Глава 1. Начало
Джон Закрывая дверь и выходя из дома, я был в приподнятом настроении. Снова пересмотрев Игру Престолов мне определенно было над чем подумать. Всегда любил ставить себя на то или иное место, в ту или иную ситуацию и думать, как бы поступил я. Прогулка в лесу с друзьями обещала быть хорошей: небольшой пикник, фотосессия и времяпрепровождения за обсуждением мира Мартина. "Сегодня будет хороший день" — думал я, спускаясь по лестничной площадке. Солнце приятно грело помещение, а золотые лучи попадали сквозь небольшие окна прямо на площадку. Пятый этаж, четвертый этаж; я спокойно напевал песенку из заставки сериала, как вдруг у меня помутилось в глазах. От резкого помутнения в глазах, я споткнулся и повалился кубарем вниз. — Аааа, — успел я заорать на весь дом перед падением. Я рефлекторно пытался прикрыть голову руками, но от тупых ступенек это не защитило. Не знаю сколько ступенек я словил, но через секунду меня объяла пелена сна. Резко, как от удара, я очнулся, пришел в себя и медленно, осторожно открыл глаза, осматриваясь по сторонам. На меня налетел дикий страх, и я пытался уйти от него. Я брыкался и рыпался в попытке дать деру, но ничего не получилось. Руки и тело не слушались меня, и я, от бессилия, почему-то заплакал. Я резко и учащённо дышал пытаясь собраться, но ничего не получалось. Слезы текли по моему лицу как из ведра и я ничего не мог с этим поделать. "Я ребенок…" Такой вывод, я сделал после того, как провел немного времени в слезах и беспамятстве. Я наконец собрался и пытался осмотреться по сторонам. У меня были маленькие ручки и ножки, а сил не хватало даже на то, чтобы вырваться из какой-то ткани. Казалось, что меня опеленали. Странное зеленое существо разглядывало меня и как будто, смотрело прямо в душу, но я больше не чувствовал дикий страх, я чувствовал — умиротворение. У существа были безумно красивые золотые глаза, которые приманивали, тонкие, темно синие губы и кожа грязного, болотного цвета с коричневыми прожилками, которые светились позолотой от солнечных лучей. В волосах то тут, то там свисал мох и листики, а вместо одежды, оно носило какие-то тряпки, сделанные из листьев и прутьев. "Прямо Дети леса из Игры престолов" — думал я. — Добро пожаловать, Хранитель. — ответило существо улыбнувшись, от чего я обескураженно взглянул в его золотые, глубокие глаза. "ЧТО?" Морос С детства мои родители меня усиленно готовили для вступления в Зелёный орден. Они заплатили одному безземельному межевому рыцарю чтобы он взял меня в оруженосцы и обучил меня мастерству меча. "Мы зеленые люди, помни об этом" — так всегда они говорили, но я тогда не понимал значения этих слов. Я был безумно благодарен своим родителям за возможность повидать мир, и после долгих лет странствия по Вестеросу, я вернулся обратно в свою деревню, которая расположилась на берегу Божьего ока, с которого открывается хороший вид на лесистый, загадочный островок. После моего приезда, не прошло и месяца как мы собрали пожитки и переехали на остров Ликов к родственникам моих родителей, и вот уже два года мы живем непосредственно на острове. Первым своим видом, остров завораживал своей красотой и зеленью: величественные деревья и чардрева с ликами, возвышались над людьми и смотрели на людей то гневно, то с печалью. Остров был большой и мне так и не удалось обследовать его полностью - на западную сторону было запрещено ходить. Раньше я не придавал значения всем этим историям про Детей Леса и слухам о острове Ликов, но теперь, когда однажды ночью я увидел существо с золотыми глазами заходящего в дом к моему отцу, во мне как будто что-то щелкнуло. Тогда я понял и родители сообщили мне что я был выбран для великой роли. Та ночь все поменяла во мне и мне до сих пор кажется что то был сон. Дети Леса на острове жили немного обособленно в небольшой роще, в которую запрещено было входить людям. Существа небольшого роста, с коричневой пятнистой кожей, большими желтыми глазами с черной каймой, а вместо зрачков — небольшое круглое пятно размером с горошину, которое находилось прямо в центре глаза. Они всегда любили уединение и редко покидали свою рощу. Они носят одежду из листьев, а в волосы вплетает цветы, веточки, лозу и мох. Мне не известно чем они питаются, но родители говорят что пока они живут в лесах им ничего не угрожает. Издалека они кажутся похожими на детей, но вблизи вглядываясь в их нечеловеческие лица можно понять по их глазам, что они гораздо старше. Голос их высок и мелодичен, но всегда наполнен странной музыкой и печалью. Той ночью мне сообщили что я был выбран Стражем. Моей задачей на всю оставшуюся жизнь, становится защита и помощь Хранителю которого мне представляют в эту самую секунду. "Теперь это стало частью меня, и я стал частью ордена Зеленых людей. Теперь я понимаю." Зима идет уже год, но я никогда не встречал такого солнечного и приятного дня во время зимы. Мелкий снег что был на острове уже давно растаял, а ветра приносят не холод, но чистоту и легкость. Наконец, сегодня, в этот прекрасный день, освещенный дневным приятным солнцем, мне позволили войти в рощу, в которой проживает Хранитель. Роща была обычной и мне вначале не было понятно почему сюда запрещено ходить людям. Должно быть я ожидал увидеть чего то невероятного. Роща была размером с большую поляну, и вся усыпана зеленой травой и цветами, по периметру которой расположились чардрева с лицами, смотрящими на одну единственную постройку, напоминающую дом, крыша которой, целиком состояла из листьев. Хранителя я представлял как ученого старца с бородой, но никак не маленького мальчика едва научившегося нормально ходить. — Хранитель, это твой Страж. — сказала Бусинка, одна из Детей Леса проживающих на острове, которой больше бы подошло имя Кора. Её кожа была болотно-коричневая из которой проскакивали коричневые жилки, из-за которых ее она была больше похоже на кору дерева нежели на бусину. — А разве я не могу сам выбрать Стража? — спросил юный Хранитель, которому от силы было года три. Маленький мальчик, одетый в черные штаны и рубашку, смотрел на меня и оглядывал во весь рост, оценивающим взглядом и остановил свой взор на белом наруче из чардрева, который красовался на моей правой руке. Абсолютно белый с непонятными рунами, наруч, должен был служить напоминанием о том кто я. Мне вручились его в ту самую ночь как я согласился стать Стражем и только сейчас, спустя три годя, я понимаю что Хранитель не приложил к этому руку. Хранитель был еще очень юн с черными как уголь, волосами, а его глаза были черны как ночь, но в них читалась мудрость. Мудрость такой величины, которой бы хватило на три жизни, а то и больше. Его взгляд был уставшим и изможденным, и он скорее был похож не на Хранителя, а на мальчика после болезни или уставшего от жизни старика. "Я буду служить ребенку?" — думал я с удивлением. — Можешь, но чем плох он? — спросила Бусинка и села на корточки по правое плечо от мальчика, согнув спину, который теперь сравнялся с ней ростом. Трава была густа и красива и не было видно под ней ни грязи, ни земли. — Ну ладно. — сказал мальчик своим писклявым, детским голосом, и шагнув вперед протянул свою руку, которая по сравнению с моей, мозолистой, казалась очень маленькой. — Я Джон, а тебя как зовут? — сказал мальчик и улыбнулся. — Морос. — сказал я, пожав его руку. Мне было непривычно: все шло не так как я себе представлял. Почему я, почти двадцатипятилетний мужчина буду служить ребенку? Почему ребенку? — Я думал ты был оруженосцем у рыцаря. Почему же ты не рыцарь? — я нахмурился и взглянул на Бусинку. Она слабо улыбнулась оголяя свою коричневые зубы словно ожидая подходящего ответа. "Откуда он знает?" — Рыцарь которому я служил не успел посвятить меня в рыцари... — я слабо выдохнул мысленно возвращаясь на несколько лет назад. Гребенные бандиты напали на нас когда мы были в Штормовых Землях. Нам удалось отбиться, но он погиб. Он завещал свои пожитки мне и хотел в оставшийся отведенный ему срок посвятить меня в рыцари, но был так слаб что едва мог держать меч. — Этот наруч... Что он означает? — Он кокетливо приложил указательный палец к своему подбородку разглядывая мой наруч из чардрева. "Он вообще слышал мой ответ? " — Честно говоря... — я взглянул белый наруч с вырезанными рунами на руке. Руны Первых Людей мне не понятны являясь для меня больше раскрасками, чем настоящим письмом. Я вообще не понимаю как что-то можно записывать. — Истинная власть, дается Богами... — Бусинка выпрямилась. Даже в таком состоянии она была мне где то до пупка. — Это то что написано на этих рунах? — маленький Хранитель смотрел на Бусинку, а она пристально уставилась на меня. Ее взгляд был пронизывающим, режущим. Она словно пыталась заставить меня запомнить эти слова. "И почему мне не сказали раньше?" Быть может потому что мне вручили наруч и сказали ждать почти три года? — Ладно, — он слабо выдохнул. — Пойдем Морос. Иные ждать не будут… — сказал он и хохотнул, от чего Бусинка резко дернулась. Проходя вслед за Хранителем я увидел что она слабо приоткрыла рот и смотрела в спину убегающему Хранителю. Джон Я был самым обычным человеком и почему-то именно я. Я! Обычный студент обычного города обычной страны. В моей жизни не было ничего необычного: родился, пошел в школу, далее институт… Да вот только похоже мне его закончиться так и не удастся так как думается мне, я тут до конца своих дней. Первые годы в этом мире были наиболее трудны — я ел, спал и ходил под себя. Теперь я понимаю почему дети не помнят себя в младенчестве. Строение памяти скажете вы? Хрен там! Дети забывают это, так как можно с ума сойти! Ты просто лежишь и ничего не делаешь. Ты не можешь брать вещи руками и бегать, так как руки и ноги еще не развились. Ты даже не можешь перевернуться на живот чтобы прервать свои мучения удушьем, так как тебе не хватает сил. У меня было СТОЛЬКО свободного времени, что я просто уже не знал о чем думать. Благо хоть я много спал. Несколько лет ушло на изучения языка. Ты просто лежишь и ВСЛУШИВАЕШЬСЯ, а пытаясь что-то сказать у тебя получается белиберда. Мне кажется что пока был младенцем я прошел пытку временем. Казалось, я наконец понял что значит Терпение. Наконец когда речь и движение стали мне подвластны, мы приступили к урокам. Мы - я и Дети Леса. Боги, они сводят меня с ума. Очередной день начался с очередного испытания моей памяти и сноровки. Все что мне рассказывали Дети Леса, я пытался уложить в голову и запомнить как можно четче, чтобы в будущем, мне не пришлось это подолгу вспоминать. К тому, чему они меня готовят — было довольно трудно привыкнуть. Огромная ответственность ложиться на мои плечи и я, по их словам, должен буду внести в свою лепту во имя всех живых. Как Хранитель, я стою на страже жизни, и поэтому, Дети Леса уделяют мне время каждый день и обучают всему что знают сами, что бы в случае вторжения Иных, я смог противостоять им. В случае вторжения... "Боги… За что?" — думал я с негодованием, слушая про то, как правильно делать шалаш из листьев. Зачем? Зачем мне знать про шалаш из листьев? Я не выбирал этого, но вот сбежать мне уж точно не удастся. Я успел пройти пять стадий принятия неизбежного — отрицание пришло ко мне в первые дни, я поначалу думал что это очень реалистичный сон. Далее пошел гнев — как только какая-то зелено-болотная рука протягивалась ко мне я пытался ее ухватить. К сожалению окружающие воспринимали это как милоту. ФУ! Далее прошел самый быстрый этап, торг — я пытался говорить, но ничего не получалось. По моему лицу растекались сопли и слюни которые я не мог даже вытереть. Ужас! Я знал как сказать, но не мог выразить этого так как был заперт в теле младенца. После этого ко мне пришла депрессия. Опустившись на самое дно отчаянья, я мог плакать днями на пролет. Уж не знаю что это, влияние эмоций младенца или же мое эмоциональное состояние, но мне было очень грустно и одиноко. Спустя некоторое время ко мне пришло принятие — боги… это пожалуй лучшее время. В своей голове я строил планы и схемы, интриговал будущими событиями и наращивал уважение: Ланнистеры, Старки, Грейджои, Аррены, Таргариены... Я уже продумал как сбегу отсюда как только смогу ходить. Если бы я знал что никто и ничто не может попасть или сбежать с этой "проклятой" земли, без разрешения Детей Леса… По моему мнению, я ни на каплю пока не приблизился к званию Хранителя, который пока что смахивает на какого-то маленького мейстера, а не на носителя великого имени. Мне четыре года, а на дворе 274 год от завоевания Эйгона. Спустя час нудных, абсолютно неинтересных историй, наконец пошли интересующие меня темы. — То есть, изначально, вы пришли с дальнего Севера, который теперь, заняли Иные? — переспросил я Старейшину, который держал в правой руке белый посох с красными лепестками на вершине. Старейшина был самым старым существом на этом острове, а может и во всем мире. Другие Дети Леса говорят, что он сражался с Первыми Людьми еще до Договора. Сидя на камне, повернутый спиной к чардреву он блестел, ловя лучи солнца которые падали на его кожу и коричневые кучерявые волосы. — Когда-то там был цветущий край, но теперь, лишь боль и холод населяют те земли. — кивнул Старейшина, на мой вопрос. Он всегда отвечал на вопросы через несколько секунд, и проговаривал слова на общем языке медленно, не спеша, как будто вспоминая их. — А почему тогда часть Детей Леса осталась за стеной, а вы тут? Почему бы вам всем не собраться в одном месте и не жить дружно? — Они сами выбирали свою участь. — сказал он и положил свою свободную, левую руку на колено. — Тысячи лет назад, Первые Люди и Дети Леса воевали. Часть из нас хотела уничтожить вас, чего бы это не стоило. Они создали первого Иного для защиты, который должен был спасти наш народ. Спустя время, Дети Леса и Первые люди заключили Договор. Не в силах убить свое творение, другие из нас, изгнали Его на далекий остров, что на самом севере континента, для покоя. Тысячи лет, Иной, был сам по себе на далеком острове и лишившись своих хозяев и умом превратился в нечто… — он остановился на мгновенье словно подбирая подходящее словно — ...Иное. Он начал уничтожать всех в землях, что теперь зовутся Землями Вечной Зимы. Он захватил наши родные земли и сотворил там ледяную пустыню, а после пришел на юг… — сказал он и остановился на несколько секунд глядя в землю. — После победы, которая стоила нам, великих жертв, мы, кто был против создания такого существа, изгнали тех, кто его создал, за Стену и запретили возвращаться под страхом смерти. С того дня, эти изгнанники, познают холод, который пришел вместе с Иным, и в горечи, и печали, замаливают свой грех перед Богами. — сказал Старейшина, и в его глазах отчетливо читалась печаль. Печаль из-за войны, из-за потерянных жертв, из-за его народа. Народа, который тысячи лет был разделен и от которого, к моему рождению в этом мире, осталось почти ничего. — А почему некоторые люди остались за Стеной? — спросил я. — Почему они не переселились в более теплые края? — Люди горды и упрямы… — он слабо нахмурился словно надеясь что я не буду таким — Они отказались покидать свои земли, и это великая жертва твоего народа, Хранитель. — говорил он кивая. — Они согласились быть первыми кто обнаружит угрозу если она явится. Они пожертвовали своим будущим, своим счастьем и оказались на границе с землями Иных. Когда Иные явятся, они будут первыми кто узнает об этом и должны будут предупредить всех остальных. "Жаль что за тысячи лет они забыли…" — думал я с печалью, вспоминая также о том, во что превратился Ночной Дозор. — Ты говоришь, когда, а не если. Это значит что Иные всегда будут возвращаться? — удивленно спросил я. — Возможно… — он дернул плечами — Мы не знаем. — ответил он и поднял свой взор на небо. — Тысячи лет назад, мы убили Короля Ночи и с того дня мы не видели ни мертвых, ни Иных, но Земли Вечной Зимы так и остались во льдах. "Похоже, что после смерти предыдущего они выбирают нового короля, но зачем новому королю так долго ждать? Без короля слабеет их магия? Собирают войска? Впадают в спячку? "— думал я над его ответом. — Как вам удалось убить Короля Ночи? — спросил я, пожалуй, самый главный вопрос. — Драконьим стеклом. "Клин клином значит" — А огнем его не убить? — Драконье стекло и есть огонь. Он спит и ждет того кто может его пробудить... "Чего?" — А огнем дракона или иным способом сжечь его не получиться? — Это не убьет, но ослабит. — ответил он. "Ну хоть так" — А Старые Боги это кто? Духи Детей Леса которые после смерти, вселяются в чардрева? — переключился я от текущей темы и спросил с любопытством. — Мы верим, что чардрева это посланники Богов и после смерти, через них, мы воссоединимся с Богами. — говорил он, покачивая головой. "Вот оно как..." — А Трехглазый ворон это кто? — спросил я от чего Старейшина резко посмотрел на меня и прищурился. — Откуда ты знаешь о нем? — он явно не ожидал что я спрошу об этом. — Ты не должен был знать. — он резко встал и его лицо стало каменным — Что ты знаешь, Хранитель? — я почувствовал в нем злость. "Вот мать... Нужно что-то придумать" Морос Почти все время я обучал юного Хранителя воинским умениям. Быть Стражем, значит не только защищать и помогать Хранителю, но и обучать его, а рассказывать про мир людей, чтобы Хранитель никогда не забывал кто он. Юный Хранитель, как я его называю, в большинстве случаев ставил меня в тупик и знал такие вещи, которые мне не подвластны. Когда я не учил его воинским умениям, он учил меня или рассказывал всякого рода истории. Сам он был безумно рад маханию палкой больше, чем слушая истории от Детей Леса или от меня. "В здоровом теле — здоровый дух, а будет он еще здоровее, если и голова будет чем-то занята во время этого." — так всегда говорил Джон, когда просил не только смотреть за тем, правильно ли он отрабатывает движения, но еще и задавать ему различные вопросы. Ему всего пять, но он уже захотел начать тренироваться. Сегодня прекрасный солнечный день, а зрителями за тренировкой, стали многочисленные птицы сидящие на ветках чардрев и многовековых дубов. — Выпад! — крикнул я и подождал пока он правильно сделает то что я ему говорю — Для чего нужна Стена? — кричу я Джону, который с деревянной палкой отрабатывает движения на небольшой поляне в километре от деревни, которая, по существу, уже стала тренировочной площадкой. Вместе с ним, по правое его плечо, те же движения отрабатывает и маленькая девочка Ара, которая всегда ходит вместе с Джоном. Ара — рыжеволосая, веснушчатая девочка, которая одного возраста с Хранителем. Маленькому мальчику на этом острове, да еще и который почти никогда не выходит к людям, довольно трудно найти друзей, но одного он все же нашел. Первоначально, ее родители были абсолютно против дружбы между мальчиком который живет обособленно, и их дочерью, так как считали свою дочь недостойной. По наущению Хранителя поговорил с родителями Ары и это разрешило ситуацию. С того дня, Джон и Ара как не разлей вода. — Стена не дает пройти ни Иным, ни мертвым. — ответил Джон, протыкая воздух деревянной палкой. — Блок! Что защищает Стену? — спросил я глядя на его неумелый блок. — Ноги шире! Руки прямые! — Магия. — ответил Хранитель и я удивился тому, что Ару не сильно занимают ответы Джона. "Должно быть, он ей рассказывает столько же, сколько и мне" — Руби! Что будет если магия исчезнет? — спросил я, ожидая ответа. — Они сломают, пройдут, перелезут или обойдут Стену. — ответил Джон у которого с лица уже капал пот. — Как они ее обойдут? Они же не умеют плавать, дубина! — подала свой голос Ара отпуская деревянную палочку. Она повторялся все в след за Джоном. "Ах дети... Тот кто бы назвал Хранителя дубиной, ждала бы печальная участь от своих же сородичей." — Им это и не нужно. Они подождут пока вода замерзнет и пойдут по льду — говорил он, тяжело дыша — И вообще, леди не должна драться на мечах! — сказал Джон остановившись. С его лба, а землю, падали капельки и вдруг, улыбаясь, он неожиданно побежал. — Я не ЛЕДИ! — кричала Ара сказанное, размахивая деревянной палкой. "Да уж" — подумал я, глядя за смеющимся Хранителем и разъяренной девочкой, у которой сзади, болталась небольшая рыжая коса. Джон Несколько месяцев назад, мы перешли от историй к языкам, и я начал изучать язык Первых людей. На мои вопросы зачем он мне, ведь этот язык уже почти никто не использует, Старейшина указал на то, что я Хранитель, и должен знать многое. "По крайне мере, одичалые за Стеной говорят на этом языке" — Повтори. — сказал Старейшина который уже два часа учит меня словам, на этом старом языке. — Сиггерик это обманщик. Скагос — камень. Магнар — вождь. — в очередной раз отвечал я устало. Он подолгу заставлял меня проговаривать слова чтобы лучше запомнить. Обучение языкам никогда не давалось мне легко, ни в этой жизни, ни в предыдущий… — Знаете, мне кажется, было бы лучше знать высокий валирийский и дотракийский чем язык Первых людей, который ныне мертв. — Ты должен знать этот язык, юный Хранитель. — ответил Старейшина, делая удар на слове ДОЛЖЕН. — Я знаю. — устало выдохнул я. — А что по поводу высокого валирийского и дотракийского? Думаю, эти языки мне пригодятся в будущем. — сказал я улыбаясь. — Возможно… — ответил он спустя несколько секунд в своей неспешной манере. — А что по поводу книг и бумаги? Мне нужно знать политическую обстановку в мире, а также записывать свои мысли. — сказал я и слушал его слабый вздох. Учиться в устной манере трудно и трудоемко, а книги бы решили многие проблемы. К сожалению, книги на острове большая редкость, а те что есть, в большинстве случаев, сделаны из какой-то красной ткани и написаны на языке Детей Леса который мне в принципе не понятен, так же как и их говор, который больше похож на шелест листьев и журчание воды, чем на язык разумных существ. — Время тренироваться мечом. — сказал Старейшина через несколько секунд, указывая в сторону, своим темно зеленым пальцем, не давай ответа на мой вопрос, от чего я улыбнулся и подскочив, побежал на поляну, где меня уже ждал Морос. Ничто мне так не нравится, как учиться сражаться, ведь, владение мечом — очень полезный и интересный навык и один из самых важных, ведь будучи в феодальном мире — это, пожалуй, один из самых главных навыков для выживания. Морос "Уже 276 год от Завоевания Эйгона." — думал я. Темно-синее ночное небо, было усыпано сотнями маленьких огоньков что взирали на людей, и я вместе с Джоном сидели у костра на северном берегу острова. Небо было без туч, чистым, и Джон любил сюда приходить чтобы разглядывать водную гладь и смотреть на Харренхолл, который даже в ночи, возвышался над землей. С берега открывался хороший вид на высокие башни старого, разрушенного замка, в которых мелькали маленькие огоньки, а чистый воздух приносил приятные запахи цветов и хлеба. Иногда, отсюда можно было даже услышать смех из Харрентона, города что разположился на берегу Озера. Когда то это был крупный город. — Ты уже решил, что будешь делать? — спросил я. Этот мальчик поражал меня своей внимательностью и мудростью. Он мог ответить буквально на любой вопрос, а его словесные выпады могли подсказать то, что ему было не шесть лет, а шестьдесят шесть лет. — Конечно, я стану лордом, обзаведусь замком и людьми, и завоюю уважение. — ответил он ударяя себя в грудь, небольшой ладошкой. Проведя рядом с ним несколько лет, я понял, что он умнее любого человека, которого я встречал, а возможно и самый умный, ведь он был нареченным Хранителем. — И зачем тебе становится лордом? — спросил я не понимая. — Все начинается с дома Морос. — уклончиво ответил он. — Полагаю, это все после того как подрастёшь. Надоело сидеть на острове? — спросил я улыбаясь и ложась на песок. — Пфф, конечно! — фыркнул он. — На острове, на который почти никто не заплывает и ничего нет, кроме деревьев и чардрев. Кому бы хотелось тут сидеть? Сюда за столько лет даже бандиты с того берега не забредали. — негодовал он. — Так может забредали, только они теперь на дне Божьего ока — подметил я с улыбкой. — Возможно, но я уже давно хочу отсюда свалить. — сказал он, подкидывая палку в огонь. — Да вон хотя бы стать лордом Харренхолла, я бы перестроил его и превратил бы в жемчужину. "Но он проклят и не приносит счастья" — подумал я глядя на Джона. Огоньки, которые развивались в разрушенном замке приманивали его взгляд и он, глядя на них, тяжело вздыхал. — Уверен что хочешь этот полуразрушенный замок? — задал я вопрос на что он улыбнулся обнажая все свои зубы. — На самом деле я думал про Север, как тебе? — спросил он. "Север — холодный край, но по крайней мере там верят в Старых Богов" — думал я. Не то что бы я плохо относился к Семерым или же к другой религии, но для меня другие боги чужие сказки. Что может быть живее и сильнее чардрева который не гнется даже в самые суровые зимы? Что может быть страшнее и манительнее чем лик вырезанный на чардреве вырезанный тысячи и тысячи лет назад. Трогая ствол чардрева ты чувствуешь жизнь, а лишь находясь рядом с этим божественным деревом, ты чувствуешь умиротворение. Как можно верить во что-то иное когда вот оно — вот оно доказательство того что есть лишь Старые Боги. Я пристально взглянул на Джона... Вера что была с начала времен — как можно ее отрицать? А может Семеро тоже есть? Быть может у них есть свой Хранитель? Вряд ли… Андалы что привнесли веру в Семерых, рыцарство и обработку стали, приплыли в Вестерос через тысячу лет после того как Первые люди и Дети леса заключили договор. Их единый Бог, который Семеро — тоже настоящий? Быть может, но я уж точно так не считаю. — Думаю Север это лучший вариант. — кивнул я. — Как скажет Хранитель. — сказал я и услышал хмык с его стороны. Ему не нравилось когда я так говорю, но разве я могу иначе? Джон "Блин, у меня же сегодня день рождение!" — неожиданно вспомнил я и глянул перед собой. Время на острове идет как-то по другому, как-то… завораживающее. Сквозь маленькие зазоры из стены и потолка, которые были обшиты листьями, в небольшой домик, залетали маленькие светлые лучи солнца, в которых нежно играет пыль. Сегодня особенный день, о котором многие говорили, но никто не вдавался в конкретику. Сидя за небольшим столом, я, читал книгу, а Морос напротив меня, рассказывал историю, которую и так все знают. "Он всегда рассказывает что-то когда нервничает..." — подметил я. — Вожди и герои Первых Людей встретились с Детьми Леса в рощах чардрева, на маленьком острове, что лежит посреди огромного озера, именуемого Божьим оком. Там они заключили договор… — Я знаю эту историю Морос — перебил я его, перелистывая страницу. Листы были толстыми и имели цвет меда, словно вытесанный папирус. В Вестеросе чертовски плохая бумага. — У тебя скоро посвящение. — сказал он через несколько секунд. Краем глаза я видел его хмурый, задумчивый взгляд. — Ты готов? — А к такому можно быть готовым? — парировал я. "Я даже не знаю что там будет." Сидя за книгой, я пытался читать, но ничего не получалось. Я размышлял над своим посвящением в Хранители. Каким оно будет? У некоторых народов ты не мужчина, пока не переспал с женщиной или не убил человека, но Дети Леса не люди, и они явно не так просты. Быть Хранителем это не просто быть мужчиной — это призвание, с которым я смирился еще много лет назад. Каждый Хранитель рождается тогда, когда умирает предыдущий, и все они начинают свой путь на этом острове. Непонятно одно, почему никто не говорит об посвящении и о предыдущем Хранителе. Умер от старости? Убили Иные? Сожрал дракон? Проведя столько лет на этом острове, в окружении Детей Леса, я ничему уже не удивлюсь. Узнав столько тайн и ответов на вопросы, которые будут будоражить умы всех людей, я понимаю почему этот остров и люди на нем, стараются оставаться в тайне от всего мира. Если хоть слово, хоть шепоток улетит отсюда, может начаться такое отчего весь мир сгорит. — Пора. — сказал Корень отодвинув шторы из листьев, которые были вместо двери в доме. Услышав его я взволнованно и возбужденно улыбнулся и со звуком закрыв книгу, резко поднялся. — Только Хранитель! — отрезал Корень и посмотрел на Мороса, прищурив свои золотые глаза с маленькими черными зрачками, увидев, как он собирается сделать шаг в сторону выхода. Тон Корня был очень категоричным. Пожав плечами и глядя на задумчивое лицо Мороса, я вышел вслед за Корнем. Я, не спеша следовал за Корнем, который вывел меня из моей полянки, которую считал своим домом. Мы прошли и рощу Детей Леса, в которой они жили, и которая к настоящему моменту оказалась абсолютно пуста. Пройдя сквозь множество кустов и деревьев, я вышел на поляну, на которой никогда не бывал. За столько времени я обошел этот остров вдоль и поперек, но на этой поляне, я не был ни разу. "Магия которая не дает видеть что здесь?" — подумал я. Первое что открывается взору было огромное чардрево с величественной кроной которая должна была виднеться с любой точки острова, а может даже и с берега. Кора чардрева была цвета кости, а темно-алые листья казались, тысячью испачканных в крови ладоней. На толстом стволе было вырезано лицо, длинное и задумчивое; глубоко ушедшие в кору глаза заплыли застывшим кровавым соком и казались странно внимательными. Уж они точно знали, что такое время. Вокруг чардрева, кривыми лучами идущему к нему, словно спиралью, расположились неотесанные камни-обелиски, создавая некую странную атмосферу. Не успел я сделать шаг как меня подхватили Дети Леса и поволокли к чардреву. — Что происходит?! — вскрикнул я удивленно. — Эй, я и сам могу идти! — говорил я, пытаясь сопротивляться, но они меня не слушали. На их головах красовались головные уборы, из красных листьев которые расходились во все стороны, создавая что-то типа шапки шута. Они молча потащили меня прилагая все свои усилия к большому чардреву, на ходу обвязывая мои запястья какими-то веревками из перевязанных вместе прутьев. — Эй, что за херня? Ответьте мне! — кричал я испуганно, не получая их ответа. Воткнув мне кляп в рот, они протащили меня к чардреву и привязали руки за торчащие толстые корни. Старейшина, просто стоял и смотрел на меня, а после достал из-за спины осколок черного драконьего стекла который был похож на наконечник копья. Драконье стекло было черным, хорошо обработанным куском, словно его таким и достали из цельного куска обсидана. — НЕТ! СТОЙ! — кричу я, но из-за кляпа они меня не понимают. Я брыкался и рыпался, но ничего не получилось: веревки из прутьев крепко связывали меня с корнями, и моей силы восьмилетнего мальчика было недостаточно что бы выдернуть свои руки. Старейшина, держа в своей правой руке небольшой посох из чардрева с красными листами, подходил ко мне все ближе и смотрел своими золотыми глазами, а остальные Дети Леса позади него, стояли, и поднимали руки к небу. Он сел на корточки и начал втыкать в мою грудь этот осколок от чего я взвыл от боли. — Теперь ты Хранитель… Теперь ты Хранитель… — проговаривал он, вталкивая все глубже этот осколок замороженного огня. Жгучая боль по всему телу и острая рана прямо в сердце не оставили мне шанса быть в сознании. Я напрягал каждую клеточку своего тела и пытался убежать, вырваться, но ничего не выходило. Сердце резко начало биться, и я жадно глотал воздух, но из-за кляпа не получилось вдохнуть полной грудью. Воздуха становилось все меньше, и я, в агонии, поднял свой взор к небу закатив глаза, а другие Дети Леса, все также стояли позади Старейшины и поднимали свои руки, смотря в чистое, безоблачное небо. Старейшина медленно шевелил своими темно синими губами и смотрел на то, как проникает этот кусок стекла, ко мне в плоть. Его глубокие золотые глаза переключали свой взор от моего лица, на сердце и обратно; в них отчетливо читалась боль…Продолжение следует…