«Эти двое вели себя как заговорщики, причём заговорщики, не скрывающие, что у них заговор». Дом, в котором...
►Caravan Palace — Lone Digger В полицейском участке Детройта было слишком чисто, слишком тихо, слишком умиротворённо. Словно библиотека — не плюнь, не ори, не наступи на скрипящую половицу. Оказаться здесь просто так не хотелось, а уж приведённой в наручниках — и подавно. В комнате с прозрачным чудо-зеркалом, через которое наблюдали копы, работал кондиционер и было, в общем-то, весьма удобно, только вся эта чистота и порядок раздражал. Где же славные полицейские участки из начала восьмидесятых-девяностых? Где курящие работники, беснующиеся преступники, недовольные детективы и игра в «хорошего-злого копа»? Где, в конце-концов, Уиллис и Сталлоне с пистолетом с коброй?* Вместо них в допросную зашёл простой следователь в костюме цвета детской неожиданности, держа в руках небольшую кипу бумаг в папке. Деловито пододвинул стул и сел с другой стороны стола. — Итак, девочка... ты же понимаешь, что дело серьёзное? — он раскрыл папку и издал смешок. — Милка Горовиц, двадцать пять лет. Подозреваемая в хранении и сбыте наркотиков, сестра разыскиваемого Сэмюэля Горовица, подозреваемого в убийстве. Хороша семейка. — Имя насмешило? Так вот и живу. — И что же мы будем делать? Милка звякнула наручниками и пожала плечами. Она и вправду не знала, что делать. То, что сводный брат знатно её подставил, было очевидно. Она сама часто крутилась в опасных компаниях, покупая брату красный лёд. Думала, что уменьшая дозу, сможет помочь ему бросить. Надеялась на какие-то теплые братские отношения, а потом получила гостей-копов в свою квартиру, где Сэм оставил заначки. Брат благополучно пропал, а вот её доставили в участок до выяснения обстоятельств. Срок за хранение грозил не самый приятный, плюс сокрытие брата, плюс подозрение в убийстве. До пяти лет лишения свободы в колонии. Провести эти года в тюрьме Милке не очень-то хотелось. — Неужели никаких вариантов? — девушка снова звякнула наручниками. Похоже, это стало входить в привычку. Следователь шумно вздохнул и отложил папку с личным делом в сторону. — Варианты есть всегда, милочка. Мы можем скостить тебе срок, если ты сдашь нам всех, кого знаешь. Было бы в идеале ещё и брата. А если мы сможем раскрыть дело об убийстве — то ты вообще можешь получить условку. Что думаешь? Долго думать Милка не стала.***
Хуёвое настроение Гэвина Рида с самого утра было максимально хуёвым, потому что закончились его любимые сигареты в магазине по пути на работу. Он, конечно, смог стрельнуть одну штуку у участка, да вот хорошего настроения это не прибавило, потому что курить не Мальборо — отстой*. Он проспал, не выспался, не позавтракал и не покурил нормально. Опционально шли мешки под глазами, плюс синяк почти в половину щеки — остатки былой славы в клубе. Хуже могло быть только то, что произошло дальше. — Твоя новая подопечная, Рид. Как раз по делу Горовица. Следователь, ещё не сменивший свой костюм отвратного цвета, пихнул в руки Гэвина щуплую девчонку, сказав той напоследок, что ему её жаль. Девушка не поняла сперва, в чём соль, но стоило только Риду открыть рот — её осенило. Детектив-урод. — Так это ты та самая маленькая крыска, которая будет сдавать наркош, — усмехнулся Гэвин, осматривая девчушку. Ничего выдающегося: щуплая и скуластая, волосы короткие, зачёсанные назад в стиле девяностых, мужской пиджак и полнейшее отсутствие груди. На ноге — браслет, чтоб отслеживать передвижения. И имечко то ещё. — Так это ты тот самый следак, что будет разыскивать моего братца? — Горовиц сложила руки на груди и пыталась выглядеть дерзко, но получалось так себе. — Имя тебе не жмёт? Как тот старый шоколад с перебором сахара. — Самый лучший шоколад. Гэвин усмехнулся. Сработаются.***
Милка проводила большую часть своего времени либо в участке, либо дома под пристальным контролем одного из копов. Надсмотрщики менялись с завидной регулярностью, браслет дико мешал, а количество её знакомых, которые по-тихому толкали красный лёд, с каждым днём уменьшалось. Всё это были только наводки — полицейские сами ехали куда нужно и брали барыг. Иногда даже на квартирах, где устраивали небольшие притоны. Сама Милка ни разу не притрагивалась к наркотикам в плане употребления, зато любила выпить и частенько курила. Появление в её жизни Гэвина Рида было не самым желанным, но иногда его можно было терпеть. Просто надо знать, когда лучше промолчать. Только вот молчать Горовиц не любила. — Я интересуюсь знать, товарищ Рид... — Хватит пиздеть, как еврей. — А я таки кто? — Пьянь подзаборная. — Ну чё начинается-то...***
Очень много времени Милке пришлось проводить с вечно курящим и плюющимся пошлыми шуточками Гэвином. Поначалу это бесило. Потом пошла стадия принятия, а когда девушка привыкла, то это даже стало доставлять какое-то удовольствие. Высшая степень мазохизма, но почему-то еврейка была уверена, что этот мужчина не даст в обиду. Шутки шутками, флирт и все дела, но всерьёз задуматься о том, что Рид сможет на самом деле рассмотреть её, как объект симпатии, Милка даже не пыталась. Она — подозреваемая, он — детектив. Но одно она знала точно: ей чертовски хочется проводить как можно больше времени с ним. Подкатывать она умела хуёво, потому что скилл флирта был прокачан только благодаря компьютерным играм, и вживую, как оказалось, никуда не годился, так как чёртов Рид выбирал не те реплики. Милка куксилась и оставляла попытки до его следующей пошлой шутки. Но вот недавно Рид сам пришёл проверить её у неё дома, видимо успев послать куда подальше тех полицейских, которые занимались этим вместо него. Совсем не ожидав увидеть вместо привычных Стивена-Питера-Агафоника-и-как-их-ещё-там свой предмет обожания, Милка в дверях так и застыла. — Пропускать в квартиру будешь? Или есть что скрывать? — Вот ещё, — фыркнула еврейка, чувствуя, как уши начинают краснеть. Захлопнув дверь и войдя внутрь, Рид сразу же почувствовал приторный запах благовоний. — Видно, ты меня ждала, сладкая? — Моё желание пойти в душ и твой приход никак не связаны. И не называй меня так. — Ничего не могу поделать, ассоциации такие. Шоколад-то и вправду был пиздец сладкий. Милка фыркнула и прошла на кухню, Рид — за ней, не упуская возможности лицезреть полотенце и мокрую спину еврейки. — Есть новости? — Разумеется. Ты — голая, со мной в одной квартире, — Гэвин сел на стул и выложил пачку сигарет. Одну прикурил, затянулся. — В моей квартире. И я имела ввиду дело. Затягиваясь, мужчина смотрел, как Милка включает плиту и ставит на неё кофейник. Понял, что что-то не так во внешности. Отсутствие макияжа — это да, а вот волосы... разве они вились? Гэвин вспомнил, как Горовиц как-то упоминала о том, что волосы вьются на самом деле, мол выпрями или нет — два разных человека. Полезно. И ведь действительно — волосы вились мелким бесом, и Гэвин явно не мог взять в толк, почему Милка прячет такую красоту. Капли с мокрых волос падали на плечи и стекали по ключицам, прячась где-то под полотенцем, которое девушка держала так себе. — Нравится? Рид не сразу просёк, что пялится на неё с какой-то дурной улыбкой. — Ой, иди нахуй, — он затушил сигарету в пепельнице и принял из рук девушки чашку кофе.***
— В моей кровати не курят. — Ага, ещё скажи, что здесь зона «нетрахания». Милка лежала на боку, подперев рукой голову, и смотрела на Гэвина, который медленно затягивался. Просто секс — ничего более. Но вот отчего-то девушке хочется, чтобы этот чёртов детектив не покидал пределы её квартиры, в идеале — кровати. Милка привязалась. Определённо. Но вот говорить это и уж, тем более, спрашивать что-то у Рида она ни под каким предлогом не будет. Пока Гэвин спокойно лежал и смотрел в потолок, Горовиц не упустила возможности полюбоваться на хорошо сложенное тело мужчины, хоть и покрытое бесчисленными шрамами. Она уже минут пять лицезрела сие, а Рид всё смотрел вверх. Видимо, ждал каких-то новостей с потолка. — У меня всё болит. Особенно вагина. Гэвин засмеялся и выбросил окурок в пепельницу, заботливо принесённую ранее Милкой. — Ты слишком узкая. А член мой сама видела. — Можно было и без хвастовства, мистер самый-крутой-детектив. — Но это можно легко исправить. — Размер твоего члена или моей вагины? Вопрос еврейки Рид оставил без ответа, поцеловав её. Сначала медленно и, вроде бы, нежно, а потом скверный характер мужчины дал о себе знать.***
Через пару часов Милка вывалилась из ванной при полном параде. Вывалилась в буквальном смысле — споткнулась о растянувшуюся у двери кошку и приземлилась на четвереньки, успев выставить руки. Кошка взвыла и умчалась, а Гэвин громко засмеялся. — Клуша. И как ты вообще собралась провести нас в клуб? И что за прикид опять? Горовиц поправила свой любимый мужской пиджак и классические штаны. Волосы, как всегда, зализаны назад, макияж — броский. Словно у неё там в ванной портал в девяностые. — Этот стиль называется «Твой батя на выпускном». Когда они с Гэвином сели в машину, Милка начала нервничать, причём сильно. Последний человек, которого ей надо было сдать — мужчина по имени Картер, хозяин одного ночного клуба. Клуб — для прикрытия, на деле же Картер держал под собой почти всю южную часть Детройта, торгуя красным льдом. Все, кого Горовиц сдала до него, были только мелкими сошками, но все они были под его началом, так что это должно было нехило ударить по репутации. Картера искали давно, а когда нашли, то не смогли ничего ему приписать, потому что он оказался чист. И не было свидетелей, готовых рискнуть, чтобы сдать его. А тут под руку попалась Милка, уверяющая, что сможет провести с собой в клуб только одного человека. Поехал, разумеется, Гэвин, перед этим снабдив девушку прослушкой в ухе и микрофоном, который совместными усилиями прикрепили под лифчик. Чтобы не вызывать подозрений, отряд полиции остановился за квартал до клуба, ожидая указаний детектива. В клуб Милка зашла почти как к себе домой — охранники знали её, и Риду это совсем не нравилось. Разумеется, ей пришлось выложить почти всю свою подноготную, потому что иначе никакого сотрудничества с полицией не было бы. Горовиц покупала у Картера красный лёд для своего брата, частенько покупала, выкладывая большие суммы за это. Картер же был доволен таким покупателем, не забывая периодически трахать её, так сказать, вместо налога. Милка терпела унижения, отдавала все деньги и несла наркоту брату, чтобы потом он её кинул. Гэвин страстно хотел найти его и набить ему морду. В идеале — сломать пару костей. В профилактических целях, не иначе. Было шумно, темно и много народу. Горовиц держала Рида за руку очень крепко, и мужчина ясно чувствовал, как она дрожит. Однако девушка шла довольно уверенно, нагло распихивая танцующих. Музыка была очень громкая и, надо сказать, немного пугающая. Под такую просто отлично накидаться и уйти в астрал. Если бы Милка не держала его за руку, он бы её давно потерял, потому что световое оформление зала было броским и часто мигало. Белый топ девушки, торчащий из-под пиджака, светился неоновым, как и футболка Рида. Дойдя до бара, она остановилась и прижалась к Гэвину, делая вид, что обнимает его. — Дальше надо по одному. Я пойду к Картеру, он должен провести меня в помещение, где он торгует. Там его возьмёте. Только пожалуйста... — Милка отстранилась, и Рид увидел, что она очень испугана, — не опоздай, Гэвин. Горовиц уже хотела уйти, как мужчина потянул её за руку и впился в губы. — Не забудь про слово. Милка кивнула, облизывая влажные губы, и ушла вглубь толпы. Гэвин обернулся к бару и заказал выпивки.***
Всё пошло совсем не по плану. Оказалось, Картер подозревал девушку с самого начала, когда начали пропадать его люди. У него был кто-то в полиции, кто-то, кто сразу сливал всю информацию. Но Милка действовала умно: ей удавалось сдавать его людей до того, как он поймёт, за кем идут следующим. Поэтому оставлять её в живых было необязательно. Комната, куда её привели, была в двух помещениях за залом с танцующими. Милка слышала отголоски музыки, но смутно — голова гудела от двух сильных ударов. Кровь стекала на белую футболку, и она не к месту вспомнила фразу из одного фильма: «Кровь сводят минералкой с лимонным соком. Или красное носи, ослина». Действительно, ослина. Надо было продумать вариант того, что Картер всё просёк. — Неужели думала, что после всего, что натворила, можешь так просто заявиться ко мне и снова просить красного льда? За долгими рассуждениями Картера она не сразу поняла, что он не догадался о засаде. Охранник явно сообщил, что пришла она не одна. Другой вопрос: успел ли Гэвин вызвать подмогу до того, как его нашли в толпе танцующих? Ответ пришёл сам собой, потому что в зале послышались выстрелы. Голова очень сильно гудела и сознание как-то ускальзывало, поэтому Милка с запозданием осознала, что всё закончилось. Ещё получив первый удар, она успела-таки выкрикнуть в микрофон кодовое слово, но не была уверена, что Гэвин его принял. Были какие-то звуки возни, выстрелы совсем близко, а потом её немного потрясли за плечи и подняли на руки. — О, у меня что-то в глазах двоится... Рид, это ты или ты? Таки пришёл, засранец... — Тебе ударом мозг повредили? Конечно я пришёл, дура. Я же обещал. Милка откинула голову назад и поняла, что теперь падать в обморок можно спокойно.