***
А тем временем война продолжалась, не зная ни пощады, ни передышки, словно ужасающее пламя, неумолимо охватывая всё новые земли и новых обитателей Арды . Темные держались из последних сил, которые уже были на исходе, несли огромные потери под натиском бесчисленных орд Эонвэ, удерживая крепость, умирая сотнями, если не тысячами, но не собирались сдавать, уже ставшую мрачным, ужасающим, леденящим кровь своей атмосферой холода и смерти, но все таки родным, привычным домом крепость. Каждый, окутанный тенью и полумраком угол вызывал старые воспоминания, когда они чувствовали себя хозяевами этого мира и не боялись за свои жизни, когда они были готовы славить тьму и могущественного Владыку Мелькора, которому казалось было все под силу и, не было вещи способной вселить в его душу страх. Каждый коридор, погруженный в полумрак, освещаемый лишь факелами, стены которого были пронизаны тонким жилками лавы, согревающими даже в лютые морозы севера Арды, был знаком и дорог сердцу. Никто из слуг Моргота ни за что не хотел покидать крепость, отдавая ее ненавистному врагу, поэтому битвы не на жизнь, а на смерть разворачивались за каждый, даже самый маленький клочок земли, обогряя его кровью и окрашивая бескрайние, когда-то кристально-белые снега в алый, но им не хватало сил на длительное сопротивление, и они медленно, шаг за шагом, но все-таки отступали, сдавая позиции. Около недели назад, в крохотном перерыве между кровопролитными сражениями, когда темные перевязывали ранения выжившим, наместник Ангбанда - Лорд Майрон погиб. Как точно это произошло никто не знал. Волна скорби окутала многих его доброжелателей, но времени на траур по погибшим не было, ибо наступление светлых не прекращалось, однако после смерти Гортхаура Темная Твердыня потеряла большую часть силы ибо в этом сложном механизме многое держалось на его плечах. Ко всему прочему эта потеря сильно отразилась на Мелькоре, который с того момента не выходил из Тронного Зала, полностью погрузившись в свои мысли . В итоге войска темных лишились обоих предводителей, в которых верили и почти боготворили, считая их непобедимыми и всесильными, вдохновляясь ими и сопровождая их во всех делах. Владыки , внушающие надежду своими уверенностью и могуществом, по разному, но все же оба покинули их. Подавленные и растерянные, но все таки не сломленные темные не собирались сдаваться без боя, желая отомстить за смерть их Лорда и тысячи других смертей близких товарищей и соратников, пострадавших и отдавших свои жизни, потеряв физическое обличие или отправившись в чертоги Мандоса. Временное командования взял на себя недавно воплотившийся Готмог. Он все еще не успел полностью восстановить свои силы после сражения с эльфами и падения в бездонную пропасть, но уже мог удерживать физический облик и сражаться приблизительно в четверть былой мощи. Ему бы следовало отлежаться, привыкнув к новому воплощению и полностью вернув свою энергию, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, и на тот момент не было в крепости никого более опытного и сильного чем он, не считая самого Владыки Тьмы, поэтому, несмотря на последствия прошлого поражения, утрату части сил и отсутствия таланта стратега, именно Готмогу пришлось вести армию, взяв на себя часть обязанностей погибшего Наместника крепости. Раньше он хоть и в шутку, но все же немного завидовал авторитету и положению Гортхаура, и только сейчас он полностью осознал на сколько тому было нелегко, а ведь на его плечи легла лишь малая часть ежедневных обязанностей Правой Руки Мелькора, которые Майа Огня выполнял на протяжение долгих эпох. В этой тяжелой работе Готмогу помогала так же недавно возродившаяся Тхурингветиль . Она тяжело переживала смерть Майрона, с которым неплохо ладила, но в отличие от Мелькора быстро оправилась от потери, помогая новому главному военачальнику крепости с ведением войны. Несмотря на всяческие лишения и потери близких, никто не хотел сдаваться.***
Войска светлых все наступали и уже почти праздновали победу, так как отчаянное сопротивление врага имело все меньшие результатов против свежих войск валар. Раньше все атаки темных были рассчитаны до мелочей и всегда настигая своих жертв в самое неподходящее время, когда этого никто не мог ожидать, из-за чего светлые время от времени были вынуждены отступать. Но в один день все переменилось. Два дня темные отступали вообще без сопротивления, в растерянности и непонимании сдавая позицию за позицией, будто потеряв ориентацию в ситуации и план действий, но затем собрались и снова начали отчаянно сражаться, но с того самого дня их атаки стали более предсказуемыми и примитивными, не имея большого успеха и не вызывая ни одного прорыва или котла, которые часто создавались до этого, становясь причинами огромных трудностей у светлых, и заставляя Эонвэ в очередной ломать голову в поисках выхода из очередного хитроумного окружения или неожиданного удара с тыла, состязаясь в неравной борьбе умов, от поражения в которой его спасала лишь перевес в силе. Раньше сплоченное и искусное наступление изменилось, теряя свои силы и войнов, создавая впечатление, что управляющий пункт был разрушен. Снова и снова предаваясь размышлениям над столь неожиданной переменой в характере действий противника, Эонвэ невольно вспомнил тот день, когда раздался тихий крик отчаяния со стороны Тангородрима . Тот день когда он перестал чувствовать энергию Саурона, но ощутил появление новой, куда более могущественной... Главнокомандующий Манвэ был не обделен интеллектом и талантом, но частицы, полученной информации никак не хотели складываться в единый узор в утомленной непрерывной работой и стратегией голове Главнокомандующего . За последние несколько лет он стал совершенным трудоголиком, хотя и не по своей вине. Днем и ночью он занимался лишь ведением войны, совершенно ни на что не отвлекаясь от важной миссии, возложенной на его плечи Манвэ, давно позабыв о радостях жизни и даже о нормальных потребностях физического тела . В то время легионы майар, эльфов, людей и других войнов армии валар строились, готовясь к новому наступлению, которое возможно могло стать решающим, так как войско света все приближалось к темным, глухим и непробиваемым вратам Ангбанда. Черные пики стен, мрачные, высокие башни из крупного черного камня величественно возвышались над бескрайней снежной пустыней, создавая контраст борьбы белого снега с черными сводами крепости . Начищенные до сияния, утепленные латы сияли, отражая редкий ясный свет солнца. Белые плащи картинно развивались на ветру, прекрасно дополняя северный пейзаж. Вся долина была окутана светлыми отблесками. Острые мечи из эльфийской и гномьей стали были миролюбиво спрятаны в ножны, в ожидании новой битвы, нетерпя от желания снова окраситься в алый, обогряя невинный, белоснежный снег гнилой, алой кровью . Светлые готовились, но в глубине души ожидали очередной легкой победы, так как в несколько раз превосходи вымотанного противника числом . Вот и настал час решающего боя. Ровные, безупречные ряды сомкнулись в боевом построении и утихли едва завидев высокую фигуру Главнокомандующего облаченную в серебряные, зачарованные латы. Эонвэ поднялся на небольшой заснеженный холм, привлекая к себе внимание войнов, перед воодушевляющей речью. Его длинные волосы, заметенные, вплетающимся в них снегом развевались на ветру, открывая холодным порывам усталое, худое лицо с бледной кожей. На его голове сиял шлем, украшенный узорами в виде птичьих перьев. Взгляд его светлых очей был полон решительности и уверенности. Воцарилась напряженная тишина, которую нарушила воодушевляющая речь. Мне не хватит слов, чтобы описать ее в полной мере, да и не дошли до нашего века те великие изречения, которые остались в памяти лишь у древнейших и малочисленных выживших эльфов, присутствовавших в тех рядах, а искажать нынешним просторечием ту великую тему я не посмею. С уверенность могу лишь сказать, что голос его был уверенным и мотивирующим, воодушевляющим на свершения, а молвь , разносившаяся на большое расстояние порывами снежной пурги, прекрасной, благородной и красноречивой. Прекрасен был он в тот миг и час, поднявший настрой света для борьбы с тьмой, и многие воспряли духом . Как только чудная речь айну стихла, в рядах зашумело, а затем раздался боевой клич. Сомкнув свои сияющие и отражающие в латах белый снег ряды плотнее, войско двинулось в путь.Ровный, по своему прекрасный и воодушевляющий строй миновал то небольшое, но опасное расстояние, что разделяло их с вратам Ангбанда, откуда буквально веяло могильным холодом и отчаянием. Строй остановился перед высокими, крепкими железными вратами последнего вместилища необузданной вселенской Тьмы. Эонвэ выехал вперед на стройном, но сильном и выносливом белоснежном коне . Он трижды протрубил в горн, привлекая к себе внимание обитателей крепости, часть которых заняла свои позиции на неприступных, зубчатых стенах крепости, а другая скорее всего готовилась распахнуть врата, вступая в последний бой. -Настал час вашей расплаты, порождения тьмы и рабы Моргота Бауглира, ужасного и хитроумного врага прекрасного мира, сотворенного великими мудрыми валар и Эру, но как милосердные боги, владыки запада дают вам шанс покаяться и искупить свои грехи пред создателем и Эа, так сдавайтесь или примите смерть и суд Эру! - Торжественно и громко проговорил он. - Вот он я, предводитель и наставник верных свету, глашатый Манвэ Сулимо - истинного Короля Арды, стою пред верными мне войнами, готовый выйти на бой! Неужели ваш Темный Повелитель снова не решился вступить в схватку с нами, спрятавшись в самой удаленной и глубокой яме своих владений, бросив вас на погибель, которой сам страшится, спрятавшись за вашими спинами !? - Продолжал Эонвэ, стараясь разозлить Моргота и выманить его на бой с Тулкасом, но никто так и не вышел, лишь стрела зажженная прилетела к его ногам, а с башни хлестнул огненный бич. - Не тебе судить Властелина Мира, жалкая шестерка валар! - Откликнулся со стены грозный голос предводителя Балрогов . - Так заткни же свой рот! Сладострастными, приторными речами я говорить не мастак, но и без них моим соратникам хватит мужества сразиться с вами, чтобы вы все здесь полегли. Открыть врата, мы принимаем этот бой! Лучники, огонь! Град окутанных пламенем стрел обрушился на светлых, закрывшихся от смертоносной, огненной волны блестящими щитами. Появились первые раненные и убитые. Тяжелые железные врата медленно распахнулись и оттуда, словно черная туча, выступили войска тьмы. Среди них были разные рассы Средиземья : и орки, и майар , и даже некоторые темные эльфы. Все они были облачены в причудливую броню из черного сплава, разработанного талантливейшим из темных майар. Каждый из доспехов был индивидуален, но все они были легкими и в тоже время прочными. Светлые кузнецы так и не смогли найти ни одного аналога такого сплава. Черные, согревающие плащи из волчьего меха развевались на ветру, ловя своей мягкой поверхностью белый снег. Вооружены все были по разному. В первом ряду войска темных, а точнее его остатков, были всадники на огромных волколаках и крупных варгах. За ними шевствовала пехота , прикрываемая сверху чародеями, майар и лучниками . В центре же строя стояли выжившие барлоги, окутанные ярким, горячим пламенем, вооруженные огненными бичами и секирами. Два воинства схлестнулись в беспощадной войне света и тьмы. Эонвэ смело сражался в первых рядах, хотя как таковых рядов уже не осталось, ибо все смешалось воедино в кровавой бане умерших и раненных. То там , то тут сверкали вновь занесенные мечи, готовившиеся пролить новую кровь. Временами слышались стоны нестерпимой боли раненных, которых буквально заживо погребали трупы ново-умерших. Глашатый Манвэ беспрестанно метался в пылу сражения, взмахивая своим благородным мечом, повергая все новых врагов. <Разве не милосердными должны быть мы, щадя своих поверженных врагов, даруя им прощение? Разве не должны мы уметь прощать обиды и горести?>- Такими вопросами задавались многие, но всегда приходили к одному и тому же выводу. -< Нет на войне места для благородности и милости, ни победителей, ни проигравших. Война - суровое время, в которое жизнь ценится все меньше, и теряется в водовороте смертельной пляски тяжелой судьбы,готовившей для каждого свою, зачастую нелегкую долю. На войне есть место лишь скорби, утратам и лишениям, но нет места жалости и слабости. Слабый - умирает. Сильный - побеждает. А ведь никто не хотел умирать.> Темные сражались отчаянно, собирая все свои силы, но даже этого не хватало для победы. их неумолимо притесняли к стенам родной крепости, зажимая в "клещи" . Светлые уже готовились к победе. «Готовься выступить. Скорее всего Моргота придется выковыривать из его крепости. Жалкий трус, даже не принявший бой. » - Сообщил Тулкасу по осанвэ Эонвэ. Всегда готовый помахать кулаками Тулкас, услышав приказ начал спешно натягивать на руки золоченые перчатки. Холодного оружия он не любил, всегда предпочитая рукопашный бой фехтовальной схватке и меткой стрельбе. Обладая удивительной физической силой, он был главным тайным козырем войска света, оставленным напоследок для поединка с Могротом. Закончив нехитрые сборы, Асталдо покинул свой просторный шатер, расположенный на вершине холма неподалеку от Ангбанда, и неспешно отправился на поле боя к крепостным стенам, но не успел он подойти ко вратам, как над вражеской циталелью сгустились тучи . Вернее это даже не были тучи . Это был чистый вселенский мрак, напоминающий ту беспросветную темень, что сокрыта за Вратами Ночи. Мгла, взявшаяся из неоткуда буквально клубилась над Ангбандом, полностью заслонив и без того темное небо. Поднялся холодный, пробирающий до костей ветер, поднимающий в пургу снежные сугробы. Повеяло могильным холодом, вселяющим страх, пробирающим до мозга костей. Ошарашенные сменой обстановки, все войны обеих сторон на мгновение замерли в ужасе и ожидании страшного, но тут же опомнившись, вернулись к своей схватке. В широком проходе показалась высокая, немного ссутуленная фигура, так плотно окутанная непроницаемым мраком, что казалось и была его эпицентром.В черной короне сверкали два оставшихся сильмарилла. Полные ненависти и печали глаза, слегка прикрытые тяжелыми от бессонницы веками, светились светло-серым, пронзающим душу холодом. Иссиня-черные волосы были неопрятно растрепаны и колыхались, поднимаемые потоками сильного ветра, ловя мелкие снежинки в черные сети. В одетых в прочные, но мягкие перчатки для обожженных сильмариллами руках Темный Вала держал непропорционально-огромный Молот Подземного Мира - Гронд. Весь вид, окруженного мраком Повелителя Тьмы внушал ужас и трепет в сердца присутствующих, которые были не в силах даже долго смотреть на него, поглощенные страхом . Заметив своего врага Тулкас как и прежде громогласно рассмеялся, устремив насмешливый и самодовольный взгляд на Противника, а затем сделал уверенный шаг вперед . - Вот и выползла главная змея из своей прогнившей норы ! Значит ты все-таки осмелился выйти в бой! - Снова расхохотавшись воскликнул Асталдо - А где же твой жалкий приспешник - Саурон?! Неужели этот предатель Ауле струсил и бросил тебя так же, как своего первого учителя, спрятавшись в отравленных твоим искажением лесах Средиземья, поджав хвост? Хотя я не удивлен. Этот бесчестный лгун, подлец и мерзавец, ничуть не уступающий тебе в ненависти к этому миру, и не мог поступить иначе. Гнев, ярость, алчность и подлость - вот ваш удел, гнусные темные, предавшие создателя, иказившие и изуродовавшие его прекрасные творения! - Лучше бы он и вправду сбежал и спасся, как поступил бы любой из вас на его месте... Но нет... И как ты - глупец и щеголь, любящий лишь бессмысленно поразмахивать кулаками, неспособный мыслить прямо, без навязанных ценностей и тумана благородства, скрывающего истинные грязные поступки, грехи и подлости, жалкий инструмент Эру, смирившийся со своей никчемной участью орудия в руках создателя и неспособный творить, можешь осуждать Его, ничего не зная о Нем! - Сперва тихий и шелестящий голос Мелькора становился все более громким и ужасающим, медленно переходя в возглас . - Он, несмотря на то, что был темным, внутри был чище и светлее всех лицемерных Альмаренских айнур вроде тебя, прикрывающих свои гнусные проступки "волей Эру" и судьбой, не желая признавать свои ошибки! Как смеете вы называть Его предателем, ничего не зная! Он был благороднее всех вас вместе взятых! Благородный, наивный идиот... Это из-за вас он пожертвовал собой! Это все из-за вас! Вы поплатитесь за его смерть! - На мгновение ставший громким голос Темного Вала снова стих, превращаясь в полное ненависти шипение. Сперва безразличный ко всему Мятежный Вала погрузился в пучину неимоверной ярости и отчаяния, захлестнувшей его сознание, как огромная волна, поглощая остатки ясного рассудка . Он принял свой боевой облик, становясь выше гор, . Облаченный в прочную черную броню и держа в руке Гронд он выглядел еще более ужасающе . В это гигантском комке клубящейся тьмы, собравшейся вокруг него выделялись лишь все так же горящие колючим холодом глаза. На секунду замеревший в испуге и удивлении Тулкас пришел в себя и начал стремительно приближаться к Мятежному, готовясь схлестнуться с ним в решающем поединке, но не успел он и приблизиться, как его окутала удушающая тьма, блокируя доступ к воздуху. Тулкас призвал себе на помощь свет, прорываясь ослепительной вспышкой сквозь черный занавес. В своих сильных руках он сжимал сверкающую цепь Ангайнор. Сократив дистанцию он размахнулся, в попытку сильно удалить Моргота, но его удар был блокирован Грондом. Стараясь пробить защиту противника, Асталдо с огромным усилием надавил на молот, но вдруг цепь покрылась слоем льда умело сотворенного Темным Вала, а затем начала перекидываться на руки Тулкаса, обмораживая их до боли. Опешевший вначале Асталдо, быстрым рывком увернулся от удара Гронда, который с силой попал в землю, оставив в ней глубокую, огненную яму. В ярости Мелькор раз за разом атаковал Тулкаса, который был поражен столь сильным изменениям с их предыдущей битвы, но все еще оставался по обыкновению бесстрашным и громко смеялся в лицо Врагу Мира, отбивая все его атаки. Сильным рывком ног, Асталдо прыгнул вверх, нанося Мелькору неожиданный удар сверху, вкладывая в него всю свою силу и как в тот раз повергая того на колени, и уже было собирался добить Властелина Тьмы, но внезапно наткнулся на лавовый купол, сокрывший Врага Мира от его стремительно-разящего кулака. Наблюдавший со стороны за их поединком Эонвэ не поверил своим глазам, заметив знакомую магию, свойственную лишь одному айнур. - Саурон, покажись где бы ты ни прятался и сразись с мной! - Воскликнул Главнокомандующий Манвэ, но в ответ услышал лишь звуки идущих вокруг боев и крики, раздававшиеся по всему полю брани. И тут его осенило. Разрозненные, непонятные отрывки сложились в цельный пазл. В тот злополучный день, когда он перестал чувствовать энергию Темного Майа, тот каким-то образом передал ее своему повелителю, потеряв физическое обличие, а за тем неожиданно исчез, скорее всего разрушив свое феа передачей такого количества энергии . Но радость от понимания истины и осознания полной картины происходящего, резко сменила острая тревога чувства неминоемой опасности. И раньше бывший сильнейшим из айнур, непредсказуемый, но мудрый и расчетливый, способный на все, даже бросить вызов создателю, восстающий в мощи Мелькор, теперь переполненный гневом, получил силу одного из величайший майар и третью стихию. Испуганно и завороженно, он наблюдал за поединком не в силах что-либо предпринять, так как в таком бою он бы лишь путался под ногами. Тем временем Тулкас еле успел среагировать, когда огненный купол резко расширился норовя окутать его. Затем в мгновение ока вся лава, приобретая форму горящей и сияющей сферы повисла над одной из рук Темного Вала, в другой же руке образовалась ледяная глыба. Моринготто с силой швырнул элементы обеих стихий в с трудом увернувшегося Асталдо. Тот не рассчитав маневра больно приземлился на покрытую снегом землю . Не дожидаясь пока противник подымется, Властелин Тьмы окутал себя ледяной броней, Гронд загорелся лавой, а вокруг высокой фигуры снова собрался, развеявшийся было мрак . - Не может быть... - в ужасе смотря на происходящее прошептал Тулкас. - Беги, беги оттуда ! - Закричал Эонвэ, понимая, что такой удар не перенесет даже физически сильнейший Асталдо, но было уже поздно. Мелькор обрушил всю сокрушительную мощь на Война Света. - Вот и пришел час расплаты. - Хладнокровно проговорил Мелькор, наступая ногой на горло поверженного противника . - Как жаль, что проиграв, вы всего-лишь развоплотитесь, и трусливо поджав хвосты отправитесь к моему слабаку-братцу, моля его о помощи с возрождением . Жаль, что вы, трусы и глупцы, не заслуживающие вечной жизни, не исчезните как Он. Ну чтож, тогда я позабочусь о том, чтобы вы покинули свои тела как можно более мучительно . - Внезапно он кровожадно улыбнулся и ударил Тулкаса Грондом, выбивая бессмертное феа из физического обличия. - Ну же, лети жаловаться Манвэ и сообщи ему, что его сопротивление отныне бесполезны . Мне не нужен ваш треклятый Альмарен, поэтому пусть сидит там и не высовывается, и возможно я не трону вас, но если вы еще раз приблизитесь к моим владением, ни Эсте, ни Эру вам не помогут ! - Впервые с сотворения мира испуганный Тулкас спешно покинул поле боя, обратившись сияющим шаром, покинувшим физическое воплощение.***
В тот ужасный день Мелькор одержал победу, а затем изгнал светлых из своих владений. Темные ликовали, закатив невиданных масштабов пир, который продлился целую неделю . Вино лилось реками, а вкусной еды было и не сосчитать. В просторном, торжественно украшенном Тронном Зале было полно народу. Каждый окунался в омут веселья, забываясь в течении моментов свободы и праздниства. Кто-то пил нескончаемые вина, кто-то ел изысканные блюда, которых так не хватало в тяжелое военное время, кто танцевал под радосные бренчания музыкальных инструментов. Все были счастливы вновь повеселиться, забыв о недавних горестях и потерях войны, словно их и не было вовсе . Всем было радостно. Всем кроме одного. Мелькору окончание войны не принесло долгожданного счастья и облегчения. Он не мог забыть какой ценой ему досталась эта победа. Какой смысл завоевывать этот мир если того, ради кого ты хотел это сделать уже никогда не будет рядом. Если погиб тот, кто был дороже всего на свете , тот к чьим ногам ты был готов положить все, что имел . Темный Вала снова часами сидел в своих покоях, размышляя о будущем и тоскуя по Майрону, лишь иногда посещая Тронный Зал для отдачи особо важных приказов и иногда произносил тосты, нацепив на лицо фальшивую маску счастья. Все чаще в тревожных ночных видениях Мелькору являлся Артано. Такие моменты были кратковременным облегчением, после которого боль утраты возвращалась с удвоенной силой, терзая уставшее сознание . Не в силах больше тосковать по любимому, Темный Вала начал и днем и ночью искать способ вернуть Майрона в этот мир, не жалея ни сил не времени, которого впрочем было предостаточно. Так закончилась одна из множества долгих эпох Эа.