Hello/Goodbye

      Николь Хот влюбилась в свою жену с первого взгляда.       Когда Вейверли Эрп слышит эту фразу, она закатывает глаза, улыбаясь: «Она говорит это, чтобы извиниться за то, какой идиоткой была, когда мы впервые встретились».       После десятилетий, проведенных вместе, их история о том, как они познакомились, была похожа на хорошо отрепетированный танец. Каждая из них рассказывала свою часть о том, как их бедные души попали в эту историю любви.       История Николь начинается с привета.       Николь Хот была худенькой семилетней девчонкой с длинными руками и ногами и всегда дикой причёской. На ней можно было найти два цвета. Белый и красный. Её кожа была ярко-белой, и неважно, как много часов она проводила, играя на улице под солнцем. Весь день, каждый день, особенно летом. Её волосы были такими красными, они выглядели, как языки пламени, когда она бежала, перегоняя соседских детей.       В один из таких дней, бегая по улице, она встретила зелёный и коричневый цвета.       Волосы Вейверли Эрп были опрятно уложены, а зелёное платье выделялось среди красных, белых и синих цветов в День независимости Америки.       Молодое сердце Николь Хот щебетало в груди, когда она бежала к Вейверли. Николь не знала, кто она, но она знала, что — это один из тех моментов, который она хочет запомнить. На тротуаре в ряд были выстроены фейерверки, и воздух пах дымом костра, а на улице вот-вот смеркалось. Мурашки пробежали по спине Николь, а её бледные щечки покраснели, когда она представилась незнакомке.       Она едва успела произнести своё имя, как вдруг другой ребенок по соседству возник перед Вейверли, загораживая Николь: — Я Джеймс, — сказал он, хотя никто и не спрашивал. — Но мои родители зовут меня Чемпион, потому что я лучший.       Вейверли, стесняясь, просто кивнула обоим новым друзьям. — Хочешь посмотреть, как я катаюсь на скейте? — спросил Чемп у Вейверли. Он, не дожидаясь ответа, неловко маневрируя, проехал вниз по улице. Когда он вернулся, Николь хмыкнула: — Харди, ты же знаешь, что я лучше, чем ты. Смотри, Вейверли.       Николь выхватила доску у Чемпа, разогналась и сделала трюк, идеально приземляясь на ноги. Она была благодарна тому, что её отец проводил бесконечное количество часов с ней, обучая трюкам. Вейверли была и шокирована и удивлена, радостно хлопая в ладоши.       Чемп заметил её реакцию, фыркнул и грубо забрал доску у Николь: — Да, я тоже так могу!       Так Чемп и вывернул запястье напротив дома Николь Хот четвертого июля.       И так Вейверли кричала на Николь, называя её выпендрёжницей. Эрп присела около Чемпа, убирая волосы с его глаз, в то время, как он звал маму.       И, если оглянуться назад, эта первая встреча была идеальной метафорой к первым десяти годам её дружбы с Вейверли Эрп.       Николь делала что-то для Вейверли.       Чемп был против.       И Вейверли была на его стороне.       Когда им было десять и одиннадцать, отец и сестра Вейверли погибли. И тогда Вейверли пришла к Николь, которая крепко её обняла. Рыжая взяла любимое одеяло Вейверли, включила её любимое шоу и сделала им по огромному стакану шоколадного молока с забавными трубочками, которые любила Вейверли.       Они обнимались на диване, Николь проводила рукой сквозь волосы своей подруги.       Но через минуту вибрация на телефоне заставила Вейверли подняться, чтобы ответить на сообщение Чемпа.       Николь старалась не закатывать глаза и ушла долить шоколадного молока в стаканы.       Когда им было двенадцать и тринадцать, Николь сбегала с физкультуры почти каждый день, чтобы Вейверли не приходилось обедать одной.       Вейверли рассказала о том, как переживает о переходе в среднюю школу, потому что она никого не знает там. И Николь не беспокоилась о том, что ей придется отрабатывать занятия или получать наказания, если это поможет Вейверли.       Но Вейверли всё равно уходила со школы с Чемпом.       А во втором семестре, Чемп пришёл на обед к Вейверли, и девушка подумала, что будет лучше для Николь, если ей не придется больше пропускать физкультуру. Николь старалась не принимать всё близко к сердцу, однако ей было больно.       Когда Николь перешла в старшую школу, она всё реже и реже стала видеть Вейверли и Чемпа. Они все ещё были в средней школе, а Николь была занята баскетболом и лёгкой атлетикой.       Николь завела новых друзей, но все ещё поддерживала отношения с Эрп. Когда Вейверли присоединилась к ней в старшей школе, было такое ощущение, что между ними ничего не изменилось. Что было не так уж и плохо.       Вейверли всегда обещала, что придёт на игру Николь, но в итоге смотрела на тренировку Чемпа на лавке футбольного стадиона.       Это случилось после первой игры Чемпа, тогда Чемп предложил Вейверли быть его девушкой.       Вейверли появилась в дверях Николь: — А что если он захочет меня поцеловать?       Николь подняла брови в удивление. — Вы ещё не целовались? — облегчение и отвращение проскользнули в её голосе. — Нет! — вскрикнула Вейверли, плюхаясь на тот же диван, на котором однажды она плакала в руках Николь из-за того, что её старшая сестра, Вайнона, обвиняла её в смерти Уиллы и отца. — Мы только начали встречаться, Николь! — Ну, сейчас же он твой парень? Да? И я думаю, что ты должна хотеть поцеловать его? — Но что если я сделаю это неправильно? — Вейвс, я не… — Давай попрактикуемся! — Что?! — Пожалуйста, Ник? Пожалуйста? Я не хочу выставить себя в плохом свете. А что если он захочет расстаться со мной?       Николь сглотнула и кивнула. Она знала, что ни в чём не сможет отказать Вейверли. Она также знала, что это её единственный шанс поцеловать девушку, в которую она была влюблена всю жизнь.       Поцелуй был не из лучших. Если быть честным, он даже не входил в топ сто их лучших поцелуев. Поцелуй на свадьбе. Поцелуи, когда они были помолвлены. Поцелуи, когда они узнали, что ждут ребёнка оба раза. Поцелуи после рождения их детей. Поцелуи, когда у их детей получалось что-то новое. Эти поцелуи Николь считала лучшими.       Этот поцелуй был неискренним и горько-сладким, но всё ещё их первым поцелуем. Так, как и в их первую встречу, она запомнила конский хвост Вейверли, её цветочный запах, её облегающие джинсы (чёрные, которые она всегда носила зимой) и её теплый свитер.       Она была слишком увлечена запоминанием момента, что практически упустила тот момент, когда Вейверли всё поняла. Зато она не забыла момент, когда Вейверли буквально выбежала из её дома, ссылаясь на то, что она нужна Вайноне.       Николь безразлично пожала плечами на это, однако её сердце было разбито.       Позже, во время их медового месяца, Вейверли призналась, что она убежала потому, что все чувства к Николь, которые она пыталась подавить, стали бить ключом. Она была потрясена и слишком мала, чтобы понять, что её чувства значат.       Но Николь думала, что её лучшей подружке просто было противно.       С горем пополам их дружба продлилась ещё два с половиной года.       Каждую осень, цветы появлялись в шкафчике Вейверли. Потому что она знала, что даже если Чемп забудет, Вейверли не должна грустить в день, в который должна веселиться.       И Николь всегда была жилеткой, в которую можно поплакать, когда Вейверли ругалась с Вайноной, а ещё чаще — с Чемпом.       Николь поняла, что ей нужно было сменить школу. Однажды ночью, во время зимних каникул, во время ночёвки, Вейверли призналась, что переспала с Чемпом.       Николь не сказала ни слова, но чувствовала, будто её ударили под дых.       На следующее утро, когда Вейверли ушла домой, Николь сказала родителям, что она решила вопрос с колледжем. И вместо того, чтобы быть ближе к родному городу, она решила уехать на другой конец страны.       Она просто… Не могла больше находиться здесь. Она не могла смотреть на то, как Чемп станет лучшим защитников в футболе в следующем году. Она не могла смотреть на Вейверли в его руках. Она не могла смотреть, как дико верещит Вейверли, когда он забивает гол. Она больше не могла быть для Вейверли надежным плечом, когда для неё Вейверли была сердцем.       И так, одним утром в июне, Вейверли стояла у окна пикапа Николь: — И ты будешь звонить и писать, и мы будем разговаривать по фейстайму и остальное, да? — Вейверли вытерла слёзы, а Чемп лишь закатил глаза. — Да, — сказала Николь. И это был первый раз, когда она осознанно соврала Вейверли Эрп. — Конечно.       Николь запомнила, что рассветало, когда она завела машину и зарычал двигатель. — Мне нужно ехать, Вейвс, если я собираюсь добраться до Калифорнии к завтрашнему дню. — Да, конечно. Ну, увидимся на День Благодарения, да? — Увидимся, Вейвс.       Солнце стало подниматься над горизонтом, и Николь не раз была благодарна за новый день. — Прощай, Вейверли, — сказала Николь девушке, в которую влюбилась одиннадцать лет назад практически на том же месте. — Чемп, — кивнула она в сторону парня. Вейверли стояла на улице и провожала свою лучшую подругу взглядом, до тех пор, пока та не скрылась из виду. А Николь в свою очередь, старалась не оглядываться.