***
После весьма занятного обеда в компании друзей и Париса (Ромео и Бенволио умудрились абсолютно заткнуть кузена Меркуцио, чему тот был только рад), юный Скалигер отыскал в соцсети аккаунт Тибальта и написал, что хотел бы встретиться и поговорить в самое ближайшее время. На что получил ответ, что Капулетти как раз проезжает мимо его дома, так что поговорить они могут. Даже съездить куда-нибудь могут. Оставив братьев Монтекки перебирать свой гардероб (они надеялись что-то там найти, а в итоге погрязли в черных шмотках на пару часов), Меркуцио завязал волосы в высокий хвост и вышел из дома, едва завидев машину Тибальта. Мужчина был по-прежнему невыносимо красив, как и вчера, только в еще менее официальном виде по случаю жаркой погоды — светлые брюки из льняного полотна, рубашка-поло красного цвета и солнечные очки. Меркуцио даже на секунду стало стыдно за то, что он не снимает черное. — Что-то произошло? — Тибальт галантно распахнул дверь машины перед юношей. — Садись, в машине хоть кондиционер есть. Скалигер уселся, подождал, пока Тибальт сядет на место водителя, и выпалил: — Что было год назад? Капулетти чуть изменился в лице, снял очки и вздохнул. — Год назад ты приезжал в Верону на летние каникулы. Ты, братья Монтекки и Джульетта носились по всему городу, устраивали легкие пакости, иногда даже забегали ко мне на работу в обеденный перерыв. И мы с тобой часто и много разговаривали. Можно сказать — флиртовали, — Мужчина потер подбородок. — Но ты уехал раньше, чем я успел предложить тебе встречаться. У тебя были какие-то проблемы с университетом, требовавшие непосредственного присутствия, и ты уехал обратно в Рим. Меркуцио вздохнул, накручивая прядь волос на палец. — А вернулся вот таким, ага, слышал уже от Париса, — юноша скрипнул зубами. — То есть, ты хотел тогда… — Мы оба хотели быть в отношениях, — Тибальт пожал плечами. — Впрочем, я от этого не отказывался. Щеки Скалигера чуть покраснели, он хмыкнул, глядя в окно машины. — И тебе что-то мешает? Тибальт повернул к нему голову, склонил ее к плечу, чуть улыбнувшись. — Только волнение относительно твоего мнения на этот счет. Меркуцио слегка улыбнулся, глядя на Капулетти. — А если я не против? Я хочу встречаться с тобой, Тибальт. — Я тоже хочу, — Ладонь Тибальта обхватила узкую ладонь Мерка, которая была чуть бледнее. Мерк усмехнулся, покачав головой, а потом придвинулся и мягко поцеловал мужчину в уголок губ. — Тогда я могу сделать так. Спасибо за разговор и пока, — Скалигер выскользнул из машины и ушел домой, оглянувшись лишь один раз — чтобы заметить через лобовое стекло, как довольно улыбается Тибальт. В комнате его тут же приперли к стенке два Цербера — даром, что у них было по одной голове, выпускать свою жертву они не собирались. — Ты с ним говорил? — Мы видели вас через окно. — Не думай, что мы слепые. — Если мы чем-то увлечены, то это не значит, что мы не следим за тобой! Меркуцио вздохнул, глядя в потолок, и беспомощно улыбнулся. Монтекки тут же отступили от него на шаг. — Мы… пришли к компромиссу. Ромео и Бенволио переглянулись. — Значит ли это… — …что вы теперь парочка? — Бенволио прыснул со смеху. — Они не парочка, Ромео, у них ОТНОШЕНИЯ, парочка тут только вы с Джули. Ромео фыркнул, скрестив руки на груди. — У нас с ней… взаимоуважение. — Скорее танцы вокруг да около, — язвительно пробормотал Скалигер, чувствуя, как по его загривку стекла капелька пота. Оказывается, такого резкого нападения от друзей он даже испугался, а потому тут же незамедлительно принялся защищаться, но что самое интересное — умудрился еще и зубы показать. Братья Монтекки одновременно уронили челюсти на пол, не спеша их подбирать. — Ооо, — наконец хрипло пробормотал Бенволио. — Неужели акула вспомнила, что у нее зубов полон рот? — Ты думал, что я не могу укусить? — Меркуцио склонил голову к плечу. Год назад он бы щедро оскалился, нынче же позволил себе лишь кривую ухмылку.***
Тибальт, будучи в легком трансе, приехал домой, как-то незаметно прошел на второй этаж особняка, вошел в комнату Джульетты и медленно опустился на ее кровать, глядя в пол. Джули удивленно приподняла брови, отвлеклась от задания на дом и подошла к брату, тронув его за плечо. — Тибальт? — Он улыбнулся мне… — выдохнул мужчина. Потом сглотнул и продолжил. — А потом поцеловал. И мы теперь встречаемся. — Ты напуган этим? — Джульетта склонила голову к плечу, ее светлые кудри скользнули по спине. — Я просто не могу поверить, — Капулетти поднял голову и посмотрел на младшую сестру. — Я мечтал об этом больше года, а сейчас… Так просто… Джули вздохнула и присела рядом, прижавшись к Тибальту. — А ты не думал, что ему быть в одиночестве не улыбается? — Девушка приобняла брата, опираясь на его плечи. — Его родители погибли, а Эскал постоянно занят. И даже Ромео и Бенволио — не панацея. Ни я, ни они заменить ему кого-то надежного и важного не могут. Но есть ты — надежный, честный, уютный даже. И ты влюблен в него, ты не говоришь с Меркуцио свысока, как обычно делают взрослые… Джульетта накрутила прядку волос на палец, задумчиво рассматривая кончики волос. — И даже если он забыл нас всех, то сердце-то не обманешь. Он так на тебя смотрит… Он выше тебя ростом, но при этом смотрит на тебя так, будто ты можешь и должен его защитить. У него беспомощный взгляд, Тибальт, и так он смотрит только на тебя. — Я… заставляю его чувствовать себя беспомощным? — Нет же, глупый, — Джульетта нахмурилась и едва не зарычала. — Вспомни его год назад! Сыпал шутками и остротами направо и налево, не щадя никого. А теперь? Отмолчится, а в глазах то же упрямство, что и раньше. И только при тебе он может расслабиться, снять свой панцирь, в который сам себя загнал, потому что ты точно в спину не ударишь, и не предашь, и защитишь, раз он сам пока не способен нападать. — Возможно, ты права… — Задумчиво протянул Тибальт. — Не «возможно», а права! — Джульетта вскочила с кровати и топнула ногой. — Он в тебе нуждается, и… А он вспомнил? — Ему напомнили, скорее, — мужчина покачал головой. — Монтекки, и он говорил о Парисе. — Ой, — Джули скуксилась. — Он так не любит Париса, что его, наверное, даже подкосило подобное. Но я за вас рада, ебитесь, дети мои! Тибальт потянулся было отвесить девушке подзатыльник, чтобы не материлась, но она отскочила, задорно рассмеявшись. — Нельзя бить людей! — Ругаться тоже нельзя! — Тибальт усмехнулся. — Из песни слов не выкинешь, но, на самом деле, к Меркуцио с таким лучше пока не лезть… — Джульетта приложила пальчик к подбородку, задумавшись. — Мягче с ним, аккуратнее. Он уже улыбается, а это прогресс, которого мы и не ждали в таком скором времени… — Очки еще поправь, ученая, — фыркнул мужчина, поднимаясь с кровати девушки. — Я и не собирался, не дурак. Еще и опытней тебя буду, Джули. Джульетта показала брату язык, но тот уже выходил из комнаты, и не видел ее гримасы.***
Меркуцио снова проснулся слишком рано и, тихонько застонав, уткнулся в собственные руки, едва не захныкав. Он пил успокоительное, почему ему нельзя просто нормально поспать, без того, чтобы просыпаться в три часа ночи, когда на учебу к девяти, а потом весь день клевать носом. Да в его синяках под глазами уже можно спрятать небольшую черную дыру! — И как Тибальт только влюбился в подобное убожество… — пробормотал юноша, оттягивая кожу под глазом. Ужасно, просто ужасно. Пора либо решать проблемы со сном, либо покупать специальные наклейки, которые эти синяки должны будут убирать. Дом спал, а потому Меркуцио никто не засек и останавливать не собирался. Он сунул в небольшой рюкзак самое необходимое — банковскую карту, зарядку для телефона, блокнот на всякий случай и ключи. Оделся чуть теплее, чем оделся бы днем, и выскользнул из фамильного особняка Скалигеров. Ночная Верона не могла бы сравниться с тем же ночным Римом, а потому была довольно тиха, если не считать редких работающих круглосуточно заведений и подвыпивших компаний. Одна из таких в составе трех человек, спутав, видимо, Меркуцио с девушкой, засвистела ему в спину, и юноша сжался от страха. Вот уж точно девушкам не позавидуешь… — Эй, красавица, не хочешь прогуляться с нами? — Трое мужчин подошли к Скалигеру, и тот вдруг выпрямился, обернувшись. — Совсем мозги алкоголем заплыли, приставать к людям по ночам? — наглым тоном отозвался юноша, сжимая руку в кулак. — Ты с кем таким тоном говоришь, совсем стороны попутал? — мужчина в грязной рубашке был, видимо, предводителем компании, а потому продолжил наезжать. — Так мы тебя, пидора, сейчас отметелим втроем, если не извинишься. — Это вы тут что-то попутали, — Меркуцио рассмеялся, и в его смехе слышалось безумие. — Нападать на меня… Совсем идиоты. И, пока никто из троих не успел понять что к чему, юноша нанес стремительный удар кулаком по лицу заводилы, а потом и остальных наградил увесистыми ударами в скулу. Костяшки тут же заныли, по ним заструилась кровь, но Мерк не обратил на это внимания. Раньше он много дрался, и тело не забыло привычных молниеносных движений, а сила осталась примерно той же. Юноша помнил, куда бить так, чтобы не оставить много следов, но болело сильно, а потому действовал уже машинально. Очнулся он лишь через несколько минут, стряхивая кровь с израненных костяшек обеих рук. Его противники, чье сознание было затуманено алкоголем, лежали на земле, тихо подвывая от боли. Меркуцио хмыкнул, сплюнул в их сторону и хрипло выдохнул: — Еще раз решите к кому-нибудь пристать — я вас снова изобью. А потом вы узнаете, кто такой Меркуцио Скалигер на самом деле. Мужчины захныкали, прося прощения, но юноша отвернулся и ушел. Фамилию Скалигеров знал каждый житель Вероны, и компания была рада, что их лишь избили, и об их аморальном поведении не узнает Эскал. Потому что, узнай он о том, что его племянника мало того, что оскорбили, так еще и хотели избить, то обидчиков могли начать таскать по судам, работу бы они не нашли, а там и до смерти недалеко. Слухи о мстительности Эскала ходили страшные, поэтому его родных и трогать никто не смел. Особенно — Меркуцио, который на самом деле был любимым племянником своего всемогущего дяди.