Эльфу больше (не) наливать

Если бы кто-нибудь накануне сказал ему, что пробуждение не самым ранним утром произойдёт в колючих объятиях ежевичного куста с желанием вывернуться наизнанку под ним же, ничего удивительного Седрик бы в этом не нашёл: не нужно было обладать даром предвидения, чтобы знать, какие последствия ждут преступающих границы своих возможностей. Нещадно впивающиеся в тело маленькие колючки нынче были плетьми, что истязали тело эльфа до самых костей, но несравнимы они были в своей жестокости с тем, что вытворяла сейчас где-то в трёх метрах над его головой красноголовая птица на дереве. Тук. Тук-тук. На нос слетели щепки. "Вот же дятел," — мелькнула справедливая мысль в голове, раскалывающейся на две половинки как скорлупа ореха, так что Седрик, в нынешнем состоянии слишком доверяя этому ощущению, даже прихватил ее руками с обеих сторон — на всякий случай. Взмахнул ногой в надежде, что этот вялый жест будет воспринят птицей как вежливая просьба съебаться куда-нибудь в другое место, скривился в очередной раз: он был готов поклясться, что знает, каково дерьмо на вкус. Тук-тук. Звук рвущейся ткани и резкая утренняя прохлада леса у самого колена не порадовали, но из плена куста Aen Seidhe высвободился только ценой этой малой жертвы, полный решимости вернуться на пост до восхода солнца и с удивительным рвением выдергивая из колючек свои старые лук и колчан. Такое временное ограничение сейчас было единственным, что могло бы походить на элемент сказочной истории, в которую перегар, неровный шаг и используемый лексикон главного героя этого повествования вписывались едва ли. Рывком была содрана с соседнего куста спелая ягода ежевики, одна из немногих спрятавшихся за листьями и колючими лозами, та, что не могли заметить люди; скрашивая тошнотворный вкус во рту, она стала едва заметной ложкой мёда в бочке дегтя - факт ее наличия радовал. Ещё одна. И ещё. Словно сам лес сберёг для него эту терпкую усладу, укрыв от выискивающего взора крестьян, а теперь делился и мало-мальски помогал в возвращении к трезвому состоянию. Тук-тук. Тук. Вот и край деревни. Желание проживать ещё один день осталось где-то в колючих кустах, а поиски его ничего бы не дали. Впрочем, Седрику было уже безразлично, ровно как на занозу в ладони, оставшуюся после попыток влезть по лестнице, последняя из которых оказалась удачной. Вероятно, скоро кто-нибудь принесет ему завтрак – свежий хлеб, по меньшей мере. Теперь он хотя бы был, как и крыша над головой, а кто ему это дал – дело второе. Большой любви к людям он не питал никогда, но с годами и вражда казалась лишенной смысла, прежние идеи потеряли свои краски, что были так ярки ещё каких-то несколько десятилетий назад, а существование в качестве сторожа для людей стало спокойнее, чем бытие их убийцей и объектом охоты. Игра в бесконечные прятки надоела, стала скучна и неинтересна, и Седрик просто из неё вышел. Удивительно, но ставить ловушки не на dh'oine оказалось не менее занимательно.