— Гермиона Грейнджер стремительно теряет высоту из-за сбившего её бладжера! Но в её руках что-то… блестит?
Грейнджер поймала снитч! Сто пятьдесят очков Слизерину, он одерживает победу со счётом двести двадцать очков! — голосит Финниган, слегка злясь, но его голоса уже не слышно за криками трибун.
Слизерин победил. Слизерин. Победил.
Благодаря Гермионе Грейнджер. Слизерин победил с помощью Грейнджер — немыслимо. Но несмотря на крики своего имени девушка уже вне сознания, вне этого поля. И вместе с этим она не ощущает гробовой тишины, что начала обволакивать её. Трибуны замерли в ожидании. И пока преподаватели решают, что делать, на девушку устремлены семь взглядов.
Первый и второй — профессор Дамблдор и Гарри Поттер, третий и четвёртый — Джинни и Рон Уизли, пятый и шестой — Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. Седьмой, самый важный — Драко Малфой. Который находится в непозволительной близости от девушки. Он видит всё это так медленно, что ему начинает казаться, что это сон. Она вовсе не падает, её не сбивали и сейчас не её тельце может разбиться.
Гермиона Грейнджер не может умереть. Не сейчас.
Но девушка не слышит его мысли. Шатенка выглядит мёртвой — волосы кажутся намного светлее обычного, кожа бела как снег, а тело больше похоже на тряпичное. «
Кукла. Ни живая, ни мёртвая. Мраморная марионетка», — именно так она бы сама себя описала в этот момент, ведь все остальные молчат. Всё поле затихло в ожидании страшного, мучительного, пугающего конца. Ни одна из трибун не смеет что-либо сделать.
—
Wingardium Leviosa! — резко, со взмахом палочки, выкрикивает Драко, когда девушка почти разбивается. Одно дрожащее движение руки и Гермиона тихо опускается на землю.
Все мысли в мгновение вылетают из головы, взгляд потерян, взволнован, а ноги стремительно несутся в её сторону. Пока он сам себя не одергивает, при взгляде на Забини. Шатен узнаёт этот взгляд, но игнорирует — он подумает об этом потом, сейчас важно её состояние. Даже Паркинсон —
конечно, она не должна умереть до того, пока они с Драко не вернутся на свои места — переживает.
— Мистер Малфой, Мистер Забини, как она?! — кричит подбегающая МакГонагалл, не обращая внимания —
и правильно, сейчас они для неё никто, а вот Малфой и Забини очень даже кто — на уже спустившихся Поттера и Уизли.
— Жива, но без сознания.
Где-то позади послышались облегчённые вздохи остальных членов команды. Но Малфой всё ещё обескураженно смотрел на неё. На то, как она лежит здесь, посреди поля и без сознания, на влажной траве. Он видел, —
признайся, твоё сердце пропустило удар в этот момент, а? — как она падает: прямо перед ним, закружившись, с закрытыми глазами. Будто бы мертва.
Завороженный взгляд наблюдает за тем, как её тело поднимает —
он волнуется не меньше, поверь — Забини. Ему тяжело, но он пытается ухватить её крепче.
— Мистер Малфой, — хрипло начинает МакГонагалл, но, откашлявшись, продолжает, — помогите мистеру Забини донести мисс Грейнджер в больничное крыло.
Блондин кивает, и с каждой секундой он делает это все активнее. Спустя, примерно, десять секунд, наконец осознает, что всё ещё стоит на месте, и уже после этого идёт в сторону девушки. Ему страшно, до невозможного страшно.
Сердце бешено колотится, обещая сломать рёбра, как только он к ней прикоснется. Драко быстро хватает её под руку, но старается всем видом показать, что делать этого ему совершенно не хочется.
Поттер и Уизли злятся, смотря на Блейза. Парень замечает это, и тоже переводит глаза на Забини. Он будто кричит им «я тоже волнуюсь, я не зверь». Они хотят поверить ему, ведь знают, что сейчас им нет смысла пытаться помочь. Ей нужны не они.
И Рону это медленно разбивает сердце.
***
— Бедняжка сильно ушиблась головой, но скоро придёт в себя. Её нельзя будет тревожить на протяжении нескольких часов, и ей придётся задержаться здесь на пару дней. Думаю, она будет рада увидеть вас, мистер Малфой и мистер Забини.
Парни кивают уходящей мадам Помфри, понимая, что Гермиона будет рада только Забини и Паркинсон. А Малфою… Малфою нужно уйти, пока она не пришла в себя. Блондин понимает это, но не может сдвинуться с места, оставаясь стоять напротив её постели. В помещении прохладно. Лёгкий ветер слегка колышет волнистые волосы, заставляя Гермиону невольно хмуриться. Очнется. Вот-вот придёт в себя и будет весьма зла тому, что он тут. Поэтому Драко позволяет себе ещё раз посмотреть на неё, и незамедлительно уйти.
— Спасибо.
Блондин отрывисто кидает взгляд на слизеринца, прежде чем уйти. А Блейз, проводив парня взглядом, возвращается к постели подруги. Её лицо постепенно возвращает живой оттенок, но теперь всё больше похожий на Малфоевский. Холодный, острый, аристократический. Тот, что ей —
определённо подходит, даже не спорь — не принадлежит. Но он обдумает это позже, с Поттером. А сейчас он должен улыбнуться подруге.
— Я рад, что ты пришла в себя, как ты…
— Кто победил? — отрезает Грейнджер, перебивая друга.
— Мы, — и она расплывается в улыбке. — Это чуть не стоило тебе жизни, но ты победила,
Миона.
— О, великий Салазар Слизерин, да! Я принесла победу нашей команде.
Шатенка порывается подпрыгнуть, но организм решает иначе, оставляя девушку лежать в постели. Та же, с довольной улыбкой, витает в облаках, пытаясь воскресить в голове моменты игры. Сражение с Поттером, Блейз и младшая-Уизли, песня про среднего-Уизли, а потом пустота. Ощущения полной дезориентации и падения. И земля. Холодная, твёрдая, мокрая земля, сопровождающаяся гробовой тишиной. Но сначала был крик, полный чего-то знакомого… Боли? Страха? Отчаяния? Девушка пытается определить, прокручивая в голове два несчастных слова.
Wingardium Leviosa.
К настоящему девушку возвращает раскат грома за окном. А вместе с ним приходит осознание —
его голос всё ещё отдается эхом в черепной коробке — того, чей это был крик. И как только Блейз возвращается взглядом с окна к Гермионе, он видит до жути знакомое выражение лица.
— Малфой, — она хрипит, но не смотря на хрипы это всё равно звучит так, будто это стыдно — быть Малфоем, — что он тут делал?
Забини делает вид, будто не понимает, о чём она говорит.
— Я видела его. И слышала его
мерзкий голос. Это он, — Грейнджер приходится выплёвывать эти слова, так по-Малфоевски притворно и убедительно, —
он спас меня? Я чувствую его запах.
— Тебе нужно отдохнуть, ты сильно ушиблась головой, и тебе привиделся Малфой. Тут только я, видишь?
Грейнджер знает, что это не так. И как только она собирается оспорить это, её разум вновь проваливается в сон. Забини остаётся дежурить у её постели ещё полчаса, пока ему на смену не приходит помощница мадам Помфри — Полумна. Только после этого он позволяет себе уйти на ужин, и встретиться с гриффиндорцами.
***
— Как она? — в один голос закричали Гарри и Рон, как только Забини вошёл в их «секретную комнату».
— Всё в порядке, когда я уходил, она спала. Только вот… — парень кидает обеспокоенный взгляд на однокурсницу, — Она всё больше похожа на Драко. Волосы стали светлей и прямей, кожа бледнее, черты лица аристократическими. Она почти стала им. У неё и взгляд теперь ледяной — слизеринский, Малфоевский.
Пэнси мысленно запустила в друга запрещённое. Как он смеет говорить, что Грейнджер стала их Драко?! Она не может заменить его. Не вот так просто. Паркинсон не потерпит этого.
— Мы должны что-то сделать! Немедленно! — девушка почти визжит, пока её глаза кипят от злости.
Поттер откашливается, прежде чем начать говорить.
— Есть ли ещё что-то, о чём нам нужно знать, Блейз?
— Не думаю, что остальное важно. Но если тебя это утешит, то она
знает догадывается, что это Драко спас её, и помог донести до Лазарета.
Парень снова одаривает друзей взглядом. Гарри задумчиво смотрит в окно, а Пэнси и Рон совсем не рады тому, что блондин касался её. Паркинсон всё ещё ждёт, пока Забини добавит заветное «Она очень зла тому, что он был рядом. Она предпочла бы смерть, чем-то, что он спас её.». Но парень молчит. Он не скажет этого, потому что знает, что это не так. Потому что он отлично знал Малфоя, а теперь отлично знает Грейнджер. И она, глубоко внутри, была рада тому, что он спас её. И его касания были ей в радость.
Поттер знает, что Гермиона любила касания.
Для неё касания были чем-то важным, особенным. Как объятия при встрече, улыбка для поднятия настроения по утрам, подарки на Рождество. И касания: неловкие, случайные, нежные, тёплые. Но он знал, что у Малфоя они были холодные. Гермиона рассказывала ему об этом.
— Малфой ходячий труп.
Девушка получает вопросительный взгляд Гарри, что оторвался от книги, чтобы выслушать её.
— Я столкнулась с этим ходячим Эго, когда относила Снейпу бумаги от профессора МакГонагалл. Я выходила из его кабинета, а он заходил, не смотря вперёд. Мы врезались и он схватил меня под локоть. У него ледяные ладони. На секунду мне даже показалось, что он мёртв.
«И тебе захотелось его согреть, верно? Захотелось сесть с ним перед камином, замотаться в плед, и в обнимку смотреть на костёр, да? — в её голове в очередной раз зазвучал писклявый голос. — Прижать к себе, чтобы его руки начали приобретать твоё тепло. Да, Гермиона? Хочется же, признавайся!»
— Выглядит он также — как труп. Ему бы взять немного темноты от Забини, чтоб выглядеть как живому. И начать чувствовать, пожалуй.
«А ведь Гарри прав, понимаешь? Он и выглядит как труп, и чувствует также — то есть, никак. А тебе хочется, чтобы рядом с тобой он начал чувствовать, верно? Чтобы рядом сидела не-такая-же-мёртвая-Паркинсон, а-живая-и-эмоциональная-ты. Стыдно так думать, ты же Грейнджер!»
Этот разговор, как и все остальные про Малфоя, прервал своим появлением Уизли. Но несмотря на это, шатену удалось увидеть сомнение в лице подруги. И он даже знал, о чём она думает. Это их небольшой секрет.
***
Малфой медленно идёт по коридору, надеясь, что она спит. Что её организм хоть немного ослаб, и хочет спать. Что сейчас, когда он войдёт в помещение, его не встретят её холодные глаза и колкий голос. На его счастье, когда он открывает дверь, за ней его встречают лишь свет факелов и тишина. Такая же гробовая тишина, как та, что стояла на поле. В лазарете холодно, и Драко инстинктивно сильнее укутывается в мантию. Но он уверен, что ему холодно не только из-за сквозняка и ледяных камней вокруг.
Он чувствует её ледяной взгляд.
— Я уж думала, что ты не явишься,
мой дорогой спаситель.
