Чёртова синергия

      Первое, что заметил Питер, отперев дверь своей квартиры, это копна густых блондинистых волос, завязанных в высокий хвост, из которого в разные стороны торчали кучерявые от природы волосы. Только потом его взор упал на миловидное личико восемнадцатилетней девушки, что, крепко прижав какую-то папку к груди, своими большущими серыми глазами смотрела на оборотня.       — Весьма неожиданно, — не спеша пропускать Натали Эванс в свою обитель, Хейл выжидающе смотрел на девушку, которая широко улыбалась.       — Да, я знаю. Это неожиданно даже для меня самой, — Натали перевела взгляд куда-то за спину мужчины. — Не пустишь меня? — светлая бровь блондинки поползла вверх в вопросительном жесте.       — А я должен? — спросил мужчина, растягивая гласные.       — Нет. Но если ты этого не сделаешь, я больше не стану с тобой разговаривать.       — Проходи, — он выдохнул, закатив глаза. Манипуляции — явно не её конёк. Тем не менее, Питер отошёл в сторону, в очередной раз поддаваясь девчонке.       Сбросив с ног белые босоножки на плоском ходу, Натали босо аккуратно ступила на тёплый кафель кофейного оттенка. Её походка была неуверенной, немного скованной. Девушка была в этой квартире всего один раз, поэтому сейчас чувствовала себя неловко, особенно под таким пристальным взглядом оборотня.       — Будешь что-нибудь? — почти над самым ухом блондинки раздался голос Питера, который тут же прошёл вперёд, молчаливым жестом приглашая её следовать за ним.       — В смысле? — Натали прошла за мужчиной в кухню. В это время он уже поставил на плиту чайник. Эванс была готова поклясться, что Питер вновь закатил глаза на её вопрос.       — Наручники, плеть, может быть, кляп? — чуть склонив голову вбок, оборотень насмешливым взглядом изучал внешний вид девочки.       На ней был надет джинсовый комбинезон-шорты и белая футболка, которая дуто высовывалась из-под джинсовой ткани. Глаза девушки на секунду округлились, но её лицо тут же приняло прежнее выражение. Её смущение выдавала лишь прикушенная губа и лёгкий румянец на щеках. О, девочка явно поняла, о чём он говорил. Реакция Натали позабавила Питера, и он глухо рассмеялся, опустив голову.       — Я говорю: чай или кофе? Или, может быть, чего покрепче?       — Чай, пожалуйста, — выдавила из себя Эванс. — Всё остальное можешь оставить для кого-нибудь другого.       — Ну как хочешь. Моё дело — предложить.       Питеру это абсолютно точно доставляло удовольствие — доводить бедную девочку до такого состояния, что ей хотелось сбежать от него как можно дальше. Но она всё равно терпела его выходки, его колкости и издевательства. Причем делала это всегда, а Питер продолжал испытывать терпение Эванс постоянными безотрывными взглядами на неё, двусмысленными фразами и вопросами, наблюдая за тем, как девушка смущается, пытаясь скрыть свои покрасневшие щёки. В такие моменты её сердцебиение совсем немного учащалось, но зная всевозможные уловки Хейла, Натали пыталась нормализовать своё дыхание и замедлить сердцебиение различными дыхательными упражнениями и тому подобным.       — Так зачем ты всё-таки пришла ко мне, кролик? — скрестив руки на груди, Питер так и стоял у кухонной плиты, выжидающе глядя на блондинку.       — Почему кролик?       — На вопрос отвечай, — полуулыбка не сходила с лица оборотня, что ещё больше напрягало девочку.       — Дело в том, что у моей сестры скоро свадьба. И мне нужна помощь, чтобы подготовить ей подарок.       — Моя помощь?       — Так как Стайлз и все остальные разъехались по разным городам для подачи документов в колледжи, с другими своими знакомыми я не общаюсь настолько близко, а друзья сестры не особо помощники мне в этом, то единственный вариант это ты. Сейчас это звучало, наверное, немного обидно. Или много… Но зато это правда. И я хочу, чтобы ты мне помог.       Хейлу было странно наблюдать за такой робостью девочки в общении с ним на фоне того, что эта хрупкая с виду особа не раз спасала всю стаю своим неожиданным появлением в самые трудные минуты с винтовкой наперевес. Наверное, этот контраст был немного не понятен Питеру, но то, в чём он был уверен на все сто процентов, так это в том, что именно этим она и привлекала мужчину. Она абсолютно точно выделалась на фоне всей остальной стаи, и не только этим.       — Спасибо, что дала мне почётное последнее место в списке людей, способных тебе помочь. Об этом я мог только мечтать, — губы оборотня скривились в неискренней улыбке.       — Ну знаешь, ты не самый дружелюбный оборотень в округе. Откуда я знала, что ты мне поможешь? Может, ты вообще не пустил бы меня даже на порог, — не имея ничего в свою защиту, девушка не нашла ничего лучшего, чем начать нападать на Питера, что выглядело довольно жалко, и это вызвало лишь улыбку мужчины: эта ситуация его только забавила.       — Ну да, тебя-то не пустишь.       — Может быть, теперь ты ответишь на мой вопрос? Почему кролик?       — У тебя сердце колотится, как бешеное. Ты меня боишься, — кажется, последнее предложения должно было быть вопросом, однако прозвучало оно как абсолютно уверенное в своей правоте утверждение.       — Чушь, — усмехнулась девушка, закатывая глаза.       — Уверена? — Питер резко сократил расстояние между ними, одной рукой опираясь о кухонный стол, другой — о стену, на уровне головы блондинки. Девочка буквально впечаталась спиной в плитку, почувствовав резкую боль в лопатках, о которой, однако, она тут же забыла. Взгляд Натали судорожно забегал по лицу оборотня, которое находилось буквально в нескольких сантиметрах от её. Настолько близко, что она чувствовала его горячее дыхание на своей коже. Настолько близко, как он не был никогда.       Бешеное сердцебиение девушки на секунду заглушило все остальные звуки вокруг. Питер носом втянул воздух, который был буквально пропитан огромным количеством запахов, большую часть из которых мог чувствовать только он. От Эванс, как всегда, одурманивающе пахло порохом и корицей. От этого запаха просто сносило крышу, и Хейл на секунду прикрыл глаза, пытаясь почувствовать что-то ещё, помимо этой гремучей смеси. В воздухе настырно витал запах страха, но это был не тот страх, который он почувствовал сначала, он был словно с чем-то смешан — с терпким запахом ожидания. Сердце блондинки пропустило несколько ударов, и только раскрыв свои глаза, оборотень заметил, насколько сильно расширились её чёрные, как чёрт, зрачки, — а черти там точно водились. Всё это смешивалось со сладким ароматом уязвлённости и одновременного любопытства. А вот нервозность подавлялась безумным запахом нетерпения и… желания? В это время в ушах до сих пор оглушительно пульсировали удары её сердца.       Ещё одна особенность Натали — она целиком заполняла Хейла, когда была рядом. Своими эмоциями, чувствами, каждым крошечным движением, словом и вздохом. Полностью. Заглушая все остальные звуки и запахи, которые исходили от других людей, от других членов стаи, от всего окружающего мира. Она заполняла каждый миллиметр его сознания. Почему — не мог объяснить даже сам Питер. Но ему это однозначно нравилось. Нравилось ощущать её так, как это не мог и не сможет сделать никто другой. Нравилось понимать её состояние «от» и «до». Нравилось чувствовать то, что чувствует она. Нравилось, когда она была рядом на всех собраниях стаи. Нравилось, когда Нат разбавляла мрачную атмосферу на этих сборах своими глупыми и иногда неуместными шутками и комментариями и своим смехом. Нравилось просто то, что она была в их стае.       Склонив голову вбок, мужчина ещё больше приблизился к блондинке, практически касаясь её губ своими и не прерывая зрительного контакта с испуганными глазами Эванс. Еле слышным шёпотом Питер произнёс:       — Я точно не тот человек, которого тебе стоит бояться, несмотря на все жуткие рассказы твоих друзей. Да, я далеко не ангел, но я и не пытаюсь им казаться в отличие от некоторых.       — Я же сказала, что не боюсь тебя, — так же тихо ответила девочка, медленно выговаривая эти слова и случайно практически невесомо касаясь губ оборотня, отчего у обоих пробежали табуны мурашек по коже.       — Так зачем ты, говоришь, пришла? — отдаляясь от девушки и наливая им обоим чай, спросил Хейл, самодовольно улыбаясь самому себе. Он тут же услышал, как громко и облегченно выдохнула блондинка.       — Свадьба у сестры…       — Так. И что? — поставив кружку с горячим напитком на стол перед Эванс, мужчина сел на стул напротив, внимательно смотря на свою собеседницу и бесцеремонно разглядывая каждую малейшую деталь в её внешнем виде.       — Хочу сделать коллаж с фотографиями, но их так много, что мне сложно выбрать лишь некоторые из них. Слишком много воспоминаний связано с каждым из этих изображений, — заученная наизусть ложь, которую, оборотень уверен, она раз сто повторила перед тем, как позвонить ему в дверь.       — Почему ты так улыбаешься? — уголки губ Эванс нервно дёрнулись.       — Нет, ни почему. Интересная идея.       — Да ладно? Давай только без этого. Ты же наверняка считаешь её глупой, — ощущая, как напряжение между ними немного уменьшается, девушка позволила себе расслабиться, подперев подбородок рукой.       — Возможно. Не жди от меня оценок. Я далёк от всего подобного, но постараюсь помочь тебе с выбором. Не обещаю, что из этого выйдет что-то толковое. Показывай фотографии.       Натали сдвинула к стене всё, что стояло на обеденном столе, и положила туда папку с изображениями, которую всё это время держала на коленях.       — Так, пойдём-ка лучше в гостиную, там места больше, — с этими словами мужчина встал, беря в руки обе кружки, и направился в сторону нужной комнаты.       Его квартира была достаточно большой и просторной. Панорамный балкон гостиной открывал очаровательный вид на вечереющий Бейкон-Хиллз. Глядя на это, Нат тут же вспомнила тот первый и единственный раз, когда она была здесь. Тогда раненый Дерек попросил отвезти его к отказывающемуся под любым предлогом выезжать в лофт своего племянника Питеру. Пока мужчины обсуждали какие-то свои проблемы на кухне, Эванс в одиночку проводила время в гостиной, наблюдая за городом, стоя у распахнутого настежь окна. Место действительно было очень красивым, а в сочетании с современным дизайном квартиры по-настоящему завораживало. Вернувшись тогда домой, Нат даже думала о том, что хотела бы иметь какую-то похожую квартиру в дальнейшем.       Убрав к стене кофейный столик, Хейл сел на пол, приглашая сделать то же самое и девушку. Она приземлилась на пушистый ковёр, усаживаясь по-турецки напротив оборотня, и, получив в руки свою кружку чая, разложила между ними все фотографии. Их было больше полсотни, и на каждой из них были изображены сёстры, где-то с друзьями, иногда — только старшая Эванс, кое-где — одна Натали. Губы девочки расползлись в широкой улыбке, а Питер вопросительно приподнял бровь, осматривая все эти картинки и переводя взгляд на блондинку.       — Ты серьёзно? Из них всех нужно выбрать что-то?       — А что ты думал?       — Ну я думал, что будет фотографий десять, а тут…       — Да брось, я половину дома оставила!       — Отлично. И что конкретно тебе нужно?       — Выбрать самые лучшие и при этом такие, чтобы Холл не было стыдно показать эти фотки гостям на свадьбе. Позорных тут много, но со стороны виднее, я думаю… надеюсь, — Натали передёрнула плечами, даже не смотря на оборотня, сосредоточившись на изображениях.       — А что это будет вообще?       — Коллаж в рамке. Я не опишу сейчас, но я уверена, что получится просто фантастически.       — Тогда расскажи мне, где, когда и как были сделаны эти фотографии, — Питер продолжал гипнотизировать взглядом светлую макушку, пока девушка, наконец, не посмотрела на него.       Замолчав на несколько секунд, Эванс улыбнулась мужчине, задумавшись о том, что он действительно хочет ей помочь и вовсе не против провести часик-другой в её компании. Нат было приятно это осознавать, потому что ей было как-то по-особенному спокойно рядом с Хейлом. Не нужно было притворятся или скрывать свои чувства: во-первых, это бы не сработало, а во-вторых, даже не хотелось этого делать, мужчина никогда не осуждал её поведения, как это делал, например, Дерек, вечно одёргивающий девушку. Питер закатывал глаза, театрально вздыхал, но при этом улыбался и ничего не говорил.       Взяв в руки одну из фотографий, Натали начала рассказывать забавный случай, произошедший с ней и её сестрой, изображённый здесь. Питер смотрел, чуть склонив голову вбок и упершись спиной в большой диван. Смотрел то на фотографию, то на девушку. Больше — на девушку. Он слушал то, что она рассказывала, временами упуская детали и теряя нить повествования, но обращая внимание на то, как делала это Эванс: на её интонацию, мимику, жестикуляцию. И эмоциональность. Которая просто фонтаном лилась из, казалось бы, такого хрупкого тельца юной особы. Он поражался тому, как столько энергии в ней умещалось.       Натали была человеком в их стае, таким же, как и Стайлз. Причем и по характеру точно таким же. Не зря эти двое стали лучшими друзьями. Только вот блондинка раздражала куда меньше назойливого Стилински. Даже не так: блондинка совсем не раздражала. Она, конечно, бывала чрезмерно болтливой и эмоциональной, и не всегда это развивалось в положительном ключе, но она предлагала много дельных идей, да и навыки самозащиты были развиты у неё куда лучше, чем у сына шерифа: стрелять из настоящей винтовки — это вам не бейсбольной битой размахивать. И идею убить того же самого Каниму или кого-нибудь другого девчонка предлагала даже чаще, чем это делали оба Хейла вместе взятые. Тем не менее, она почти не убивала, а винтовка была — так — больше попугать холостой очередью в воздух или по ногам, в крайнем случае. Временами её и вовсе не было слышно даже на общих собраниях стаи. Нат могла часами сидеть где-то в стороне, уткнувшись в книгу и совсем не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Она всегда была такой, какая она есть: с плохим настроением, с хорошим, злая, равнодушная, счастливая, воодушевлённая, грустная…       И вот сейчас она совсем не скрывала своих эмоций, уже второй час рассказывая очередной глупый случай из своей жизни. Её искренность и естественность буквально наполняли каждый кубометр воздуха в этой комнате, словно маленький ребёнок неустанно пускал мыльные пузыри, которые постепенно полностью заполняли всё пространство. Однако совершенно не хотелось лопать эти назойливые мыльные шарики искренности. Наоборот, оборотень был готов подливать туда мыла, лишь бы этот «ребёнок» не останавливался.       Задумавшись над тем, какой всё-таки Эванс неоднозначный персонаж всей этой их истории, Питер даже не заметил, как она и вовсе прекратила описывать фотографии:       — … и в общем, я несколько месяцев смотрела на этот голубой лак, думая о том, какой уродский это цвет. А вчера глянула на него и подумала: «Чёрт, а почему бы не накрасить им ногти?!», и вот, теперь у меня голубые ногти, — девушка вытянула вперед руку, демонстрируя мужчине такой яркий цвет, резко выделяющийся на фоне её бледной кожи. На секунду опешив, Хейл рассмеялся во весь голос, откидывая голову назад.       — Боже, ты серьёзно?! — успокоившись, он с улыбкой глянул на смущённую девочку. — Как в тебе может так легко уживаться два абсолютно разных человека? Признайся, у тебя раздвоение личности? Ты сумасшедшая?       — Вроде бы, нет. Хотя, учитывая, что девяносто четыре процента психов считают, что с ними всё в порядке, тебе стоит пояснить, что ты понимаешь под словом «нормальный».       — Ты всегда была такой?       — Какой?       — Ребёнком с винтовкой наперевес? — немного подумав, спросил Питер, и тут уже рассмеялась Эванс.       — Ну… в общем-то, да.       — С ума сойти, — мужчина помотал головой, улыбаясь. — Ладно, давай уже складывать всё, что мы выяснили за эти несколько часов.       Довольно быстро они выбрали наиболее удачные и интересные кадры, и Натали расположила их в определённом порядке, как она видела это на коллаже.       — Вот, кажется, отлично получилось, — девушка поднялась с пола, делая шаг назад и упираясь спиной в Питера, она на пару секунд задержала дыхание и почти сразу отпрянула от оборотня, вставая рядом и делая вид, что ничего не произошло, и только непроизвольно прикушенная губа выдавала блондинку с потрохами.       Хейл аккуратно встал ближе к девушке, касаясь ей плеча своим и скрещивая руки на своей груди. Эванс посмотрела на то, как соприкоснулись их плечи, но не отдалилась. Они вдвоём смотрели на получившуюся картину, но девушка время от времени косилась на оборотня, не в состоянии больше сосредотачиваться на этих фотографиях.       — Да, неплохо.       — Спасибо, что помог определиться, — уже сложив все фотографии обратно в папку, сказала она.       — Да не за что, особенно учитывая то, что ты выбрала практически всё сама, — усмехнулся Хейл, поворачиваясь к девушке.       На улице уже давно стемнело, что с некоторой печалью обнаружила Нат. Она вздохнула, поворачиваясь к мужчине:       — Мне уже нужно домой. Скоро должна приехать Холланд со своим женихом.       — Я отвезу тебя, — уже направляясь в коридор, проговорил Питер. — Уже поздно.       — Хочешь проследить за тем, чтобы меня никто не убил? Думаешь, я не смогу за себя постоять? — девушка улыбнулась, проследовав за оборотнем и приподняв одну бровь.       — Хочу проследить за тем, чтобы ты никого не прикончила, если даже кто-то на тебя и нападёт.       — Ну вот, я-то думала, что ты за меня переживаешь, а ты — за маньяков всяких, — наигранно громко вздохнула Натали, надевая босоножки.       — Пойдём уже, маньячка, — накинув на плечи Эванс свою куртку, Питер отпер дверь. — Там похолодало.       Мужчина с девушкой в тишине спустились на улицу и молча прошли на парковку, что находилась в пяти минутах ходьбы от его дома.       — У тебя есть машина? — следуя за оборотнем, Натали осматривалась на парковке, где стояли далеко не дешёвые автомобили. Практически в самом конце стоял чёрный Hummer H3, к которому и подвёл Питер девочку. — Или ты решил угнать эту тачку?       — Ага, угнать, — сказав это, Хейл щёлкнул кнопкой ключей, разблокировав двери машины.       — Это твой? — мужчина открыл пассажирскую дверь автомобиля, подавая руку девушке, чтобы та села в высокий внедорожник.       — Конечно, мой. Чему ты так удивляешься? — уже сидя за рулём и выезжая на дорогу, ответил Питер, немного нахмурив брови.       — Мы все знакомы уже несколько лет, и ни один человек в стае не знает о том, что у тебя квартира в центре и чёртов Hummer. Откуда?       — Жизнь интересная была.       — Ты никогда не рассказывал, — с некой обидой в голосе произнесла девушка.       — Расскажу как-нибудь в другой раз. Кажется, ты ещё что-то хотела договорить.       По дороге Питер снова слушал истории Нат. Ему абсолютно точно нравилось её слушать вне зависимости от того, что она говорила. Девушка была далеко не глупа, и это было действительно интересно. В этот раз Хейл вникал более внимательно, время от времени отвлекаясь от дороги, чтобы коротко глянуть на блондинку, что сидела в чёрном кожаном кресле, буквально закутавшись в его куртку, хотя в машине было тепло, и этот элемент одежды уже не был столь важен.       Оборотень не особо торопился, а Эванс вовсе и не противилась его спокойной езде, поэтому доехали они до дома девушки только спустя минут двадцать. Уже остановившись у подъезда к её коттеджу, Питер первый вышел из машины, открывая дверь, но девочка не спешила покидать автомобиль. Она медленно стянула с себя куртку и посмотрела на Хейла, словно ожидая, что он что-то скажет. Но он молчал. Прижав к груди папку с фотографиями, Нат вылезла из автомобиля, пользуясь вновь протянутой рукой мужчины.       — Спасибо, что подвёз до дома, — улыбнувшись, проговорила девушка. Стоя лицом друг к друг, оба, кажется, совсем не хотели прощаться. Но к продолжению, которого хотел Питер, девушка была пока не готова — он это чувствовал, поэтому держался довольно спокойно.       — Спасибо, что приехала. На автобусе, да?       — Ага, — Нат коротко посмеялась, снова закусывая губу. — Ладно, тогда увидимся как-нибудь потом?       — Да. Пока, — в противоречие своим словам Хейл схватил блондинку за запястье, притягивая к себе ближе, вторая рука осторожно расположилась на её шее. Мужчина наклонился к уху сероглазой, полушёпотом произнося: — Когда в следующий раз захочешь увидеться, не обязательно выдумывать какую-то причину для этого. У тебя ведь всё уже давным-давно готово к свадьбе сестры, не так ли? — тут же оставляя долгий и требовательный, но неглубокий поцелуй на пухлых губах Эванс, Питер отпустил ей. — Ты совсем не умеешь врать, а искренность и честность идут тебе намного больше.       — Может быть, я проверяла эти твои крутые штучки оборотня, — девчонка улыбалась, в то время как её щёки полыхали румянцем.       — Не выдумывай. И, кажется, тебе придётся объясняться перед отцом, — Натали проследила за взглядом мужчины, что был направлен в сторону её дома, в окно первого этажа которого смотрел её папа.       — Вот чёрт. Хорошо. Тогда… я позвоню..? Когда дома всё улажу, — немного смущённо проговорила Эванс.       — Звони, кролик.