14.
Мы лежали в кровати: Леви спал, а я готовилась совершить самый опрометчивый поступок в своей жизни — впервые довериться мужчине. Я вдруг поняла, что после произошедшего не могу и дальше обманывать его. Кому-то подобная сентиментальная старомодность могла бы показаться смехотворной. Подумаешь, переспали разок. Для некоторых людей это все равно что в туалет сходить. Но для меня, никогда никого не подпускавшей к себе настолько близко, это значило многое. И пусть я даже понимала, что во мне сейчас говорят окситоцин и серотонин, но ничего не могла с собой поделать. Мне ужасно хотелось довериться Леви. Снять с себя хоть немного груза бесконечно множащейся лжи. Моя параноидальная привычка все скрывать привела к тому, что я даже имя свое потеряла. А самым странным было то, что мой напарник — извечный поборник вранья и скрытности — вдруг сам предложил признаться во всем капитану. Похоже, и он понял, что мы зашли слишком далеко. Я легко потрясла капитана за плечо и сказала негромко: — Леви, проснись, пожалуйста. Он сразу же открыл глаза: — Что такое? — Нам надо поговорить, — сказала я нерешительно. — О чем? Я села в кровати и закуталась в одеяло — меня пробирала нервная дрожь из-за предстоящего разговора. Леви смотрел на меня с подозрением — он явно понял, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Чтобы выиграть время, я ретировалась из кровати: прошлепала босыми ногами по полу и забралась в кресло. Леви наблюдал за моими манипуляциями с нарастающим недовольством. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — начала я решительно. — И это что-то ты не могла рассказать лежа рядом? — Честно говоря, я не знаю, как ты отреагируешь. Спустив ноги с кровати, он сел и сказал: — Говори, — в голосе мужчины появились металлические нотки. Я набрала воздуха в лёгкие и выпалила: — На самом деле меня зовут не Ева. Меня зовут Маргарита. Лицо капитана не выразило удивления — непроницаем, как всегда. Но голос стал жестким: — И фамилия у тебя, наверно, не Зорге? — Нет. Моя настоящая фамилия неблагозвучна для твоего слуха. — Почему ты врала насчет своего имени? — с каждым вопросом его тон становился все холоднее. Мне стало не по себе, но я решила идти до конца, и проигнорировав его вопрос, сказала: — Это еще не все. На самом деле мне не двадцать три года. Мне тридцать лет. Наконец, на лице Леви появилось какое-то выражение — он удивился. Причём, судя по всему, удивление это носило неприятный оттенок. Поднявшись с кровати, мужчина медленно приблизился ко мне. Он все еще был голым, и от него исходила ощутимая угроза. От него и от одетого-то веет угрозой, а от голого шла волна такой мужской силы, что я неосознанно выставила руки вперёд в защитном жесте. Это не укрылось от его глаз: — Ты боишься меня? — Нееет? — сказала я скорее вопросительно, чем утвердительно. Мое сердце трепыхалось в груди испуганной бабочкой. — Ответь-ка мне на один вопрос, — одним резким движением за плечи Леви выдернул меня из кресла и поставил перед собой. — Тебе тридцать лет. И сколько же на самом деле мужиков у тебя было? Этот вопрос просто поразил меня. Как будто обухом по голове ударили. Я ему призналась, что соврала о своем имени, а его интересует только мой предыдущий сексуальный опыт! — Отвечай на вопрос, — капитан встряхнул меня ощутимо. — Нисколько! Я же сказала, что это — первый раз, — ответила я нервно. Во мне нарастало нехорошее предчувствие. — Я тебе не верю. Ты — патологическая врунья. Даже имя свое скрывала. Его пальцы все больнее стискивали мои плечи, оставляя отметины. Я поняла, что Леви жутко разозлился. Но это была не яростная злость — он был дьявольски спокоен, а взгляд его казался холоднее замерзшей реки в январский день. Потом он потащил меня к кровати. — Буду трахать тебя, пока не докажешь, что я — первый, — мужчина сказал это с такой угрозой, что у меня поджилки затряслись. Мне и в страшном сне не могла предвидеться подобная реакция! Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. Каким-то образом акцент происходящего сместился на секс. И я оказалась втянута в сцену самой настоящей неприглядной ревности! — Как такое можно доказать? — мне сделалось по-настоящему не по себе, и я попыталась вырваться из его железной хватки. — Прекрати, ты делаешь мне больно! Мои слова не оказали на него никакого воздействия. Я осознала, что не будет больше страстных поцелуев, его сильные руки не будут ласковыми, и он перестанет сдерживать то звериное, что есть в каждом мужчине. Дальше будет только боль — Леви меня растерзает! Вернее, попытается, а мой бессердечный напарник даст ему отпор, и случится непоправимое. Мне нужно было найти правильные слова! — Я врала тебе, потому что не доверяла! Ты был мне никем! — отчаянно крикнула я. — Но теперь-то я говорю правду, потому что все изменилось. Капитан остановился и отпустил меня, а его взгляд упал на красные следы, которые оставили его пальцы на моих плечах. — Как я могу тебе теперь доверять? — голос мужчины прозвучал скорее устало, чем зло. Я поняла, что его гнев утих, поэтому сделала два шага, разделявших нас, робко обняла капитана за шею и прижалась своей грудью к его груди. Он не отстранился, но и не обнял в ответ. Когда я начала говорить, мой голос дрожал, а на глазах навернулись непрошеные слезы: — Леви, прости меня, пожалуйста! Мне очень жаль. У меня огромные проблемы с доверием — я не люблю рассказывать другим людям о себе. Даже сестра, которая знает меня лучше всех, говорит, что я очень скрытная. Попав сюда, я не могла никому доверять. Я не знала, что меня ждёт впереди. Но теперь всё изменилось. Я хочу верить тебе. Очень хочу! Говоря это, я заглядывала доверчиво ему в глаза. Обнаженной грудью, прижатой к его торсу, я чувствовала стук его сердца. По выражению лица Леви я видела, что тот сдался. Может быть, впервые в жизни капитан пошел на поводу у другого человека и простил то, что никому другому не простил бы. От этой мысли в моей груди сделалось тепло и ощутимо отлегло от сердца. Почему-то я не хотела, чтобы он злился на меня. Я почувствовала, что меня ощутимо потряхивает. Недавний всплеск адреналина не прошёл бесследно. Леви тоже это заметил. Он взял меня за руку и повел к кровати со словами: — Тебе нужно согреться. Ты вся дрожишь. Затем он принес одеяло, брошенное в кресле, и мы легли в кровать. Я лежала на боку спиной к нему, и его рука гладила меня там, где остались следы от пальцев. Я знала, что там будут синяки, и он тоже прекрасно это понимал. Может быть, мужчина хотел что-то сказать по этому поводу, но гордость не позволяла ему. Чтобы отвлечь Леви от этих мыслей, я потянула его за ладонь и положила ее на свою грудь. Он едва заметно хмыкнул мне в шею, расценив это как приглашение. Потому что его пальцы тут же начали несильно мять мою грудь, а потом переместились на соски и принялись поочередно играть с ними. По моему телу побежали приятные мурашки. Я поняла, что одного раза ему все-таки было мало. Развернувшись, я спросила: — Одного раза тебе не хватило, да? — Я — здоровый мужик, у которого очень давно не было секса. Как ты думаешь? Всем своим видом мужчина показывал, что хочет меня, но заставлять не будет. Я не была уверена, что смогу выдержать все это еще раз. А самым странным в этой ситуации было то, что вспоминая недавнюю ссору, когда Леви чуть не изнасиловал меня, я чувствовала не страх, а скорее возбуждение. Потому что в тот момент он был пугающе сексуален и теперь, когда опасность миновала, я хотела его. Поэтому я потянулась к губам капитана и начала целовать, сначала робко, а потом все настойчивей. Впервые инициатива исходила от меня, и я осмелела настолько, что даже использовала язык. Быстро учусь, однако, подумалось мне. Но когда поцелуй практически закончился, Леви чуть прикусил мою нижнюю губу, показывая, кто тут главный. Потом я провела рукой по его груди и начала гладить живот. Holy fuck! За такой пресс можно дьяволу душу продать. И теперь я могу трогать его? Это лучше, чем новогодние подарки! Из мечтаний меня вывел голос Леви, который сказал приказным тоном: — Опусти руку ниже. Мое лицо обдало жаром стыда. Что он такое говорит? Он хочет, чтобы я потрогала его… член? По лицу капитана было видно, что он понимает, о чем я думаю. Считает, наверное, меня трусихой. Эта мысль меня разозлила и, преодолев внутреннее сопротивление, я сунула руку под одеяло и сделала, как сказал Леви. Я осторожно провела пальцами по всей длине до самого кончика. Что самое интересное, он уже был в полной боевой готовности! А ведь я еще ничего и сделать-то не успела. Капитан явно не врал, когда сказал, что у него давно никого не было. Пальцами я нащупала выступившую на головке смазку. Аккуратно размазав ее, я обхватила член рукой и сделала движение туда сюда. Сама не знаю зачем, но раньше я иногда почитывала разного рода обсуждения на женских форумах. И теперь силилась вспомнить, что там писали о hand job. Хорошо, что все действо происходило под одеялом, и я ничего не видела, иначе сгорела бы со стыда. А еще я так была увлечена этим всем, что напрочь забыла о Леви. И когда, опомнившись, глянула на его лицо, то наткнулась на плотоядную ухмылку. Этот гад видел меня насквозь. Он точно понимал все мои внутренние метания, и это его забавляло. В этот момент тот подлил масла в огонь, сдернув одеяло. Я вскрикнула от неожиданности, отдернула руку и упала лицом в кровать. Мне было очень стыдно. Капитан положил ладонь на мою попку и начал бесцеремонно поглаживать и мять ягодицы, как будто задавшись целью заставить меня сгореть от стыда. — Опять прячешь лицо? Так и будешь лежать или займемся делом? — спросил Леви недовольно. Я отрицательно помотала головой. — А это дурной тон — возбудить мужчину, а потом струсить, — добавил он холодно. — Я не знаю, что дальше нужно делать, — пробормотала я глухо в простыню. Почувствовав на постели движение, я подняла голову и увидела, что он пристроил подушку к спинке и откинулся на нее, заняв полусидячее положение. — Иди сюда, сверху. Я приподнялась в кровати и скосила глаза на низ его живота, с ужасом подумав, что мне придется сесть на этот кол. Жуть какая! В этот раз он точно мне что-нибудь сломает. — Но в этой позе мне будет больно, и вряд ли я смогу… принять полностью… ну ты понял, — сказала я неуверенно, отводя глаза. — Должен же я наказать тебя за вранье, — сказал Леви с серьезным лицом. — Чего? — взвизгнула я. Он посмотрел на меня, как на глупого ребенка, и едва заметно вздохнул: — Со временем ты привыкнешь к моему чувству юмора. На самом деле я все сделаю аккуратно. Не бойся. Иди ко мне. Привыкну к его чувству юмора? А к тому, что в меня тыкают такой длинной и толстой штукой, я привыкну или как? Вздохнув, я перекинула через него ногу и оперлась руками о плечи. Леви скользнул рукой между моих ног и принялся массировать чувствительную горошинку, заставляя мое дыхание участиться. Затем его пальцы нырнули внутрь, и мужчина начал стимулировать переднюю стенку. Тепло приятными волнами расходилось по моему животу, внутри нарастало напряжение, а внизу стало совсем мокро. Я надеялась на скорую разрядку, буквально насаживаясь на его пальцы, но в этот момент мужчина убрал их и взял в руку свой инструмент, давая понять, что в этот раз пальцами до кульминации он меня доводить не собирается. Все-таки насчет наказания Леви не совсем шутил. Я почувствовала, как капитан начал медленно проникать в меня. Мне стало больновато. Он понял это и остановился. Наши взгляды встретились, и Леви сказал: — Не бойся. Я тебя держу. Он подхватил меня под ягодицы: — А теперь сама медленно скользи вниз. Поддерживаемая его сильными руками, я постаралась расслабить низ живота и начала медленно опускаться, чувствуя, как его член проталкивается сквозь сжимающиеся мышцы. Было неприятно, и я думала, что это никогда не закончится. К тому моменту, как он полностью оказался внутри, на моем лбу выступила холодная испарина, сердце в груди стучало молотом по наковальне, а ноги дрожали. И я сразу же немного приподнялась, чтобы избавиться от чувства чрезмерной наполненности. Внутри всё пульсировало, и я не знала, чего хочу больше — начать двигаться или сняться с члена. Леви дал мне несколько секунд прийти в себя: нежно целовал мою грудь, его руки успокоительно гладили мои бедра, а затем он сказал, глядя прямо в глаза: — Ты такая узкая и горячая. Внутри тебя хорошо. Мне это нравится. И моему члену тоже. Я покраснела и отвернулась. Ужас, какие постыдные вещи он говорит с таким невозмутимым лицом! — Мар-га-ри-та, — он произнес мое настоящее имя по слогам, как будто пробуя его на вкус. — Куда же делась вся твоя дерзость? И вскинул бедра. Из меня вырвался крик, и я попыталась отстраниться, но руки мужчины твердо удерживали меня за бедра в нужном ему положении. А ведь это было только первое движение из серии. Он без устали толкался, входя до упора. Мне оставалось только сжимать пальцами его плечи, оставляя заметные царапины. И даже какой-то странный скулеж, вырвавшийся из меня, не заставил капитана остановиться. Он совсем не давал мне продыху, продолжая вдалбливаться очень глубоко. Мои ноги ощутимо дрожали, а пальцы на ногах поджимались от особенно сильных толчков. А самым страшным было то, что я ужасно текла, и каждое движение члена сопровождалось отчетливым хлюпающим звуком. По лицу Леви я видела, что это заводит его еще больше. В какой-то момент я почувствовала, как неприятные ощущения уходят, уступая место удовольствию, и сама толкнулась навстречу члену. Леви отпустил мои бедра, позволяя перехватить инициативу. Я в буквальном смысле слова начала подпрыгивать на нем. Ощущения были не такие, как в первый раз. Ярче, интенсивнее, сильнее. Из меня вырывались жутко пошлые стоны, и мне было охренительно хорошо. И даже подпрыгивающая грудь меня совсем не смущала. В какой-то момент я почувствовала, что больше не выдержу: — Леви… я… — не смогла закончить фразу. Он понял, что я хотела сказать и снова перехватил инициативу, начав жестко толкаться: — Давай. Хочу увидеть, как ты кончаешь на моем члене. Его слова стали последней каплей, и меня смяла волна острого наслаждения. Вскрикнув, я замерла на нем, тяжело дыша и чувствуя, как мое лоно бурно сжимается и разжимается. Леви позволил мне насладиться происходящим. Когда я открыла глаза, то поняла, что обессилевшая прижимаюсь своим лбом к его лбу. Я чуть отодвинулась, а он поднял руку и, убрав с моего лица прилипшие влажные волосы, сказал с выражением какого-то мстительного удовлетворения на лице: — Смотрю, ты наслаждаешься этим. И как он может издеваться надо мной после того, как подарил такие незабываемые ощущения? Я сказала слабо: — Пожалуйста, не дразни меня больше. Он хмыкнул: — Больше? Откровенно говоря, я только начал. И подхватив меня за бедра, снова начал интенсивно толкаться. Да еще и какие-то раскачивающие движения добавил. Меня накрыла вторая волна, и он тоже кончил практически сразу же за мной. Я обвисла на нем безжизненной куклой, тяжело дыша и не имея сил даже на то, чтобы привстать и упасть на кровать. Он сам снял меня с себя и уложил в постель. А потом мы лежали, приходя в себя. У меня в голове крутились мысли: и это Я тут такими вещами занималась?! Леви же видел меня полностью голой! Он видел, что у меня между ног! А какие вещи он со мной вытворял! И всё это при свете дня? Как я поставила себя в такое уязвимое положение? Почему позволила? Чтобы отогнать эти мысли, я повернулась к нему и спросила: — Леви, расскажи, пожалуйста, о себе. Ты же не всегда в Разведкорпусе служил? Раньше ты, наверно, жил жизнью обычного человека. Не знаю, с чего это я начала задавать ему такие странные вопросы. Копаться в прошлом человека сразу же после классного секса — тупо. Но мне хотелось узнать хоть что-нибудь о нем. То, как Леви обращался со мной в постели, открыло его с новой стороны. Я и подумать не могла, что он может быть таким. Мужчина приподнялся на локте, смерил меня своим обычным холодным взглядом, а затем сказал: — Я скажу это только один раз. Мы не будем обсуждать мою жизнь и мое прошлое. Больше ты не будешь задавать мне такие вопросы, поняла? — Но… Капитан зажал ладонью мой рот: — Никаких «но». Я смотрела на него во все глаза, думая: и это я-то скрытная? Да у тебя у самого огромные trust issues. Мужчина убрал руку с моего лица и сказал: — Ответь на мой вопрос: почему ты так спокойно позволяешь мне кончать в себя? Не боишься забеременеть? Мои щеки залила краска стыда. Ну и вопросики у него! Причем во время самого действия он у меня разрешения не спрашивал. Сделал, что хотел. — Понятно, — сказала я. — Мне нельзя у тебя ничего спрашивать, а сам ты задаёшь такие странные вопросы. — Отвечай! — приказал он. — Ладно. Я не боюсь забеременеть, потому что с тех пор, как я попала сюда три месяца назад, у меня ни разу не было месячных. Он спросил: — Почему? Ты болеешь? — в его голосе прозвучала нотка тревоги. — Со мной все нормально. Такое и раньше бывало, правда, не так долго. Это все стресс. К тому же я здесь мало ем и достигла нижней границы нормального веса. Капитан провел рукой по моим ребрам: — Я заметил, что по сравнению с твоим первым днем здесь ты похудела, — сжал мое запястье. — У тебя такие тонкие запястья. Кажется, их можно сломать одним движением. — Всё-таки ты разглядывал меня голой, пока я была без сознания! Моя реплика прозвучала так, как будто я поймала Леви на месте преступления. Но нужно отдать должное, ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. И только по тому, как сильно он сжал моё бедро, я поняла, что мой тон задел его. — Я проводил осмотр. — Вижу я, к чему приводят эти ваши местные осмотры. — Не уводи разговор в сторону. Я заметил, что ты мало ешь и иногда пропускаешь ужин. Почему? — Мне не нравится местная еда. Весь этот глютен, углеводы, мясо, картошка. Не могу я такое есть. Я сейчас убила бы за зелёное яблоко! — Я не знаю, что такое глютен и углеводы, но хочу сказать тебя, что у нас-то еще хорошее продуктовое снабжение. В некоторых районах люди голодают, а ты нос воротишь от мяса. Чтобы с сегодняшнего дня начала есть все подряд, поняла? — Не могу я есть такое. Мой ответ ему не понравился. Леви сжал мои плечи, склонился к моему лицу и сказал с угрозой: — Я не позволю тебе тут заболеть или сдохнуть с голоду. Ты будешь нормально есть! Иначе я сам заставлю тебя. Ты уже не в своем мире. Хватит капризничать, как ребенок. Мне это совсем не понравилось. Похоже, этот мужчина вознамерился контролировать каждый мой шаг. Но в чем-то он был прав: дальше так продолжаться не могло — мне нужно было начать лучше питаться. — Хорошо, я буду есть больше хлеба и картошки, но не заставляй меня есть мясо, пожалуйста! После стольких лет перерыва я не смогу! — Ладно, посмотрим. Капитан потянул меня за руку, на которой были часы и посмотрел, сколько времени: — Мне нужно идти в душ. — Да, я тоже хочу искупаться, — сказала я без задней мысли. — Можем вместе пойти, — сказал он. Мое сердце подпрыгнуло в груди, а Леви еще и жару поддал: наклонил голову и его губы оказались прямо во впадине между моими ключицами, а ладонь лодочкой накрыла мою левую грудь. И я совершенно точно слышала, как он носом втянул воздух. Ну это уже ни в какие ворота! После всех наших постельных упражнений я была вся взмыленная, а этот вздумал нюхать меня. Что там мое придурошное альтер эго заливало о том, что поцелуи и ласки только женщинам нужны? Тут один с виду довольно холодный мужик никак не может остановиться. Вроде уже дважды получил, чего хотел, а сам продолжает трогать меня, да еще и нюхает! И дразнит! А у самого морда кирпичом. И совсем поймешь, серьезно он говорит или нет. Я спросила осторожно: — Леви, а ты про душ пошутил? Он, наконец, оторвался от меня, встал с кровати и начал одеваться: — Да. Нечего тебе делать в общей мужской душевой. Я тоже поднялась с кровати и начала натягивать на себя одежду. — Вечером увидимся, — сказал капитан приказным тоном. — А? Вечером? — в моем тоне проскользнула изрядная нота удивления. Мужчина посмотрел на меня холодно и парировал: — Ты думала, что тут все и закончится? Нет, это только начало. Почему-то от этих слов у меня внутри все заныло. Наверно, на моем лице появилось странное выражение, потому что он подошел совсем близко и спросил: — Кто я? Это явно был вопрос с подвохом, но я ответила первое пришедшее в голову: — Капитан Разведкорпуса — сильнейший боец в стенах. Ответ, конечно же, был неверным, потому что он недовольно поморщился и сказал с ударением: — Кто я ТЕБЕ теперь? А вот это был один из тех вопросов, которые в моем мире не задают после того, как переспали всего лишь один раз. Но я понимала, почему Леви спрашивает такое. За несколько часов наши отношения сделали гигантский скачок от взаимной неприязни к… А вот к чему мы, собственно говоря, пришли, я не могла сформулировать. И как теперь можно назвать Леви, мне тоже не приходило в голову. Вряд ли у них тут есть такие понятия, как «парень» или «бойфренд». Да и не является он оным. Почему-то в голову лезли только странные слова, вроде «захватчик», «интервент», «завоеватель», которые я совершенно точно не собиралась озвучивать. Поэтому я стояла там, чувствуя себя так, как будто нахожусь на устном экзамене по философии, а преподаватель задал мне сложный вопрос, на который есть несколько правильных ответов, и я пытаюсь угадать, что же именно он хочет услышать. Поэтому я сказала то, что должно быть понятно на любом языке: — Ты мой любовник? Это прозвучало неуверенно и скорее вопросительно. Леви недовольно сжал губы. Я снова промахнулась с ответом. Я не знала, что от меня хотят услышать. Он сказал: — Пусть будет так. Но как ты это не назови, тебе нужно понять две вещи. Первое: мы теперь вместе, а значит, я несу за тебя ответственность, поэтому слушайся меня. Второе: не знаю, как ты попала в этот мир, но назад дороги нет. Поэтому не делай так, как прошлой ночью. Главная опасность нашего мира находится за стенами, но и внутри дерьма хватает. И если ты влипнешь во что-нибудь, я тебя спасу. Но не стоит испытывать мое терпение на прочность. Как, однако, быстро он вошел во вкус! Я сдалась на его милость, и теперь Леви думает, что может распоряжаться моей дальнейшей судьбой. Но я не собиралась разводить пустые разговоры в пользу бедных, поэтому схитрила и ответила на его монолог вопросом: — А если о нас узнают другие? — Пока мы не будем афишировать это. Сейчас неподходящее время. Но если они узнают, то я разберусь. Тебе не нужно думать об этом. Я сам решу, когда сказать Эрвину и другим. — Хорошо. Он вытащил ключ из стола и отпер дверь. Убедившись что в коридоре пусто, Леви выпустил меня. Я вернулась в свою комнату, оставила вещи, а потом сходила в душ. Идти на завтрак совсем не хотелось, поэтому я достала из рюкзака еду, припасенную для побега и съела ее. Позже пришла Ханджи. — Ева, с тобой все в порядке? Почему ты не пришла завтракать? — Я что-то совсем плохо спала — чувствую себя неважно. — Да, вид у тебя не очень, — сказала она сочувственно. Мне хотелось истерично засмеяться. Не очень? Да твой ненасытный друг-капитан совратил меня и два часа мучил мое несчастное тело! В этот момент она глянула в вырез моей не застёгнутой до конца рубашки. — А это что у тебя? Тут синяк какой-то. Я поспешно застегнула рубашку на все пуговицы. — Комар, наверно укусил. Ничего страшного. Я чуть не попалась! Чертов Леви понаставил засосов. А святая простота Ханджи ничего не поняла. Впредь нужно быть осторожнее! Потому что если подобное увидят Смит или Закариас, то сразу поймут, что это отнюдь не укус комара. Мы поболтали еще немного, потом она ушла, а я до обеда отсыпалась. Проснувшись в полдень, я сладко потянулась. По телу разливалось приятное чувство неги. Заряд нейромедиаторов удовольствия, полученный утром, еще не выветрился. Но, конечно, без ложки дегтя не обошлось. Внизу все болело, а поясница ныла. Я пересела в кресло — мне нужно было все хорошенько обдумать. Но воспоминания о произошедшем не отпускали. Перед глазами проносились картины: Леви нависает надо мной, его рука сжимает мое плечо, он двигается внутри меня: мне и больно, и странно, и хорошо — все это одновременно. Я вспомнила, как он целовал меня — и страстно, и нежно. Вкус его поцелуя. Я никогда раньше не думала, что у поцелуя бывает вкус. Я потрогала свои губы. Ну, точно — они припухли! Посмотрела на себя в карманное зеркальце. Интересно, а я изменилась после произошедшего? Мне показалось, что не считая кругов под глазами, я выглядела как всегда. А еще мои губы немного припухли. В остальном это была все та же я. Почему-то мысли о губах Леви не отпускали меня. Они оказались нежными, но в тоже время немного обветренными. Слушай, тебя только что два раза классно поимел мужик. У тебя отметина от его зубов в паху, а ты о поцелуях думаешь. Не об этом тебе сейчас нужно размышлять, дорогуша. Но ты же сам этого хотел, сводник назойливый! А теперь пожинаешь плоды. Хотел-то хотел, но не думал, что он так резво начнет распоряжаться твоей жизнью. Нужно все хорошо обдумать, и решить, что дальше делать будем. Я хлопнула громко два раза в ладоши, чтобы очистить голову, как любил делать герой небезызвестных романов Акунина. Потом еще два раза. Это помогло мне сосредоточиться, и в стиле Фандорина я разложила варианты: Итак: я рассталась с девичьей честью, и это раз. У Леви есть ко мне влечение, и мне он физически отнюдь не противен, и это два. Значит, это будет продолжаться дальше, и это три. Но теперь он начнет следить за мной с утроенным вниманием, поэтому сбежать будет очень сложно, и это четыре. Рано или поздно о нас узнает Смит — это только вопрос времени, и это пять. Мне нужно выработать новый план моего спасения из этого мира, хотя бы в качестве запасного варианта, и это шесть. Но в данный момент все слишком неясно, и это семь. В конечном итоге, я решила немного понаблюдать, как будут развиваться события, а потом принять окончательное решение. Закончив с внутренними метаниями, я ощутила зверский голод и поспешила в столовую. Там я в полном одиночестве смолотила огромную тарелку картофельно-овощного рагу, да еще и двумя ломтями хлеба заела. Запивая съеденное водой, я поняла, что давно так не наедалась. И самое главное, впервые в этом мире еда показалась мне вкусной! Похоже, секс неплохо так помогает при утрате аппетита. Вернувшись в комнату, я снова легла. Приближался вечер, и я начала чувствовать, как меня охватывает чувство неуверенности. Произошедшее ночью начало терять свои краски, заставляя меня сомневаться во всем. Мне снова придётся пройти через это? Смогу ли я? В первый раз адреналин и другие защитные механизмы тела помогли мне преодолеть это. Но смогу ли я заниматься таким постоянно? Да и сама фигура Леви казалась мне все более неоднозначной. Теперь, когда его мужская притягательность не маячила перед глазами, а действие окситоцина и серотонина прекратилось, во мне поднимались противоречивые чувства. В голове назойливым набатом билось слово «принуждение». В десять часов я сходила в душ, а потом просто сидела в кресле в темноте. Раздумывала, что, может, ничего не будет, Леви не придет, потому что охладел и теперь отстанет от меня? Вполне возможно, что удовлетворив физический голод, капитан поймет, что я не стою его усилий. И это меня совсем не удивит. Обычное свойство человеческой натуры — добиваться чего-то страстно, а заполучив это, осознать, что овчинка выделки не стоила. К тому времени, как около двенадцати раздался тихий стук в дверь, я окончательно извела себя сомнениями. Не зажигая свечи, я открыла дверь и впустила Леви. — Почему не пришла? — спросил он. — Почему сидишь тут в темноте? Не отвечая, я села в кресло — на меня напал какой-то ступор, а сердце колотилось, как бешеное. Мужчина зажег свечу и приблизился ко мне. Наверно, я смотрела на него, как кролик на удава, потому что он спросил: — Что за взгляд? Ты боишься меня? Я отрицательно помотала головой и не нашла ничего лучше, как сказать: — У меня все болит. Он вздохнул: — Я знаю. Обычно так и бывает. Тебе нужно перетерпеть. Я обещаю, потом станет хорошо. Иди ко мне. С этими словами он мягко, но настойчиво вытащил меня из кресла. Мой пульс подскочил еще больше — сердце стучало, как ненормальное. Леви крепко обнял меня и прижался губами к тому месту на шее, где бьется пульс. Потом оторвавшись, сказал: — Все-таки тебе страшно, у тебя так быстро сердце бьется. — Немного страшно, — выдавила я из себя. Мне, действительно, стало не по себе. Я поняла, что он пришел сюда не просто так и собирается повторить то, что было всего семнадцать часов назад. — Я понимаю, что у тебя такое впервые. Со временем ты привыкнешь к сексу со мной. Я не сделаю тебе ничего плохого. — Хорошо, — прошептала я. Мне не оставалось иного выбора, как справиться с собой и позволить ему взять то, чего он хочет. Но, кажется, его слова все-таки немного успокоили меня. Взяв за руку, капитан подвел меня к кровати и сказал: — Снимай с себя все. Затушив свечу, он начал раздеваться. Я сняла ночную рубашку и нижнее белье, затем легла под одеяло. Леви лег рядом и придвинулся совсем близко. Я нерешительно обняла его, ощущая под ладонями сильные мышцы его спины. Мужчина начал целовать меня в губы, потом ласкал моё тело, пробуждая во мне желание. Я чувствовала, что он сдерживается, желая сначала подготовить меня. Его пальцы проникли в самое укромное место, поглаживали и ласкали клитор, потом опустились ниже. — Подожди Ле… — Помолчи, — оборвал он меня. Его голос был резким, но пальцы нежными. В итоге, он, к моему немалому удивлению, довольно быстро довел меня до оргазма. В мастерстве ему точно не откажешь. После этого капитан раздвинул мои ноги и предупредил зачем-то: — Я вхожу. Проникновение было медленным, но все равно болезненным. Я услышала, как мужчина пробормотал тихо: — Черт, такая тугая. Потом он начал двигаться, а неприятные ощущения все никак не уходили. Кажется, Леви понял это и спросил, не останавливаясь: — Тебе больно? Я промолчала. Что тут скажешь? Мужчина остановился и недовольно повторил вопрос: — Тебе больно? Что ты молчишь? — Да, — выдохнула я коротко. — Слушай, если тебе больно, не молчи! Заставляешь чувствовать себя насильником! И если зреть в суть проблемы, то он таковым и являлся. Но виноватой почему-то чувствовала себя я! Его тон был настолько суровым, что из меня вырвалось непроизвольно: — Простите. — Опять ко мне на «вы» обращаешься? Совсем сдурела. И за что ты извиняешься? То, что тебе больно — это моя вина, а не твоя. Ты очень узкая, и я недостаточно тебя растянул. В следующий раз буду лучше стараться. В темноте я погладила его по щеке: — Леви, продолжай. Я потерплю. Он вздохнул, чуть сдвинулся, и поменяв угол проникновения, пару раз толкнулся. — Так лучше? — Да. — Хорошо. Но ты немного напряжена. Попытайся максимально расслабить низ живота. И постарайся не выталкивать мой член. В тебе сейчас сидит подсознательный страх, что я там что-нибудь порву. Но этого не будет. Ты уже принимала меня полностью. И я стараюсь сдерживаться. Я сделала, как он сказал, максимально отключив голову. Действительно, вскоре боль практически ушла, и снова появились приятные ощущения. Мужчина двигался все быстрее и резче. Я поняла, что еще немного, и он придет к финишу. Когда все было кончено, я повернулась к нему спиной. Не знаю почему, но чувствовала я себя откровенно плохо. Конечно, в начале была физическая боль, но ничего такого, что нельзя было бы стерпеть. А вот мой моральный настрой скатился куда-то ниже плинтуса. Вроде Леви обращался со мной хорошо, и я даже получила физическое удовлетворение. Но внутри меня присутствовало и какое-то отторжение. Все дело в неотвратимости происходящего. Три раза за последние двадцать четыре часа. Хотя ты сама сказала капитану, что принимаешь его, по сути, у тебя не было особого выбора. А он воспринял это как абсолютное согласие. И теперь считает, что ты принадлежишь ему. Видела, как по-хозяйски он обращается с твоим телом? Пока ты не найдешь выход из этого мира, тебе придётся соглашаться на подобное. И тут-то вся загвоздка. Потому что оставив в стороне физическое влечение и удовлетворение, в остальном всё не так однозначно. Наверно, Леви почувствовал, что со мной что-то не так. Положив руку на мое плечо, он сказал: — Маргарита, повернись ко мне. Я повернулась. Было темно, и я не видела выражения его лица. Но это было к лучшему, потому что и капитан не мог видеть тоску, написанную на моём. Леви сказал: — Ты должна говорить со мной. — Говорить? В каком смысле? — я не поняла, что он имел в виду. — В постели. Если тебе больно или неприятно, говори мне. Я не хочу причинять тебе боль. Ты понимаешь это? Ты не должна меня бояться. Я могла б ему ответить, что не боюсь ничего, кроме пауков. Да и этот страх — всего лишь выученная реакция, дабы не забыть окончательно, что из себя представляет одна из основных человеческих эмоций. И что гложет меня в данный момент совсем не эта эмоция, а неприятное чувство, которое появляется в ответ на принуждение. Но слова о принуждении могли послужить своего рода триггером. Ведь я видела, как старательно этот мужчина убеждает меня, а самое главное СЕБЯ, что не хочет причинять мне боль. Он явно глушит в себе какие-то негативные эмоции, последствия которых я не хотела бы ощутить на себе. Поэтому просто сказала: — Леви, я не боюсь тебя. Просто мне непривычно. — Я понимаю. Ты привыкнешь, — в который раз, как мантру, повторил капитан. Похоже, для Леви это стало краеугольным камнем наших странных отношений. Кого он хотел убедить, что я привыкну — меня или себя? Я решилась задать ему вопрос, который мучил меня весь день: — Леви, можно спросить? Мне, конечно, не с чем сравнивать, но мне кажется, или у тебя… эм… как сказать… — Приличный размер хозяйства? — закончил он за меня. — Как прямолинейно…. Да, это я и хотела спросить. — Так скажем, больше среднего. Еще и поэтому тебе больно. Ничего не поделаешь. Таким я уродился. — А, понятно. Я задумалась над тем, что только что сказал мужчина. Природа наградила женщину весьма удобной физиологией — там у нее все эластично. В процессе полового акта все растягивается, особенно если ее хорошенько возбудить. К тому же, кажется, я неплохо справилась с его габаритами еще в самый первый. Так что это не проблема, и со временем я полностью адаптируюсь под размер Леви. Поэтому, хотя бы в физическом плане, проблем быть не должно. Тут капитан прервал мои размышления о последствиях секса с ним, как будто прочитав мои мысли: — Думаешь, как тебе дальше справляться? Наверно, если б ты знала об этом с самого начала, то постаралась бы избежать близости со мной любыми способами? Хотя, скажу откровенно, несмотря на свою узость, утром ты смогла принять мой член практически полностью. А значит, по длине все очень хорошо. Немного практики, и ты научишься справляться с моим размером. Его прозорливость немного смутила меня. Я начала подозревать, что этот мужчина намного умнее, чем кажется. Я сказала нехотя: — Я и сама думала, что там у меня все эластично и со временем растянется под хм… эту штуку. — Эта штука? Ты так это называешь? — сказал недобро Леви. — Что за ложная скромность? Утром ты эту штуку брала в руку. — Утром я была в состоянии фрустрации, ПТСР и депривации сна, поэтому моё чувство стыдливости было притуплено. — Бросаешься умными словами? Ясно. Сейчас посмотрим. С этими словами капитан взял под одеялом мою руку и положил на свой член. Вот так просто. Я хотела отдернуть руку, но тот держал крепко. — Что ты делаешь? — воскликнула я. — Потрогай, — приказал он, — мой член тебя не укусит. Нужно привыкать к этому. Нехотя я уступила ему и провела пальцами по его достоинству. Странное ощущение. В этот раз он был не таким, как утром. Гладкий, теплый и податливый. И как что-то столь мягкое может стать таким твердым? Я сжала его в руке. — Будешь так продолжать, придётся ответить за последствия, — сказал Леви. — А? — я не поняла. А потом до меня дошло, и я отдернула руку. — Я-то не возражаю, — сказал он насмешливо. — Моя обычная норма — два раза. Но тебе сейчас сразу же больше одного раза не нужно. Подождем несколько дней. ¡Hijo de la gran puta! А он тут, по ходу дела, себе график составил, как и сколько раз он будет тебя трахать, — сказал противный внутренний голос. Не обращая внимания на засранца в своей голове, я возразила Леви: — Но утром же мы… хм… два раза. — Моя вина. У меня очень давно не было секса, и я не сдержался. Не нужно было мне брать тебя во второй раз. Поэтому тебе теперь больно. Интересно, а приходить сюда и мучить меня в третий раз нужно было? Что за странная логика? Но его слова мне напомнили о кое-чем. О болезни молодоженов — цистите. Нужно взять за правило после секса бегать в туалет — мочиться. А то потом проблем не оберешься. Хорошо, что в рюкзаке у меня есть блистер антибиотика, но все же лучше не доводить до этого. О каких странных вещах я раздумываю! Это всё реально? По идее, должно быть реально. Иначе как бы я узнала, каков мужской член на ощупь? Я же ни разу ничего подобного не трогала. — Леви, ты настоящий? — спросила я. — Опять за старое? Что все это нереально. А вот это реально? — и с этими словами он больно ущипнул меня за руку. — Ай! — воскликнула я, дернувшись. — Больно же! — с этими словами я ущипнула его в ответ. Мужчина даже не дернулся. Я ущипнула его еще раз изо всех сил. С таким же успехом я могла щипать булыжник. — Ты — из железа? Ты почувствовал хоть что-нибудь? — Как будто комар укусил. — Капитан, Вы — бесчувственный чурбан! — сказала я и повернулась к нему спиной. — Бесчувственный чурбан хочет спать, потому что в предыдущую ночь он гонялся за некой не в меру резвой девицей, а потом трахался с ней два часа, — с этими словами он обнял меня и прижался к моей спине. Всё-таки Леви совсем не следит за своим лексиконом. — А ты здесь спать будешь? — ляпнула я, не подумав. — А для тебя это проблема? — спросил капитан ледяным тоном, напрягшись. — Нет. Просто я думала… Леви не дал мне закончить фразу: — Думала, я тебя поимею, а потом пойду восвояси? За кого ты меня принимаешь? — За мужчину? — Сказала пять минут назад девственница. Что ты знаешь о мужчинах? Сначала «эта штука». Теперь это. Маргарита, мне не нравится твое отношение. В голосе капитана зазвенели металлические ноты. И снова я подошла слишком близко к опасному краю. Похоже, в голове Леви сложилась определенная картина наших отношений. И стоит мне сказать или сделать что-нибудь, идущее вразрез с этой картиной, как он начинает злиться. Поэтому повернувшись к мужчине, я примирительно чмокнула его в плечо: — Прости. Просто я не думала, что ты захочешь спать здесь. — Я предпочитаю спать в своей комнате. И с завтрашнего дня так и будет. Ты будешь приходить ко мне после отбоя, — сказал Леви тоном, не терпящим возражений. — И спать в моей постели. — Ладно, — сказала я. А что мне еще оставалось? — Все, теперь спим. Он устроился поудобнее, подтянул меня к себе и через полминуты уже спал. А я лежала и думала. Как так произошло, что не прошли еще и полные сутки, а мы уже спим в одной постели, как любовники? Леви обращается со мной не как с прихотью на одну ночь, а как с постоянной величиной. Как наши отношения за один день сделали такой скачок? Что за картина сложилась в его голове? И как эта картина обходит стороной тот факт, что я нахожусь здесь не по своей воли. И это здесь подразумевает как данный мир в целом, так и объятия этого человека в частности. Да и следуя логике этой манги Леви не должен быть таким — не может он привязаться к женщине! По задумке автора он скорей всего представляет из себя героя-стоика, у которого должна быть одна четкая цель: победить титанов. И для этого он пожертвует всем. Таков закон этого жанра. В конце концов, Леви придумал японец — человек, принадлежащий к культуре, где кароси — вещь совершенно обыденная. Они же убьются, но сделают, что должны! Так и есть. Ты права. Вот только сейчас это — реальная жизнь, а не какое-то там аниме, которое обычно подчиняется определенному жанру, и жанры никогда не смешиваются. Но в реальном мире так не бывает. Нельзя заранее предсказать, по какому жанру будут развиваться события. И человек может не жертвовать всем ради одной цели. И даже у самого сильного, непробиваемого, жесткого мужика могут быть чувства к женщине. И в соответствии с этими чувствами он придумает себе целый сценарий. Ты же видела, как остро Леви реагирует на любые твои слова, подразумевающие, что происходящее между вами — мимолетно и несущественно. Такое чувство, что этот странный человек совсем забыл о том, как сильно ты хочешь вернуться домой. Или о том, что его могут убить в любой момент. Или о том, что есть еще Смит с его планами в отношении тебя. Как не посмотри, ситуация — странная. Дела, дела, дела, шепчем мы, боконисты, раздумывая о том, как сложна и необъяснима хитрая механика нашей жизни. Так и есть. Он все правильно говорит. Я вдруг поняла, что даже сильнейший боец человечества в стенах оказывается обычным человеком, когда дело касается таких вещей, как влечение и желание. Он врет себе, подстраивая картину происходящего под свои представления. Такие вещи, как последствия и будущее перестают волновать. Есть только здесь и сейчас. И мне придется смириться с этим. По крайней мере на данный момент. Пусть будет так, как хочет этот мужчина. Его чувства положили этому начало. А каков будет конец, предсказать невозможно. Я повернулась к капитану. Он, естественно, спал, дыша размеренно во сне. Я прошептала еле слышно, практически бесшумно: — Леви, ты сам шагнул в эту пропасть …14.
23 августа 2018 г. в 16:28