Лихорадка энсина Уайтли

Джулиан возвращался от энсина Уайтли, подхватившего редкую форму гриппа от торговца-ференги, чью таможенную декларацию ему пришлось проверять на прошлой неделе. Если говорить честно, никакой необходимости в посещении не было: лихорадка отступила еще вчера и энсин мог бы вернуться к работе уже на следующие сутки. Однако оставив Уайтли в вынужденном карантине, Джулиан нашел причину лишний раз пройти мимо апартаментов Гарака. Джулиан не знал точно, отчего сама мысль об этом была настолько привлекательной, но не стал отказывать себе в подобной малости. Вчера, проходя здесь, он не особенно прислушивался, точнее, посчитал, что ему показалось, но сегодня… Замедлив шаг, Джулиан оглянулся. Он был совершенно один в коридоре, и некому было спрашивать, что ему тут нужно. Его слух — обостренный генетическими улучшениями, о которых никто на этой станции не догадывался — улавливал знакомые звуки, сплетавшиеся в очаровательно легкую мелодию. Еще секунда — Джулиан узнал песню и едва поверил себе. Откуда… как?.. Неужели?.. Он закрыл глаза и вслушался, чтобы удостовериться — музыка льется сквозь стены прямо из апартаментов Гарака. Значит, это Гарак слушает мелодию — одну из тех, что были в злосчастной подборке, попавшей к кардассианцу, когда Джулиан случайно перепутал изолинеарные чипы. Джулиан поправил воротник формы в тщетной попытке избавиться от ощущения, будто кто-то невидимый сжал ему горло. Песня дошла до конца и тут же началась заново. Не случайность и не обман слуха: Гарак намеренно слушает ее. Именно Гарак. Во рту пересохло, и Джулиан сделал шаг к двери, из-за которой доносилась мелодия. Войти? Спросить, что происходит? Какая глупая идея! Джулиан снова торопливо оглянулся, но коридор по-прежнему оставался пустым и тонул в едва слышных звуках, обещавших что-то тягуче-сладкое, романтичное, что-то, о чем он, возможно, мечтал, но никогда не пытался выразить в словах. Он не заметил, как замер у самой двери, опустив ладонь на панель, но так и не набрав кода. Пора было идти, избавиться от наваждения и оставить, кстати, энсина Уайтли в покое. Завтра тот будет совершенно здоров и вернется к ференгийским таможенным декларациям, даже не подозревая, что был лишь предлогом, чтобы... Чтобы… Джулиан не продолжил мысль. Он почти решился отвернуться, когда песня в очередной раз закончилась, а дверь резко отошла в сторону. Напряженный, Гарак замер на пороге, всматриваясь в Джулиана нечитаемым взглядом. — Доктор… Что вы здесь делаете? У Джулиана не было никакого ответа, он только растерянно шагнул вперед, хотя хотел отступить. Все так же пойманная в кольцо мелодия как раз началась снова. Джулиан протянул руку, и Гарак внезапно принял ее, позволив второй ладони скользнуть ему на талию. Слаженным движением они отступили внутрь, уходя из полумрака коридора в мягко освещенное пространство личных апартаментов Гарака. Дверь закрылась, но Джулиану не было до этого никакого дела. Гарак увлек его в танец, и сердце отчего-то забилось с такой силой, что за шумом крови в ушах мелодия звучала с той же приглушенностью и нежностью, как если бы он оставался перед закрытой дверью в коридоре. Они танцевали так, будто это происходило не впервые. На мгновение Джулиану пришло в голову, что он видит сон, срежиссированный его подсознанием в попытке наконец-то открыть столь долго оберегаемую тайну. Тайну, в существовании которой Джулиан не хотел признаваться даже самому себе. О которой не сумел бы сказать даже сейчас, если бы услышал прямой вопрос. Впрочем, пока они двигались под музыку, в словах не было никакой нужды.