факт, что помощь от человека, от взгляда которого начинали дрожать колени, возможна. Но отказываться в это положении было бы глупо, поэтому оставалось лишь перебирать все еще слабыми ногами и поспевать за Сейджуро, которому, на самом деле, было трудно тащить на себе еще одного человека — он ведь тоже пострадавший и еще не окреп.       Постепенно Коки уже шел самостоятельно и без опоры, и со временем Акаши перестал чувствовать вес его тела на себе. Было только на шее тепло руки, которую, вероятно, Фурихата просто боялся убрать без позволения.