Реальность создаёт разум

13.

      Здесь не было абсолютно НИЧЕГО: ни одного намека, как мне вернуться домой. Просто небольшое озеро. Я обошла его по периметру и ничего не шла. Ни единой подсказки. Моя затея оказалась провалом чистой воды.       Было часа три утра. Небо на горизонте начало слабо светлеть. Я села на берегу и обхватила руками колени. Меня заполнило чувство всепоглощающей усталости. Я поняла, что проиграла. Мне нужно было решать, что делать дальше. Но вместо этого я отдалась чувству абсолютной апатии, и, как мантру, прокручивала в голове: как же меня достала эта альтернативная реальность, сил нет терпеть это дерьмо.       Послышался стук копыт. Мне даже не нужно было поворачивать голову, я и так знала, кто это прискакал по мою душу. — Сейчас ты скажешь, что обещала только не вредить себе, а про побег и слова не было, так? Нашла то, что искала? — услышала я насмешливый голос капитана Леви.       Я поднялась на ноги и сказала спокойно: — Я не вернусь назад. — Думаешь, кто-то будет тебя спрашивать? — Вам придется тащить меня силой. Просто так я не дамся.       Капитан спрыгнул с лошади: — Мне не привыкать применять силу.       Мой рюкзак лежал в паре шагах от меня, и я понимала, что не успею схватить его и вытащить свое оружие. И альтер эго предательски кинуло меня, упорствуя в своей глупой уверенности, что капитан мне не враг. Так что единственным оружием были мои знания единоборств да собственные руки и ноги.       Я встала в боевую стойку. Увидев это, Леви сказал издевательски: — Идиотка. Собралась драться со мной?       Я не собиралась разводить бесполезные разговоры, поэтому просто следила за его руками, но все равно чуть не пропустила первый удар. Это было очень близко. Его кулак просвистел в паре сантиметров от моего лица. Капитан нападал, а я уклонялась, вспоминая все, чему меня учили на тренировках и дожидаясь малейшего шанса, чтобы ударить. В какой-то момент я поняла, что он совсем не старается. Мужчина легко уходил от всех моих ударов, а сам намеренно промахивался. Он мог бы вырубить меня первым же ударом, но предумышленно ударил мимо. Леви попросту издевался надо мной! Меня затопило чувство такой дикой ярости, что я начала нападать с удвоенной силой. Мои усилия принесли плоды — каким-то невероятным образом мне удалось заехать ему ногой по ребрам.       Он отпрыгнул назад и остановился: — Ты, действительно, кое-что умеешь. Но до этого момента я дрался несерьезно. Мне было интересно посмотреть на твои навыки.       Через десять секунд все было кончено: я стояла на коленях на земле со скрученными за спиной руками. Я даже не успела понять, какой приём применил капитан. Мужчина был настолько быстр, что мои глаза не уловили, как он оказался за моей спиной и скрутил меня. Нужно отдать ему должное — боли практически не было. Потом Леви поднял меня на ноги и сказал спокойно: — Я отпущу твои руки. Ты же понимаешь, что сопротивляться бесполезно.       На меня накатила волна ужасающего безразличия. Стоя на том берегу, я поняла, что все это реально. Мне не вырваться из этого мира и не сбежать от этого человека! Леви мне что-то говорил, но слова не доходили до моего сознания. Похоже, капитан понял, что я не в себе. Поэтому встряхнул меня за плечи и сказал, четко выговаривая слова: — Мы сейчас сядем на лошадь и вернемся в штаб.       Подал мой рюкзак, и я натянула его на плечи. Мужчина помог мне взобраться на лошадь, заскочил сам и сел передо мной. Я обняла его за талию. Мне было все равно, что сейчас мы так близко. Явись передо мной отряд марвеловских мстителей в полном составе, я вряд ли отреагировала бы.       Лошадь скакала неспешной иноходью. В какой-то момент меня сморила дремота, и я уткнулась лбом в его плечо. Вскоре показался замок. Леви похлопал меня по руке: — Эй, просыпайся.       Я разлепила глаза. Мы въехали в ворота замка и подъехали к конюшне. Он спрыгнул с лошади. Я же не проявляла никакой инициативы. Наверно, именно так чувствуют себя коматозники. Капитан буквально стащил меня с лошади. А затем отвел ее в конюшню. Пока он расседлывал животное, я стояла там, где меня оставили. Было четыре часа утра. Начинался новый день. А мне казалось, что жизнь моя закончилась на берегу того озера. Дальше виделся только мрак.       Выйдя из конюшни, Леви взял меня за руку и повел за собой. Я думала, что он запрет меня в подвале, но мы поднялись на жилой этаж. Когда шли по коридору, я с удивлением подумала: неужели он просто ведет меня в мою комнату? Но мы прошли мимо. Миновав ряд пустых комнат, мы повернули налево и оказались в тупике, где была всего лишь одна дверь. А я и не догадывалась, что там тоже есть какое-то помещение.       Мужчина открыл дверь и завел меня внутрь. Комната была гораздо больше моей, хорошо обставлена и очень чистая. По идеальному порядку, царящему внутри, я поняла, что это комната Леви. Капитан запер дверь на ключ и положил его в ящик стола, окончательно отрезав мне путь к отступлению.       Леви снял плащ, куртку и аккуратно повесил их в шкаф. Затем так же не торопясь отстегнул снаряжение и часть ремней. Я стояла посреди комнаты и наблюдала, как методично он моет руки с мылом, поливая себе из кувшина, затем споласкивает лицо. Наконец, Леви подошел ко мне и глядя прямо в глаза, сказал спокойным тоном: — Раздевайся.       Как только мы вошли в эту комнату, я знала, что последует далее. Но у меня совсем не оставалось сил придумать, что делать: отбиваться, кричать в надежде, что меня услышат, поговорить с ним спокойно или слезно упрашивать, чтобы Леви оставил меня в покое? Все варианты казались мне бесполезными.       Капитан, не видя никакой реакции с моей стороны, подошел и стащил с меня рюкзак. Затем начал расстегивать мою рубашку. В его действиях не было грубости или резкости. Всё выглядело так, как будто муж раздевает жену или парень свою девушку, а не насильник жертву. И эта будничность происходящего была самым страшным, что когда-либо случалось в моей жизни.       В этот момент пришло осознание, что все это происходит здесь и сейчас, и происходит СО МНОЙ. Во мне поднялась волна протеста. Я оттолкнула мужчину и рванулась к двери. Разумом я понимала, что это бесполезно, но инстинкт говорил мне бежать. Леви догнал меня в два шага, развернул к себе и прижал к стене, разведя мои руки в стороны. У меня не было ни единого шанса. Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала умоляюще: — Леви, пожалуйста! — мой голос прозвучал хрипло.       Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом отпустил мои руки и отступил на пару шагов назад: — За все это время ты впервые обратилась ко мне по имени.       Я лихорадочно соображала, что же сказать ему. — Леви, — мой голос прозвучал увереннее, и я сказала, глядя ему прямо в глаза. — Зачем Вы так поступаете со мной? Это на один раз? Потом Вы отстанете от меня? То, что Вы собираетесь сделать — изнасилование. Пожалуйста, не делайте этого со мной!       Мужчина был абсолютно спокоен, и я видела в его глазах полнейшую решимость не выпускать меня из своей комнаты, пока он не получит желаемое. Но всё же, когда я произнесла слово «изнасилование», мне показалось, что по его лицу пробежала тень.       Капитан сказал: — С самого начала своего пребывания здесь ты испытывала меня на прочность. Я никогда ни с кем не был таким терпеливым. Ты получила множество шансов вести себя как следует, но продолжала выкидывать один фокус за другим. А теперь задаешь мне такие вопросы. — И Вы хотите меня ТАК наказать? Это же неправильно! Оставьте в стороне моё поведение. Сейчас же речь идет совсем не об этом, — я запнулась, подбирая слова, — Это всё так странно. Я запуталась и не понимаю, что чувствую сейчас. Это зависит от Вас: или я возненавижу Вас так, что не успокоюсь, пока не убью Вас или себя, или…       Тут я остановилась, не зная, что дальше сказать. Во мне, действительно, бушевал огонь противоречивых чувств. С одной стороны, я боялась и не хотела того, что может произойти. Но с другой… Нужно признаться честно, где-то на самых глухих задворках моего сознания затаилось чувство неожиданного желания. Подобное желание прыгнуть испытываешь, стоя на мосту над стометровой пропастью. Знаешь, что нельзя, но все равно играешь с этой мыслью, представляя, как круто было бы отринуть страх и броситься вниз.       Леви сказал жёстко: — Ты ставишь мне ультиматум. Ждешь, что я тебе в любви признаюсь? А если я просто хочу трахнуть тебя? Сбить спесь и поразвлечься немного. И нет тут никаких чувств.       И это были именно те слова, которые могли спровоцировать мое неуступчивое альтер эго на решительные действия. Этот бестелесный сукин сын давно вынашивал планы, как толкнуть меня в объятия к какому-нибудь мужику. Он даже заявил однажды, что ему больно смотреть, как такое классное тело пропадает без мужской ласки. Но в его планы точно не входило сделать из меня бесплатную подстилку. Эта часть моего разума могла быть всем, чем угодно, но только не сутенёром. Одно дело — толкать меня в отношения ради приобретения союзника, и совсем другое — сделать развлечением на один раз.       Поэтому в этот момент Леви был очень близок к тому, чтобы увидеть истинное лицо моего второго «я» и ощутить на себе нашу реальную силу, которую я и сама до конца не видела ни разу. Но знала, что есть там нечто страшное, что разбудив однажды, даже самый сильный боец человечества вряд ли сможет усмирить. Оставалось сделать контрольный выстрел, и я сказала твердо: — Если так, то имейте мужество признать это.       Капитан задумался, глядя странно на меня, а затем сказал просто: — Нет, это не так. Мне не хватит одного раза. Я хочу тебя всю. И тебе придется смириться с моим присутствием рядом. Не знаю, как ты попала в этот мир и почему именно Разведкорпус нашел тебя, но назад дороги нет. И я сейчас говорю не о том, что Эрвин тебя не отпустит. С сегодняшнего дня командор больше не распоряжается твоей судьбой. И никто другой в этом мире. Только я. Своим побегом ты вынудила меня пересечь черту.       Услышанное мною звучало жестоко, дико и ужасно. А в глазах мужчины мелькнул безумный блеск.       За пару секунд я оценила все варианты. У меня не было решения, в котором можно было бы убрать Леви из этого уравнения. И мой напарник не собирался помогать, потому что речь вроде как шла о серьезных чувствах. Мне нужно было сделать так, чтобы капитан обращался со мной нормально. А для этого пришлось бы признать свою полную и безоговорочную капитуляцию.       Еще совсем недавно мне казалось, что я скорей умру, чем отдамся Леви. Но вот настал момент истины, и это перестало казаться мне концом света. И все мы люди таковы — когда обстоятельства вынуждают, мы очень ловко убеждаем себя принять их и приспособиться.       Поэтому я сказала спокойно: — Я принимаю Вас.       Мне показалось, что на его лице на миг появилось выражение сомнения. Как будто он не мог поверить, что я так легко сдалась. Леви спросил: — И что мне теперь с тобой делать?       Я знала, что бесполезно оттягивать неизбежное. Если уж суждено упасть в пропасть, то лучше не стоять долго на краю. Поэтому мой ответ был: — Делайте, что должны.       Он еле слышно вздохнул: — Странная ты все-таки.       Его пальцы ловко расстегнули мою рубашку до конца. Затем он притянул меня к себе и начал целовать в губы. Мой всего лишь второй в жизни поцелуй получился таким же жарким, как и первый. С той лишь разницей, что в этот раз я ответила. И это явилось неожиданностью и для меня самой, и для моего партнера. Он отстранился, и наши взгляды встретились. В его глазах я увидела молчаливый вопрос. Не знаю, какой ответ он прочитал на моем лице, но далее последовали решительные действия: Леви стянул с меня рубашку и майку. А потом припал губами к моей шее. Меня как будто жаром окатило, и я запрокинула голову назад, отдаваясь новым ощущениям. Я почувствовала, как его ладонь скользнула под чашечку бюстгальтера и сжала мою левую грудь. Из меня вырвался какой-то ужасно пошлый стон. Леви поднял голову и приказал: — Раздевайся и в постель.       Да еще и подтолкнул меня к кровати. Сам тоже начал раздеваться.       Всё происходило слишком быстро, но я сама на это согласилась, хоть и под давлением. Поэтому решила не мучить себя лишними сомнениями. Самым верным решением было отключить голову.       Я разулась, трясущимися руками сняла бюстгальтер, штаны и нижнее белье, затем нырнула быстро под одеяло. Лежа в кровати с одеялом натянутым до подбородка, я совершенно бесстыдно пялилась на голого мужчину. Я осознала, что все-таки физически Леви невероятно красив. Ни капли жира. А по его телу можно было изучать анатомию мышц. Также виднелись отметины от УПМ и старые шрамы. А размер его достоинства, как мне показалось, был не соразмерен его маленькому росту. Я не представляла, что мне придется иметь дело с таким калибром и подумала, что эта штука в меня точно не поместится.       Тем не менее, страха не было. Я думала, что когда придет время моего первого раза с мужчиной, то будет психологически гораздо сложнее. Я смотрела, как он приближается к кровати и знала, что будет дальше, но при этом никак не могла сформулировать, что же чувствую. Смятение, возбуждение, предвкушение, влечение, желание сопротивляться этому? Кажется, все одновременно. Я осознала, что мы с этим чужим для меня человеком сейчас будем заниматься сексом. Дыхание участилось, а мое сердце как будто готовилось выпрыгнуть из груди. Он лег рядом, откинул ненужное одеяло в сторону и по-хозяйски подмял меня под себя.       В этот день мне многое предстояло испытать впервые, и я никогда не забуду это первое ощущение, когда к моей обнаженной коже прижалось разгоряченное тело мужчины. Наши взгляды встретились, и я увидела, что в его глазах больше не было молчаливого вопроса, там плескалось только неприкрытое желание. Назад дороги не было!       Я не очень понимала, что мне нужно делать, поэтому решила положиться на Леви. Его взгляд переместился на мой рот, а затем он поднес руку и начал поглаживать большим пальцем мои губы: — Всегда хотел это сделать.       Наверно, на моем лице появилось ошарашенное выражение, потому что Леви сказал: — Не нужно так реагировать. Это самое невинное из того, что я собираюсь сделать с тобой.       От этих слов к моему лицу прилила краска стыда и, кажется, его это позабавило — я видела, как насмешливо дернулся уголок его рта.       А потом я закрыла глаза и чувствовала только его губы, блуждавшие сначала по моей шее, а потом оказавшиеся на ключицах. Его сильные пальцы, привыкшие к рукоятке привода, играли с соском моей левой груди, заставляя и его, и правого собрата предательски затвердеть. А в следующую секунду Леви, смяв рукой мою левую грудь и приникнув губами к правой, спровоцировал меня снова издать совершенно пошлый стон. И это не был стон боли. В этот момент мне в голову пришла мысль, что я должна кое-что рассказать ему, пока мужчина себя контролирует: — Леви, подождите, подождите. — Что еще? — он недовольно оторвался от моей груди. — Как бы это сказать. В общем, у меня до Вас этого ни с кем не было.       Он посмотрел на меня исподлобья и спросил, как мне показалось, с недоверием: — Тебе двадцать три года, а ты раньше не трахалась?       Знал бы ты, сколько мне на самом деле лет, подумала я, а вслух сказала: — Нет, ни разу.       Он задумался секунд на пять, глядя на меня оценивающе, как будто решая, говорю ли я правду, а потом согласно кивнул: — Хорошо, я постараюсь всё сделать аккуратно. Но тебе скорей всего будет больно. Придётся потерпеть.       Я знала, что он говорит это не ради красного словца — он, действительно, постарается. Поэтому положив руки мужчине на плечи, сказала: — Я Вам доверяю. — Хватит обращаться ко мне на «вы». — Я тебе доверяю… Леви, — повторила я тихо.       Он меня снова поцеловал в губы, а его правая рука скользила по моему телу, как будто изучая его — где-то поглаживала, где-то надавливала, где-то сжимала. Я ощущала, как табун приятных мурашек бежит по коже.       Капитан оторвался от моих губ, и я почувствовала, как его рука гладит мой живот, спускаясь все ниже и ниже. Я поняла, что скоро она окажется в самом укромном месте. Но перед этим он демонстративно облизал свои пальцы, заставляя мое сердце бешено забиться.       Когда Леви начал ласкать мой клитор, я поняла, что у него есть в этом деле немалый опыт. Он нежно массировал и тёр маленькую горошину, пока по моей реакции не понял, что нашел самое чувствительное местечко. Он сосредоточился на нем, заставляя меня потечь. А затем мужчина раздвинул складки и неглубоко ввел в меня указательный палец. Непроизвольно всхлипнув, я дернулась. Он же сказал, подливая масла в огонь: — Ты уже влажная и горячая. Твое тело правильно реагирует. Мне нравится это.        И как можно говорить такие вещи тоном, как будто погоду обсуждаешь? Ведь его рука находится там, где до него меня не касался ни один мужчина! Мне стало жутко стыдно, и я закрыла руками лицо. Он же принявшись осторожно двигать пальцем во мне, сказал: — Не закрывай лицо. Я хочу видеть.       Я отняла руки от лица и посмотрела на него, закусив нижнюю губу. Амплитуда движений во мне все возрастала, вскоре добавился средний палец. Умелыми движениями Леви растягивал меня. А большим пальцем стимулировал клитор. Я почувствовала, что меня вот-вот накроет. Несмотря на то, что я никогда ни с кем не спала, сама я делала это ни раз, поэтому оргазм был для меня не в новинку. Но одно дело, когда ты делаешь это сама, а другое дело — мужчина, который при этом то ласкает губами и языком твою грудь, то смотрит на твое лицо, впитывая твои эмоции. А пальцы его там снизу выделывают такие трюки, что ты сама неосознанно насаживаешься на них.       И где только он этому научился? Насколько я могла судить, Леви был очень хорош в предварительных ласках. Настолько хорош, что я перестала сдерживать голос и неосознанно впивалась ногтями в его руку чуть повыше локтя. Я по-настоящему возбудилась. Тело жаждало разрядки, как ненормальное. Внезапно волна наслаждения накрыла меня, внутри все сжалось, и я выгнулась в тугую струну. А потом обмякла — мое дыхание было прерывистым, сердце ухало в груди, а перед глазами мельтешили цветные пятна       Леви вытащил из меня пальцы, сел в кровати и вынул из тумбочки салфетку. Спокойно вытерев руку, он повернулся и навис надо мной. Я посмотрела на него с подозрением, гадая, что еще он придумал. Я думала, что после такой подготовки он войдет в меня, и мы займемся тем, ради чего капитан притащил меня сюда. Но была далека от истины. Ему нравилось играть со мной — наблюдать за реакцией, дразнить, заставляя одновременно предвкушать и опасаться того, что он может сделать. Мужчина, совершенно не таясь, разглядывал моё обнаженное тело. При этом у самого выражение лица не поменялось ни на йоту — все те же хладнокровие и невозмутимость, и только расширенные зрачки выдавали его возбуждение. Зрачки и кое-что ещё. Но туда вниз я старалась не смотреть слишком много, дабы не травмировать свою нежную девственную психику. Хотя и успела подметить, что его подрагивающий член полностью готов к бою. Под кожей проглядывались налившиеся от возбуждения вены, а на крупной розовой головке поблескивала смазка.       Мужчина потянул меня за лодыжку левой ноги, вынуждая положить ее ему на плечо. Свет раннего утра беспощадно освещал мои раскинутые ноги, и я представила какая картина открылась перед глазами Леви. Никогда ранее мое чувство стыда не подвергалось такому суровому испытанию. Я протянула руку, чтобы прикрыть ладонью срам. И хотя внимание Леви уже переместилось на колено лежащей на его плече ноги, которое он в этот момент совершенно бесстыдно целовал, от него не ускользнул мой жест. Он откинул мою руку в сторону, давая понять, что стыдливости нет места в этой комнате. А в следующий момент произошло то, от чего у меня затряслись поджилки. Его губы и пальцы начали активно исследовать внутреннюю поверхность моего бедра, неумолимо продвигаясь кое-куда. Я тоскливо подумала, что умру, если его губы или язык окажутся там, куда ему и пальцы-то совать не стоило. Но он замер где-то на середине пути и вдруг прикусил нежную кожу, впрочем, тут же зализав место укуса. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась вырвать из его цепкой руки поруганную конечность. И он отпустил, а потом неуловимым движением оказался на мне и прошептал тихо на ухо: — И это я тоже всегда хотел сделать.       Ну не нахальство ли так прямо заявлять женщине, что всегда хотел оставить ей отметину в паху?       Меня озарило: он наказывает меня за наглость, за то, что насмехалась над ним. Видимо, его слова о том, что с меня нужно сбить спесь, не были шуткой. Впрочем мне тут же стало не до посторонних мыслей, потому что я почувствовала, как у меня между ног упирается кое-что твердое и горячее. Леви взял его в руку и начал тереть кончиком о мое самое чувствительное место, растирая смазку по складкам и дразня клитор. Я поймала себя на мысли, что готова умолять его взять меня — к этому моменту я была чертовски возбуждена, и внутри меня всё пульсировало от желания. — Скорей всего будет больно, — сказал он. — Мне жаль, но иначе никак. Ты очень узкая для моего размера. Постарайся расслабиться и впустить меня.       Я сжала руками простыню изо всех сил, сосредоточив в этом судорожном жесте все свое напряжение. Нижнюю же половину тела я постаралась полностью расслабить. Мужчина, направляя себя рукой, сначала толкнулся легко — раздвинув складочки, позволил головке скользнуть внутрь, а затем одним резким движением продвинулся дальше. Меня пронзила жуткая боль, внутри все похолодело, я вскрикнула, а из глаз брызнули непроизвольные слезы. Даже высокий болевой порог не может помочь, когда туда, где отродясь не бывало ничего толще и длиннее пары моих тонких пальцев, вдруг врывается нечто столь внушительное, горячее и твердое. Я неосознанно попыталась оттолкнуть капитана. Леви сначала удержал меня за бедра, не позволяя соскользнуть с его члена, а потом мягко отвел мои руки в стороны, прижал своим весом к кровати и, поцеловав легко в губы, сказал: — Тихо… Самое страшное позади. Потерпи немного, сейчас станет легче.       Но мое сердце билось так сильно, что казалось, оно выскочит сквозь спину. Я вдруг испугалась, что он порвал мне там что-нибудь, и попыталась приподняться на локтях, чтобы посмотреть.       Капитан удержал меня за плечи, не позволяя этого сделать, и сказал успокаивающе: — Не смотри туда. С тобой все в порядке. Даже крови пока нет. Тебе нужно привыкнуть к ощущению моего члена внутри себя. Смотри мне в глаза и медленно дыши через нос.       Я сделала, как сказал Леви: сосредоточившись глазами на его лице, медленно дышала, стараясь не думать о распирающем чувстве внизу.       Полминуты спустя поняв, что моя паника прошла, а боль немного отпустила, он поднялся, развел мои ноги широко в стороны и взяв меня за бедра сказал: — Я сейчас войду максимально глубоко, как смогу. Постарайся не сопротивляться. Если почувствуешь боль, сразу же говори.       Я послушно кивнула. Леви же начал очень медленно проталкиваться внутрь. При этом на его лице застыло выражение сосредоточенности, и он смотрел прямо ТУДА! Я вцепилась руками в простыню, и думала только о том, как же это стыдно. И это чувство стыда вытеснило все остальное — мне уже даже больно не было. Мои ноги двинулись, но мужчина удержал их в разведенном состоянии и приказал: — Не закрывайся. Немного осталось.       А потом на лице Леви появилось выражение удивления, потому что, когда он, наконец остановился, оказалось, что снаружи осталось совсем немного его плоти. Его член практически полностью поместился в меня! Честно говоря, никогда не задумывалась о том, какова длина у меня там внутри. Но в этот момент, чувствуя, как он заполнил меня, я обрадовалась тому, что, кажется, наши параметры неплохо соответствуют друг другу.       Капитан встретился со мной взглядом и погладил меня по ноге: — Ты хорошо справилась. Практически полностью приняла меня. Вот твоя награда.       И положив пару пальцев на мой клитор, начал нежно массировать его, позволяя привыкнуть к этому ощущению заполненности. Представляю себе, какое глупое выражение лица сделалось у меня в тот момент, потому что уголок его рта насмешливо дернулся.       А я думала только о том, смогу ли выдержать толчки. Ведь он же сейчас вытащит его и снова вставит. И так много раз!       Мужчина снова подал голос, отвлекая меня от тревожных мыслей: — Я начинаю двигаться. Если будет очень больно, говори. И ты слишком сильно сжимаешься. Расслабь низ живота.       Я осознала, что, напряженно раздумывая о предстоящем, неосознанно пыталась вытолкнуть его из себя. Поэтому усилием воли приказала себе полностью расслабиться и приготовиться к толчкам.       Леви почувствовал это и снова погладил меня по ноге: — Так лучше. Ты готова?       Я согласно кивнула, и капитан начал медленно двигаться во мне, придерживая руками за бедра. Поначалу толчки были едва ощутимыми, он наращивал амплитуду не быстро, проталкиваясь сквозь неразработанные мышцы и постепенно растягивая меня. Я чувствовала, как мои стеночки сжимают его член. Пару раз Леви останавливался, чуть отодвигался и пальцами нежно ласкал мой клитор, позволяя мне расслабиться и немного передохнуть.       Остановившись в очередной раз, он спросил, потирая пальцами мою горошину: — Ты в порядке? Боль ушла?       У меня в голове застыла какая-то каша. Я не знала, в порядке ли я. И не понимала, как может Леви оставаться таким спокойным, когда его член глубоко во мне, а пальцы ласкают мой чувствительный бугорок? — Не молчи, — сказал мужчина резковато, — скажи, что чувствуешь. — Боль практически ушла. Но я чувствую себя странно, — мой голос прозвучал как-то жалобно, — и внутри всё пульсирует. Ты такой горячий и твердый.       Мои слова вызвали ответную реакцию: капитан дернул бедрами, входя поглубже и начал толкаться. Мне показалось, что мои слова еще больше возбудили его.       В этот момент я обратила внимание на одну вещь: как же собран Леви! Как старательно он себя контролирует! А я-то, наивная дурочка, думала, что он — спокоен. Лицо мужчины оставалось непроницаемым, как всегда, но напряженные мышцы пресса, расширенные зрачки и проступивший на висках пот, выдавали его. Я не могла ни отдать должное невероятной выдержке Леви, понимая, что все, чего ему хочется сейчас — вбиваться в меня изо всех сил. Но мужчина попросту жалеет мое неопытное тело. Меня захватило странное новое чувство — я хотела, чтобы ему было хорошо. Я раньше никогда такого не испытывала, поэтому ободряюще погладила его по руке и сказала робко: — Леви, не сдерживайся. Мне уже практически не больно. Люби меня так сильно, как хочешь. Я выдержу.       Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, закинул мои полусогнутые ноги себе на бедра и взвинтил темп. Я сразу же почувствовала ощутимую разницу. Проникновение стало очень глубоким и сильным. Его горячая, твердая плоть с громким хлюпающим звуком проталкивалась в меня до конца, даря чувство невероятной заполненности и растянутости, заставляя внутри все сжиматься и пульсировать сладкой болью. Руки мужчины крепко держали меня за бедра, не позволяя сдвинуться ни на сантиметр. Я уже не сдерживала стонов, голова поплыла, в животе как будто перекатывался огненный шар, а темп нарастал. Я чувствовала, как отголоски боли уходят, уступая место приятным ощущениям. В этот момент меня пронзила мысль: Леви занимается со мной любовью. Происходящее между нами можно было бы назвать по разному: от нейтрального «секс» до грубого «трах». Скорей всего и сам несдержанный на язык капитан назвал бы это последним. Но то, как этот мужчина осторожно обращался с моим телом, как пил мои эмоции, какими ласковыми были его руки и губы — все это можно было охарактеризовать только как «заниматься любовью».       Как это произошло? Почему я поддалась? Почему я такая слабая и жалкая? И почему мне так хорошо?       Я осознавала, что из меня то и дело вырываются стоны удовольствия, а лицо кривит судорога наслаждения, поэтому от стыда закрыла лицо руками.       Вдруг капитан остановился и отвел мои руки в стороны. Потом наклонился совсем близко к моему лицу. Я чувствовала как его челка щекочет мой лоб, его дыхание смешивалось с моим, видела, как по щеке Леви скатилась капелька пота, а в глазах притаился странный блеск. Его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. Прошли секунды, но все происходило как будто в замедленной съемке. — Леви? — мой голос показался мне чужим. — Не смей прятать лицо, когда я тебя трахаю, — сказал мужчина хрипло. — В моей постели тебе нечего стыдиться.       От его слов меня окатила волна какого-то дикого жара.       А Леви обхватил правой рукой мой затылок, а пальцы своей левой руки переплел с пальцами моей правой руки. После этого он припал к моим губам, одновременно начав движение внутри меня. Поцелуй был очень глубоким и долгим, кислорода катастрофически не хватало. Из-за этого там внизу у меня всё сжалось, и Леви прилагал усилия, проталкиваясь внутрь. Наконец мужчина оторвался от моих губ. Я хватала ртом воздух, заметив, что он-то не особо запыхался.       А дальше я потеряла чувство времени. Леви то ускорялся, то замедлялся, менял угол и нажим, глубину проникновения. Он читал меня как открытую книгу. В какой-то момент головка члена задела внутри какую-то чувствительную точку, заставляя меня громко вскрикнуть. Это не укрылось от капитана. Задав быстрый темп, он начал долбить в заветную точку. Каждое его движение отражалось волной на моем лице: я кусала губы, стараясь сдерживать стоны, понимала, что мои пальцы изо всех сил сжимают края подушки, а ноги дрожат. В голове крутилась мысль: как долго это все продолжается? Что за выдержка у этого человека? И почему мне одновременно хочется умолять его перестать и не останавливаться никогда? Почему эти новые ощущения захватили меня настолько?       Наконец, последовало несколько особенно резких толчков — Леви полностью излился в меня и замер на некоторое время. Даже в этот момент на его лице не было практически никаких эмоций. Закрытые глаза, сведенные брови, ускорившееся дыхание и чуть приоткрытый рот — это все, что он позволил себе.       Я же дышала, как загнанная лошадь. Внутри все горело, а руки и ноги тряслись. У меня абсолютно не оставалось сил.       Выйдя из меня, Леви упал рядом. Я с удивлением поняла, что внизу у меня появилось странное чувство пустоты.       Какое-то время мы просто лежали. Затем капитан повернулся на бок и спросил прямо: — Тебе было очень больно?       Я ответила со вздохом слабым голосом: — Без боли через это не пройдешь. Но мне было больно не все время.       Мы немного помолчали, и я начала нерешительно: — Леви, а ты… тебе…       Я замолчала — слова просто не шли из меня. Впрочем, мужчина и так все понял: — Мне было приятно трахать тебя. Дальше будет еще лучше.       Несмотря на грубость его слов, я почувствовала что-то вроде самодовольной радости. Как же мы, люди, падки на похвалу! Даже если она высказана в такой странной форме. Впрочем, и по его лицу проскользнуло что-то вроде радости от того, что меня заботят его чувства.       Потом капитан без особых церемоний подгреб меня к себе под бок, накрыл нас одеялом, обнял и сказал: — Давай так полежим немного.       Мы задремали минут на тридцать. Когда я открыла глаза, то посмотрела на часы, которые так и оставались на моей руке — было тридцать пять минут шестого. Пять часов назад я не знала, что этим все закончится.       Леви мне хотя бы нравится? Стала бы я заниматься сексом с человеком, который мне совсем не нравится? Почему я сдалась? Что это: моя способность приспосабливаться? Мне просто выгодно спать с ним? И кто я теперь?       Повернув голову, я посмотрела на спящего мужчину. Он лежал на боку, закинув на меня левую руку, и я ощущала его дыхание на своем плече. С лица Леви сошло это его обычное холодное, брезгливое выражение. В тот момент он был похож скорее на подростка. У него обманчиво юное лицо. Интересно, сколько ему лет?       Пошевелившись, я почувствовала резкую боль там внизу. А еще что-то липкое. Добро пожаловать во взрослый мир, малышка! Он кончил в тебя, а теперь это добро вытекло назад. Хорошо, что хотя бы залететь ты не можешь из-за отсутствия кое-чего. Но все-таки херово, что у них тут презервативов нет. Эта сторона физической любви не из приятных, а? Смотрите, кто объявился. Я и без тебя все это знаю. У нас был незащищенный секс и это — закономерный результат. А ты не боишься подцепить какую-нибудь заразу? Нет.       Одним из странных парадоксов этого мира оказалось полнейшее отсутствие заболеваний, передающихся половым путем. Когда мы с Ханджи обсуждали болезни моего мира, и речь зашла о ВИЧ, та не поняла, о чем я говорю. Гонорея, хламидиоз и даже сифилис — она не знала ни названий, ни симптомов этих болезней. Моя собеседница была неприятно удивлена разнообразием болезней моего мира. Потому что в ее мире главной угрозой всегда были голод и титаны. Когда же я спросила, болеют ли там люди, то оказалось что это всё больше болезни, напоминающие инфлюэнцу или по-простому грипп, да обычные вирусные инфекции. Меня тогда чуть смех не разобрал. Подозреваю, что тут сработал принцип «Я не думаю об этом, и это не существует». Мангака попросту не думал о таких вещах, когда создавал этот мир. И теперь это странное противоречие сыграет мне на руку.       Осторожно, чтобы не разбудить Леви, я сняла его руку с себя. Взяла салфетку с тумбочки, тщательно вытерла у себя между ног и посмотрела на неё: его сперма, смешанная с моей кровью. Крови было совсем мало. Разглядывая это, я не чувствовала ни капли отвращения. Только холодное любопытство. Еще со времен детства, когда любимым сериалом был «Скорая помощь», я увлекаюсь медициной, анатомией и биологией. Часто смотрю записи реальных операций, подписана на различные медицинские паблики, и поэтому, даже будучи старой девой, прекрасно знаю, что дети не из капусты появляются, и как все это происходит. Что мне делать дальше? Сейчас у тебя есть два пути. Первый: пережать с двух сторон его сонные артерии, через десять секунд он погрузится в бессознательное состояние, а еще через минуту умрет. Затем ты уведешь лошадь из конюшни и скроешься куда-нибудь. Попробуешь выбраться за стену. Может, найдешь путь домой. Или затаишься где-нибудь. Второе. Ты скажешь ему свое настоящее имя, признаешься, сколько тебе лет и останешься с ним. Но для этого придётся довериться кому-то чужому первый раз в жизни. Стать уязвимой. Решать тебе. Только два замечания. Во-первых, Леви сказал, что хочет все. Такие мужчины, как он, слов на ветер не бросают. Это не трах на один раз. Слушай, у этого сильного, хладнокровного, сурового и охренительно красивого мужика есть чувства к тебе. И даже не начинай про его невысокий рост. Кому нужен какой-то рост, когда есть такая классная задница? И не ври, что ты не разглядела. Все ты видела, иначе я сейчас тебе это не говорил бы.       Если быть честной до конца, то этот гад из моей головы глаголил истину. Конечно, я отлично разглядела тело Леви. Раньше я не понимала, почему женщины интересуются красивыми мужскими попами. Мне это казалось абсолютной глупостью. Подумаешь, часть тела! Но увидев эту часть тела одного конкретного, несдержанного на язык мужчины, я поменяла своё мнение.       Голос продолжил: И второе. Барабанная дробь: да-да-там! Аплодисменты мне. Я был прав — он крут в постели! Отличный первый раз. И кто бы мог подумать, что человек, выглядевший со стороны, как бессердечная сволочь, окажется таким аккуратным и внимательным любовником. Потому что, знаешь ли, все эти поцелуи и тактильные ласки были ради тебя. Некоторые мужики, вообще, не знают, как нужно женщину возбуждать. Пятиминутный тык-тык и завалился на бок дрыхнуть — вот и вся любовь. А этот не таков. Видно, что он неплохо умеет обращаться с женским телом. Даже несмотря на то, что у него довольно большой член, капитан сделал все, чтобы причинить тебе боль по минимуму. После этого сложновато будет его ненавидеть. Как думаешь, подруга?       Я знала, что мой визави прав. Причем прав во всем. Но из вредности не желала соглашаться с ним. Нечего подпитывать его самодовольство. Ты называешь это аккуратен? Он, конечно, не зверствовал, но для первого раза это было слишком долго. И он намеренно все это затянул! Хотел показать мне свою мужскую силу. Я же выглядела слабой и жалкой — стонала, как последняя идиотка. Черт! По моим скромным подсчетам все действо у нас заняло около тридцати-сорока минут. Из них минут пятнадцать-двадцать он был непосредственно внутри меня. Это слишком много для первого раза. Если бы у меня плева была до сих пор на месте, мне было бы гораздо больнее и крови было бы больше. Хорошо, что еще в двадцать два года, начитавшись обсуждений на тупых бабских форумах о том, что девственная плева с возрастом может уплотниться и ее потом топором не прорубишь (туфта все это на самом деле), я взяла дело в свои руки и собственными пальцами в несколько приемов растянула ее. Это, во-первых. Во-вторых, у меня довольно высокий болевой порог. Ну, а в третьих, несмотря на статус старой девы, я далеко не фригидная, я даже очень чувственная, у меня все в порядке с гормонами и смазкой, и Леви меня неплохо так возбудил перед основным действом. Да и сама я раньше не раз стимулировала пальцами себя внутри. Но даже учитывая всё это, сначала мне было больновато. Потому что одно дело девичий палец, а другое дело такой внушительный размер! Понять не могу, как у такого невысоко мужика оказалось такое немаленькое достоинство? А дальше что? Мне придется иметь дело с ним снова и снова? Ведь у меня там все очень узко — ему пришлось хорошо постараться, чтобы растянуть меня. И я не получила конечного удовольствия, так скажем. Размечталась, с первого раза оргазм от пенетрации членом получить. Скажи спасибо, что он не пожалел усилий и, прежде чем пихать в тебя свой немаленький член, пальцами довел тебя до классного оргазма. Отличный фингеринг, кстати. Гораздо лучше твоего собственного. Думаю, в запасе у него еще много трюков, и со временем ты приспособишься к его размеру. Слушай, у другой на твоем месте сейчас бабочки бы в животе летали — первый раз все-таки. Нормальная особь женского пола была бы счастлива, что стала настоящей женщиной в объятиях такого мужчины, лежала бы, раздумывая, любит ли он ее и всё в таком роде. А ты методично и хладнокровно по пунктам разобрала свой первый секс. Бедный капитан, знал бы он, какой орешек ему достался. Я всё всегда хладнокровно анализирую и разбираю по пунктам, как ты выразился. Сейчас я спокойна, потому что не спала практически сутки, а еще нахожусь в состоянии шока, поэтому мои чувства притуплены. Думаю, меня накроет позже. И с чего это я должна быть счастлива, что стала «настоящей» женщиной? Я никогда к этому не стремилась, наоборот всеми силами избегала этого. Физическая любовь, конечно, приятна, но у нее есть и мерзковатая сторона. Природа, видимо, не задумывалась об эстетике, когда создавала нашу репродуктивную систему, для нее главным было биологическое и генетическое разнообразие… Ну ладно, что-то меня в сторону понесло. А по поводу «бедный капитан», так он сам виноват. Он — умный и проницательный человек, и хотя бы в глубине души должен осознавать, что со мной что-то не так. Никто его не заставлял, всё ровно наоборот. А если бы на твой вопрос он ответил, что это развлечение на один раз? Ты бы сдалась? Нет, я бы сопротивлялась до последнего. Подняла бы крик. Может, выпрыгнула б в окно. Или выхватила бы лезвие из его УПМ и полоснула себе по сонной артерии — смерть наступила бы в течение пары минут. Я ни для кого не буду развлечением или подстилкой. Ой, не надо таких высокопарных заявлений. Если бы капитан оказался обычным похотливым мерзавцем, мы б ему наваляли и всего делов. Не бери на себя слишком много. Ты не справишься с самым сильным бойцом этого мира. Ты так думаешь?       По моему позвоночнику пробежал неприятный холодок. Я никогда не видела истинную силу своего второго «я». Поправлюсь: я никогда не видела свою истинную силу. И можно сколь угодно долго рассуждать о том, что хрупкая девушка не сможет одолеть даже мужчину средней комплекции, не то, что сильнейшего бойца в стенах. Но история знает случаи, когда женщины в состоянии аффекта машины поднимали. До сих пор есть не до конца изученные моменты в процессах нейрогуморальной регуляции человеческого организма при попадании в экстремальные ситуации. Добавим сюда кое-какие навыки, приобретенные мною за жизнь. Плюс мой злобный двойник, который при желании может стать настоящим психопатом, полностью вытеснив из моего разума чувства жалости, сострадания, страха и боли. Получится гремучая смесь, и я даже рада, что пока не было случая применить эту смесь на практике.       Леви слегка пошевелился во сне, и мои мысли вернулись к нему. Я сказала своему напарнику: Я не знаю точно, какие чувства он испытывает ко мне. Может, это просто сильное физическое влечение. Но сомневаюсь, что дело только в этом. Если бы он просто хотел секса, вряд ли стал бы так сильно рисковать. Сам по себе капитан очень сдержанный. Ведь он не знал точно, как все обернется. Тут дело могло дойти до реального членовредительства и смертоубийства. Рискнуть своим положением в Разведкорпусе и репутацией ради одного раза? К тому же он мог сделать это со мной еще на берегу, а затем просто убить меня и сказать всем, что я сбежала. Нет, тут явно что-то большее. Ну и фантазия у Вас, матушка. Так спокойно рассуждаешь, что тебя могли изнасиловать и убить. Кажется, мы еще сто лет назад выяснили, что я — хладнокровная и люблю всё анализировать. Нельзя испытывать чувства к таким людям, как я.       Я вспомнила, какое лицо сделалось у Леви, когда он понял, что я не буду сопротивляться. Как он ласкал мое тело, как старался не причинять мне боли. Как страстно целовал.       Я снова повернулась к капитану и погладила его по волосам. Жесткие на вид, на ощупь они оказались мягкими. Вдохнула его запах — мужской, но не резкий. Провела пальцами по руке, ощутив рельефность мышц.       Я знала, что во мне сейчас бушуют эндорфин, окситоцин и серотонин. И я начинаю испытывать влечение к этому мужчине. И если быть правдивой до конца, я никогда не ненавидела его. Опасалась — да, ненавидела — нет! А теперь и подавно.       Я вздохнула и сказала тихо: — Мне нужно сказать ему правду…