В твоей коже

Алрой Метаморфозы — самое страшное, что происходит с нами, когда мы попадаем в ужасные ситуации, после которых никто не останется прежним. Я каждый день повторяю себе, что я должен остаться собой и выжить, но это становится всё сложнее и сложнее. Изменившийся мир меняет и меня, и я лечу в эту бездну, поддавшись искушению стать хуже. Треск огня успокаивает, но здесь по-прежнему довольно промозгло и пахнет плесенью. Зак развел костер прямо посреди чердака, на куске железной обивки. Он сидит перед своим рюкзаком и поедает банку тушенки, смачно причмокивая и обсасывая грязные пальцы, словно ничего не произошло. Иногда мне кажется, что ему по нраву, что мы провалились в этот бесконечный ад. Наконец-то Заки-Зак может делать то, что всегда хотел — стрелять из ствола, бить людей, разорять дома и играть в дурацкую игру «выживет сильнейший». Док прав, он псих, но я уверен, что Зак не прирежет меня. Хотя, однажды, я проснулся от тупых ударов в живот. Вдребезги пьяный Зак пинал меня, выкрикивая какие-то нечленораздельные ругательства. Я не успел ничего сообразить, как он схватил меня за шиворот и поволок в коридор, в одной руке у него было оружие. И вот тогда я понял, что моя смерть наступит здесь и сейчас от рук этого пьяного в стельку выродка, дышащего на меня помоечным смрадом. Он отбросил меня к стене и направил дуло прямо в лоб, и в эту же секунду его лицо осунулось. Он нахмурил брови, внимательно рассматривая меня. — Это ты сделал? — Зак ткнул пистолетом мне в лоб. — Сделал что? — я пытался унять дрожь, но тело не слушалось меня. — Ты нарисовал знак на своей тупой башке?! — заорал он и тут же согнулся в приступе пьяного кашля. — Я ничего не рисовал, я спал! Если ты так шутишь, то это не смешно! Убери от меня свою чертову пушку! Зак сполз на пол по противоположной стене, бросив «дизерт» рядом со мной. Я бы мог дотянуться до него, схватить и прикончить этого придурка, который только что зачем-то хотел убить или напугать меня, я бы мог… — Это ключ, — выдохнул Зак. — Что? — Знак, нарисованный на твоём лбу, это ключ, он означает ключ. Наверное, я не просто так подобрал тебя там на пустоши, он направил меня, а я-то думал, что я сентиментальный болван! — Ты только что чуть не убил меня! — И что с того? — хмыкнул Зак, вынимая сигареты из кармана, — Ты прожил даже дольше, чем мог бы любой подобный тебе. Посмотри на себя! Ходишь с этой катаной, волосятки свои в хвостик собираешь, герой гейского комикса, не иначе, да тебя сожрали бы там в поле, если бы не я! Ты хоть одного безликого уложил? Ты хоть знаешь, как они хрипят и извиваются, когда им всаживаешь пулю прямо в голову? Хотя, откуда тебе знать-то? Ты ж всегда прячешься за моей спиной! — Что значит и что с того? Зачем ты тогда спасал меня от них, чтобы потом прикончить самому? — я испугаться собственной смелости, но слова вырывались бесконтрольно. Зак махнул рукой и прикурил сигарету. — Знаешь, Алрой, ты мне никогда не нравился! Еще там в старшей школе, когда я впахивал на ферме отца, как проклятый, ты ходил в этих своих беленьких чистеньких футболочках, фотографируя дурацких птиц и девчонок, ты и сам походил на бабу. Больше всего на свете я мечтал увидеть, как ты рыдаешь! Что, принцесса, нравились тебе мои подарочки? — Мёртвые голуби и крысы в школьном рюкзаке? — Они самые, приятель, они самые! Он как-то странно ухмыльнулся, а затем пристально посмотрел на меня покрасневшими от алкоголя глазами. — Так ты видел его? — заговорил он чуть тише. — Кого? — Спасителя, придурок! Того, кто нарисовал на твоей физиономии знак ключа! — Я спал, Зак, и ничего не видел. Чёрт, а ты еще тупее, чем я думал, пропустил такой момент! Вот бы узнать, кто он? Я мечтаю встретиться с ним, этот парень ведет меня с самого начала ада, он толковый малый, не то, что ты! — Вероятно, твой толковый парень счел, что я важный человек, раз нарисовал на мне то, что в состоянии прочесть и понять только ты? — Ох, как бы мне не хотелось соглашаться с тобой, но, видимо, ты часть какого-то ключа, или ты знаешь что-то, что поможет нам. Спаситель не стал бы просто так метить тебя. А так жаль, я бы с удовольствием вынес тебе мозги! Такое настроение зря потрачено! Я молча недоуменно посмотрел на него. Зак был сама серьезность ровно минуту, а потом хрипло расхохотался. — Да, не ссы ты! Я пошутил, пошутил… хотя… может и нет… С тех пор Зак уверен, что я некий ключ к разгадке того, как появились безликие или, как уничтожить их, но проблема в том, что я ничего не знаю. Зря этот его спаситель выбрал меня, и кто он вообще такой? Иногда мне кажется, что Зак сам нарисовал тогда на лбу этот символ, что он просто был так пьян, что не соображал, что делает, в любом случае это, вероятно, спасло мне жизнь, но не остановило его агонию. Иногда я чувствую, насколько сильно он ненавидит меня, и эта ненависть материальна. Ненужные оскорбления, жестокость, грубость. Я был тем самым сынком из благополучной семьи, которого такие, как он, презирают. И мы жили, как враги, только я был слишком труслив, чтобы что-то делать в ответ на его выходки, как и сейчас. Всё, что я могу — это беззвучно рыдать, когда он отрезает мне волосы, разбивает и ломает мои вещи, отнимает у меня еду и воду… Метаморфозы — это то, что зарождается внутри нас, в глубине нас, и изначально их эффект не заметен, но чем больше проходит времени, тем сильнее изменения, и… некоторые из них необратимы… Когда безликие сожрали мою семью на моих же глазах, я схватил сувенирную катану и отсёк одному из них голову, кровь и какая-то чёрная жижа брызнули на стены, на мою одежду, залили всё вокруг. Это был наш сосед мистер Том Дикинс… Безликий пришел в его коже к нам… Вспышка отчаянной ярости, высосавшая все силы, заставила меня усомниться, в том, что я знаю себя… Я уже никогда не буду прежним… Огонь погас, оставив после себя только красные угли, излучающие струящийся тусклый свет. Зак доел тушёнку, запив своим отвратительным пойлом, и лёг спать, подложив под голову рюкзак. Он предлагал мне тоже перекусить перед сном, но после той картины, когда безликие дружной семейкой в коже убитых ими людей поглощали труп, рвотные позывы до сих пор подкатывали к горлу, и я отказался. Зак был настоящей скотиной, натворившей кучу бед, прежде чем пришли они, но в глубине души у меня теплилась надежда, что этот образ вонючего реднека — лишь защитная оболочка. В прежнем мире он был никому не нужен, а в новом Зак способен вершить судьбы и, по его мнению, исход самого противостояния неизвестным тварям.