Чувства и разум

      Город выглядел при ближайшем и более трезвом рассмотрении еще ужасней, чем раньше. От домов оставались остовы, которые были почти разрушены захватившей их природой: тут и там между камней проглядывались пучки травы, кое-где по невысоким, по чудом уцелевшим стенам ползли лозы плюща, обнимая старые камни и бетонные осколки. Киото было просто не узнать — и было страшно представить, как выглядят более крупные города и другие страны. Неужели теперь так выглядит все места, где когда-то жили люди?       Улица, про которую говорил Фурихата, была в трех кварталах от «центра» и в пяти от бывшего дома Акаши. И ведь правда здесь были дома, чудом уцелевшие после ударной волны: на некоторых крышах еще хранился шифер, в паре окон были стекла, а на детской, жутко выглядящей площадке были узнаваемые останки и части игрушек.       — А-акаши-сан, перерыв! — чуть проныл, не выдержав, Фурихата. За время ходьбы он сильно вымотался: колени мелко дрожали, тело так и норовило перейти в горизонтальную плоскость, голова гудела и внутри шумела боль. Он не заметил, как последние пару сотен метров все сильнее давил на плечи парня, а Сейджуро все списал на свою собственную усталость.       Привал действительно нужен, если они не хотят умереть от перегруза организма.       Парни, остановившись возле одного из домов, плюхнулись на гнилую и частично покрытую мягким мхом лавочку. Краски не было и в помине, доски от многочисленных дождей отсырели и прогнили, и в здравом уме никто бы не сел на это. Под весом груза она протяжно заскрипела, и парни всерьез стали опасаться, что перекладины не выдержат их веса. Но дорога была слишком пыльной и грязной, и большое количество радиации, возможно, еще оставалось в ней, поэтому рисковать никто не хотел.       Акаши, откинувшись на еле сохранившуюся спинку лавочки и запрокинув голову вверх, задумчивым и рассеянным взглядом стал смотреть на серое безжизненное небо. Было тоскливо от того, что никаких птиц не наблюдалось на нем — каких-нибудь голубей, воронов, воробьев, да хотя бы мошек и мух не хватало. Ветра не было, поэтому и шороха молодых деревьев, что нашли свое место в трещинах асфальта, небольших полянках, свободных от дорог, или даже в самих домах, разрушая их изнутри, не было. Хоть выходи на середину улицы и начинай самому выть, чтобы хоть какие-то звуки были вокруг.       Фурихата глухо выдохнул, стоило ему сесть и расслабиться, и осматривался, анализируя ситуацию. Из-за изменившегося пейзажа он не мог точно сказать, что это был тот самый двор, в который он заходил перед катастрофой. Детские качели казались знакомыми, но могли оказаться и одними из многих тысяч и миллионов, которые ставят по всей стране, если не миру. Одна цепь сильно проржавела и оторвалась, отчего сидение качели болталось возле земли и, наверно, во время ветра будет противно и жутко скрипеть.       Вообще вся обстановка вокруг напоминала какой-нибудь ужастик про постапокалипсис. Не хватало только выскакивающих из-за угла животных-мутантов, жаждущих свежей крови. «Интересно, а здесь такие водятся?..» — глупые мысли парень постарался отмести в сторону и забыть, но фантазия раз за разом подкидывала многоруких, многолапых, красноглазых темных тварей, которые огромными скачками помчатся на ничего не подозревающих парней.       Дом, рядом с которым отдыхали парни, был в пригодном состоянии и в нем однозначно, кроме тараканов, не было жильцов. И хоть сейчас у них был выбор на целый город, но искать другой вариант они не хотели — сначала стоило набраться сил и привести себя в более-менее презентабельный вид, а потом уже разбираться со своими вкусами и обустраиваться.       Тяжело поднявшись с лавочки, парни пошли в подъезд, не сговариваясь. Бегать, геройствовать, выяснять, что случилось и как теперь быть, и заниматься растратой собственной энергии — последнее, что они оба собирались делать, только пришедшие в себя, вылеченные, потрепанные, с пустыми животами и неясно мыслящими головами. Да и обстановка вокруг не поднимала настроение — смотря на все вокруг, хотелось прийти в, желательно, целый дом, закрыться в своей комнате и лечь спать, а не разбираться со всем. Увы, желания парней сейчас были не в приоритете — придется пожинать плоды жестокости и алчности своего вида.       Подъезд изнутри был в ужасном состоянии, хотя сейчас все выглядело плохо: почти полностью отпавшая штукатурка, обколотые ступени, грозившие расколоться прямо под ногами, кое-где оторванные перила, небольшие кустарники на подоконниках как олицетворение окон и покореженная дверца лифта — даже узнавать не хочется, что там случилось.       — Поищем открытые квартиры. Нам нужно место, — Фурихата на слова Акаши лишь кивнул, соглашаясь, и первым пошел вверх по лестнице. Бетон крошился и тихо сыпался из-под его ног, стоило наступить на край ступени, поэтому парень старался наступать подальше от него. Красноволосый, довольный его упорством и энтузиазмом, пошел следом, предусмотрительно не трогая перил — это то самое время, когда они не спасут от падения, а поспособствуют ему.       На удачу толкнув одну из металлических дверей и услышав натужный скрип, Фурихата, остановившийся на четвертом этаже, решил попробовать открыть ее. Кажется, железо со временем потеряло свою прочность и твердость, и был шанс, что замок не выдержит пусть и небольшого, но давления со стороны парня. И ожидания подтвердились — после третьего толчка плечом внутри что-то сломалось, дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену бывшего коридора, вызывая сильный шум и сминая почти слезшие обои. Внутри был небольшой коридорчик, от которого отходили три комнаты. Как парень предположил, посмотрев издали, это была гостиная, кухня и санузел. Пол был почти развалившийся, с то и дело мелькавшими дырами на нижний этаж, и идти напрямик было бы опасно.       Живи Коки в свое время, он бы не сунулся в подобное место — все нутро просто вопило о возможных неприятностях, травмах, неудач и смерти, но рассудок перебивал эти чувства — если он не будет рисковать сейчас, есть шанс, что он упустит важные объекты, находки и, может быть, так нужное сейчас пристанище. Поэтому, глубоко вдохнув воздух, пропитанный затхлостью, частичным разложением, пылью и старьем, парень начал медленно и осторожно, выискивая места для надежного шага, обследовать квартиру.       В спальне все было так, словно хозяин уехал и бросил это место без продажи и передачи имущества: выцветшее со временем покрывало было неровно расстелено на кровати (а может, это из-за того, что кровать прогнила и местами опала?), створки шкафа покосились и были приоткрыты, а внутри, когда парень аккуратно со скрипом приоткрыл их, обнаружились гниющие вещи, среди которых угадывались если не тараканы, то какие-то мушки и, кажется, черви. От такого зрелища Коки замутило, и, не рассчитав свои силы, он привычно закрыл дверцы, но они слетели с петель, рухнули к его ногам, а насекомые, что до этого мирно занимались своими делами, медленно стали расползаться — кажется, наличие другого существа за несколько десятилетий их отсутствия перестало их напрягать и волновать.       На давних рефлексах сделав вид, что это не он сломал мебель, парень попытался найти что-то, что могло ему пригодиться в дальнейшем. Но осмотр закончился без находок, и единственное, о чем думал Фурихата — все, что здесь находилось, можно было пустить на растопку какой-нибудь костра, не более.       В санузле, который оказался смежный с подобием кладовки, было больше полезного: по крайней мере, вещи на уцелевшей и еле держащейся веревке над ванной были целее, чем из шкафа, и казались лишь старыми и выцветшими, но годными для ношения. Аккуратно снять их не получилось: от легкого прикосновения веревка порвалась, и все, вероятно, стиранное до момента трагедии упало на Фурихату. В нос ударил почти исчезнувший запах порошка, старой ткани и химических чистящих средств. Похоже пахнут вещи у старых людей, которые хранят все, что им дорого.       Комнатка, казалось, раньше была очень, даже стерильно чистой, и складывающий пару футболок, шорт и штанов Коки оценил это. Все вокруг не было грязным или запачкавшимся — лишь некогда белая керамика посерела от времени. Между плитками редко виднелся грибок, который не получал благоприятных условий из-за отсутствия достаточной влаги, но общей чистоты он не портил. На полках, покосившихся и вываливших часть своего содержимого за давно сломанную стиральную машинку, нашлись моющие и чистящие средства, которые, хоть сейчас и были не нужны, но могли пригодиться в будущем. К небольшой стопке вещей добавилось несколько пачек мыла, упаковка порошка, нераспакованная зубная щетка и бутылек со средством от насекомых. То, что надо.       — Коки, ты здесь? — тихую возню парня нарушил голос из коридора, и он выглянул туда. Акаши стоял у порога, подозрительно смотря на рассохшийся пол, и ждал ответа. В руках у него был старый, но — удивительно! — целый пакет, в котором что-то было. Разглядеть, увы, не получалось.       — Я тут, — Фурихата, захватив свои находки, поспешил выйти, но угрожающий скрип пола заставил его затормозить и вспомнить о рисках. — Я нашел мыло и одежду — она, правда, старая, как и все вокруг, но целая и чистая хотя бы.       — Отлично, — Акаши кивнул, и у бывшего сейриновца возникло чувство, будто его работу принял строгий и суровый начальник. Красноволосый поднял руку с пакетом: — А я нашел несколько бутылок воды и немного лапши быстрого приготовления. Лапша еще целая, но над водой надо поработать, потому что ее срок годности давно истек. А из открытых источников я бы пить не стал.       — Радиация уже могла рассосаться по миру, — не согласился Фурихата, старательно бредя по коридору и благодаря этому не смотря на парня, что спасало его от излишней нервотрепки из-за зрительного контакта. — И, раз уж мы лежали в мире, который подвержен ей несколько лет, то у нас может уже выработаться что-то типа иммунитета, разве нет?       Со стороны Акаши не доносилось ни звука, и Коки стал серьезно бояться поднять на него глаза. Пальцы вцепились в одежду в руках, глаза так сосредоточенно стали всматриваться в пол, что, казалось, если парень захочет — пересчитает трещины в нем и пробегающих изредка жучков. Он уже пожалел, что полез спорить — просто забыл, кто перед ним.       Наконец, от Акаши раздался вздох, и парень внутренне подобрался. Если он продолжит спор — Фурихата лучше согласится с его словами, ибо, если он не выдержал конкуренцию с ним на баскетбольном поле, то что уж говорить о словах?       — Думаю, ты прав. Но не хотелось бы умереть от неосмотрительности — не для этого мы выжили.       Фурихата рискнул все-таки поднять глаза на парня. Тот с легкой полуулыбкой смотрел на него, после чего полез в пакет, вытащил бутылку питьевой воды и принялся читать ее этикетку. От неожиданности Коки внутренне тряхнуло. Отчего-то подумалось, что, даже с пыльными следами, грязью и измученностью на лице, этот жест показался очень красивым и согревающим. Парень не мог точно сказать, видел ли он когда-нибудь искреннюю улыбку на лице Акаши, а если и видел, то не помнил ее — они пересеклись только раз на поле, и там было не до обмена любезностями. Но она была красива в данный момент, и на мгновение Фурихата подумал, что, вполне возможно, они могли бы стать друзьями, а не просто бывшими соперниками и единственными выжившими.       Пока Сейджуро вчитывался в упаковку в своих руках и вспоминал, что нужно делать с, вероятно, протухшей водой, впереди раздался треск надломленного пола, и в следующее мгновение в уши врезался жуткий грохот. Вздрогнувший и отошедший на один шаг назад парень увидел, как шкаф, стоявший совсем рядом от порога, накренился к коридору и через пару мгновений рухнул на пол, проломив его. Акаши не видел, был в это время на месте падения Фурихата, но зияющая дыра посреди коридора, от которой отходили трещины, осколки потрескавшегося покрытия пола и отсутствие парня в поле зрения наводили на ужасные мысли.       Не сказать, что Акаши бы не выжил без Фурихаты — просто внезапно жизнь одного человека, которого он считал в свое время слабым, как игроком, так и в моральном плане, показалась ему в тысячи раз важнее, чем обычно. Возможно, так сказалась катастрофа и стечение обстоятельств — парень точно не знал. Но, осторожно подойдя к краю дыры и пытаясь высмотреть признаки жизни среди обломков мебели и останков квартиры этажом ниже, Акаши почувствовал, как сердце от непривычного страха колотится где-то в горле, а кровь шумит в ушах.       Среди кусков древесины, трухи, почти разрушенной мебели и неидентифицированных вещей не проглядывалось ни движения, ни самого парня. Где он?       — Коки!!